ГЛАВА 25
Вспомнив про духовку, я ринулась на кухню, повернула ручку, открыла дверцу и попыталась развернуть фольгу. Задача оказалась не из простых. Боясь обжечься, я старалась подцепить край блестящей упаковки. Провозившись несколько минут без всякого результата, я сообразила, что сваляла дурака. Следовало надеть толстые кухонные варежки и взять нож. Вот тогда горячий воздух не коснулся бы моих ладоней, а острым лезвием можно в одну секунду вспороть фольгу.
Ругая себя за глупость, я вытащила обе руки из духовки, хотела взять рукавицы, мирно висевшие на крючке, и вскрикнула.
С пальцами стряслось что-то странное. С ногтей свисали длинные, похожие на макаронины, светло-розовые трубочки. В полном недоумении я пошевелила пальцами. «Спагетти» закачались, переплелись между собой, да так и остались. Я в глубоком недоумении принялась рассматривать странную конструкцию. Это что же такое, а?
Очевидно, жара повлияла на мой мозг, потому что суть происшедшего дошла до меня, как до жирафа, лишь спустя пару минут. И скусственные ногти, оказавшись внутри слишком горячей духовки, размякли, стекли, потом соединились между собой, и теперь я лишилась возможности двигать пальцами, потому что ногти на каждой руке прочно сцепились между собой.
Лишь по истечении некоторого количества времени до меня дошел масштаб несчастья. Что теперь делать, а? Не могу же я явиться в таком виде на день рождения Комоловой? И потом, я не сумею переодеться в платье, каким образом причесаться и накраситься! И за руль не сесть! Я не могу пользоваться руками!!!
м з груди вырвался вопль:
– Помогите!!!
Орать можно сколько угодно, дома никого нет. Слегка придя в себя, я сунула руки обратно в духовку. Сейчас ногти от жара снова станут мягкими, и я попробую расцепить пальцы. Но попытка не удалась. Пока я, потрясенная произошедшим, пыталась сгрести мозги в кучу, духовка успела остыть и бело-розовые комки остались в прежнем состоянии.
Положение казалось безвыходным, и тут снова раздраженно затрезвонил мобильный.
Я хотела схватить его, но не тут-то было. В конце концов он затих и через пару секунд вновь разразился сердитой трелью, кто-то хотел во что бы то ни стало добраться до Виолы. Погоняв мобильный по дивану, я наконец кое-как нажала на зеленую кнопочку и, встав на колени, прижала ухо к трубке.
– Уже едешь? – спросил Олег. – Купи мне сигарет.
– Я пока дома, – тихо ответила я.
– Почему? – удивился муж. – Сколько можно копаться?
– Тут такая штука приключилась!
– Какая?
– Ну… странная.
– Говори.
– Боюсь, ты не поверишь!
– Выкладывай.
– Понимаешь, Томуська велела мне развернуть в духовке мясо, не вынимая его наружу.
– И что?
– Ногти стекли и склеились. Теперь я совершенно не способна двигать пальцами. Милый, ты не мог бы…
Я не успела договорить до конца, Куприн воскликнул:
– Это уже слишком! Ври, да знай меру! Думаешь, я поверю в подобное! Ногти, расплавившиеся в духовке! Да у тебя их просто нет, одно недоразумение.
Значит, Олег все же обращает внимание на мою внешность. Не зная, радоваться или печалиться сделанному только что открытию, я попыталась объяснить ситуацию:
– Правильно, их не было, но…
– Вилка, заканчивай придуриваться!
– Послушай…
– Хватит дурить, – зашипел Куприн, – противно слышать, какие глупости лезут в твою пустую голову! Тут все тебя ждут, если не явишься, Неля смертельно обидится, между прочим, мне с ней работать. Неужели трудно ради мужа, один раз…
– Милый, ты…
– Немедленно дуй сюда!
– Но…
– Если не приедешь, – рубанул Куприн, – я сделаю определенные выводы. Впрочем, и так понятно, как ты ко мне относишься!
Раздались короткие гудки. Я пришла в полное отчаяние и попыталась фалангами пальцев набрать номер Томуси. Подруга мигом придет на помощь. Но оказалось, что осуществить эту простую операцию практически невозможно.
Промучившись некоторое время, я признала свое поражение и стала думать, что делать.
Придется ехать к Неле со склеенными ногтями. Иначе Олег подумает, что я вру.
Сказано – сделано, осталось выполнить задуманное. Совершенно спокойно пользуясь каждый день десятью пальцами, я не понимала, что без рук человек совершенно беспомощен.
м дею переодеться, причесаться и накраситься пришлось сразу задвинуть в угол. Кое-как я сумела повесить на руку сумочку и попыталась выйти из квартиры. Чтобы народ на улице не глазел на кисти рук, я додумалась засунуть их в кухонные варежки. Немного эпатажно, но сейчас по Москве ходит много чудиков.
