Эпилог

Очевидно, Вульф разозлился по-настоящему, потому что он не дал мне аккуратно сложить вещи, а сам кое-как распихал их по сумкам.

– Отваливать прочь? – спросил Томас, когда я вышла на кухню, чтобы забрать свою посуду. – Жаль не хватать тебя, сам качусь вон, полиция бабушку обтряхивает, вопросами меня тиранила, лучше уйти за тридесятое царство.

– Пойду попрощаюсь с бабой Нилой, – вздохнула я.

– Она из сарая хлам кидать, – пояснил Томас, – осторожно с ней. Больница звонила, Валентина умерла. Лучше не приблизиться к грандмама, вали прочь так.

Но я посчитала неприличным исчезнуть, не выразив старухе напоследок благодарность за приют, и поторопилась к сараю.

Баба Нила стояла около открытой двери в пристройку, слева виднелась куча барахла, аккуратно прикрытого мешком для мусора.

– Съезжаешь? – сразу спросила старуха.

– Ремонт в Мопсине закончился, – деликатно ответила я.

– Доброго тебе пути, – пожелала бабка. – Про Валентину слыхала?

Я кивнула:

– Мне очень жаль.

– Может, оно и к лучшему, – нахмурилась баба Нила. – Колян, если выкарабкается, инвалидом останется. Вот решила сарай разобрать.

– Правильно, – кивнула я, – там много ненужного было. Из полезного лишь мешок с бахилами.

Внезапно в моей голове вспыхнул фейерверк, и меня повело в сторону.

– Эй, тебе плохо? – испугалась хозяйка. – Макс, чего это с ней?

Крепкие руки схватили меня за плечи.

– Лампуша, ты как? – спросил Макс, очевидно, увидевший из окна, что я пошла к сараю, и поспешивший за мной.

– Помнишь кусочек серо-голубой пленки с присборенным краем, который я нашла на месте гибели Нины и передала твоему эксперту Равиле? – тихо спросила я. – Что с ним?

– Он похож на обрывок от бахилы, – спокойно ответил Макс, – очень маленький, на нем нет отпечатков.

Я вцепилась в Максима:

– Колян трус, он не смог бы выстрелить в Нину, ее убила баба Нила. Это она поехала в заброшенное здание с берданкой, надела, как всегда, на новые сапожки бахилы и подстрелила Силаеву. Баба Нила очень аккуратна. Видишь, как она набросила на мусор пакет? Это привычка. Поэтому старуха и положила на тело картон, действовала на автомате. Нина была для нее просто грязь, а грязь надо накрыть. Но старуха не профи, поэтому она не подумала про сотовый, который остался у Силаевой, не проверила ее пульс, быстро ушла, зацепившись одной бахилой за арматуру. Силаева очнулась и смогла мне позвонить, несчастная лежала на боку, картонка во время разговора не съехала, Нина умерла, не сумев толком ничего сообщить. Колян бы непременно рассказал, что не он помчался в разрушенное здание, но не успел и теперь уже ничего не скажет. А еще баба Нила приходила ко мне, просила мазь от ушибов, думаю, у нее на плече остался след от отдачи после выстрела! Я права?

Баба Нила обхватила себя руками:

– Оставьте меня в покое. Кто за Коляном ухаживать будет? Нинка сволочь была, и Валентина сука, и Федор гад, впутал сводного брата в историю. Знал, что Николаша у него на поводу пойдет, денег захочет.

– Колян хороший? – спросил Макс. – Вы его очень любите?

– Дурак он, – выпалила старуха, – но сын. А кто, кроме матери, ребенку пособит?

Я отступила на пару шагов и прижалась к Максу:

– Иногда человек случайно оговаривается, бросает ничего не значащую фразу, но она очень важна. Когда Игорь заныл, что хочет посмотреть на быдрят, Нила упрекнула мальчика, сказала между прочим: «Избаловала вас мать, бандюки в отца получились, пойдете, как и он, по кривой дорожке». Мне надо было обратить внимание на ее фразу: ну откуда хозяйка знала, что отец парнишек «пошел по кривой дорожке»? Силаева никому про Филиппа не рассказывала. Кто сообщил бабке правду? Ясное дело, Колян, после того как ему позвонила Нина и в отчаянии потребовала все: денег, выдачи второго снайпера… Ну не знаю, что она ему еще наболтала, а он бросился к матери… Господи! Я же видела, как старуха спешит по двору со спортивной сумкой. Я как раз ела активированный уголь, боялась отравиться кактусом, потом помчалась в ванную, просидела там почти два часа и, вернувшись к себе, услышала мобильный. На том конце была умирающая Нина. Баба Нила, вы убили человека!

