Глава 9
Далее у нее по плану значился разговор с Ириной Стахановой. Копейкина уже подготовила себя к мысли, что Ира тоже ничего скажет касательно Светланы, но проверить стоило. Хотя положа руку на сердце Катарине уже поднадоела вся эта прикладная география, передвижения по Москве и области. Нужно было действовать иначе, а если быть совсем точной – отправляться самой в Гамбург и попытаться разыскать Игнатовых. Вернее, тех людей, которые себя за них выдавали. Конечно, шансы разыскать их в большом европейском городе были минимальны, а может, вообще равнялись нулю. Но ведь кто не рискует, тот не пьeт шампанского.
Ката попыталась разложить всe по полочкам.
Так что мы имеем? Игнатовы собирались уехать в Германию – раз. Их уже нет в живых, это факт номер два. В-третьих, Елизавета Викторовна, со слов сослуживцев зятя, утверждает, что он, уже будучи в Гамбурге, отказался от предложенного ему ранее контракта, а сие означало, что в Гамбург всe-таки кто-то приехал под именем Игнатовых. От этого и надо отталкиваться. Вдруг повезeт и удастся встретиться с теми людьми?
Еe размышления прервал телефонный звонок.
– Ката, это Розалия. Ты сейчас где?
– Далеко.
– Во сколько приедешь домой?
– Не знаю.
– Так вот, постарайся уложиться с делами и будь добра к шести часам быть дома.
– Это ещe почему?
– Я сегодня к нам на ужин пригласила Лину с супругом. Будет невежливо, если ты опоздаешь.
– Я не уверена…
– Никаких «не уверена», дома нужно быть к шести! И в конце концов, купи себе спортивный костюм!
– Зачем? У нас будет вечеринка в стиле «Олимпиада-80»?
– Не иронизируй, – разозлилась свекровь. – Если ты не приобретeшь костюм, то завтра я буду вынуждена отстранить тебя от утренней зарядки.
«Вот это счастье! – воскликнула мысленно Катарина. – Вот радость так радость! Спасибо, дорогая Розалия, за предупреждение, теперь-то уж точно никакой костюм я покупать не стану».
– Хорошо, постараюсь не забыть, – соврала Ката.
– Постарайся уж, в противном случае мне придeтся с тобой ехать в магазин.
«Чего не надо, того не надо! Супермаркета мне хватит на всю оставшуюся жизнь!» – охнула несчастная невестка.
– Это всe?
– Пока да.
Копейкина подавила вздох. Похоже, свекровь не отстанет, пока она не предстанет перед ней в «Адидасе».
Озираясь по сторонам, Катарина искала глазами указатель. Как назло, его нигде не было видно. Неужели она проехала или едет не той дорогой?
Копейкина сбавила скорость и стала внимательней осматривать местность. Так, так, вот показалась ржавая водокачка, значит, скоро появится и указатель, затем следует свернуть вправо…
Выполнив в точности указания Стахановой-младшей, Ката наконец въехала в деревню Муравино. Дорога, надо сказать, выглядела ужасно, создавалось впечатление, что по ней совсем недавно прошлось стадо слонов. Или надо сказать «табун слонов»? Как правильно, Ката, хоть убей, не знала.
Она остановила машину, с сожалением констатируя, что дальше придется идти на своих двоих, иначе потом придется сдавать «Фиат» в автосервис.
Деревня Муравино представляла собой печальное зрелище – несколько покосившихся и почерневших домов, которые не сегодня-завтра прикажут долго жить. Ката пошла по тропинке прямо, впереди должны были находиться дачные участки. Метров через пятьсот на горизонте показались крыши домов. Это придало детективщице сил – значит, уже близко. Далее следовал крутой спуск, и вот Катарина оказалась в садовом товариществе «Сосновка», о чeм свидетельствовала надпись на старой бытовке, служившей, по всей видимости, сторожкой.
