Глава 14
Джулия вздохнула посмотрела вокруг. Так же сидела она на берегу речки, так же светило солнце и журчала вода. Но что-то изменилось после тревожного звонка.
Появилось смутное ощущение опасности, словно из речки мог кто-то выскочить и утащить ее на самое дно или кто-то мог подползти к ней по полю… И легкий плеск воды, и стрекотание цикад были лишь отвлекающим моментом, маскирующим приближение опасности. Ей стало неуютно.
«Зачем я ушла от людей? А если убийца следит за мной? Ведь наверняка это мой знакомый… Все жертвы связаны друг с другом, и человек, убивший их, тоже должен был их знать… Ведь не может же быть таких совпадений… Ой, зачем он мне только позвонил? Никакой связи! Марину сбила машина, Ионова застрелила его же домработница, Данилу отравил неизвестно кто… Нет, связи нет… Связь одна – я их всех знаю и не только я, а еще много людей, – думала она, пока не услышала какие-то всхлипывания. – Что это? Мне мерещится? Нет? Нет, кто-то плачет…»
Джулия встала и пошла на звук плача.
Под навесом из песочного берега на камушках, гладких и кругленьких, отполированных водой, сидела девочка в ярком ситцевом платьице и плакала. Девочке было лет восемь-девять.
– Привет, малышка, – присела рядом с ней Джульетта. – Тебя как зовут?
– Маша, – вытерла слезы девочка и с подозрением посмотрела на Джульетту.
– Ты здесь живешь?
– Да, у дедушки с бабушкой. А вы откуда?
– Я из Москвы, мы отдыхаем на турбазе.
– Ах, это вы! – вдруг покраснела девочка и со злостью, какую только может выказать девочка ее возраста, прокричала: – Убийца! Ты – убийца!
От таких обвинений, да еще в свете последних событий, у Джульетты перехватило дух.
– Что ты? Тихо! Успокойся! Какие убийцы?
– Вы все убийцы! – продолжала возмущаться Маша.
– Ты можешь объяснить, а не кричать?! – тоном учительницы сказала Джульетта.
– Из-за вас убьют Кузьку.
– Так, подожди! Давай по порядку… Кто такой Кузька?
– Это козленок… Мой козленок! Мы с ним друзья! – шмыгнула носом девочка.
– Понятно. А почему его убьют? И при чем здесь я?
– Я во дворе играла, там у меня кукла и ее дачный участок, ну и ее друзья. Понимаешь? – легко перешла на «ты» девочка.
– Друзья? Там мишки всякие, ослики?
– Какие мишки? – фыркнула девочка. – У нее подруга Илона и есть друг Коля.
– А… Да извини, у меня детей нет, и я не знаю, что вас интересует и волнует…
– Ладно, – смилостивилась девочка. – Так вот, играла я, играла и услышала, как тетя Зоя сказала моей бабушке, что приехало на турбазу куча народа, они хотят есть… Им не хватает мяса… И еще! Мужчины хотят шашлыков! И она знала, что у нас есть Кузька!
– Ужас! – выдохнула Джульетта.
– Бабушка говорила, что он еще маленький, но потом отдала. Я плакала, просила не отдавать его… Я так сильно плакала! Но бабушка сказала, что все равно Кузьку отдали бы на мясо… Раньше или позже… А сейчас ей дали очень много денег. Они с дедом теперь купят новый холодильник, стиральную машину… Но я не хочу! Кузька мой друг! Разве можно есть друзей?! – Девочка снова заплакала.
– Подожди реветь! Идем со мной, – решительно встала Джулия.
– Куда?
– На турбазу.
– Мне бабушка запрещает.
– Ты поможешь мне отыскать Кузьку, – пояснила Джульетта.
– И мы заберем его? – Большие глаза девочки стали еще больше.
– Я обещаю тебе! – И тут Джульетта вспомнила, что на турбазе уже многие, находящиеся «в трауре», купаются голышом и водят хороводы. – Знаешь, Маша, давай ты все-таки иди домой, нехорошо не слушаться бабушку с дедушкой.