Старуха вытерла руки о тряпку:

– Ну и чего? Я защищала сына.

У меня заболел желудок, я простонала:

– Баба Нила, как вы могли решиться? Почему в вас уживаются полярно разные люди? Охотно угощаете всех, не жалеете домашних консервов или супа ни для меня, ни для Томаса и с винтовкой бегаете за тем, кто решил украсть пару картофелин. Считаете Коляна неудачником, недовольны его нежеланием работать – и запросто убиваете Нину, которая могла причинить Коле вред. Вроде хорошо относитесь к Валентине и равнодушно принимаете весть о ее смерти.

Хозяйка сложила руки на животе:

– Свои дети у тебя есть? Ну, не те, которых ты воспитываешь, а родные?

– Нет, – призналась я.

– Тогда и не спрашивай, – спокойно сказала старуха, – не поймешь!

– Извините, что прерываю сеанс психоанализа, – заявил Макс, – но лучше направиться в дом. Я вызываю сюда Гладкова.

Рублева повиновалась, мы вошли в кухню.

– Че, в тюрьму потащите? – вдруг спросила баба Нила. – Тогда дайте поесть перед дорогой.

Я встала у окна, Макс сел за стол.

– Пожалуйста, – сказал он.

Старуха вынула из холодильника яйца.

– Глазунью хотите? – предложила она.

– Нет, – хором ответили мы.

– Ну и не надо, – сказала она и ловко кинула в Макса железной банкой, в которой хранился молотый перец.

Жестяная тара попала не ожидавшему нападения Вульфу прямо по макушке, черный порошок засыпал голову. Максим вскрикнул и принялся оглушительно чихать и кашлять. Я на секунду растерялась, бросилась к нему, вылила на Макса бутылку минералки и лишь потом вспомнила о Рублевой.

Старухи уже не было в комнате, я кинулась к окну и увидела, как баба Нила бежит по дорожке к калитке. Я распахнула раму, схватила небольшой контейнер с соусом «Кольт», стоявший на подоконнике, и швырнула в бабку.

Увы, я никогда не отличалась меткостью. Серая упаковка угодила в забор. Баба Нила вылетела на улицу. Контейнер раскрылся, темно-бордовая масса потекла по деревяшкам, те задымились, запузырились и начали рушиться. Не зря хозяева ресторана «Вивальди» убрали «Кольт» из меню. Соус, за считаные секунды разваливший изгородь, явно не годится для человеческого желудка. Хорошо, что я не попала в старуху, иначе бы мне могли предъявить обвинение в убийстве. А еще лучше, что я не осуществила план мести и не украсила атомной подливкой еду Макса.

Куда подевалась баба Нила – осталось загадкой. Старуха удрала из Брехалова без документов и денег, она до сих пор в розыске. Гладков велел установить наблюдение за палатой, где лежит парализованный Колян, вот только мать не спешит на встречу с сыном.

Прошло несколько дней.

Сегодня, двадцать восьмого февраля, мы с Максом собрались в кино и мирно ехали по улице. Вдруг Вульф закричал:

– Лампа, тормози!

– Что такое? – испугалась я, паркуясь у тротуара.

– Нам надо срочно сюда зайти! – велел Макс. – Идем.

– Куда? Зачем? – попыталась я задавать вопросы, но Вульф уже ввел меня в небольшой офис и спросил у толстого мужика в очках:

– Не опоздали? Мы договаривались на полдень.

Дядька поправил пальцем оправу:

– Все готово.

– Что? – не поняла я.

– Потом объясню, – отмахнулся Макс, забирая большой конверт. – Спасибо, Ефимыч.

– Поздравляю, – улыбнулся клерк.

– С чем? – изумилась я.

Макс вытолкнул меня в приемную и приказал:

– Садись.

Я плюхнулась в одно из кресел, Вульф устроился рядом. По правую руку от него скучал парень лет тридцати пяти.

– Знаешь, неинтересно поступать как все, – неожиданно сказал мой спутник. – Надо ломать традиции. Люди удивительно однообразны: пришли домой, поужинали, помылись, легли спать. Тоска!