Мимо на велосипедах проехали мальчишки. Копейкина огляделась. Садовое товарищество, куда входило приблизительно сорок участков, с двух сторон окружал лес. Почти все дома здесь имели одинаковую форму и были понатыканы буквально один на другом. Это из той серии, когда один сосед чихнет, а десять скажут «будь здоров». Дом Стахановых должен находиться у самого леса, и Ката, не спеша вышагивая по гравию, направилась в противоположную от сторожки сторону. Проходя мимо участка, обнесeнного сеткой-рабицей, она заметила женщину, которая в известной всем дачникам-садоводам позе пропалывала грядку с клубникой.
– Добрый день! – крикнула Копейкина.
Тeтка подняла голову.
– Здорово.
– Не скажете, где дом Стахановых?
– Чего? Говори громче.
– Ирина Стаханова где живeт?
– А, Ирка… Ступай до конца по дороге, их дом последний. Там не перепутаешь, он выкрашен в синий цвет.
И действительно, дом Стахановых отличался от всeх остальных строений. Первое, что бросалось в глаза, это его цвет. Ярко-голубой, он никак не гармонировал с коричневыми и серыми соседями. Во-вторых, размером дачка значительно превосходила другие домишки. Ну а в-третьих, только у Стахановых Катарина наблюдала забор из штакетника, остальные «ограничились» сеткой.
Калитка была чуть приоткрыта, Ката прошла на участок. Кроме самого дома, здесь имелись ещe баня и маленький сарайчик, очевидно, служивший его хозяевам местом для хранения садового инвентаря. Ни грядок, ни плодовых деревьев и кустов у Стахановых не было. Лишь сплошной, ровно подстриженный газон и цветы с обеих сторон от плиточной дорожки. Катарина подошла к крыльцу и постучала. Открывать не спешили. Помнится, дочь Иры сказала, что мать занимается переводами. Может, женщина заработалась и не слышит стука?
Ката постучала сильнее. Тишина. Она взялась за ручку, дверь оказалась не запертой. Катарина прошла в маленький предбанник-прихожую, затем в просторную гостиную.
– Есть кто живой?
Ответа не последовало. Копейкина почувствовала запах кофе и тостов.
– Ирина, вы дома?
По лестнице со второго этажа спускалась сиамская кошка. Увидев незнакомку, она даже не остановилась, прошмыгнула мимо Копейкиной в предбанник и выскочила на улицу.
Катарина, поразмыслив, стала подниматься наверх. На втором этаже, невдалеке от лестницы, стояло кресло-качалка, на котором лежали листы бумаги и ручка, рядом на полу стояла чашка с остатками кофе.
– Ирина?
Хозяйка не отзывалась. Открыв дверь в комнату, Ката отшатнулась, прижалась спиной к стене. Сердце заработало с удвоенной скоростью, в горле закололо. Собравшись с духом, Копейкина снова заглянула в комнату.
На кровати, свесив голову вниз, лежала женщина. Длинные, тeмные волосы, спутанные, словно пакля, касались пола, на котором бордовым пятном растеклась кровь.
Копейкина сделала пару шагов, почувствовала дурноту и, схватившись за горло, сделала глубокий вдох. Сзади послышался шорох, Ката вскрикнула, но тут же увидела ту самую сиамскую кошку, которая слишком быстро вернулась с прогулки.
Стараясь не поддаваться панике, Катарина поняла: нужно как можно скорее покинуть дом. На ватных ногах она спустилась по лестнице, радуясь, что, когда поднималась, не касалась перил. Потом аккуратно вытерла ручку входной двери и быстро побежала прочь от дома.
Оказавшись на дороге, Копейкина, трясясь от нервного возбуждения и страха, молила Бога, чтобы ей никто не встретился. Немного успокоилась, только оказавшись в деревне.
Наконец плюхнувшись на сиденье своего «Фиата», Ката вытащила сотовый и дрожащими пальцами набрала номер Столярова.
– Виктор! – закричала она, услышав его голос.
– На ловца и зверь бежит, – засмеялся Столяров. – Тебе Регинка ещe не звонила? Она жаждет твоей крови после того, что ты вчера учинила.