– Я так и знала! Вы, взрослые, всегда обманываете! – надула губы девочка.
– Маша, я тебя не обману! Я найду твоего Кузьку! Как мне его узнать?
– Вы не видели козлят? – удивилась девочка.
– Нет, я представляю… Рога, копыта…
– Он еще маленький! Рога у козлов и у моего отца, – заявила девочка и пояснила, заметив немой вопрос в глазах у своей собеседницы: – Так мама говорила, а я не видела их у него…
– Я поняла. Вдруг по всей деревне собрали козлят… Как я узнаю твоего?
– Кузька один был… да и потом всех спасти надо! – очень серьезно посмотрела на нее девочка снизу вверх. – Они же тоже чьи-то друзья.
– Конечно! Я задаю глупые вопросы! Спасем всех, – заверила ее Джульетта. – Ты беги к бабушке с дедушкой. Только покажи, где живешь.
– Я живу в маленьком зеленом доме, вот, налево отсюда. Он там один такой.
– Я найду, – заверила ее актриса.
– А я вам верю! Вы ведь всегда хороших играете, – вдруг выдала девочка.
– Ты знаешь, кто я? – удивилась Джульетта.
– Конечно! Я же смотрю телевизор.
На том они и разошлись. Девочка быстро побежала домой, а Джулия направилась на поиски Кузьки.
На турбазе тем временем развернулась настоящая бойня. По всему берегу уже установили мангалы и жарили шашлыки.
«А если я не успела?» – ужаснулась Джульетта и кинулась к столовой, не разбирая.
Душераздирающий визг только прибавил ей силы. Она пронеслась мимо черных тюков с мусором, каких-то огромных бидонов неизвестно с чем, поленницы с дровами. Жуткие вопли раздавались из-за одной из дверей. Она видела, как в фильмах крутые дядьки выбивают дверь одним ударом ноги. Она ударила ногой изо всех сил, дверь открылась, но каблук Джулия тоже сломала. Хорошо, что не ногу.
– Не трогайте козленка! – издала она боевой клич.
На больших, мягких тюках, слившись в один общий конгломерат, лежали два голых тела. Оба испуганно вытаращили глаза, уставившись на Джульетту.
– К-како-г-го к-козленка? – еле выговорил Андрей Арнольдович.
– Ой! – прикрылась какой-то мешковиной Вера Павловна, заведующая столовой.
«Надо же, у такой большой и пышной тети такой визгливый, тонкий голосок», – подумала Джулия.
– Извините… – быстро нырнула она за дверь.
– Джулия! Подожди! Постой! – вылетел за ней режиссер. – Ты извини.
– Да что вы! Это вы извините! Я думала, что козленка убивают, вот и…
– Козленка? – внимательно посмотрел на нее Андрей Арнольдович. – А ты много выпила?
– Я? Да это ты хорош!
– Ну, мы же взрослые люди! Ну, нахлынула на нас с Верой Павловной ностальгия по прошедшей юности, ну и что?
– Да я не об этом. Хватит оправдываться… ты ширинку-то застегни.
– Оп! – быстро исполнил просьбу Андрей Арнольдович.
– Дорогой! – раздался голос покинутой и недолюбленной женщины.
– Иди, тебя ждут! – подтолкнула его Джульетта. – Старый прохвост!
– Не такой уж я и старый, – явно обиделся режиссер.
Джулия вошла в помещение кухни и ужаснулась. Горы картофельных очисток, шелухи от лука, кожуры от огурцов и молоденькие девочки, мечущиеся по всей кухне с тазами и кастрюлями.
Джулия ухватила одну из девиц.
– Где тут был козленок? Взяли бедное животное на шашлык.
– Это к Ивану Семеновичу, – махнула та вглубь коридора.
