Глава 17

– Пойду умоюсь и наложу стягивающую маску, – засуетилась Лидия Сергеевна. – Ее положено делать каждый день.

– Не знаете, куда подевался Егор? – спросила я.

Бархатова быстрым шагом прошла в ванную и загремела баночками, потом включила воду.

– Что ты спросила? – крикнула она. – Я не расслышала.

– Какова судьба Егора? – повторила я.

– Иди сюда, – велела дама.

Я проследовала в ванную и увидела, что Лидия тщательно размешивает в фарфоровой миске темно-серую субстанцию.

– Егор? – переспросила она. – Понятия не имею. Он дружил с Юрой, мы ему были не нужны. Ты можешь мне помочь? Возьми вон ту кисточку, я лягу на софу, а ты нанеси мне на лицо питательную массу. Она жидкая, самой мне трудно сделать это. И включи радио!

Я нажала на кнопку приемника. Полилась тихая приятная мелодия. Но звучала она недолго – внезапно раздался щелчок, и она стихла.

– Что случилось? – забеспокоилась Лидия. – Маску надо держать в расслабленном состоянии, необходимо музыкальное сопровождение.

– Похоже, приемник умер, – ответила я.

– Вот ерунда! – огорчилась хозяйка. – Кажется, в доме поселился барабашка. Сначала забарахлило электричество, потом забастовала кофемолка, теперь вот мой бумбокс… Просто чертовщина!

Ситуация с радио явно разволновала хозяйку сильнее, чем воспоминания. Лидия Сергеевна обладает замечательным качеством – если что-то ее лично не задевает, вечно юная красавица не станет переживать. И впервые у меня зародился вопрос: любит ли Бархатова свою дочь? Похоже, трагедия, разыгравшаяся много лет назад, Лидии неприятна, но особо драматичной она ее не считает, хотя с ее губ и срывались слова «ужасная катастрофа», «невероятное переживание». Мне стало понятно: это просто фразы, которые прикрывают отсутствие по-настоящему сильных чувств. Интересно, почему хозяйка дома не выгнала вчера бывших друзей, заявившихся столь внезапно? Вернее, вопрос следует задать иначе: какую тайну Лидии Сергеевны знает телефонный аноним? Чем ее шантажируют?

– Надо купить новый приемник… – обиженно протянула мадам Бархатова.

– Федоровы до сих пор тут живут? – вернулась я к интересующей меня теме.

– Нет, давным-давно уехали, – сказала Лидия Сергеевна, стараясь не шевелить губами. – Дом им стал мал. Оно и понятно – с таким-то количеством детей. Некоторые женщины как крольчихи – начнут рожать и не могут остановиться. Дорогая, я больше не могу говорить, иначе эффекта от маски не будет.

Я пошла к двери, потом обернулась.

– Лидия, вы понимаете, что аноним настроен серьезно? Он хочет восстановить события в мельчайших деталях и доказать невиновность Сони.

Жена академика лишь помахала мне рукой. И уже на пороге ванной я услышала шелест ее слов:

– Деточка, пожалуйста, избавь меня от этого ужасного человека. Пусть он исчезнет из нашей жизни. Надо навсегда забыть ту историю, она давно никому не интересна.

Я пошла вниз по лестнице, погрузившись в размышления. По-моему, аноним находится здесь, в доме. Или у него есть помощник. Почему я так подумала? Вспомните красное пятно, которое мне пришлось оттирать в гостиной. Теперь совершенно ясно – оно появилось на полу не случайно. Кто-то решил напугать тех, кто сегодня утром, шестнадцатого сентября, спустится к завтраку. «Кровавый» след под балконом должен был напомнить им о том давнем роковом событии. Очень подлая затея! Как, впрочем, и весь спектакль, который задумал «режиссер».

Кстати, совсем не обязательно, что это мужчина. Сейчас можно купить небольшую коробочку, которая, если подсоединить ее к микрофону, изменит ваш голос до неузнаваемости. И похоже, негодяй воспользовался таким устройством. В момент нашей последней с ним беседы аппарат, вероятно, заглючило, баритон говорившего сменился визгливым сопрано, а затем восстановился.

