ГЛАВА 13
На следующий день, едва дождавшись, пока Куприн уедет на работу, я кинулась к телефону и позвонила Розе Михайловне.
– Мне надо к вам приехать, прямо сейчас.
– Что-то узнали? – воскликнула она.
– Да, – я решила особо не вдаваться в подробности.
– До полудня успеете прибыть? Меня в два заказчики ждут.
– Уже лечу, – заверила ее я, – стою в пальто.
– В пальто? – изумилась Роза Михайловна. – Вы заболели? На дворе тридцать градусов выше нуля!
– Это я фигурально выразилась.
– Вы лучше поторопитесь, – вздохнула Роза Михайловна, – в самом прямом смысле.
Я нацепила босоножки и поехала по знакомому адресу.
Хозяйка сама отворила мне дверь.
– Ну, – с порога спросила она, – выяснили, где Маша?
– Пока нет.
Роза Михайловна нахмурилась.
– Тогда зачем пришли? Ищите скорей, вас же время поджимает, кредиторы должок поджидают.
– Мы на пороге разговаривать будем или впустите меня внутрь? – не дрогнула я.
Она посторонилась.
– Ну входите.
На этот раз меня попросту отвели на кухню, там у стола сидела над чашкой Нина.
– Ступай к себе, – велела ей мать.
Девушка молча взяла кружку и исчезла. Роза Михайловна прикрыла дверь и торопливо воскликнула:
– Говорите!
– Петя убит.
– Кто?
– Ваш зять, Петр Попов.
Марченко вздрогнула.
– Что?! Надо же, какая радость! И кто же его пристукнул? Если этот человек пойман, найму ему адвоката.
– Вы так ненавидели Петра?
– А за что мне его любить? Из-за парня я лишилась любимой дочери.
– Попова нашли в подъезде на Краснокумской. Вам этот адрес о чем-нибудь говорит?
Роза Михайловна равнодушно пожала плечами:
– Даже не слышала, что в Москве имеется такая улица. Хотя наш мегаполис непомерно огромен.
– Попова лишили жизни через пару дней после того, как он убежал вместе с Мариной.
Хозяйка отшатнулась.
– Вы хотите сказать, что он мертв уже несколько лет?
– Именно так. Более того, Лиза знала о несчастье, приключившемся с мужем.
– Невероятно, – прошептала, бледнея, Роза Михайловна, – вы несете несусветную чушь! Лиза покончила с собой!
– Уже после того, как работник милиции по фамилии Сарпенко сообщил ей о смерти мужа. Неужели дочь вам ничего не рассказала?
– Нет, – пролепетала Роза Михайловна, – хотя… ее записка…
– А что в ней было такого?
– Сейчас уже точно и не воспроизведу…
– Попытайтесь.
– Вроде так: «Дорогая мама, не могу жить без Пети и Маши. Вряд ли нам удастся встретиться на этом свете, а уж на том свидимся точно. Прощай, в моей смерти прошу никого не винить».
– Вы не поняли, что Попов умер? По-моему, Лиза четко дала понять, что она не надеется более увидеть мужа в живых.
– Я думала, она имеет в виду уход мужа из семьи, – протянула Роза Михайловна, – а оно вон что оказалось. Так где же Маша, а? Куда подевалась моя внучка?
– Пока не знаю, – тихо ответила я, – но всенепременно найду девочку. Вы можете мне назвать близких подруг Лизы?
– Приходили девочки, но кто они, теперь и не вспомню, – вздохнула Роза Михайловна, – вроде Галя… нет, Гуля… или Гульнара… Не один год ведь прошел!
– Адрес Марины Райской у вас был?
– Она не москвичка, – рявкнула Марченко, – из общежития, лимита безродная! Господи, вот ужас-то! Вот несчастье! Значит, Петра убили, а Машенька осталась с этой… этой!.. Отчего она не вернула нам девочку? По какой причине забрала себе?
Я помялась и ответила:
– Пока не знаю.
Секунду Роза Михайловна сидела молча, потом ее шея стала просто бордовой. Неровные пятна поползли вверх и покрыли лицо дамы.
– Сука, – выплюнула она бранное слово, – дрянь! Да, я отговаривала Лизу от брака. Мне никогда не нравился зять, и он в конечном счете оказался самым настоящим мерзавцем. К сожалению, я была слишком нетерпима, поэтому свое отношение к Попову перенесла на ни в чем не повинную девочку. Маша казалась мне копией отца, и, чего греха таить, я лишь обрадовалась, когда она исчезла из моей жизни. Но с Лизой мы всегда были лучшими подругами. А потом, когда дочери не стало… я поняла… я осознала… сообразила, насколько виновата перед внучкой. Милая Виола, попробуйте найти Машу, вы моя последняя надежда, единственная, кто видел девочку четырехлетней. Ведь если я встречу малышку на улице, то не узнаю ее, а она спокойно пройдет мимо меня… Машенька, прости…
Неожиданно Роза Михайловна уронила голову на стол и судорожно зарыдала.
– Сделаю, что смогу, – тихо сказала я, – буду стараться изо всех сил.
Но хозяйка продолжала плакать. Я тихонько ушла из квартиры и вызвала лифт. Вдруг дверь квартиры Марченко приоткрылась, и показалась Нина. Поманив меня рукой, она побежала по лестнице. Я последовала за ней.
Между вторым и третьим этажом Нина остановилась и прошептала:
– Не пойду на улицу, а то мама еще выйдет на балкон и увидит нас. Она врет!
– Кто? – быстро спросила я.
– Мама.
– В чем же состоит ее ложь?
– Она с Лизкой после свадьбы даже по телефону говорить не хотела.
– Вы ничего не путаете? – Я решила осторожно разведать обстановку. – Роза Михайловна сделала дочери шикарный подарок, квартиру.
Нина скривилась.
– У нас, между прочим, бабушка имелась, Сирена Львовна. Это ее жилплощадь.
– Неужели? Я поняла так, что Сирена Львовна жила здесь.
– Правильно, бабка здесь кантовалась, а ее комнаты пустыми стояли.
Слово «бабка» резануло мне слух.
– Похоже, вы с ней не очень ладили.
Нина заявила:
– Точнехонько. Бабка только Лизку любила, все они шушукались, обнимались, нас с Серегой не замечали. С самого детства так повелось. Сирена Лизке конфетку на ночь даст и одеяльце ей подоткнет, а мне лишь скажет: «Спокойной ночи», и все. Когда Лизка с Петькой любовь закрутили, мама сразу обозлилась и велела: «Выбирай, либо я, либо он». А Лизка ей в лицо заявила: «Конечно, Петя, он меня любит, а тебе на детей плевать. Только бизнес в голове, калькулятор щелкает, твои деньги подсчитывает. Я своих детей никогда ради денег не брошу».
И опять Сирена Львовна разрулила ситуацию, бабушка служила в семье Марченко мирным парламентарием. С белым флагом в руках она ходила от одной воюющей стороны к другой и в конце концов примиряла их. Вот и в тот раз она нашла замечательный выход. Лиза с Петей поселились в ее квартире. А спустя некоторое время, поняв, что дочь с внучкой закусили удила и не собираются мириться, старуха подарила апартаменты Лизе.
– Очень несправедливо, – возмущалась сейчас Нина, – отчего все всегда Лизке доставалось? С самого начала так повелось, ей лучшее, а нам с Серегой что останется. Знаете, после Лизкиной смерти квартира пустая стоит. Уж я просила маму, просила, прямо умоляла меня туда пустить пожить, а она ни в какую. Вот жадина, ни себе, ни людям. С какой стати бабка огромные хоромы Лизке отдала? Почему не вспомнила про нас с Сергеем? Вот Лизка счастливица, огребла все!
– Ваша сестра умерла, – напомнила я, – вряд ли ее судьбу можно считать счастливой.
Нина осеклась:
– Ну да. Только она сама решила убиться, с дури. Ну ушел муж к другой, и что? Следующего найди и живи на здоровье.
– Роза Михайловна никогда не ходила к Лизе? – решила я переменить тему.
– Ну потом они вроде как помирились, – поморщилась Нина, – установили худой мир. Два дня лижутся, четыре дерутся, их бабка всегда разводила, все ныла: «Девочки, не ссорьтесь. Лиза, будь умнее, Роза, дочери можно многое простить». Ходила мать к Лизке, а вот она сюда не совалась, муженек ей запретил.
– Вы не дружили с сестрой?
Нина вытянула нижнюю губу.
– Она кривляка была и эгоистка, все под себя сгребала.
– Можете вспомнить хоть кого-нибудь из подруг Лизы?
– Ну… нет.
Внезапно мне стало душно. В подъезде, несмотря на жару, были плотно закрыты все окна, от мусоропровода тянуло вонью. Стараясь не дышать, я продолжила «интервью»:
– Как же так? Наверное, друзья Лизы приходили в дом, вы общались, неужели никого не вспомните?
Нина надулась.
– Нет. Меня Лизка всегда из комнаты выставляла, если к ней кто заявлялся. За дурочку держала. Говорю же, мы не дружили.
Я, одурев от отвратительного запаха, потеряла всякое терпение и ляпнула:
– Ладно, я поняла. Вы с сестрой были в плохих отношениях. Похоже, что ваша мама тоже недолюбливала Лизу…
– И меня! – воскликнула Нина. – Мне вообще никогда ничего не доставалось! Совсем! Вообще!
Я глянула на золотые сережки, покачивающиеся в розовых ушках капризницы, и проглотила все справедливые замечания.
– Мама врет, – кипя от негодования, продолжала Нина, – она знает, к кому Петька на Краснокумскую улицу шел! Вот! Она очень хорошо поняла, в чьем подъезде его укокошили!
– Погоди, – не утерпела я, – а ты откуда в курсе про Краснокумскую и смерть Попова? Ты знала, что Петра убили, и не сказала маме?
Нина хмыкнула:
– Да вы же сами только что все рассказали.
– Ты подслушивала!
– Нет, просто слышала, – пожала плечами Нина, – голос у вас въедливый, громкий.
Я пропустила мимо ушей ее последнее замечание и быстро спросила:
– Так к кому же шел Петр?
– А к Ларисе Дмитриевне.
– Это кто же такая?
– Бабушкина лучшая подруга. Они друг с другом перезванивались каждый день прямо! Слушать противно было: «Ах, ах, Ларисочка, ты как? Все в порядке?» Фу-ты ну-ты…
– Номер квартиры знаете?
Нина скривилась:
– Не-а.
– А телефон?
Девушка сунула руку в карман и вытащила блокнотик.
– Пишите. А вы можете потом снова поехать в милицию, ну туда, где вам сообщили про смерть Петра?
– В общем да, только зачем?
– Расскажите им, что мать врет, пусть ее за лжесвидетельство притянут!
У меня отвисла челюсть. Потом, с трудом взяв себя в руки, я хотела было резонно возразить девочке. Роза Михайловна не говорила неправды, она могла просто забыть адрес подруги матери, и я вовсе не представитель закона, никто не обязывает говорить мне истину. Но Нина не дала мне и слова вымолвить.
– Вы с Лариской-то поговорите, – продолжала она, – она тоже только Лизку любила, вечно ей подарочки делала, а мне шиш! Знаете, кто Петю убил?
– Нет, – растерянно ответила я, – понятия не имею.
– Так она же!
– Вы о ком говорите?
– Да о Лариске же! – сердито воскликнула Нина, – небось Лизка ей пожаловалась на то, что Петька с Маринкой трахается, вот Ларка и решила ради своей драгоценной кошечки постараться. Мне, между прочим, она никогда не помогала. Знаете, что один раз получилось?
Я покачала головой:
– Нет.
– Мне деньги понадобились, – тарахтела Нина, – мать, как всегда, в командировку умотала, бабка занудила: «Только на хозяйство имею», ну я и позвонила Лариске, попросила, совсем немного, на месяц. Так она…
Нина внезапно замолчала.
– Не дала! – завершила я за нее фразу.
– Точно, – сердито кивнула Нина, – да еще отчитала меня, а потом пожаловалась бабке, та матери рассказала. Влетело мне по первое число, мало не показалось. Между прочим, Лизке Лариса всегда деньги совала. Вот так! Вы в милицию вернитесь и расскажите: Лариска Петьку убила, Лизочке любимой угодить хотела, а мать врет.
Выплюнув последнюю фразу, ангельское создание исчезло, оставив в воздухе легкий аромат дорогих духов. От смеси запахов парфюма и мусора меня затошнило еще сильней, поэтому я поспешила выбраться на улицу.
Сев на скамеечку около песочницы, я вытащила мобильный и набрала номер.
– Да, – отозвался молодой, звонкий голос.
– Позовите Ларису Дмитриевну, пожалуйста, – попросила я, ожидая услышать: «Бабуся, тебя к телефону».
Но девушка ответила:
– Это я.
Иногда в семьях внучкам дают имя в честь бабушки, поэтому я спокойно продолжила:
– Но мне нужны не вы, а бабушка.
– Чья? – раздался тихий смешок.
– Ваша.
Из трубки донеслось сдавленное хихиканье.
– Она умерла.
– Какая жалость, – вырвалось у меня, – давно?
– Ну… точно год не назову… до войны еще дело было.
– Вы Лариса Дмитриевна, ближайшая подруга покойной Сирены Львовны? – вырвалось у меня.
– Да, а с кем имею честь разговаривать?
– Уважаемая Лариса Дмитриевна!.. – заорала я так, что маленькая собачка, вознамерившаяся пописать около песочницы, опрометью бросилась к хозяину, так и не начав процесса.
Выслушав мою пламенную речь, Лариса Дмитриевна коротко ответила:
– Жду вас.
Я бросилась к машине. Ну и повезло же мне! Через час встречусь с женщиной, которая способна пролить свет на темную историю.