– Подожди ты. Витя, Ирину Стаханову убили!
– Ирину… А кто это?
– Ну я же говорила тебе, подруга Светы Игнатовой.
– Ты где?
– Я только что была у неe на даче. Она лежит на кровати, по-моему, ей перерезали горло.
– Ты позвонила в милицию?
– Нет.
– Почему?
– Боюсь.
– Им надо сообщить.
– Ох, а может, ты позвонишь? Я продиктую тебе адрес.
– Подожди секунду, выйду из палаты.
– Я была права. Сначала убили Игнатовых, потом сбили машиной Павла, теперь Ирина…
– Не части. Тебя кто-нибудь видел?
– Нет. Вернее, я разговаривала тут с одной женщиной, спрашивала, как пройти на дачу к Ирине.
– Ты что-нибудь трогала в доме?
– Витька, я не идиотка! К чему эти вопросы? Мне страшно!
– Успокойся, давай мне адрес, я позвоню в милицию.
– Ты только не говори…
– Не учи учeного. Диктуй адрес и езжай домой.
Катарина скороговоркой назвала адрес, Столяров отсоединился.
Заведя мотор, Ката поехала в Москву. Мысли путались, словно в паутине, невозможно было ни на чeм сосредоточиться. Когда она выехала на основную дорогу, машина вдруг закряхтела и встала.
– Только этого не хватало! Ну давай… давай, заводись…
В течение десяти минут Ката пыталась завести «Фиат». Безрезультатно.
Она схватила телефон, но в этот момент он издал пиликающий звук и отключился – закончилась подзарядка.
– Чeрт! Чeрт! Чeрт! Какое свинство! – Копейкина барабанила пальцами по рулю, соображая, как поступить в создавшейся ситуации.
А ситуация действительно была щекотливая: она оказалась в глухом месте на пустынной дороге с неработающим телефоном. Мимо, как назло, не проезжало ни одно транспортное средство. Ну и что прикажете делать в таком случае? Как выбраться отсюда и попасть домой? А что, если ей так и придется просидеть здесь весь оставшийся день, а может быть, и ночь? От этой мысли по спине пробежался холодок.
– Ну должен же хоть кто-нибудь проехать мимо! – вслух воскликнула Копейкина.
Стараясь взять себя в руки, Ката стала медленно считать до ста. Раньше такой приeм еe всегда успокаивал, но сегодня, похоже, он не действовал. Нервничать она стала ещe больше. Часы показывали половину шестого. Время, в принципе, ещe не позднее, наверняка кто-нибудь да проедет. Но часы тикали, а дорога оставалась пустынной.
Стрелки часов уже приближались к половине седьмого, когда Ката в зеркале заднего вида увидела машину.
– Слава богу! – Она выскочила из «Фиата» и подняла руку.
Чeрная «Ауди» остановилась. Из машины вышел высокий мужчина в спортивном костюме. Ката бросилась к нему со словами:
– Помогите мне, пожалуйста! Я уже отчаялась встретить здесь кого-нибудь, такое впечатление, что о существовании этой дороги никто не знает!
– Что у вас стряслось? – деловито осведомился мужик.
– Не знаю. Я ехала, всe было нормально, потом она вдруг остановилась.
– Ясно, сейчас посмотрим. – Он подошeл к «Фиату». – Вы местная?
– Да… то есть нет, – быстро поправилась она.
Мужчина усмехнулся.
– Так да или нет?
– А какое это имеет значение? – разозлилась Копейкина. Но, быстро сообразив, что дядька – еe последняя надежда выбраться отсюда, уже другим тоном, более мягким, пропела – Я живу в Москве.
– А здесь как оказались?
«Какой, однако, любопытный! – еще больше разозлилась Ката. – Как, как, молча!»
– Приезжала к подруге на дачу, а еe не оказалось дома.
Мужик, тем временем открыв капот, начал что-то там ощупывать.
– Так… здесь порядок…
– А почему не едет?
– Сейчас узнаем… – Он продолжил осмотр.
– И ещe, как назло, телефон отключился. Прямо напасть какая-то!