Джулия пошла в указанном направлении. В раковине, словно на клумбах, распустились петрушка, укроп и зеленый лук, мылись яблоки в темных точках, что говорило о том, что их ели черви, а значит, они были хорошие, «без химии».
Джульетте пришлось поплутать, пока она вышла на Ивана Семеновича. Ей сразу же вспомнился некий фильм ужасов, в котором сошедший с ума кузнец стал не ковать железо, а дробить кости несчастным жертвам. Иван Семенович напоминал палача: здоровенный мужик с мощнейшими плечами и ручищами. Эти самые ручищи были буквально по локоть в крови.
Все небольшое помещение с железными столами и кафельными стенами и полом было забрызгано кровью. А длинный фартук на Иване Сергеевиче полностью соответствовал образу маньяка.
– Здрасьте… – то ли икнула, то ли пискнула Джулия.
Мужчина только сдвинул густые брови. Он был мясником и рубил мясо. Мяса нарубить следовало очень много. Еще бы! Такой заказ!
Джульетта сразу же нашла то, ради чего сюда и пришла. Маленький и очень хорошенький козленочек находился здесь же, привязанный к батарее. От жалости у Джулии сжалось сердце. Похоже, что козленок был еще не тронут, только шерстка его уже испачкалась кровью.
– Вот! – пошла на него Джульетта.
– Это спецзаказ, – объявил Иван Семенович.
– Чего?
– Один очень богатый и крутой человек заказал нежное мясо… Ягненка или козленка… Вот что нашли!
– Его есть ни в коем случае нельзя, – категорично заявила Джулия.
– Он больной?
– Он здоровый, он друг одной маленькой девочки! – Джулия с отвращением смотрела, как по широкому лезвию ножа стекает темная, вязкая кровь.
– Нельзя брать. Спецзаказ. – Мужчина был очень лаконичен.
– У вас есть сердце? Это – питомец маленького ребенка!
– Это козел, это – мясо, – не согласился с ней мясник.
– Я куплю его. Сколько?
– Не положено.
– А кто клиент? Я всех знаю! Я договорюсь с ним! Мне не откажут!
Но сухие и тонкие губы мясника растянулись в презрительной усмешке.
– Думаешь, что, обладая смазливой внешностью, можешь творить, что хочешь, и крутить мужиками, как хочешь? Нет, не получится, милочка. Этот клиент – очень солидный человек, и он не из ваших, «киношных», – чуть ли не сплюнул на пол Иван Семенович при последнем слове.
У Джулии даже глаза округлились от возмущения, но она вовремя вспомнила о Маше и сдержала свой гнев. Да и о чем она могла говорить с этим дегенератом бездушным? – Я куплю его! Сколько?
– Ха! Клиент богатый, – оценивающе посмотрел на нее Иван Семенович.
– А может, у меня «папик» богатый есть? Он оплатит любой мой каприз!
– Нет, моего клиента не интересуют деньги, ему хочется молоденького мяса. Но ты не горюй, молодка, я козлу прямо сейчас горло перережу, чтобы тебя уже оставили все мысли о его спасении, а меня твои прелести не интересуют… Тошнит от плоти.
– Бедненький дяденька, наевшийся крови и мяса…
– Заткнись! – потряс огромным ножом Иван Семенович. – Я зарежу эту скотину!
– Не сметь! – сама себе удивляясь, кинулась ему наперерез Джульетта. – Отойди от него!
– И что мне будет? – усмехнулся Иван Семенович.
– Вот только тронь меня! Только тронь! У меня друзья, я знаю многих высокопоставленных лиц, я вхожа во многие дома. Да я генерала милиции сюда притащу и все сделаю, чтобы сгноить тебя в тюрьме!
– За что? – оторопел мясник.
– А за все! За мое унижение, за домогательство, за убийство домашнего питомца! Да! Да! За жестокое отношение к животным статья до трех лет! Но я впаяю тебе все десять! Точно! За изнасилование!
Джульетта рванула на себе кофту. Затем плюхнула ладошки о кровавый стол и измазала себя кровью. Окрестности огласились пронзительным воплем:
– Помогите! Насилуют!