Следующей тяжелой задачей стало отпирание двери. Вы когда-нибудь пытались повернуть ключ в замочной скважине зубами? И не пробуйте, ничего приятного в данном мероприятии нет!
С трудом я справилась с проблемой, вышла на лестницу и пригорюнилась. Теперь предстоит запереть квартиру! О господи, за что мне это! Но ведь нельзя оставить жилье нараспашку.
Тяжело вздохнув, я снова встала на колени, скрючилась, изловчилась и сумела засунуть зажатый в зубах ключ в нужное отверстие. Теперь предстояло повернуть его, и можно уходить.
– Господи, Виола, – раздалось за спиной, – ты заболела?
С верхнего этажа спускалась Женя Лотман, соседка.
– Тебе плохо? – заботливо воскликнула она.
– Нет, все замечательно, – сквозь зубы пробормотала я, надеясь, что она уйдет.
Меньше всего мне хотелось рассказывать одной из главных сплетниц подъезда о приключившейся неудаче. Но Женя любопытна и полна энтузиазма, поэтому ее не смутил мой резкий ответ.
– Да ты стоишь на коленях! Что случилось?
– Поспорила с Кристиной на сто долларов, – брякнула я, – та сказала, что без помощи рук нельзя и часа провести, а я взялась так день прожить. Вот сейчас замок закрываю.
Женя ойкнула и стала смотреть на мои мучения. Я обозлилась окончательно:
– Лучше помоги.
– А как же спор? – спросила Лотман.
– Мы не исключали возможность помощи.
– Ага, – кивнула Женя, – ясненько.
Она вытащила пачку бумажных салфеток, вытерла обслюнявленный ключ, ловко повернула его и спросила:
– Куда положить?
– В сумочку, огромное спасибо.
– Ерунда, – хмыкнула Женя, – а вы часто с Кристиной спорите?
– Случается, – ответила я и побежала по лестнице вниз.
Женя перегнулась через перила.
– Вилка!
– Что?
– Если соберетесь на спор голышом до метро бегать, ты меня предупреди, посмотреть охота!
Я понеслась как можно быстрей вниз.
Слава богу, дверь подъезда распахивалась наружу, и я, легко, одним пинком отворив ее, оказалась на улице.
Вновь возникла проблема, на чем ехать в ресторан? До метро можно спокойно дойти пешком, но мне подземка не нужна. Ресторан «Газель» расположен вдали от станции метрополитена, ехать туда удобнее на автобусе. Но не могу же я привлекать внимание.
Тяжело вздохнув, я решила поймать такси.
Стоило лишь помахать рукой, как мигом притормозили раздолбанные «Жигули», за рулем сидело лицо кавказской национальности, хмурое, небритое и крайне неприветливое. Услыхав адрес и предлагаемую цену, шофер кивнул:
– Садысь!
– Дверь откройте.
– Дергай ручку.
– Не могу.
– Паачему?
– Руки болят, видишь?
Водитель уставился на кухонные варежки, потом, коротко бросив: «Сифилис не вожу», – укатил прочь.
От злости я затопала ногами. Видали идиота? Кто бы спорил, сифилис очень неприятное заболевание, передающееся в основном половым путем. В девятнадцатом веке оно считалось практически неизлечимым, и я могу назвать несколько фамилий великих людей, которых беспорядочная смена партнеров отправила на тот свет. Но сейчас-то эта венерическая болезнь лечится простыми уколами! И потом, насколько я знаю, при запущенной стадии сифилиса проваливается нос, руки тут совершенно ни при чем! Ну почему люди такие странные, отчего им при виде женщины, которая вышла прогуляться в кухонных варежках, моментально лезут в голову мысли о том, что она страдает каким-то не слишком приличным недугом? Почему никто не подумал: у несчастной сцепились между собой искусственные ногти? Ну на худой конец, можно предположить, что бедная тетка просто обожглась!
В полном отчаянии я пошла на остановку и, о радость, увидела стоящий на ней автобус.
Оказавшись внутри тряского железного ящика на колесах, я озадачилась: как заплатить за проезд? Открыть зубами сумку, потом высунуть язык, «наклеить» на него десятирублевую бумажку, подойти к водителю, наклониться, протянуть ему язык с червонцем и промямлить:
– Один талончик.
Какова будет ваша реакция, если вы работаете шофером? Скорей всего на следующей остановке оригинальную пассажирку будут ждать сразу две персональные машины: милицейская и та, что перевозит психиатрических больных.
Ну уж нет, поеду зайцем. Но не успела я сесть на свободное место и слегка расслабиться, как послышался противно-скрипучий голос:
– Граждане, билетики готовим.
