Глава 26
Павел тяжело вздохнул:
– Еще раз повторю. У Феликса имелись очень похожие пятна. Более того, за несколько часов до кончины некоторые из них начали трансформироваться в язвочки.
Мура прижала ладони к щекам.
– Думаешь, его отравили? Кто и зачем?
Лям с трудом повернул голову.
– Вот и я задал себе те же вопросы. Ответ очевиден – птичка. Дорогая, слишком дорогая вещь. Кто-то задумал ограбить Феликса и проделал все филигранно. Думаю, мерзавца следует искать в среде ваших знакомых.
– Нет, – отшатнулась Мура, – я общаюсь только с порядочными людьми!
– Ни один человек не станет разгуливать по свету, надев на себя табличку «Я подонок», – справедливо заметил Лям.
– В моем окружении всегда были достойные люди, – упиралась Мура.
– Я скоро умру, – прошептал Павел, – ты останешься без защиты. Тебе следует быть более избирательной в выборе знакомых. Если сейчас подумаешь, поймешь, что я прав. Кто знал, что у вас есть птичка?
Мура призадумалась.
– Свекровь не скрывала своей коллекции, не держала ее в шкафах, под замком. Наоборот, купив новинку, тут же рассказывала о ней друзьям, приглашала полюбоваться приобретением.
– А кто у вас бывал в квартире после того, как мать Феликса скончалась?
– Ну… – Мура растерялась. – До того, как муж принял решение уйти из института, мы были очень гостеприимны.
– И где в то время находилась птичка?
– В кабинете, на книжной полке, – пояснила Мура, – там, где ее поселила свекровь. Мы практически не меняли заведенный родителями порядок. Но никому о стоимости фигурки не рассказывали!
– Знающий человек и так поймет цену. А кто был в курсе, что Феликс едет в Питер? – задал следующий вопрос Павел.
Мура сдвинула брови.
– Столько лет прошло, разве я вспомню?
– Попытайся, – не сдался Лям.
Бирк уставилась в окно.
– Муж поставил в известность директора училища. Тот милейший человек, всегда шел ему навстречу, тем более что я подменяла супруга.
– Еще?
– Ну, наверное, преподаватели, – предположила Мура. – Могли спросить, куда собрался Феликс. И муж, и я, вероятно, ответили: «В Питер, по линии общества «Знание».
– Значит, ваш приятель ему выписал командировку?
– Да.
– А билет?
– Что?
– В те годы проездные документы были в дефиците, их заказывали задолго до поездки, а я очень хорошо помню, как мы договаривались о встрече. Я спросил у Феликса: «Когда пересечемся?» А твой муж ответил: «В любое удобное для вас время». Ну мы и выбрали четверг, через день после нашей беседы. Где Феликс раздобыл билеты? Да еще СВ!
Мура засмеялась:
– Ну это было не трудно. Через дом от нас жила Серафима Ивановна, она работала кассиром на вокзале. На билеты была бронь, которая за сутки до отправки поезда поступала в общую продажу, резервируют только билеты высшей категории, СВ или так называемые мягкие. Серафима всем знакомым помогала.
– А птичку вы из Москвы привезли?
– Конечно.
– Куда дели?
– В сервант поставили.
– Серафима к вам наведывалась?
– Забегала по-соседски.
– Могла видеть фигурку?
– Ну да… – растерялась Мура.
Павел попытался поднять руку.
– Вот! Она билет организовала, о фигурке знала. Сообщила номер места убийце и получила свою долю.
– Глупости! – поморщилась Мура. – Сима была простая тетка, одинокая, жила очень скромно. Ее позже всем поселком хоронили, ничего в избе ценного не нашлось.
– Я и не думаю, что всему виной она, – прошептал Павел. – Где бы кассирше такой яд взять? Просто я дал тебе понять: убийца Феликса в твоем окружении. Он в курсе стоимости птички и знал о поездке в Питер. С моей стороны утечки не было. Я никому ни словом не обмолвился о предполагаемой сделке, даже жене. Короче говоря, я давно ищу убийцу.
– Зачем? – пролепетала Мура.
Павел неожиданно звонко ответил:
– Хотел тебе угодить! Знал, как ты любила Феликса, как страдала после его смерти, вот и старался. Намеревался открыть правду, нанять исполнителя, казнить убийцу и сказать тебе: «Мурочка, теперь Феликс может спать спокойно. Мы отомстили!»
Очень надеялся, что после такого поступка ты поймешь, как сильно я люблю тебя, и оценишь меня.
Мура обняла Павла, но на душе у нее скребли кошки.
Что мы знаем о своих близких? Даже о тех, с кем встречаемся почти каждый день. Мурочке казалось, что Лям для нее – открытая книга: верный, умный, надежный друг, а оказывается, Павел любил ее и даже был готов пойти на преступление. Поиск убийцы Феликса! Прямо роман Агаты Кристи. Подобное обычно случается лишь в книгах, а не в действительности. И Павел, похоже, не понимал, что творится в душе у Муры.
Вдова испытывала смешанные чувства: она любила Феликса, горевала о нем, но, ей-богу, после смерти мужа семье стало намного спокойнее жить. Даже после многолетней дружбы с Павлом Мура не раскрыла ему тайну про «Путь к свободе». Лям и помыслить не мог, по какой причине Феликс решил расстаться с птичкой, наивно полагая, что ученый хотел потратить вырученные средства на семью. Жанна и после перестройки крепко держала рот на замке. Бывшая советская женщина, как многие в те годы, рассуждала крайне просто: сегодня перестройка, завтра перестрелка, после могут вернуться коммунисты. И что они сделают с такими, как Бирк? Нет уж, лучше завернем членский билет КПСС в непромокаемую пленку, положим его в хорошо закрывающуюся железную коробку и зароем на огороде. Поменяется власть – отроем. Забудут в России о коммунистах? Пусть документ лежит в грядке, вдруг пригодится.
Тем временем Павел, ничего не знавший о мыслях любимой, рассказывал о своих поисках.
Для начала он нашел проводницу из поезда и дотошно расспросил ее. Женщина хлопала глазами и твердила:
– Он один ехал, никто не подсаживался!
Но потом вспомнила: вроде к тому мужчине заглядывал кто-то в купе.
– Поезд только поехал, – повествовала тетка, – я через четверть часа титан вздула. Оно конечно, ночь на дворе, но пассажиры – народ капризный. Есть такие, что и в три часа кипяток просят. Хотя СВ-вагон аккуратный, в нем в основном начальство катается.
Постепенно Павел выяснил следующее.
Проводница возилась у титана, когда услышала тихий скрип. Она обернулась и увидела, как из пятого купе вышла фигура в черном плаще. Мужчина был невысокого роста, он торопился по коридору к тамбуру. Лица его служащая толком не увидела, запомнила только бороду, усы и большие очки.
Потом она легла и попыталась задремать. За полчаса до Бологого в служебное помещение, шатаясь, вошел пассажир из пятого купе.
– Мне дурно, нужен врач, – прошептал он. – Сердце болит! Наверное, инфаркт…
Лицо Павла вдруг стало сереть, его рассказ прервался.
– Тебе плохо! – вскочила Мура.
– Под матрасом… – простонал Лям, – возьми, там мои заметки.
– Сейчас, только доктора приведу! – засуетилась Жанна.
– Нет, хочу видеть, как ты тетрадь забираешь, – настаивал больной.
Мура засунула руку под матрас, выудила общую тетрадь в коричневой обложке, сунула ее в сумку и побежала за помощью.
Павел потерял сознание. Он умер к утру, так и не очнувшись…
Рассказчица замолчала.
– Печальная история, – нарушила я тягостную паузу.
Бирк сцепила пальцы в замок.
– На самом деле она намного хуже, чем кажется.
– Почему? – удивилась я.
Мура поежилась.
– Знаете, у кого обнаружилась птичка?
Я, уже предполагая, каким будет ответ, во все глаза смотрела на пожилую даму.
– У Колосковой! – воскликнула Мура. – Вот тогда вся головоломка и сложилась. Матвей лишил жизни Феликса из-за птички. Он великолепно о ней знал! Сто раз в доме бывал до того, как с мужем поругался. Вот только я никак не пойму, от кого он про поездку в Питер разнюхал. Но фигурка попала к нему!
– Вы уверены?
– Да, – кивнула Мура, – стопроцентно!
– Я была у Жози и не заметила изделия из платины.
Мура засмеялась:
– Деточка! Колоскова не столь наивна, как моя умершая свекровь. Драгоценность хранится в тайнике, он находится под лестницей. Оригинальное устройство! Поднимаетесь наверх, отсчитываете пятую балясину, поворачиваете ее вокруг оси, одна из ступенек приподнимается.
– Откуда вы это знаете? – изумилась я.
Мура загадочно улыбнулась.
– Поверьте мне, птичка там.
– Вы бываете у Жози?
– Нет, мы давно не общаемся, – сухо ответила старуха. – Жизнь нас развела, я занимаюсь домом, бытом, пытаюсь внучку воспитывать. Ее, кстати, назвали в мою честь, но, увы, пока ничего своего в девочке не вижу. Современная молодежь абсолютно неуправляема! Но встречаются и среди юных увлеченные люди. Например, Настенька. Хотя ее трудно назвать молодой, думаю, она старше вас, среднее поколение. Целеустремленная, в меру честолюбивая, мать ею может гордиться. А какая талантливая! Творческий человек, я в восторге от нашего знакомства. Впрочем, Алевтина у меня отличный ребенок. А вот Жанна… Никого не слушает!
Мура явно пыталась перевести разговор на другую тему, но я вернула его в прежнее русло.
– Скажите, вы лично видели пропавшую птицу после смерти Феликса?