Иван Семенович сильно испугался, и это было очень хорошо видно.
– Ты что? Замолчи! Я не трогал тебя…
– А кто тебе поверит? – вдруг набросилась на него Джулия. – Разве я не убедительна?! На мне твои следы! Все, мясник, тебе хана!
– Сумасшедшая! – оттолкнул ее Иван Семенович.
Она стукнулась бедром о край стола.
– Вот! Уже и следы побоев! Еще плюс три года!
– Ведьма! Забирай своего козла!
– То-то же… – победно улыбнулась Джульетта.
Она за одну секунду совершенно успокоилась. Взяла нож со стола, разрезала веревку, которой был привязан к батарее Кузька, и пошла с гордо поднятой головой.
– А своему клиенту скажите, что детей обижать нехорошо – раз, и пусть переходит на манную кашу! Два! – закричала она и хлопнула дверью.
Этот театр одного актера дался ей очень тяжело. Какая-то девушка из кухонных работниц заглянула в полутемный коридор.
– Вы в порядке?
– Да.
– Такие крики…
– Да ничего особенного. Иван Семенович тоже в порядке, не переживайте!
– Да кто за него будет переживать? Извращенец! Прости господи…
– Я так и думала! – засмеялась Джульетта. – А для кого ваш Иван так старается?
– А… Спецзаказ? – протянула девушка.
– Ну да! Вот это бедное животное…
– Было пару раз, когда Иван лично готовил мясо для какого-то важного клиента.
– Кто он?
– Я не знаю… Иван сам резал и относил… Я видела мельком – представительный мужчина.
– А где он живет? На турбазе?
– Да что вы! Нет, конечно! У нас тут в конце деревни частный коттедж VIP-уровня. Вот там… А какие у него дела с Иваном, кроме «мясных», я не знаю… Может, и никаких. Скажите, а трудно сниматься в кино?
– Что? – поразил Джулию такой внезапный поворот в разговоре. – Не знаю… То есть да! Тяжело… Скорее тяжело, чем легко.
– Наверное, интересно?
– Я люблю свою работу, – ответила Джульетта и потянула спасенного питомца за собой.
Были у нее и ум, и смелость, и обаяние… Но вот и недостаток у Джульетты тоже был. Она совершенно не ориентировалась в пространстве. Могла заблудиться буквально «в трех соснах». Этот недостаток очень мешал ей водить машину. Один раз она несколько часов ездила по кольцу, все время проезжая нужный поворот, и вернулась в театр злая, уставшая и опустошенная.
Вот и сейчас вместе с этим козленком она никак не могла найти тот зеленый домик, чтобы вернуть Маше ее дружка. Она просто кружила на одном месте, чертыхаясь и вытирая пот. Козленок жалобно блеял. Снова зазвонил телефон.
– Чего тебе? – буркнула Джулия, узнав Мирослава.
– Вот, звоню доложить, что освободился… Еду к тебе. Кстати, нашли порнографические пленки, где в съемках принимал участие Данила Иванов.
– Все-таки замазался он… – протянула Джульетта. – Земля ему пухом. Надеюсь, никто не узнает… Столько поклонников, пусть запомнят только хорошее… Ведь о покойниках или хорошо, или ничего…
– Мне тоже сказали, что эта информация останется закрытой, – успокоил ее Мирослав.
– Я вот не понимаю, чего людям не хватает? – расстроенно произнесла Джулия.
– Это риторический вопрос. Мы никогда ответа на него не узнаем или не поймем, – ответил Мирон и спросил: – Ты где? Кто там блеет?
– Козел.
– Какой козел? – не понял Мирослав. – Это с кем ты там?
– Я же говорю – с козленком!
– Ты его уже так ласково называешь?!
– Мирослав, веди себя прилично! Ты чего орешь?! Чего я должна перед тобой отчитываться?! Я дом ищу!
