Глава 22

Летний павильон оказался круглым сооружением, застекленным по всему периметру, а на его двери были нарисованы два розовых махровых цветка. Мы поднялись по деревянным ступенькам, Карл открыл дверь и заботливо сказал:

– Жарко здесь, домик нагревается быстро. В нем хорошо после пяти вечера, когда солнце в другую половину сада уходит. Танечка, вам подать воды со льдом?

– Не надо, Карл, – отказалась я.

Слуга ушел, Василий поставил на стол портфель, достал оттуда какие-то бланки, пластмассовую коробочку, смахивающую на диктофон старого образца на батарейках, неожиданно приложил палец к губам, нажал какую-то кнопку и, держа прибор в руках, пошел по периметру помещения, громко и внятно говоря:

– Первым делом надо заполнить личные данные. Ваше имя?

– Татьяна, – представилась я и медленно повторила: – Та-ня! Сер-ге-ева!

Вася сел к столу и резко понизил голос:

– Нормально, прослушки нет. Тебе привет от Антона Котова. Почему ты не удивляешься?

– Ожидал, что я упаду в обморок с криком: «Вот это да, не может быть!»? – хмыкнула я. – Догадалась, что ты хочешь поговорить со мной в укромном месте.

– Я плохо сыграл тупого мента? – расстроился Василий.

– Нормально. Но слегка перегнул палку, – поморщилась я. – Сначала довольно убедительно изображал идиота, когда завел про отдельное помещение в саду, сразу стало понятно: ты хочешь сообщить мне конфиденциальную информацию. И я ждала, что Антон найдет способ связаться со мной. Ты кто? Стажер? Мы не знакомы.

– Я сотрудник отделения «Буковское», – пояснил Медведев. – Сегодня ночью ко мне домой из Москвы приехали и дали задание.

– Хачикян действительно умерла? – спросила я.

– Да, почти сразу после прибытия в больницу, – подтвердил Василий. – Удивительно, что ее вообще довезли живой. На теле две раны. Одна на спине, другая на затылке. Смертельной оказалась первая.

– Я думала, вторая, – удивилась я, – отметина с крохотной дырочкой посередине выглядела не опасной.

Василий сел боком на стуле и расставил ноги.

– Эта самая крохотная дырочка получилась от тонкого длинного, очень острого предмета круглой формы. Вероятно, чего-то вроде спицы. Извини, я в экспертизе полный ноль, из объяснений Антона понял лишь то, что орудие повредило внутренние органы. Но Анна не сразу скончалась, умирала медленно. При таких ранах человек может первое время даже двигаться. Анна, очевидно, пыталась выкарабкаться из фонтана. Но потом силы покинули ее. Это опять же слова Котова.

– Хачикян была без сознания, – грустно произнесла я, – она ничего не сказала. Я не знала, чем ей помочь.

– «Скорая», забиравшая женщину, не приспособлена для перевозки тяжелораненых, – объяснил Медведев. – Медики приехали за горничной, а тут другая беда. В машине прикатила фельдшерица, а не врач, у нее нет опыта обращения с ранениями, и с собой был лишь стандартный набор лекарств – димедрол, но-шпа, анальгин. И тем не менее Хачикян доехала до больницы живой. Организм молодой, сопротивлялся. Местные врачи тоже невесть какие мастера. Они рану на спине сочли неопасной, занялись сначала травмой головы. И только когда пострадавшую стали терять, их осенило, что надо бы между лопатками хорошенько посмотреть. Да поздно уже было. Видишь, как бывает! Небольшая дырочка смертельна, а рана на голове выглядит жутко, но от нее не умрешь.

– Ясно, – пробормотала я.

Василий переменил позу.

– В ране на затылке обнаружены микрозанозы, а в отверстии на спине частички железа и следы земли с примесью подкормки для многолетних растений, таких как флоксы, гвоздика и прочие.

– Неподалеку от фонтана высажено много цветов, – воскликнула я, – в том числе флоксов, Аня как раз с ними возилась. Я внимательно осмотрю то место. А ты запоминай, что мне нужно от Антона.

Медведев показал пальцем на диктофон:

– Он работает.