– Предлагаешь им сначала выспаться, а потом, приняв душ, сесть к столу? – захихикала я.

– Ну не совсем, – улыбнулся Макс.

– А что мы здесь делаем? – проявила я вполне оправданное любопытство.

Макс нахмурил брови:

– Ответь честно. Ты пойдешь ко мне на работу?

– Опять двадцать пять, – поморщилась я. – Сколько раз уже объясняла: не могу служить под началом у того, с кем у меня неформальные отношения.

– Отлично, – кивнул Макс, – я так и думал. Поэтому решил: раз ты не сотрудница, значит – жена. Логично?

Я разинула рот, а Вульф продолжал:

– Ефимыч мне кое-чем обязан, я его из большой бяки вытащил, поэтому он и пошел на некоторые нарушения. Мы с тобой сидим в загсе. В его, так сказать, непарадной части, где оформляют разводы и расписывают тех, кто не хочет пафоса. Вот! Держи.

Макс вытащил из только что полученного конверта два паспорта, один он протянул мне со словами:

– Пролистай.

Я открыла свой паспорт, увидела сиреневый штамп и лишилась дара речи. Госпожа Романова с этой минуты должна всегда следовать за господином Вульфом, не разлучаясь с ним ни в горе, ни в радости.

– Ну нельзя жить как все, – разглагольствовал тем временем Макс, – я решил поступить прикольно: сначала регистрация брака, первая брачная ночь, потом предложение руки и сердца, помолвка, ухаживания с походами в кино и, наконец, попойка в ресторане. Все наперекосяк, вперемешку, никакой тоски и скуки.

Думаю, вы поймете, отчего я, уставясь на свой паспорт со штампом о браке, не смогла выдавить из себя ничего, кроме:

– Э… э… э…

– Ну, и как ощущения? – бодро спросил Макс.

– Как у бабочки в гипсе! – произнесла я. – Странные…

– Бабочка в гипсе, – восхитился Макс, – как поэтично. Сразу становится понятно, что молодая жена серьезно относится к браку. Бабочкам свойственно легкомыслие, они спокойно перепархивают с цветка на цветок. Однако отдельные бабочки добровольно облачают себя в гипс, лишаются возможности покинуть семейный очаг, посвящают свою жизнь мужу!

Я наконец-то сумела прийти в себя и начала открывать рот. Сейчас выскажу Максу все, что думаю о нашем бракосочетании. Ему не приходит в голову простая мысль: бабочка не может жить в гипсе? Лишившись возможности летать, она будет страдать. И я совершенно не готова к совместной жизни даже с таким приятным человеком, как Макс. Я сейчас на самом деле чувствую себя бабочкой в гипсе. Поверьте, не самое комфортное ощущение.

– Поженились? – бесцеремонно влез в наш разговор парень, сидевший около Макса. – Поздравляю! А я вот за разводом пришел.

– Ничего, еще найдешь любимую, – обнадежил его Максим.

– Неохота опять наколоться, – протянул тот. – До загса они все хорошие, а на следующее утро смотришь, – а рядом с тобою змея. В последний месяц меня собака больше любила, чем законная жена. Придешь домой, пудель аж прыгает от счастья, а супруга сидит надувшись. Вот хочу тест найти, чтобы новую бабу через него прогнать, авось правда заранее выяснится.

– Кто тебя больше любит, кандидатка в жены или собака? – усмехнулась я.

Парень кивнул.

– Могу помочь! – обрадовался Макс. – У тебя дача есть?

– Шесть соток, а что? – не понял собеседник.

– Небось там сарай имеется? – продолжил Максим. – Простой, российский, типа будка, из досок, без света и отопления?

– Ну да, у забора пристроен, – окончательно растерялся юноша.

Макс хлопнул его ладонью по колену:

– Отлично, то что надо. Запоминай последовательность действий. Привозишь невесту и пса в деревню, запираешь их в сараюшке.

– И дальше? – ошарашенно спросил юноша.

– Потом говоришь, что потерял ключ от замка, – зачастил Макс, – и уходишь примерно на сутки.

– Ваще не понимаю, – протянул чей-то будущий муж.

– Все просто, – без тени улыбки продолжил Макс, – спустя двадцать четыре часа возвращаешься, отпираешь сараюху и смотришь, кто тебе больше обрадуется: баба или псина? Вот с той, которая от счастья будет прыгать, и живи счастливо до старости.