Естественно, в салоне оказался контролер. Я затаилась, вжавшись в спинку. Господи, сделай так, чтобы противный парень меня не заметил! Но не тут-то было!
– Девушка, – раздалось над головой, – ваш проездной документ.
– Нету, – удрученно ответила я.
– Отстегивайте штраф.
– Да, да, конечно.
– Долго мне ждать? – начал злиться контролер.
– Видите ли…
– Только не начинайте песню про отсутствие денег, слышал сто раз!
– Нет, я заплачу.
– Хорошо.
Мы с контролером уставились друг на друга.
– Выкладывай тугрики! – велел он.
– Не могу.
– Почему?
– Видите ли, я инвалид.
– Покажите удостоверение.
– У меня его нет. Я потеряла трудоспособность совсем недавно, часа два тому назад.
Парень стал медленно наливаться багрянцем.
– Ща дошутишься! Пешком попрешь!
Я уцепилась зубами за одну варежку и стащила ее.
– Вот, смотри. Я совсем не собиралась ехать зайцем, но как вынуть кошелек? Сделай одолжение, сам залезь в мою сумочку, вытащи портмоне и возьми столько, сколько тебе надо!
Контролер с ужасом уставился на мои пальцы.
– А чегой-то у вас с ними? – наконец выдавил он из себя.
– Ногти расплавились и склеились, – буркнула я, пытаясь нацепить варежку.
– Почему? – обалдело поинтересовался охотник за зайцами.
Мое терпение лопнуло:
– СПм - и сифилис виноваты. Я одновременно этими двумя болезнями страдаю! Какая тебе разница! Возьми сам штраф и отвали!
Сидевшая впереди меня пара обернулась. Мужчина взглянул на руку, которую я безуспешно пыталась всунуть назад в рукавицу. В ту же секунду его глаза округлились, дядька что-то шепнул своей спутнице. Та разинула рот. Они так и смотрели на меня, один – выпучив зенки, а другая с отвисшей челюстью.
Внезапно контролер ринулся по проходу вперед. Достигнув кабины водителя, он забарабанил по стеклу.
– Немедленно выпусти меня!
Шофер послушно выполнил просьбу. Двери открылись, юноша выкатился на улицу. Не успела я перевести дух, как пара, сидевшая передо мной, ожила.
– Люди! – завопила бабенка. – Гляньте на эту! У ей проказа с сифилисом! СПм -! Ой, бежим скорей!
Вскочив на ноги, парочка дураков рванула к открытой двери.
– Что? Где? – забеспокоился подросток, сидевший через проход.
Но мне к этому моменту удалось справиться с варежкой. Я отвернулась к окну и попыталась сделать вид, что все происходящее не имеет ко мне ровным счетом никакого отношения.
Но в салоне уже началась паника.
– Бомба! – заголосила старушка на втором сиденье. – Вон она!
– Помогите! – взвизгнула толстуха с ребенком. – Шахиды!
– Где? – завертелся подросток. – А… а… вижу! Сидит! Руки прячет! Ребя, беги вон, у ней детонатор!
м здавая звуки разной тональности, народ мгновенно повыскакивал на улицу. Я, ожидавшая чего угодно, кроме того, что меня примут за мусульманку-смертницу, слегка растерялась, за что и была наказана. Последним из рейсовой машины вылетел шофер, предусмотрительно не забыв закрыть все двери. Я осталась в гордом одиночестве внутри крепко-накрепко запертого автобуса.
Вокруг машины мгновенно стала собираться толпа, водитель что-то яростно кричал в мобильный телефон. Переполнившись здоровым негодованием, я попыталась выйти, но не тут-то было.
От злости у меня потемнело в глазах. Ну и положение! Вот влипла! Сколько же тут сидеть? Олег никогда не простит мне то, что я пропустила день рождения его коллеги. Ситуация хуже некуда. И что собираются со мной делать? Куда столь упорно трезвонит шофер? Он, наверное, вызывает эвакуатор, который потащит автобус с несчастной Виолой на помойку!!! Это уже слишком!
Не успела я сообразить, что предпринять, как откуда ни возьмись с оглушительным ревом прикатили три машины с бешено вращающимися мигалками, из них горохом посыпались люди в форме, затем притормозил микроавтобус, из которого вылезли мрачные парни, одетые в костюмы. Один из них заорал в мегафон:
– Чего встали? Разошлись быстро! Ща тут как рванет! В автобусе шахидка, она себя не пожалеет и вас, промежду прочим, тоже. А ну все по домам!
Но толпа, отчего-то не боявшаяся подступающей смерти, делалась лишь больше. Я села у окна. Так, ясно.
Похоже, все сотрудники милиции и служащие ФСБ столицы явились сюда, чтобы ловить бедную Вилку, в недобрый час решившую украсить себя пластмассовыми ногтями.