– Да, – уверенно кивнула Мура. – Мне показали ее на фото. Недавно.
– А вы говорите, что не заглядываете к Жозе, – поймала я собеседницу на нестыковке.
– Никогда! – решительно отрезала та. – После смерти Матвея, который, как я вам уже рассказывала, был неоднозначным человеком, в нем смешалось хорошее и плохое, Акула сохранила свои позиции в институте. Уж не знаю почему, но перед Колосковой заискивал новый ректор, и вдова Матвея вновь оказалась на коне, она практически вершила судьбами людей…
Когда Мура получила приказ о своем переводе в отдел корреспонденции, она сразу поняла, чьих это рук дело. Идти к свежеиспеченному ректору Бирк показалось бессмысленно. Пылая негодованием, она влетела в кабинет к Акуле и, забыв о воспитании, заорала:
– Хочешь меня выжить? Между прочим, я служу в институте много лет!
Акула нацепила лежавшие на письменном столе очки и с великолепно разыгранным изумлением поинтересовалась:
– Мурочка, ты о чем?
– О моем переводе из научного отдела в подразделение, которое занимается рассылкой почты! Чтобы я стала отправлять авторефераты…
– Какое безобразие! – подскочила Акула. – Это несправедливо! Но при чем тут я?
– Не прикидывайся, – поморщилась Мура, – без тебя у нас даже кошка в столовой не чихнет.
– Право, Муронька, – закатила наглые глаза вдова Матвея, – раньше, когда был жив мой муж, не скрою, я давала ему советы, но ведь и ты, наверное, влияла на Феликса. Думаю, он не принимал никаких решений, не поговорив с женой. Кстати, как Алечка? У нее все хорошо?
Мура вздрогнула. Похоже, Акула дает ей понять, что все тайны Бирк ей известны. Конечно, времена изменились, но Муре-то до сих пор было страшно. И по какой причине Антонина вспомнила об Алевтине? Что еще за намеки?
– Ну а что касается твоей службы… – как ни в чем не бывало продолжала Акула. – Как член Ученого совета я попыталась тебе помочь. Видишь ведь, что происходит в стране? Наука никому не нужна, институт тихо идет ко дну. Спасибо, первая лаборатория предложила заниматься кормами для животных. Ну да это неинтересно. Чтобы выжить, мы будем сдавать часть здания арендаторам, закроется три четверти научных проектов, грядут огромные увольнения. Я решила вывести тебя из-под удара и пристроила в отдел корреспонденции, там как раз освободилось место упаковщицы. Служба нехитрая – заворачивать посылки, любой справится. Зарплата, конечно, маленькая, но зато стабильная, и ты будешь сидеть в тепле.
Мура потеряла дар речи, Антонина же как ни в чем не бывало продолжала:
– Понимаю, не очень приятно после долгих лет исследовательской работы стать техсотрудником. Но когда пойдешь домой, посмотри на торговцев у метро. Кто там стоит с газетами-сигаретами-конфетами? Мура, очнись! На холоде трясутся представители интеллигенции, кандидаты и доктора наук! Ты еще поблагодаришь меня, когда узнаешь, сколько народа собрался уволить новый ректор.
Мура, не сказав Акуле ни слова, вышла в коридор. Более они не общались. Бирк подала заявление об уходе, пристроилась в школу учительницей биологии, но чувство обиды не проходило. Иногда до Муры долетали обрывочные сведения об институтских делах. Вроде коллектив сначала отпустили в бессрочный отпуск, потом вновь позвали на работу, заведение стало частным…
– Может, вы ошиблись? – спросила я. – Вдруг Колоскова, узнав раньше других о сокращении кадров, действительно задумала помочь вам?
– Мы никогда не были близки! – возмутилась Мура. – Общались, пока наши мужья поддерживали отношения! И я абсолютно уверена: Акула хотела от меня избавиться. Я ей по какой-то причине мешала, раздражала ее.
– Но если вы много лет не посещали дачу Колосковой…
– Я вообще в ее доме ни разу не была, – перебила Мура. – Приходила, правда, очень давно, на городскую квартиру.
– Тогда откуда вы знаете про тайник на лестнице? – закончила я фразу.
Мура приоткрыла рот. Было видно, что вопрос застал ее врасплох.
– Понимаете, – протянула дама, – случилась очень интересная история. Сюда, в этот дом, не так давно пришла милейшая Настенька…
Договорить Мура не успела. Дверь в комнату с грохотом открылась, на пороге возникла тоненькая фигурка в короткой клетчатой юбчонке, в майке с надписью «Че Гевара» и в ярко-красных лаковых сапогах-ботфортах.
– Ба… – с трудом произнесла вошедшая, потом вытянула вперед руки, растопырила пальцы с ногтями черного цвета и рухнула, обвалив маленький столик, на котором стоял очень старый радиоприемник, похожий на ящик для инструментов.