– Чей дом? Вы уже с этим козлом хату себе ищите?!
– Да вот именно дом козла и ищем! – позлорадствовала Джульетта.
– А что, козел настолько пьян, что забыл, где живет? – заводился Мирослав.
– Он на то и козел, что говорить не может!
– А я ведь все равно приеду и разберусь, кто из меня козла делает! Не думай, что я психану и поверну обратно! Я накрою вашу развратную шайку!
– Я буду ждать, – ответила Джулия и выключила связь, а потом подумала и совсем отключила телефон. – Ну что? – обратилась она к козленку. – Дядя – осел, это точно! Куда же мы с тобой пойдем? Почему ты не собака? Почему не можешь найти свой дом? Ладно… Обойдем деревню по периметру.
Она пошла с перепачканным кровью козленком по нескончаемому полю с какой-то злаковой культурой. Джульетта в этом не разбиралась. По правую сторону тянулись дома, но ни одного зеленого среди них не было. Она попала в какую-то колдобину и, чертыхнувшись, пошла дальше, но прямо перед ее лицом вынырнул мужчина в немецкой форме. Это было настолько дико, что на секунду Джулия испугалась. Это словно «Атас! Фрицы под Москвой». Такая щемящая для русского человека, генетически заложенная картина страха и боли. Но почти сразу же Джульетта поняла, что перед ней чучело.
Выглядело оно, и правда, жутковато. Темный горшок вместо лица, ржавый немецкий шлем с пробоиной на горшке. Полусгнившие перекладины с обветшалой и вылинявшей на солнце формой.
– Классно кто-то придумал, – усмехнулась Джульетта и поковыляла дальше.
Сама себе она напоминала Аленушку с дебилом братцем, уже успевшим напиться из козьего копытца.
– Вот отведу тебя, Ваня, на мясокомбинат, будешь знать! – голосом блаженной Аленушки из детской сказки сказала она.
– Стой! Кто идет? Стрелять буду!
Она остановилась, как вкопанная, а звук передергивания затвора ввел ее в оцепенение.
– Я стою…
– Кто разворовывает местное поле? – прокрякал голос, затем из-за колосьев появилось сначала дуло, потом само ружье, а затем и морщинистое лицо старика. Одет он был очень странно – в грязную телогрейку и зимнюю, весьма поношенную, кроличью шапку-ушанку. И это несмотря на июньскую жару. – Экая красавица! – присвистнул дед. – Чего здесь делаешь? Ой, а откуда у тебя наш Кузька?
– Что значит, наш?
– Так это мой козел. Куда ты его тянешь?
– А девочка Маша – ваша внучка? – уточнила Джульетта.
– Да, внучечка моя…
– Внучечка… Она сказала мне, что любит Кузьму, дружит с ним, а вы продали его на мясо! Фу! Это ужасно!
Дед опустил ружье.
– Что ж делать… Он для этого и выращивается.
– Нельзя было тогда допускать ребенка до животного! Девочка привязалась к нему, а вы вырвали из ее рук и отправили на мясо!
– Это наше дело… – уже не с таким пылом ответил дед, сдвинув шапку на затылок.
– Вам не жалко внучку?
– Жалко, – буркнул дел. – Мы его хотели продать, когда внучку в город заберут, но тут такие деньги предложили… Вот и отдали…
– Вы нанесли ребенку психологическую травму! – с укором произнесла Джульетта. – Она ужасно плакала.
– Маша еще маленькая, забудет…
– Никогда такое не забывается!
– Ты нас жизни-то не учи… Мы живем бедно, не то, что вы, городские. Нам вот с бабкой моей купить надо холодильник, стиралку… Что козленок? Домой-то она его не возьмет, там не разрешат. Да дети его замучают… – Старик поднял глаза к небу. – Ого, гроза будет.
Джульетта проследила за его взглядом.
«Совершенно чистое небо, хотя темнеет», – подумала она с удивлением и спросила:
– Какие дети замучают? У Маши есть сестры и братья?