Очень жаль, что Семен Собачкин и Кузя улетели отдыхать, я осталась без помощников. Правда, в доме есть Антон, он тоже виртуозно обращается с компьютером, авось сумеет раздобыть необходимые сведения. Кстати, брат Сони обещал мне свою помощь – мы заключили с ним вчера бартерную сделку.

Из кухни послышался звон посуды, и я глянула на большие часы, украшавшие стену холла. Эстер готовит завтрак, скоро в столовой соберутся все обитатели дома, надо понять, как вести с ними разговор.

До слуха долетел звонок – кто-то хотел попасть в дом.

– Бегу, бегу, только овсянку помешаю! – завопила Эстер.

– Не торопитесь, – крикнула я, – сама открою.

– Вот народ! – возмутилась Эстер. – Ни стыда, ни совести у людей – припереться в гости до завтрака! Что у них на плечах вместо головы? Казан с пловом?

Провожаемая сердитым ворчанием Эстер, я пересекла прихожую, распахнула тяжелую входную дверь и увидела молодого мужчину в джинсах, темно-синей куртке и с дорожной сумкой в руке.

– Здрассти, – чуть смущенно произнес он. – Не хотел вас будить, извините, что заявился слишком рано. Меня зовут…

– Егор Федоров, – перебила я гостя. – Думаю, что вижу перед собой сына Валерия и Майи, бывших соседей Бархатовых, лучшего друга Юры Коровина. Вы получили письмо или поговорили по телефону с человеком, который велел вам приехать шестнадцатого сентября в Филимоново, чтобы восстановить события того ужасного дня, когда Леночка упала с балкона. Так?

– А вы кто? – промямлил Егор.

– Даша Васильева, – представилась я, – ближайшая подруга Сони.

– Ага, – лишь кивнул Федоров.

– Мы с ней познакомились в институте, и до сегодняшнего утра я понятия не имела, какая трагедия разыгралась у Бархатовых в тот год, когда Соня перешла в выпускной класс.

– Да, давненько это все случилось, – тихо произнес Егор.

– Вы тогда были младшим школьником, – снова проявила я осведомленность. – С той поры много воды утекло. Снимайте кроссовки, вот тапки.

– Вообще-то, я нахожусь в растерянности, – признался Егор. – Потому что не совсем понимаю, зачем я тут.

– Мы все в таком же положении, – приободрила я Федорова. – Участники печальных событий не встречались много лет, а я вообще ничего не знала. Пойдемте.

Егор сделал шаг в коридор, но тут входная дверь открылась, в прихожую влетел грязный до невозможности Мартин и начал скакать вокруг нас, демонстрируя аптекарски чистую собачью радость.

– Идиот! – сердито завопила Яна, вбегая в холл следом. – Собака-кретин! Разрыл три клумбы, потом попер в лес, я еле его отловила. Даша, а в сарае…

– Пожалуйста, вымой Мартину лапы, – сказала я.

Но Яну не так просто было утихомирить.

– У нас в сарае стоит…

– Знаю, дорогая, там лошадь. Вернее, конь. Бруно скоро увезут, он в Филимоново попал случайно. Но сейчас давай не будем говорить о рысаке, – перебила я девочку. – В доме сегодня не совсем обычная обстановка, поэтому сделай одолжение, пригляди за Мартином и Юрой.

– Мне с двумя дураками не справиться, – объявила Яна. – А ну отдай! Кому говорю, чучело!

Девочка схватила Мартина и вытащила у него из пасти камень.

– Фу! Собаки такое не едят!

Я поманила за собой Егора.

– Пойдемте в столовую, я попробую объяснить, что у нас происходит.

С завтраком припозднились, его подали к полудню. Лидия Сергеевна потрясающе выглядела в трикотажном платье цвета сочного персика, была свежа и щебетала птичкой.

– Творог свежий, мы берем его в монастыре. Ах, Эстер, мне так не хватало твоего кофе! Агния, Лена, Надюша, Николай, угощайтесь. Давайте вспомним, что мы друзья. А это кто? Что за милейший молодой человек присоединился к нашей компании?

– Егор Федоров, – представила я вновь прибывшего, – понимаю, он стал взрослым, узнать его невозможно.

Из кухни раздался грохот и звон.

– Эстер, ты в порядке? – спросила Лидия и, так и не дождавшись ответа, обратилась ко мне: – Дашенька, можешь посмотреть, что там случилось?

Я покинула столовую, вошла в большую квадратную кухню со множеством шкафчиков на стенах и обнаружила Эстер, горестно взирающую на осколки фарфора.

– Что это было? – улыбнулась я.

– Блюдо, – вздохнула экономка, – очень красивое. Хорошо, не из сервиза. Я так неаккуратна!

– Посуда бьется к счастью, – произнесла я привычную банальность.

– Прямо само из рук выскользнуло, – продолжала убиваться Эстер, – в секунду вывернулось.

– Не стоит переживать из-за ерунды, я помогу собрать осколки, – предложила я.

– Если кто-то порезался, то я могу принести великолепный антисептик, – сказал Николай, входя на кухню.

– Мерси, обойдемся без ваших микстур, – довольно грубо отмела его предложение Эстер.

Гомеопат пожал плечами и вышел.

– Шарлатан! – прошипела женщина.

– Насколько я поняла, Коровин лечит людей травами, – удивилась я такой реакции бывшей экономки. – Вроде у него тут раньше, когда все еще дружили, даже был огород.

Эстер скривилась.

– Точно, сеял Коля какие-то цветочки, по лесу шастал, корешки выкапывал, называл себя ученым, придумывал микстуры. Фуфло!

– Настойки Николая не действовали? – спросила я из вежливости.

Эстер взяла веник и начала заметать на совок осколки.

– У меня на смену погоды раньше голова болела, так он мне дал пузырек, сказал: «Отличное лекарство, придумано мною. Десять капель на ночь, и организм справится с любыми природными катаклизмами». Я, вот уж дура, ему поверила, перед сном, как Коровин велел, под язык налила. И началось! Сперва меня затошнило, потом судорогой ноги свело, голова закружилась. Хочу встать, позвать на помощь и не могу, набок заваливаюсь, а вокруг – кошмар: пол с потолком местами меняются, стены на кровать падают. Решила, конец настал, отбрасываю тапки. Умереть приготовилась. Не помню, как заснула, и двое суток проснуться не могла. Отличные капельки! А его йод… Ленка чуть пальца не лишилась.

– Йод? – переспросила я. – Имеешь в виду дезинфицирующую жидкость?

– Ее самую, – кивнула Эстер. – Только у Кольки она была синего цвета. С Ленкой несчастье случилось в сентябре, а в конце мая тут день рождения Андрея Валентиновича отмечали, ну и все, конечно, собрались.

Экономка покосилась на арку, в которую было видно столовую, занятых завтраком гостей, и понизила голос.

– Ленку все считали пай-девочкой. Она таковой и казалась – тихая, вежливая, аккуратненькая. А глазенки хитрые, мордашка пронырливая, вся в мать. А уж Агния… Могла бы я вам про нее рассказать, да сплетничать не люблю. Лена очень хотела Андрею Валентиновичу понравиться. Только он сюда приедет, несется к нему в кабинет с дневником руках. «Дядя Андрюша, смотрите, сколько я пятерок получила! Я самая лучшая в классе! Я на первом месте! Я очень люблю историю! Я буду как вы!» Я, я, я… Прямо противно.

– Обычное детское желание продемонстрировать свои успехи, – засмеялась я.

Эстер потерла поясницу.

– Соня ее один раз на вранье поймала. Кроссворд Лена заполняла и слова написала с грамматическими ошибками. Софья давай газетой в гостиной размахивать: «И откуда у тебя пятерки по-русскому?» А потом отцу кроссворд под нос сунула. «Смотри, пап, все неправильно. И с ошибками, и по сути не так. Столица США, всем известно, Вашингтон. А Ленка пыталась написать Нью-Йорк, да не подошло по клеткам. Знаешь, папочка, похоже, и по-русскому, и по географии у Ленки «два», врет она тебе про свои отличные успехи».

Эстер села на табуретку, продолжая рассказывать:

– Лена, конечно, зарыдала, Агния налетела на Соню, начался скандал. В конце концов Андрей Валентинович разозлился и наказал дочь, запретил ей из спальни выходить. А через две недели здесь снова все собрались без повода, просто так. Ленка, как обычно, к Андрею Валентиновичу кинулась. Хвастает успехами, профессор ее нахваливает. И тут Соня появляется с бумагой в руках. «Папа! Я к ней в школу съездила, вот Ленкины настоящие отметки, тройки да двойки. Она тебе фальшивый дневник показывает. Не веришь – позвони по этому телефону, побеседуй с классной руководительницей своей замечательной племянницы».

– Ну и ну! – поразилась я.

– Сильно, да? – прищурилась Эстер. – Лена в рев: «Дядя, прости! Мне мама так велела, сказала, если ты узнаешь, что я плохо учусь, нас вон выгонишь!» Агния дочери затрещину отвесила: «Не ври, я такого никогда не советовала!» Ну и опять скандал, и снова Соню наказали.

– Соню? – удивилась я. – Почему не врунью Лену?

Эстер встала и включила чайник.

– Андрей Валентинович к дочери был крайне строг, муштровал ее, как сержант солдата-первогодка. Вечно Соня у него виноватой оказывалась, и в тот раз ей досталось, потому что, как сказал отец, она затеяла скандал, ее не касалось, что говорит о себе Елена.

– Интересная позиция, – протянула я. – А как на это отреагировала Лидия Сергеевна?

Эстер открыла жестяную банку с заваркой.

– Хозяйке по барабану все, что не касается ее лично. Если Андрей Валентинович начинал дочь ругать, она просто из комнаты уходила. Иногда говорила: «У меня от переживаний кожа на лице сохнет, от стресса кровообращение нарушается».

– Неужели Лене не попало за ложь? – не успокаивалась я.

Экономка облокотилась на разделочный столик.

– Говорю же, хитрющие они – и дочка, и мамаша. Не успел отец Соню отругать, как Елена в гостиную входит, а с руки красные капли падают. Хотела, видите ли, любимому дяде салатик порезать к обеду и тяпнула ножом по пальцу. Агния чуть в обморок не грохнулась, она крови боится. Надя бросилась к телефону, чтобы «Скорую» вызвать, а Николай жену остановил и всех успокоил. Дескать, рана ерундовая, не стоит «неотложку» беспокоить, у него при себе есть замечательное, им придуманное средство, антисептик «Йод Коровина», и налил на руку Лене жидкость из бутылочки. Знаете, что получилось? К вечеру ранка воспалилась, Коля ее еще раз обработал, а к утру палец раздуло сосиской, температура поднялась. Андрей Валентинович врача вызвал, и Ленку увезли на операцию. Доктор все гневался: «Вы бы еще ребенку порез землей посыпали. Вроде образованные люди, про столбняк слышали. Разве можно самодельными средствами пользоваться?» В результате у Лены остался некрасивый шрам на руке. Только я не верю, что она случайно порезалась. Нарочно себя по пальцу тюкнула, хотела, чтобы все об ее вранье забыли. И добилась своего, никто про обман с дневником не вспомнил. А у Коли еще хватает наглости людям свои снадобья предлагать!

– Лидия вроде пользовалась его омолаживающими средствами, – напомнила я, – и была довольна.

Эстер поставила чайник с заваркой на поднос.

– Коровин у приятелей отличным врачом считался, одна я от него шарахалась. Остальные собирателю трав в рот смотрели, его отвары-капли литрами пили. Хороших-то импортных медикаментов в аптеках тогда не сыскать было. Лидии Сергеевне Колька всякие средства для красоты смешивал, Соне по просьбе матери успокаивающую микстуру варил. Она на девочку сильно действовала – примет ложечку, и глаза в кучку, плохо соображает, сидит молча. На мой взгляд, вредно это. Но для Лидии главное – ее покой, вот она Софью и поила перед приездом Агнии, чтобы дочь к Ленке не цеплялась. Да, Коля всех пользовал, включая свою семью. Юре какие-то порошки в рот сыпал, говорил, для развития интеллекта. Надежде тоже таблетки давал, она их вроде глотала. Но я один раз заметила, как она пилюльку в салфетку выплюнула. Значит, понимала, что муженек шарлатан.

Эстер хмыкнула.

– Даша, ты где? – закричала из столовой Лидия Сергеевна. – Куда запропастилась?