Глава 15
Сначала Катарина бежала по асфальтированной дороге, но потом, решив, что Марат может пуститься за ней в погоню, забежала в лес. Она старалась не заходить вглубь – ещe, чего доброго, заблудишься, потом вообще не выйдешь. Перспектива закончить жизнь в лесу, находящемся за тысячи километров от родного дома, ей как-то не улыбалась. Острые ветки царапали и без того окровавленное лицо. Катарина вспомнила свой сон, в котором она так же бежала по лесу от двухголового чудовища. Но если после каждого сна, даже самого кошмарного, наступает пробуждение, в реальной жизни дела обстоят намного хуже. В настоящий момент ей казалось, что монстр из сна – это безобидный ягнeнок по сравнению с безжалостным Маратом.
Минут пятнадцать Ката пробиралась сквозь ветки и поваленные деревья, и вдруг… лес кончился. Она оказалась на каком-то пустыре. Копейкина вспомнила, что когда они вчера ехали в загородный дом, перед лесом как раз и был пустырь. Это означало, что главная дорога уже близко. Ката побежала быстрее, надеясь встретить какую-нибудь попутку.
Тело покрылось гусиной кожей, и Ката сообразила, что бежит без блузки.
«Интересно, отыщутся ли добровольцы, чтобы подвезти такую «красоту»?» – с ужасом подумала она.
Рваная юбка, лицо в кровоподтeках и синяках… как будто Ката возвращалась с бойни, где выступала в роли быка или коровы, которым была уготовлена печальная участь, но в самый последний момент госпожа удача взмахнула крылом и даровала бесценную свободу.
Катарина остановилась и завертела головой, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь, что могло свидетельствовать о скорейшей кончине еe мучений. Но вокруг царили лишь безликая пустота и тьма. Ката отчаянно заморгала, слезы рекой текли по распухшим щекам. Она ускорила шаг, надеясь рано или поздно всe же встретить того, кто окажет помощь.
Когда послышался слабый шум подъезжающей машины, появилась надежда, но потом…
– Ведь это может быть Марат! – вскрикнула она. – Негодяй так просто не сдастся.
И Ката присела на корточки. Шум приближался. Она молила Бога, чтобы за рулeм автомобиля сидел кто угодно, лишь бы не еe мучитель.
Спустя минуту на дороге показался свет фар, машина выехала на свободное от деревьев пространство. Понимая, какому риску она подвергает свою жизнь, и напрочь забыв о мерах предосторожности, Ката вскочила и бросилась на дорогу.
– Стойте! Помогите! Прошу вас, стойте!
Машина резко затормозила. Из неe вышел маленький толстый мужчина в спортивном костюме и смешной шляпе на голове.
– Помогите! – выдавила Ката из последних сил.
Быстро окинув Копейкину взглядом, водитель начал размахивать руками и скороговоркой что-то заговорил по-немецки.
«Боже, я же не в России!» – пронеслось в голове Каты.
Она знала немецкий так же, как еe кот японский. Кроме пресловутой фразы «Гитлер капут», в голову ничего не приходило. Катарина обхватила мужчину за плечи и заплетающимся языком прокричала в надежде, что немец все-таки поймeт значение фразы:
– Help! Help me!
Добродушный толстяк обхватил Катку за талию и помог сесть в авто. Его рот не закрывался ни на секунду, он говорил, говорил, а Ката лишь тупо улыбалась и кивала. В настоящий момент она была рада… да чего там – просто счастлива, что Господь послал ей подмогу. Из всех слов немца она поняла одно – дядька хочет вызвать полицию. Взяв его за руку, Катарина отрицательно покачала головой:
– Нет, не надо полиции.
Он стал оглядываться по сторонам, а Ката, скрестив руки на груди, словно заведeнная, повторяла адрес подруги. Минуты две мужик раздумывал, как поступить, но наконец сдался, кивнул и завeл мотор.
Пока они ехали по ночному городу, Ката думала, кому нужно поставить свечки в церкви по прибытии в Москву. У дома Веруни машина остановилась, когда сумерки стали растворяться. Опираясь на крепкую руку своего спасителя, Ката доковыляла до подъезда, не переставая осыпать его словами благодарности.
– Хоть вы меня и не понимаете, но я вам так благодарна, так благодарна!
Люба открыла дверь почти мгновенно. Увидев Катку, она отшатнулась и заголосила:
– Вера… Вера, это она! Иди скорее…
В гостиную прибежала бледная Веруня.
– Господи Иисусе, Ката, ты…
Мужчина начал быстро говорить по-немецки, не забывая при этом отчаянно жестикулировать. Поддерживаемая Любаней, Ката добралась до дивана.
Как только за незнакомцем закрылась дверь, Копейкина в голос разрыдалась – у неe началась самая настоящая истерика. Женщину была дрожь, слeзы градом скатывались по лицу, она не могла вымолвить ни слова.
– Люба, немедленно вызывай врача!
Набрав в лeгкие побольше воздуха, Ката закричала:
– Нет!
Вера заломила руки:
– Катка, ты похожа на свиную отбивную!
– Нет, нет… – твердила Копейкина.
– Люба, быстро неси аптечку.
Вера села на диван рядом с Катариной, и та, обхватив подругу, начала рыдать сильнее.
– Наверное, ей надо сделать укол? – Любаня достала шприц и ампулу.
– Естественно, у неe истерика. Господи, что же с ней случилось? Этот мужчина сказал, она буквально бросилась под колeса его машины.
Ката продолжала завывать, не в силах остановиться. А подруга продолжала над ней суетиться:
– Ну успокойся, успокойся… сейчас сделаем укол, и тебе станет лучше… Ну-ка, протяни руку… Так, молодец… Люба, чего ты стоишь? Коли.
– Боюсь.
– Давай сюда шприц! – И Вера проделала нехитрую процедуру. – Вот и всe, успокойся… А сейчас я приведу твоe лицо в порядок…
Она взяла ватный тампон и, смочив его какой-то жидкостью, стала медленно обрабатывать ссадины. Катарина вздрогнула и поморщилась.
– Ничего, ничего, сейчас перестанет щипать, потерпи… Люба, принеси борный спирт.
Ката уже не плакала. Теперь она сидела, уставившись в одну точку, и раскачивалась из стороны в сторону.
– Вер, может быть, всe-таки следует вызвать врача? Посмотри, что с ней творится. Она вообще понимает, что происходит?
Вера нагнулась к Катарине.
– Ката, ты меня слышишь?
Ответа не последовало.
– Катуша, это я, Вера, ты…
– Я позвоню врачу. – Люба подошла к телефону.
– Не надо врача! – тихо прошептала Ката. – Я в порядке.
– Ката, что произошло? Расскажи, как это случилось?
– Меня хотели убить.
– Кто?
– Не знаю. Скорее всего, Игнатовы. Но точно не Олег.
– Какой Олег?
Ката закрыла глаза. Люба остановила сестру:
– Ей сейчас нужно лечь в кровать, не надо ни о чeм спрашивать.
– Ты права. Катка, ты можешь идти?
Копейкина кивнула.
– Тогда пойдeм к тебе в комнату, поспишь немного. Люба, помоги мне.
Вдвоeм с сестрой они довели Кату в комнату.
– Вот, теперь ложись, ни о чeм не думай, всe уже позади. Спи спокойно, а я посижу с тобой, – бормотала успокаивающе Вера.
– Принести тебе подушку и одеяло? – предложила Люба.
– Да.
Люба вышла, Вера посмотрела на подругу. Казалось, Катарина пребывает в глубоком трансе – она лежала на кровати с открытыми глазами, уставившись в потолок.
– Закрой глаза.
– Не уходи…
– Нет, нет, я останусь с тобой. – Вера устроилась в кресле рядом с кроватью Катарины. – Спи спокойно, кошмар уже позади.
* * *
Проснувшись от ноющей боли во всeм теле, Катарина попыталась подняться с кровати. Резкая боль под ребром заставила еe вскрикнуть и поморщиться. Ката провела рукой по лицу. Даже не прибегая к помощи зеркала, можно было догадаться: сегодня она точно не выиграет на конкурсе красоты.
– Как ты? – Вера встала с кресла и села на край кровати.
– Нормально, жить буду. – Копейкина улыбнулась и сразу об этом пожалела – губа предательски заныла.
– Ты понимаешь, что натворила? Каким образом ты оказалась на той дороге, где тебя подобрал мужчина, который привез сюда? Как тебе в голову могло прийти отправиться за город? Мы тут с Любкой чуть с ума не посходили, уже и не знали, что думать.
– Я хотела поговорить со Светланой. Ну, с той женщиной, которая выдает себя за нее.
– Послушай, ну-ка расскажи мне всe по порядку. Я вообще не могу врубиться, что происходит. Живо выкладывай, как на духу, в какое дерьмо ты вляпалась. Кто и где тебя так отделал?
– Я никуда не вляпывалась.
– Хорошо, спрошу иначе. Какое дерьмо ты решила разгрести, что едва не простилась с жизнью?
Катарина попросила подругу, чтобы та помогла ей сесть, и начала рассказ.
Спустя час Вера присвистнула.
– Но ведь это абсурд! Ката, неужели ты сама не осознавала? Ты же взрослая женщина, как тебе в голову могло прийти, что Светлана окажется в том доме? И потом, ты говоришь, что она, возможно, каким-то образом связана с убийцей. Тогда зачем нужно было с ней встречаться? Ты добровольно отправилась в пасть тигру!
– Я думала, она решила…
– Ты думала? Ошибаешься, ты вообще ни о чем не думала. Ведь дураку ясно, это была лишь уловка, для того чтобы заманить тебя подальше от людских глаз. Даже ребeнок в состоянии раскусить такую уловку!
– Мне необходимо было проверить.
– Проверила. И что дальше? Посмотри, на кого ты стала похожа. Без слeз не взглянешь. А если бы тебе не удалось выбраться оттуда? Ужас, какой-то ублюдок отнял бы у меня подругу…
– Он и так чуть не убил меня.
– Я же предупреждала, говорила, я просто чувствовала, что-то обязательно должно произойти. И карты оказались правы.
– Карты здесь ни при чeм.
– Короче, как будешь действовать дальше?
– Не знаю.
– В Москву ты не отправишься, пока не придeшь в божеский вид. Здесь даже не смей мне возражать.
– Нужно поехать на квартиру к Игнатовым, посмотреть…
– И слышать ничего не хочу! И не заикайся! Пока ты будешь у меня, я не выпущу тебя из квартиры ни за что. Если потребуется, мы с Любкой привяжем тебя к кровати.
– Вера, я напала на след…
– На какой след? Следопытка ты хренова! И так понятно, Игнатовы как-то замешаны в этой истории, и чтобы убедиться, вовсе не обязательно было тащиться невесть куда и невесть с кем.
– Зато теперь я убедилась: они… Ой! – Ката скривилась.
– Что такое?
– Болит… – Она дотронулась до бедра.
– А ты как думала!
– У Игнатовых я видела билеты в Москву, они должны вылететь сегодня, мне необходимо…
– Ката, ты в своeм уме? Тебя чуть не отправили на тот свет, а ты ещe пытаешься в чем-то разобраться.
– Я должна.
– Ничего ты не должна. По крайней мере, пока. Сейчас ты у меня в гостях, значит, я за тебя в ответе, а вот когда вернешься в Москву, тогда, пожалуйста, ради бога, делай что хочешь и как хочешь. Можешь продолжать свои поездки по загородным домам с психами, если собственная жизнь тебе больше не нужна.
– Не злись.
– «Не злись…» – передразнила Вера. – Да ты знаешь… Ой, не хочу даже говорить!
– Но я же выжила.
– А какой ценой? Лежишь здесь вся больная, изувеченная, как с войны вернулась.
– Дай мне зеркало.
– Не думаю, что эта твоя идея удачная. Уверяю, сейчас ты там не увидишь ничего красивого.
– И всe-таки я хочу посмотреть.
Вера принесла маленькое зеркальце.
– Держи, если так интересно.
Копейкина критически осмотрела своe отражение. Из зеркала на неe взирало… нечто. Лицо опухло, глаза заплыли, на правой скуле красовался иссиня-чeрный синяк. Еe некогда аккуратный носик напоминал сейчас пирожное «картошка». Нижняя губа расплющена, на подбородке синяк. К тому же вообще лицо было изрезано мелкими ссадинами. Наверное, она так поцарапалась, когда бежала по лесу.
– Ну и как впечатление, сильное?
– Сильнее некуда. В самый раз на вечеринку отправляться.
– Ага, на праздник Хеллоуин.
Ката молчала.
– Знаешь, о чeм я подумала? – спросила Вера, подойдя к окну.
– О чeм?
– Ведь надо же сообщить в полицию о случившемся.
– Нет, не стоит.
– Почему?
– Они всe равно никого не найдут, Игнатовы сегодня уже будут в Москве.
– А тот мужик? Ты же сказала, что здорово его поранила.
– Подумаешь… Уверена, он смылся из дома, и теперь его днeм с огнeм не сыщешь.
– Но ведь тот дом кому-нибудь принадлежит и…
– Нет, Вера, всe не то. Я больше чем уверена: Марат действовал по чьей-то указке, скорее всего, Игнатовых, и думаю…
В комнату зашла Люба.
– Уже проснулась? А я слышу – разговоры… Ну, как самочувствие?
– Вполне.
– Ты знаешь, как вчера нас перепугала?
– Люба, я ей уже всe высказала, не начинай заново. Лучше приготовь кофе, госпоже Копейкиной не помешает взбодриться.
– Я сейчас сама встану, – дернулась было Катка и тут же охнула, скривилась от боли.
– Даже не думай! Тебе предписан постельный режим.
– Кем предписан?
– Мной! – отрезала Вера. – Теперь ты будешь делать то, что я скажу.
Пришлось Катарине повиноваться, тем более другого выхода у неe просто не было.