– Молодец, – похвалила я полицейского, – хорошо подготовился.

Я продиктовала свои вопросы, краткий отчет и спросила:

– А как я получу ответ? В доме, в библиотеке, похоже, есть незаконно установленный телефон, но я его пока не обнаружила. И не уверена, что смогу им воспользоваться.

Василий прищурился.

– Есть вариант. Котов удивился, когда я решение этой проблемы предложил, сказал, что я креативный человек.

– Можешь гордиться, – улыбнулась я, – Антон очень редко хвалит тех, с кем работает. Ругает он нас тоже не часто, но иногда так глянет, что земля из-под ног уезжает. Ну, рассказывай свой план.

Вынув из кармана самую обычную шариковую ручку, Медведев слегка повернул ее нижнюю часть и пустился в объяснения:

– Если нужно, ею можно пользоваться. Вот, смотри, как калякает…

– Прекрасно, – одобрила я, наблюдая, как Василий выводит на бумаге каракули, – поразительно. Неужели ручка предназначена для письма? Я думала, она исполняет русские народные песни.

– Погоди веселиться. Слышишь? – спросил Василий.

– Ручка таки запела? – восхитилась я.

– За дверью сидит Зина, – сказал Медведев, – она шумно дышит.

– Ты приехал не один? – насторожилась я. – Привел сюда тайком свою помощницу? Не лучшая идея.

Не отвечая, Василий встал и распахнул дверь. В беседку медленно вошла рыжая собачка размером с лису. Хвост и спину ее украшали головки репейника.

– Таня, это Зина. Зина, это Таня, – представил нас друг другу Медведев.

– Зачем нам барбос с помойки? – возмутилась я.

– Зина умнее многих людей, – обиделся Вася. – И она живет со мной, никогда по мусорным бачкам не шарилась.

– Вид у шавки неопрятный, – не уступала я, – шерсть какая-то скомканная и колючки повсюду. Ты ее когда в последний раз мыл, на Рождество двухтысячного года?

– Зина чистая! – бросился защищать любимицу полицейский. – Это я ее для конспирации обомжил.

– Что ты с ней сделал? – не поняла я.

– Обомжил, – повторил Василий. – Шкуру вспучил, лаком для волос побрызгал и руками помял. А репейник для убедительности. Получилась собака-бомж. Но ты полюбуйся на наш ум. Зинаида, поздоровайся с Таней, будешь с ней работать.

Собака подошла ко мне, села и подняла лапу.

– Пожми ей руку, – приказал Медведев.

Я хорошо отношусь к животным, никогда не обижу их, не ударю. Длительное время мне довелось жить в одной квартире с Димоном и его кошками. Но никакой тяги к домашним питомцам я не испытываю и не понимаю фразу: «Песик – член моей семьи». Собака это собака, не надо ее очеловечивать. У четвероногих отсутствуют эмоции, у них одни инстинкты, как доказал Иван Павлов. Очень хорошо помню раздел школьного учебника, где описывались его опыты.

– Пожми ей руку, – повторил Василий, – надо наладить контакт.

Делать нечего, я осторожно потрогала лапу Зины. Затем незаметно вытерла ладонь о брюки и спросила:

– Дальше что? Пьем с ней на брудершафт?

– Зина, покажи мертвую собаку, – приказал Василий.

Псина моментально свалилась на бок, открыла пасть, вывалила язык, закрыла глаза и, похоже, перестала дышать. Я невольно рассмеялась.

– Молодец, – похвалил дворняжку Медведев. – Оживи!

Зинаида снова села, прищурилась, взглянула на меня. Потом дернула носом, демонстративно встала и опять приняла сидячее положение, но на сей раз спиной ко мне.

– Зря ты хихикала, – неодобрительно заметил Василий. – Зинаида легко обижается, а она будет у нас курьером. Проси у нее прощения.

– Еще чего! – фыркнула я. – Живо рассказывай, что придумал.

Но Василий осуждающе покачал головой и опустился перед барбосом на корточки.

– Зинуля! Татьяна до сих пор работала исключительно с людьми. Опыта общения с собачками не имеет. Ничего, скоро научится. Ты тоже не сразу поумнела. Давай, не дуйся!

Зина развернулась в мою сторону. Я впечатлилась увиденным.

– Она понимает человеческую речь?

Василий вскинул брови.

– Почему нет? Короче, план такой. Ручка – это ультразвуковой брелок. Зина сигнал слышит, остальные нет. Вечерком выходи погулять в сад, отыщи уголок поукромней и зови Зину. Она прибежит и принесет пакет. Если тебе чего надо, напиши письмо, отдай Зинаиде, она доставит его мне.

– Собачья почта, – пробормотала я, – в то время, когда в нашем распоряжении огромное количество разных технических ухищрений. Члены бригады способны вычислить местонахождение человека, запеленговав его мобильный, могут вскрыть любой замок электронными отмычками, прочитать чужие эсэмэски, но сейчас придется принять в команду собаку-гонца. Полагаю, Антон здорово развеселился.

– Компьютеры мегакрутая фенька, – согласился Василий, – но они бесполезны при отсутствии электричества или Интернета. И электронный разум можно взломать, его секреты доступны хакеру. Зинка же ни за что постороннему ношу не отдаст. Глянь, какие у нее острые зубы! И вообще, она знает кучу методов борьбы с врагами. Зинаида суперагент, незаметный и осторожный. Ну кого насторожит простая дворняжка? Собака всегда вне подозрений. Держи свисток. Помни, его сигнал воспринимает только Зина.

От двери послышалось тихое шуршание, мы все, включая псину, повернулись на звук. В беседку вошла Тильда. Сегодня поросенок был наряжен в зеленый комбинезончик с золотыми пуговицами и жемчужное колье.

– Кажется, ультразвук приманил к нам еще одного четвероногого, – развеселилась я.

– Это кто? – удивился Василий.

– Вроде минипиг, – ответила я, наблюдая, как Тильда безо всякого страха подходит к Зине. – Кстати, у хрюшки должен быть ключ от сейфа.

Зинаида снова вывесила большой язык и облизала мордочку Тильды. Незваная гостья прижалась к собачьему боку. Я приблизилась к парочке и начала ощупывать поросенка. Тот не проявлял ни малейшего желания удрать, и вскоре мне стало ясно, никаких ключей на свинке нет. Похоже, Карл странно пошутил со мной.

Я выпрямилась.

– Вася, ты можешь увезти из дома Мануйлова? И задержать на пару часиков в отделении?

– Задерживать его нет оснований, – возразил Медведев.

– Ты меня не понял. Я вовсе не прошу запихнуть Сергея Павловича в обезьянник. Сделай так, чтобы он до вечера не появился в усадьбе – хочу пошарить у него в кабинете и библиотеке.

Местный Пинкертон почесал нос.

– Ладно. Свожу его на опознание в морг, потом буду долго всякие бумаги заполнять, выяснять, кто будет Хачикян хоронить. Она ведь одинокая. Но прости, если вдруг не смогу продержать Мануйлова долго.

Зинаида подошла ко мне, села у ног и неожиданно сунула свой нос в мою ладонь. Я улыбнулась.

– Слушай, Вася, хороший совет. Если Антон опять обратится к тебе с просьбой, она же приказ, вспомни об основных правилах нашей спецбригады. Первое звучит так: нет понятия «не могу», есть «непременно сделаю в кратчайший срок». Второе: никогда не извиняйся, это признак слабости. Накосячил? Скажи: «Я был не прав, более это не повторится».

– А если Котов прикажет прыгнуть с шестнадцатого этажа? – ехидно поинтересовался Медведев. – Тогда какое правило припоминать?

– Первое. Оно универсальное, – без тени улыбки ответила я. – Услышал слова: «Василий, надо шагнуть вниз с небоскреба», – непременно выполняешь приказ в кратчайший срок. А уж что ты прихватишь, парашют, реактивный ранец или установишь внизу батут, сугубо твое дело. Правил много, но мне хватает десяти основных.

Зинаида лизнула мою ладонь. Я вдруг сообразила, что во время разговора с Василием машинально гладила морду дворняги, и отдернула руку. Быстро вытерла ее о блузон и, попрощавшись с Медведевым, пошла в дом.