– Да в детском доме она проживает, – виновато отвернулся дед.
– Как в детском доме?! – оторопела Джульетта. – Почему? И тут на нее капнули первые крупные капли холодного дождя.
– Ой!
– Гроза! Чего стоим-то?! Идемте к нам! Там и поговорим! – засуетился дед.
И они втроем поспешили по полю в сторону деревни.
– Сама-то откуда? С турбазы?
– Да я там на один день…
– Не очень хорошее место, – покачал головой дед. – Раньше еще ничего было, а сейчас полная разруха, отдыхающих мало, местные тоже перестали там зарабатывать.
Старик подвел Джульетту с козленком к небольшой старенькой избушке, покрашенной ярко-синей краской.
– Маша говорила, что ее дом зеленый, – отметила Джульетта.
– Маша путает цвета, это как-то называется…
– Дальтонизм.
– Он… – Дед открыл калитку, и они побежали по тропинке к двери уже под хлынувшим плотной стеной дождем.
Они влетели в избу, стряхивая воду с одежды и волос. Козленок смешно отряхнулся, словно щенок. На шум в коридор высыпали Маша и пожилая женщина в фартуке, о который она вытирала руки.
– Кузьма! – кинулась к козленку девочка. – Мой хорошенький! Маленький мой! Ты промок? Что это? Почему он в зеленке? Он ранен? – забеспокоилась девочка.
«Она действительно красный с зеленым путает», – подумала Джулия и успокоила девочку, что козленок просто испачкался.
Бабушка Маши пригласила их на маленькую кухоньку.
– Не промокли? Обсушиться надо?
– Нет, спасибо.
– А чего Кузьку вернули? Не подошел? – спросила старушка и вздохнула: – Деньги пришли забрать?
– Не я у вас его брала, и деньги отбирать не буду. Я вернула его Маше.
– Эх, останемся мы с тобой, бабка, без холодильника, – сокрушался дед.
Супруга пихнула его локтем.
– Да ладно тебе, дед! Я уж и не рада была, что отдала его. Машка-то места не находит. И так девчонке досталось в жизни… – вытерла слезу бабка. – Поэтому придут за деньгами – отдадим! Бог с ним, холодильником…
Джульетта порылась в своей сумке, достала кошелек и выложила оттуда все, что у нее было, примерно тысяч пятнадцать.
– Вот возьмите, после еще пришлю. Обязательно! Будет у вас холодильник. Только не рвите сердце Маше, оставьте ей этого козленка!
Старики молча смотрели на деньги.
– Да что вы, девушка! Мы не можем, ей-богу… Мы же не нищие… не надо! Мы не отдадим его больше…
За окном грянул гром, и на мгновение в избе погас свет, а потом снова зажегся.
– Возьмите, я так хочу. Я дама не бедная.
– Спасибо вам… Мир не без добрых людей, – приняла деньги старушка и унесла их в комнату. Вернулась она быстро. – Мы вас без угощения не отпустим. Да и на улице сейчас такая непогода, ужас! Меня Клавдия Михайловна зовут, а это супруг мой Константин Петрович.
– Джулия.
– Бабушка! Бабушка! Она же волшебница! Не отпускай ее! – кричала Маша, вбегая на кухню и обнимая Джульетту за шею.
– Я не уйду. Что делает твой подопечный? – растрогалась она.
– Он устал, он кушает. Я побегу к нему!
– Очень хорошая девочка, – задумчиво посмотрела ей вслед Джульетта.
Клавдия Михайловна расставляла чайные чашки на клеенчатой скатерти.
– Да, это единственная радость наша с дедом… Своих-то детей у нас не было, так и жили… А уж когда нам лет под шестьдесят было, приютили мы у себя одну девушку – беженку. Ну, комнату ей сдали, а она надолго у нас задержалась. Учительницей в сельской школе работала, нам по хозяйству помогала. Мы потом и деньги с нее брать перестали, совестно стало. Мы жили как родственники.
– Да, – кивнул старик. – Как дочка она нам стала, что ли… У нее родни не было и у нас никого. Вот и полюбили друг друга. Жили дружно лет десять… А потом…
– Потом Диана забеременела… Ей уж тридцать годков стукнуло, достойного мужчину она не встретила… У нас-то тут в деревне выпивают все… А вот ребеночка для себя решила родить. А мы с дедом ее поддержали. А что? Обрадовались… Где дети – там счастье. Мы без своих прожили, хоть у Дианы счастье бы было. Вот Маша и родилась. А через пять лет случилось несчастье. Заболела наша Диана и умерла. Какой-то там тромб. Вены-то у нее очень плохие, но кто бы мог подумать, что настолько серьезно все будет. Машке тогда пять исполнилось. У нас и в мыслях отдавать ее кому-либо не было. Но кто нас спросил? Маша нам не родная по документам, да и по крови… Кто спросит о родстве души? Мы приходили и в интернат, и по другим инстанциям ходили, чтобы если не удочерить, то хотя бы опекунство оформить. Но супруг у меня инвалид, да и обоим нам под восемьдесят… Вот и живет уже четыре года наша Машенька в интернате. Мы ее навещаем, привозим гостинцы… Директор интерната – очень приятный человек, он понял нашу ситуацию и вот разрешает нам периодически брать девочку к себе. Официально он не имеет для этого никаких оснований… – Клавдия Михайловна разлила по чашкам горячий чай красивого, насыщенного коньячного цвета, поставила на стол корзиночку с печеньем и сушками и выставила вазочку с вареньем. – Машино любимое. Наше домашнее – земляничное. Пахнет так ароматно – лесом!
– Спасибо вам большое! Я обязательно попробую.
От ее взгляда не ускользнуло то, что каждая половица в избе скрипит и нещадно прогибается, что краска на окне давно облупилась, а проводка проведена старым дедовским способом, прямо поверх стен и потолков, намотаны провода на такие вот керамические кудельки. Плафона на потолке тоже не было, и одиноко висящая лампочка периодически мигала при сверкании молний за окном.
«Очень бедная обстановочка… Доживают старики, и вместе с ними доживает дом», – вдруг закралась ей грустная мысль.
Клавдия Михайловна как будто что-то почувствовала.
– Бедно мы живем, да? Мы-то жизнь прожили и доживем уж как-нибудь. А что будет с Машкой? Она-то одна останется на этом свете. Диана так и не сказала, кто ее отец, но ходили слухи, что это Димка Хвостов.
– Доказать можно генетической экспертизой, – захрустела сушкой Джульетта.
– Да какая там экспертиза?! Мертвых еще, прости господи, беспокоить… Да и что это даст? Он же ей все равно не поможет. Димка погиб – пьяный купался и утонул три года назад. Машку видел, но не изъявил при жизни желания даже пообщаться с нею. Вот мы и переживаем, что не доведем до ума, не проконтролируем… не убедимся, что она выросла и что у нее все хорошо…
На кухню бесшумно вошла Маша и обняла Клавдию Михайловну.
– Бабушка, не переживай, теперь все будет хорошо, ведь пришла она… – посмотрела девочка на Джульетту. – Она не обманет, я вижу, от нее идет свет… Ты же не бросишь нас?
От таких слов у Джульетты перехватило дыхание, она впервые в жизни не знала, что сказать, и не могла обыграть ситуацию.
Клавдия Михайловна одернула внучку: – Маша, ты что?! Девушка совершенно случайно оказалась здесь! У нее своя семья, свои дети и проблемы. Простите ее, Джулия, обычно она очень замкнутая и совершенно ненавязчивая… Простите еще раз!
– Да что вы! Не за что извиняться, все хорошо… Да, Маша, я вас не брошу.
– Нехорошо обижать детей, недавно меня стыдила за то, что Машу обидели, – хмуро посмотрел на нее Константин Петрович. Но было в его взгляде что-то похожее на надежду.
– А я не бросаюсь словами! Мы подружимся с ней. Правда, Маша?
– Конечно, пойдем, я покажу тебе свою комнату и игрушки. – И девочка увела ее за руку.
Клавдия Михайловна и Константин Петрович смотрели друг на друга.
– Что это было? – спросил он.
– Может быть, чудо? Она – молодая, красивая, грамотная и присмотрит за Машей, когда мы помрем? – предположила Клавдия Михайловна.
– Она артистка… Так рассказала Маша. Она ее видела по телевизору.
– И что? Значит, богатая…
– Легкомысленная…
– Да вроде нет. У нее даже имя тоже на «Д», как у Дианы… И среди актеров есть порядочные люди.
– Твоими бы устами… По-любому, если она захочет, сможет забрать Машу, и мы не сможем ей воспрепятствовать, – настороженно произнес Константин Петрович.
– Ты не о том думаешь!
– А о чем я в такой ответственный момент должен думать?
– Мы ничем не поможем Маше, а эта женщина вполне сможет заменить ей мать! И Маша сама ее выбрала! Ты же знаешь, какая она чувствительная и с каким подозрением относится к чужим людям. А тут просто сама приклеилась к этой девушке и не хочет, чтобы она уходила. Это самый важный показатель.
– Согласен. Но если она легкомысленная особа, то поиграет с ребенком и забудет.
– Зато если нет, то Маше крупно повезет!
Джульетта между тем ласково разговаривала с Машенькой.
– Не боишься грозы? – спросила девочка у нее.
– Нет.
– Я тоже – нет! А девчонки у нас в интернате даже ее ждут.
– Почему?
Эта девочка действительно была ей очень интересна.
– Они ждут, когда молния сшибет звезду.
– Вот как? – А когда та полетит вниз, они смогут загадать желание, чтобы объявилась их мама и забрала из интерната. – Маша подняла большие голубые глаза на Джулию. – Но вы не думайте, я не маленькая. Я понимаю, что вы не моя мама, но вы очень красивая и добрая, и я бы все отдала, чтобы вы взяли меня! Я поймала свою звезду и сейчас отдам ее вам. – Девочка сорвалась с места и исчезла.
Джульетта боялась спугнуть чувство абсолютного счастья, которое она чувствовала в присутствии этой девочки. Комната у нее была очень маленькой и бедно обставленной, игрушки старенькие, но бережно сохраняемые.
Девочка вернулась, запыхавшись, волосы выбились из косы, а в глазах плескался испуг. Она была мокрая до нитки.
– Господи, Маша! Что случилось? Ты откуда? Ты же мокрая, как мышь.
– Я бегом… Я же за звездой… Она у меня спрятана в тайнике, я никому ее не показывала, а тебе подарю. – Маша оглянулась по сторонам и придвинулась к Джульетте. – Это будет наш секрет. Не говори бабушке с дедушкой.
– Не скажу! – подняла руку Джулия, любуясь красивыми чертами лица Маши. – Только я все равно не поняла, почему ты мокрая?
– Я же говорю – в тайник бегала! А он у меня на сеновале. А на улице ливень, два шага – и насквозь. Не ругайтесь…
– Да я не ругаюсь! Машенька, я волнуюсь…
– Я тоже, – доверчиво приблизилась к ней девочка. – Я посмотрела в окно, а там большой мужчина.
– Какой мужчина? – почему-то испугалась Джульетта.
– Ну, тот… – отвела глаза девочка.
– Ты его знаешь? Видела его?
– Да.
– Он приставал к тебе? Играл с тобой? – продолжала допытываться Джульетта.
– Нет! Хуже! Это он забрал Кузьму! Я его увидела и испугалась!
– О, господи! Этот мясник добрался и сюда! Он опять за Кузей? – возмутилась Джульетта.
– Нет, он пошел в соседний дом… Но я все равно боюсь, вдруг он доберется и до нас?
– А кто живет в соседнем доме?
– