Глава 29
– Я никуда с тобой не поеду, Глебушка, – выдавила из себя Марго.
– Ты что имеешь в виду? – опешил муж.
– Остаюсь здесь.
– С ума сошла?
– Вовсе нет.
– А ну живо собирайся, хватит дурака валять! – обозлился Глеб. – Наслушался уже глупостей.
– Я… никуда… не… поеду.
– Ты офигела?
– Нет, – спокойно ответила Марго, – просто решила дать тебе свободу. Ты всегда говорил, что я камень у тебя на шее, теперь ноши больше нет!
Я мысленно зааплодировала. Ай да Марго! Правильно! Ну кто бы мог подумать, что моя апатичная подруга, всю жизнь плясавшая под дудку мужа, решится на подобное. Вон как я ее здорово научила!
– Это как понять? – протянул Глеб.
Маргоша пожала полными плечами, обтянутыми ужасным зеленым платьем.
– Да просто я не хочу больше жить с тобой.
– Ты со мной?
– Да!
– Не хочешь жить??
– Да!!!
Глеб замер с раскрытым ртом, потом неожиданно резко вскочил, подлетел ко мне, схватил за плечи и начал трясти, как пакет с пельменями. Кстати, походя дам полезный совет: покупая в магазине вкусные пельменчики, не забудьте как следует потрясти пачку. Если содержимое гремит так, словно внутри камушки, – отлично, если нет – не берите, потому что в этом случае рискуете обнаружить в пачке единый конгломерат слипшегося теста и мяса.
– Знаю, – кряхтел Глеб, тряся меня, – догадываюсь, кто тут поработал, соображаю, чьей рукой написан сценарий.
– Оставь Дашку в покое, она ни при чем!
– Еще как при чем! – завопил Вяземский. – Да у тебя у самой ума на такой спектакль не хватит! А ну, живо иди в машину, дрянь!
– Что случилось? – спросила Зайка, входя в гостиную.
– Эй, отпусти мусечку! – заорала влетевшая следом Маня.
– Даша не виновата, – сурово сказала Марго, – я приняла решение самостоятельно. Я разлюбила тебя. Ты как мужчина меня больше не привлекаешь!
Глеб пихнул меня последний раз и отпустил. Лишенная опоры, я попятилась, споткнулась о журнальный столик, села на него и покачала головой. Похоже, Маргоша в своем желании вернуть мужа слегка перегнула палку. Конечно, я объясняла ей, что правильно брошенный супруг подобен бумерангу, он всегда возвращается назад, но есть кое-какие слова, которые говорить мужчине категорически нельзя! Марго погорячилась.
– Значит, – процедил Вяземский, – я вас, сударыня, не устраиваю! А какие мужчины вас привлекают? Интересно посмотреть, но…
Глеб хотел продолжить фразу, но не успел. Дверь в гостиную распахнулась, на пороге появились Аркадий и Александр Михайлович, одетые самым идиотским образом.
На голове полковника сидела коричневая шапочка из плюша с круглыми ушками, на Аркадии красовалась похожая, но серая, и ушки – остроконечные, а под носом у него были нарисованы усы. В руках сын держал огромный торт, украшенный табличкой с надписью «Дорогим, любимым, самым лучшим». Дегтярев сжимал штук десять разноцветных подарочных пакетов.
Вдвинувшись в комнату, они переглянулись, и Кеша тихонько сказал:
– Ну, начинай, три-четыре.
Полковник кашлянул и заявил:
– Я – мишка-топотыжка, со мной мой дружок, котик-обормотик!
Ирка, наблюдавшая за происходящим из коридора в приоткрытую дверь, перекрестилась:
– Господи, никак заболели!
– Мы пришли к нашим девочкам, – подхватил Кеша с самым идиотским видом, – зайчикам и белочкам.
– Им подарки принесли…
– И сказать решили мы…
Далее последовала пауза, потом Александр Михайлович и Кеша разом упали на колени и, протягивая Зайке торт, а Мане пакеты, заголосили:
– Простите нас, дураков, очень гадких мужиков, съешьте тортик, не сердитесь и в подарках разберитесь!
Из коридора послышались всхлипывания, Ирка рыдала то ли от смеха, то ли от умиления. Я едва сдержала смех. Маня схватила пакетики.
– Ой! Тут всем! И мне, и мусечке, и Зайке, и Ирке, и Марго…
– Кто текст стихов писал? – ухмыльнулась Ольга, беря торт.
– Я, – поднимаясь с пола, кряхтя, сообщил Александр Михайлович, – правда, здорово?
– Пушкин отдыхает, – заверила Маня, азартно потроша свой пакет, – ой, а зачем мне утюг?
– Ясно! – загремел Глеб. – Теперь все ясно! Насмотрелась на этих подкаблучных кретинов и того же захотела! Ну уж нет! Со мной такой номер не пройдет.
Кеша и Александр Михайлович замерли, потом полковник тихо уточнил:
– Вы про нас?
– А про кого еще? – завопил Глеб. – Два идиота! Котик и мишка-топотыжка! Усраться можно! Да вы козлы!
Аркашка посинел, а Дегтярев подскочил к Вяземскому и заявил:
– За козла ответишь.
– Глеб, – влезла Марго, – они ни при чем! Я полюбила другого и выхожу за него замуж!
Вяземский выпучил глаза так, что мне стало страшно: а ну как они у него сейчас вывалятся из орбит.
– Ты, – наконец сумел вымолвить брошенный супруг, – ты? Полюбила другого? Где же нашла его, позволь узнать, на помойке? Или в секонд-хенде?
– Здесь, – ответила Марго, – в этом доме.
Глеб обвел присутствующих взглядом.
– Насколько знаю, тут есть всего два существа, отдаленно напоминающие представителей сильного пола.
– Ты не хами, – процедил Аркадий, – а то нарвешься.
Я растерянно переводила взгляд с сына на Глеба. Марго совсем пошла в разнос, этак она вместо того, чтобы проучить муженька, вызовет его на новый скандал. Хорошо еще, что мы люди интеллигентные, приученные выяснять отношения не на кулаках, а словами. Слава богу, драк в нашем семействе не случается!
– Вот этот долговязый урод, – заорал потерявший рассудок Глеб, – женат, следовательно, твой избранник мишка-топотыжка?! Старый козел, мент поганый? Ты меня променяла на него? Меня, ученого, на козла? Меня на него?
К лицу Глеба стала приливать тяжелая краснота.
– Выпей воды, – я решила вмешаться, – хочешь, валокординчику накапаю, не ровен час, сердце прихватит!
Вяземский шагнул вперед, но путь ему преградил полковник. Рядом они смотрелись комично: долговязый Глеб и маленький, кругленький, похожий на пончик Дегтярев.
– Значит, я козел? – спросил Александр Михайлович.
– Козел, – кивнул Глеб.
– Сам такой!
– Идиот.
– Урод.
– Кретин.
У полковника не нашлось больше слов, и он со всего размаха пихнул Вяземского. То ли у того от злости ослабели ноги, то ли Дегтярев слишком сильно пнул мужика, только Глеб пошатнулся и свалился на ковер. Я замерла на столике. Ой, кажется, словесные аргументы закончились!
– Ах ты, сукин сын, – прошипел Вяземский, вставая, – ну ща…
И он недолго думая толкнул Александра Михайловича кулаком в грудь. Дегтярев отлетел на Кешу, сын машинально отступил назад, наткнулся на Зайку, стоявшую с тортом, попытался уцепиться за нее, схватился рукой за кремовое безумие и рухнул на пол, опрокидывая вместе с собой супругу и полковника.
– Говорил же, уроды! – презрительно процедил Глеб, глядя на копошащихся в креме и бисквите Кешу, Дегтярева и Зайку.
Я просто приросла к столику, Марго жалась у окна. Маня, до сей поры мирно державшая в руках невесть зачем подаренный ей утюг, подскочила к Глебу и, издав вопль:
– Сам козел! – изо всей силы пнула его под колени.
Вяземский, не ожидавший от ребенка подвоха, пошатнулся и опустился на четвереньки, Манюня незамедлительно стукнула его утюгом по затылку.
– Получил, козел?
Глеб ухватил ее за щиколотку и дернул. Машка рухнула в гущу перемазанных тел.
Собаки, решившие, что хозяева дурачатся, приняли участие в забаве. Снап лаял как бешеный. Банди нарезал круги по гостиной, наш питбуль легко впадает в истерику, Черри быстро-быстро подъедала остатки торта. Хитрая пуделиха опасалась лезть в кучу-малу, довольствуясь тем, что упало подальше.
Пару секунд я в онемении смотрела на боевые действия, потом бросилась к тревожной кнопке. Надо срочно вызвать охрану, пусть уберут Глеба, пока он всех не поубивал.
– Федор! – завопила Марго. – Федор!
Рароэнтолог мгновенно возник на пороге.
– Что случилось?
– Милый, спаси их!
Глеб на секунду перестал колотить полковника лбом о пол, а потом заорал:
– Ага, ясно, вот он!
Я схватила чайник и побежала к эпицентру драки, но не успела.
Издав оглушительный вопль, Глеб бросился на Федора. Рароэнтолог устоял и отшвырнул мужика, словно былинку. Глеб отлетел прямо на Марго, та шлепнулась на Зайку. Вяземский рухнул сверху. Я выплеснула на кучу тел воду, но по странной случайности вся жидкость попала на Кешу. Тот заорал, дернул Глеба за волосы…
Дальнейшее описать просто не могу. В гостиной начался настоящий бой, участие в котором не принимали только я и Хучик. Правда, мопс тоже внес свою лепту в происходящее, его тошнило в углу, очевидно, от вида раздавленного торта.
– Что случилось? – загремел чей-то голос.
В комнату ворвалась охрана.
– Немедленно заберите его, – закричала я, – скорей!
Секьюрити схватили Аркадия.
– Нет, – заорала я, – другого!
Следующим под руку охранникам попался Дегтярев.
– Отпустите полковника, хватайте вон того, в костюме, – топала я ногами, – спасите, помогите!
Но секьюрити не слушали меня, они просто растаскивали в разные стороны матерящихся людей. Наконец битва прекратилась.
Я оглядела пейзаж. Аркадий без рубашки, с бледным до синевы лицом; полковник, наоборот, красный, в шапочке с ушками и разодранными брюками; Маня, вся всклокоченная, с прядью чьих-то волос в руке; Зайка, с ног до головы перемазанная кремом; Марго практически без платья, с полных плеч свисают лохмотья ядовито-зеленого цвета, Федор с подбитым глазом, Глеб с окровавленной рукой, и повсюду куски бисквита и липкие горки из розового, зеленого и желтого масла. Ковер, похоже, придется выбросить, а в гостиной потребуется если не ремонт, то уж точно генеральная уборка. Довольны лишь собаки, кроме Хучика. Мопс лежит у окна, он сильно похудел и похож теперь на скелет в шкуре.
– И не стыдно вам? – спросил старший охранник.
– Это он? – ткнул пальцем Глеб в Федора.
Марго подошла к «академику» и нежно обняла его:
– Да!
И тут у меня с глаз упала пелена. Господи! Да Маргоша ничего не изображала! Она не прикидывалась! Она на самом деле решила уйти от Глеба к Федору! Вот это пердимонокль, как говорила моя бабушка Афанасия!
– Ты променяла меня, доктора наук, человека незаурядного интеллекта, умницу и красавца, на этого жлоба? – с изумлением воскликнул Глеб. – Да кто он такой?
– Знакомься, Глебушка, – мирно ответила Марго, – Федор, профессор, академик, рароэнтолог, уникальный специалист!
Глеб плюхнулся в кресло:
– Профессор?
– Да!
– Академик?
– Да!!
– Рароэнтолог??
– Да!!!
Внезапно воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем настенных часов. Вдруг Глеб встал, обвел всех взглядом и церемонно сказал:
– Засим разрешите откланяться!
– До свидания, – вежливо ответила Зайка.
– Будете мимо проезжать, заглядывайте, – вспомнил об обязанностях хозяина Аркадий.
– Удачи тебе, – изобразила я улыбку, – не забывай нас, навещай.
– До свидания, дядя Глеб, – пропищала Маня, – извините, что укусила вас!
Вяземский дошел до двери, распахнул ее, потом повернулся и, сказав:
– Рароэнтолог! О…ть можно, – исчез в коридоре.
Со двора послышался звук работающего автомобильного мотора.
– Инцидент исчерпан? – спросил старший охранник.
– Уж извините, парни, – вздохнул Кеша и вытащил портмоне, – вот, это вам.
– Не надо, Аркадий Константинович, у нас работа такая, нам за нее деньги платят! – покачал головой начальник.
– Тогда хоть бутылку коньяка и сигареты возьмите, – воскликнул сын.
Наконец мы остались в тесном семейном кругу.
– Я не дрался с пятнадцати лет! – воскликнул Аркадий.
– И я не припомню, когда последний раз выяснял отношения на кулаках, – вздохнул Дегтярев, – а ты, Федор?
– А я вообще не бил никого, даже в детстве, – ответил «академик», – мне мама не разрешала. Пойду помоюсь, весь липкий.
– Слышь, Федя, – неожиданно поинтересовался Кеша, – а кто такой рароэнтолог? Давно спросить хотел! Отоларинголог, стоматолог, гинеколог, эндокринолог – этих знаю, а рароэнтолога нет!
Федор замер у двери, помялся, потом вдруг сказал:
– Вот что, ребята, вы мне нравитесь, не могу больше вас за нос водить. Я, конечно, очень талантлив, многое могу, но… самоучка. Ни доктором наук, ни профессором, ни академиком не являюсь.
– Да мы это знали, – отмахнулся Дегтярев, – давно о тебе справки навели. Ты нам тоже понравился! Просто скажи, кто такой рароэнтолог? Любопытство замучило!
– Шут его знает, – пожал плечами Федор, – это я для красоты придумал: рароэнтолог! Звучит очень загадочно!
Абсолютно разбитая, я поднялась наверх и упала в кровать. Ну и денек, просто с ума сойти. Голова кружилась от усталости. Дверь тихонько приоткрылась, и в щель юркнул Хучик. Он подошел к постели, поставил передние лапки на матрац и обиженно засопел.
– Ну, прыгай, – похлопала я ладонью по одеялу.
Но мопс, всегда ловко взлетающий на все кресла и диваны, продолжал сопеть. Я ухватила его за кожу и втащила к себе. Надо же, какой он стал худенький! И тут внезапно ожил мобильный. Я схватила трубку.
– Да.
– Это Светлана.
– Слушаю тебя.
– Вы дали мне свой телефон на случай…
– Ну!
– Ко мне приходила женщина и пообещала пять тысяч долларов.
– За что?
– Если отдам ей дневник Алиски!
– Алиса вела дневник?!
– Ага.
– Почему же ты мне об этом не сказала?
– Я не знала!
– Кто эта тетка?
– Понятия не имею.
– Как зовут, фамилия?
– Она не представилась, крашеная блондинка, с такими белыми, вытравленными волосами и…
– Красными губами!!!
– Ну да, она слишком ярко накрасилась.
– И о чем вы договорились?
– Что сегодня в три часа ночи я передам ей тетрадь.
– Где?
– Староколесовский переулок, во дворе, на детской площадке, только…
– Да говори же скорей! – взвыла я. – Нельзя же в час по чайной ложке из себя выдавливать!
– Никакого дневника я не нашла, всю комнату у Алиски перерыла. Либо она его выбросила, либо так запрятала, что и не сыскать!
– Послушай, – велела я, – у тебя есть дома толстая тетрадь или блокнот?
– Да.
– Положи в большой пакет, заклей и жди меня, сейчас приеду.
– Но зачем…
– Все объясню, – заорала я, хватая джинсы, – при встрече!
Посадив Свету в машину, я стала раздавать ей указания.
– Слушай внимательно! Эта женщина очень опасный человек. Вполне вероятно, что именно она убила Алиску, причем не только ее, но и еще нескольких человек в придачу. Значит, так: протягиваешь ей пакет и быстро уходишь. Тетка, естественно, прежде чем отдать пять тысяч баксов, захочет посмотреть на приобретение, а ты бери ноги в руки и бегом.
– Но зачем?
– А что ты станешь делать, когда она, разорвав бумагу, воскликнет: «Где же дневник?» Пусть баба думает, что ты хотела обмануть ее, взять доллары за пустышку, а когда поняла, что номер не пройдет, удрала. А я пойду за ней, узнаю, где она живет, ясно?
– В общем, да, – кивнула Света.
В Староколесовский переулок мы прибыли в полтретьего. Я вышла и присела за «Пежо», а Светочка отправилась к месту встречи, на детскую площадку. Мне из укрытия отлично была видна ее стройная фигурка, съежившаяся на скамейке. Пятачок был освещен мощным фонарем. Впрочем, они горели по всему двору, жители дома, заботясь о безопасности брошенных на ночь на улице авто, не экономили на освещении.
Ровно в три часа около Светы появилась женщина. Девушка протянула ей пакет. Дальше события стали развиваться по предсказанному мной сценарию. Баба начала раздирать упаковку, Света молнией метнулась за возвышавшийся рядом дом. Тетка вытащила тетрадь, полистала страницы, потом стала рвать бумагу. Похоже, она очень сильно обозлилась. Белые клочки усеяли чахлую городскую траву. Потопав по ним ногами, женщина повернулась и зашагала к арке, я тихой тенью последовала за ней.
Блондинка, не подозревавшая о слежке, шла не оглядываясь. Я, предусмотрительно обутая в кроссовки, скользила следом. Через пару секунд в голову закралась здравая мысль: а что мне делать, если бабенка сейчас сядет в машину? Бежать к «Пежо»? Естественно, пока буду мотаться туда-сюда, мадам улизнет!
Не успела я огорчиться на себя за то, что не подумала о таком развитии событий раньше, как женщина приблизилась к подъезду и, потянув на себя дверь, исчезла внутри.
Огромная радость наполнила мое сердце. Конечно, не зря убийца назначила встречу в этом переулке. Сейчас начало четвертого утра! Она живет в двух шагах от детской площадки! Значит, дело сделано, я узнаю хотя бы этаж, а утром уточню и квартиру!
Почти прыгая от счастья, я влетела в парадное и очутилась в кромешной темноте. Свет был выключен. Вытянув вперед руки, я зажмурилась. В детстве любила читать Фенимора Купера, так вот после ночей, проведенных в обнимку с его книгами, очень хорошо знаю: если внезапно оказалась в темноте, сразу зажмуривайся. Потом, когда раскроешь глаза, темень не покажется непроглядной. Так всегда поступал Чингачгук – храбрый вождь краснокожих!
Что-то тяжелое ударило меня по плечу, потом некая сила пихнула под колени, я упала, больно ударившись носом о ступеньки. Хлопнула дверь. Понимая, что меня обвели вокруг пальца, я кое-как встала и в полном отчаянии стала нащупывать створку. Значит, ушлая блондинка заметила слежку, но не подала виду, она пошла по переулку, отыскивая не запертый на домофон подъезд, вошла в него, притаилась в темноте и, ловко стукнув меня, удрала. Вот бестия!
Чуть не плача от досады, я вышла наружу и увидела… Свету, сидящую верхом на поверженной блондинке. Я кинулась к ним.
– Садись на нее, – велела Света, – держи, ща руки свяжу.
С этими словами она выдернула из брюк ремень и ловко скрутила запястья тетки.
– У тебя джинсы с поясом? – пропыхтела она. – Давай его сюда.
Я молча протянула ей ремень. Через минуту щиколотки бабы оказались стянуты. Мы сели ей на спину.
– Делать чего? – спросила Света.
Я вытащила мобильный.
– Что еще? – спросил сонным голосом Дегтярев.
– Немедленно одевайся, – велела я, – мне нужна твоя помощь.
– Понял, – буркнул полковник и отсоединился.
Вот, как все мужчины, не дал мне договорить до конца! Я стала вновь тыкать пальцем в кнопки, но сотовый внезапно затрезвонил.
– Что за черт, – злым голосом сказал Александр Михайлович, – пришел в твою спальню – никого! На кровати один Хуч.
– Я не дома…
– А где?! – вновь перебил меня полковник. – Где шляешься в четыре утра??? В лес двинула? По грибочки?
– Нет, конечно, – оскорбилась я, – мне бы и в голову такая глупость не пришла! Нахожусь в Староколесовском переулке, знаешь, где это?
– Ну, и чем там занимаешься?
– Сижу верхом на убийце Андрея Литвинского, ты поторопись, пожалуйста, она пока в обмороке, да и руки с ногами мы ей связали, но неизвестно, как она поведет себя, очнувшись. Так что поспеши, сделай одолжение!
– …! – заорал полковник. – …!
Я сунула мобильник в карман. Конечно, я предполагала, что полковник может крепко высказаться, но всегда считала, что в моем присутствии он будет соблюдать корректность!
– И чего? – тревожно спросила Света. – Приедут к нам? Как-то мне стремно! Вдруг твой приятель решит, что не стоит суетиться, и ляжет опять.
– Не волнуйся, – успокоила я ее, – если не ошибаюсь, через пять-десять минут тут столпится вся милиция Москвы и области во главе с министром. Давай покурим?
Мы вытащили сигареты.
– Ты-то как тут оказалась? – спросила я, выпуская дым.
– Да за тобой пошла, – объяснила Света, затягиваясь, – не бросать же было одну, это не по-спортивному. Потом вы в подъезд нырнули, гляжу, она одна выходит, ну и швырнула в нее кирпичом, тетка упала, а я подскочила и лбом об асфальт ее приложила, от души постаралась! Надеюсь, не убила.
– Нет, – покачала я головой, – она просто в обмороке!
Вдали послышался нарастающий рев сирен, и в переулок ворвалась целая кавалькада машин с бешено крутящимися синими маячками.
– Вот, – удовлетворенно сказала я, – на полковника всегда можно положиться! Понял, что сам раньше чем через час сюда не доберется, и поднял в ружье все МВД.