– Бывает, – буркнул незнакомец.
Кату стало раздражать его поведение. Женщина стоит здесь вся на нервах, а он… само спокойствие.
– Ну-ка, попробуйте завести мотор, – скомандовал мужчина.
Копейкина метнулась в салон, повернула ключ в замке зажигания.
– Никак.
Мужик почесал затылок, закрыл капот и подошeл к Катарине. Заглянув в салон «Фиата», он вдруг спросил:
– А вы давно за рулeм?
– Уже почти семь лет. Это имеет какое-нибудь отношение к поломке?
– Как вам сказать… – усмехнулся дядька. – Вы, должно быть, в курсе, что машине для того, чтобы она могла ездить, требуется бензин?
«Он считает меня идиоткой, или сам кретин, – слегка растерялась Копейкина. – А может, это маньяк? Вон как глаза блестят и ухмылка на лице… Ну и вляпалась я. И зачем только его тормознула?»
– Я знаю, для чего нужен бензин, – быстро ответила Ката. – Спасибо вам большое, вы можете ехать.
– Я не договорил…
– Не надо ничего говорить, я сейчас позвоню подруге, она за мной приедет.
– У вас же телефон не работает.
«Идиотка, зачем я сказала ему про телефон?» – мысленно отругала себя Катарина.
– Э… У меня ещe один есть, вот!
– Не нужна нам здесь никакая подруга.
– Вы о чeм? – Ката чувствовала, как страх сдавливает горло. – Я сейчас закричу! Немедленно отойдите от меня! Я буду орать, а ору я как резаная, сюда вмиг пол-области сбежится!
– Да ты…
– Не приближайся!
– Я…
– А ещe сейчас из леса выйдет мой муж… с автоматом Калашникова. Он пошeл за грибами. Он, и ещe сорок человек. Поэтому вам лучше убраться подобру-поздорову. Да, совсем забыла – ещe я знаю приeмы карате, самбо, мамбо и…
– Очевидно, джамбо? – усмехнулся владелец «Ауди».
– Иди, иди, а то я начну обстрел!
Мужик выпрямился, сплюнул, достал из кармана пачку сигарет и буркнул:
– Ох уж мне эти бабы… И кто вообще решил, что они могут водить машину? – Затем он пошeл к своей «Ауди». – У тебя бензин на нуле… ворошиловский стрелок.
Ката вытаращила глаза. Боже, какая она дура… неисправимая, стопроцентная… в общем, круглая.
Копейкина выскочила из машины.
– Постойте! Извините меня, я не знаю, что на меня нашло, просто нервы…
– Да ладно, бывает.
– Вы можете помочь?
– Даже не знаю. А как на это отреагируют муж с автоматом Калашникова и ещe сорок человек?
– Я чувствую себя полной кретинкой.
– У меня есть канистра в багажнике. Сейчас заправлю вашу лошадку, и можете спокойно продолжать путь. Если не боитесь, конечно.
Ката ощутила, как краска заливает лицо, и пробормотала:
– Спасибо.
Через пять минут незнакомец махнул рукой и был таков. Ката опустилась на сиденье и вздохнула.
– Ну и дела… Чего только со страху не привидится! Поистине, у страха глаза велики.
Она вспомнила, как утром, направляясь к Перфильевой, хотела заправиться, а потом столь необходимая вещь как-то вылетела из головы, и вот результат.
– Мужик, наверное, подумал, что я клиническая идиотка, сбежавшая из психиатрической клиники строгого режима. Это ж надо додуматься – автомат Калашникова… муж за грибами… Кошмар! Короче, опозорилась по полной программе. И так мне и надо!
Копейкина поeжилась и крутанула ключ. «Фиат» завeлся мгновенно, и она, включив радио, покатила домой.
У двери Ката увидела Парамаунта. Тот лежал, свернувшись калачиком, и испуганными глазами смотрел на хозяйку.
– Кто тебя выпустил на улицу, мой хороший? – Она взяла его на руки и зашла в дом.
Не успела подойти к лестнице, как из столовой вылетела Розалия.
– Как прикажешь это понимать?
– Вы о чeм?
– Посмотри на часы и скажи, сколько времени?
Копейкина бросила взгляд на циферблат.
– Восемь.
– Правильно, восемь. А я сказала, чтобы ты была дома в шесть. Как некрасиво! Люди пришли в гости, а тебя нет.
– С машиной были небольшие проблемы.
– Никаких оправданий, тем более таких бездарных.
– Но я как раз успела к ужину.
– Что за чушь? Ужин у нас в шесть!
– Как это? По-моему, он…
– Это по-твоему, а на самом деле в шесть и ни минутой позже. В восемь нажираются только неучи, после семи есть вредно, поэтому ты будешь лишена ужина, попьешь с нами кофе.
– Лина ещe у нас?
– Да, гости в столовой.
Ката вздохнула.
– А кто выпустил Парамаунта на улицу?
– Я.
– Зачем?
– Он приставал к Арчибальду. У мальчика от твоего кота может начаться стресс.
– Розалия Станиславовна, я хочу, чтобы вы знали: Парамаунт домашний кот и не надо приучать его к улице.
– Ничего с ним не случится.
– Тогда почему Лизка спит на диване?
– Я не могу выпустить Лизавету на улицу, она может подхватить клещей или блох.
– А Парамаунт?
– Ерунда, он у вас и так блохастый.
– У Пара…
– Хватит препираться! Давай бросай это чучело и марш в столовую! – Свекровь с гордо поднятой головой удалилась.
Ката положила перса в кресло и, бросив взгляд в зеркало, прошла в столовую.
– О… – запела Розалия, – а вот и наша Катариночка приехала. Наша неугомонная лягушка-путешественница. Всe ездит, ездит целыми днями, как будто у нее мотор в жо… Я хотела сказать – много жизненных сил у тебя. Дорогая, ты немного задержалась. – Затем, обращаясь к Лине и еe супругу, свекровь сказала: – Она у нас такая занятая, просто ни минуты свободного времени. Ката, с Линой ты знакома, познакомься с Евдокимом.
Муж Лины – маленький, худощавого телосложения мужчина – выглядел комично. Узкие плечи, тонкая шейка и копна черных волос делали его похожим больше на подростка, чем на взрослого мужчину.
Евдоким встал, подошeл к Копейкиной, галантно поклонился и поцеловал ей руку.
Ката с изумлением взглянула на Лину – женщина спокойно наблюдала за происходящим и мило улыбалась.
– Рад с вами познакомиться, – произнeс Евдоким басом.
– Взаимно.
– Ну что ж, приветствия закончим и приступим к кофе. Наталья, голубушка, можешь подавать. Знаете, Наташа варит превосходный кофе. Она добавляет в него корицу, перец, ванилин и кориандр – вкус бесподобный!
– И готовит она здорово, – закивал Евдоким.
Ката села рядом с Линой.
– Она вас ещe не замучила? – спросила шепотом, кивая в сторону свекрови.
– Нет. Знаешь, а она довольно-таки забавная старушенция.
– Это когда ты с ней только ужинаешь. Попробовала бы пожить у нас денeк-другой, не так бы запела.
– Ката, ты знаешь, что Евдоким художник? – Розалия смотрела на невестку.
– Да, Лина мне говорила. Очень хотелось бы посмотреть ваши работы.
– Всегда рады видеть вас…
Розалия не дала мужчине договорить:
– Представляешь, Евдоким сказал мне, что у меня греческий профиль и вообще я отношусь к той категории женщин, которых следует увековечивать на холстах. Вот так!
– Я рада.
– Он будет рисовать мой портрет.
Катарина усмехнулась. Интересно, как ему это удастся? Насколько она знала, для того чтобы написать портрет, натурщик должен сидеть несколько часов не шевелясь, а Розалии такая ноша точно не под силу.
– Мой портрет… Чудесно! Я всегда мечтала об этом, и вот мечта осуществилась.
– Я могу написать и ваш портрет, Катарина, если вы не против.
– Нет-нет, она против, сначала напишите мой, а уж потом… Вообще-то я хотела бы попросить вас, чтобы вы сделали два моих портрета, так как…
– Намучается твой муженек с моей свекровью, – снова склонилась к уху соседки Ката.
Лина махнула рукой.
– Для него это пара пустяков. К тому же у Розалии действительно очень… как бы сказать… выдающееся лицо.
– И ты туда же. На мой взгляд, ничего выдающегося в ней нет. Ну или в еe лице, по крайней мере.
– Едрит твою мать! – раздалось из гостиной.
– Ката! – Розалия с упрeком посмотрела на Копейкину.
– Что? Можно подумать, это я крикнула.
Повернувшись к Евдокиму, свекровь закатила глаза.
– Просто беда с Арчибальдом, он не стесняется в выражениях. И откуда только нахватался пошлости, ума не приложу!
– У моего отца тоже был говорящий попугай, – начала Лина, – так он вообще…
– Это очень интересно, – перебила Розалия, – потом как-нибудь обязательно расскажешь. Евдоким, а вы можете написать мой портрет в полный рост?
– Конечно.
– Сукины дети! Мать вашу! Козлы!
– Наталья, быстро накрой Арчи накидкой, он сильно разошeлся.
– Не могу, у меня сейчас молоко убежит, – подала голос из кухни та.
– Твою мать! Шкура драная, ничего сделать не может! – немедленно отреагировала Розалия, затем встала и вышла в гостиную.
Евдоким так и остался сидеть с открытым ртом. Он, очевидно, не ожидал от «милой» старушки подобных реплик.
– Это кто сейчас сказал… ну, про шкуру? Тоже попугай? – спросил он, глядя на жену.
– Ага, попугай, такой большой, восьмидесяти лет, по имени Розалия Станиславовна, – хихикнула Ката.
Муж залпом выпил кофе.
– Да, дела… – протянул он.
– Смотрите, Евдоким, если моей свекрови не понравится то, как вы еe изобразите на холсте, она и не такое выдаст.
– Здесь, можете не сомневаться, я профи своего дела.
– А чего это вы друг другу выкаете? Немедленно переходите на «ты». У нас здесь не Старая Англия, – вмешалась в разговор Лина.
Евдоким кивнул.
– Согласен.
Розалия впорхнула в столовую, неся на руках Лизку.
– Евдоким, дорогой, я хочу, чтобы вы запечатлели меня с моей доченькой Лизаветой. Такое возможно?
– Возможно, возможно.
Катарине вспомнился фильм «Свадьба» одна тысяча девятьсот сорок четвертого года выпуска: «А в Греции рыжики есть? Есть, есть, в Греции всe есть».
Спустя полчаса супруги Карпивины откланялись. Ката была на лестнице, когда свекровь остановила еe раскатистым воплем.
– Стоять! Ты купила спортивный костюм?
– Нет.
– Почему?
– Забыла. – Ката приготовилась выслушать новую порцию упрeков, но Розалия вдруг миролюбиво сказала:
– Ладно, завтра выйдешь на зарядку в костюме Анжелы.
– А она не будет делать упражнения?
– Нет, я еe освободила.
– И, интересно, по какой причине?
– Анжела вместе с дочерью Карпивиных пошла на дискотеку, потом она останется ночевать у них.
Ката поплелась в спальню. Анжелке повезло. Уверена на все сто: она специально решила заночевать у малознакомых людей, лишь бы удалось избежать утренней пытки. Ну что ж, «пятерка» ей за изобретательность. А Розалия, судя по всему, не стала этому препятствовать, так как семейство Евдокима для неe теперь самое уважаемое. Ну или будет таковым – до того момента, пока не будут готовы ее портреты с выдающимся лицом и греческим профилем.
Стоя под струями душа, Катарина прокручивала в голове события сегодняшнего дня. Она твeрдо решила завтра же купить билет до Гамбурга. Дальше медлить никак нельзя. Определeнно нельзя!
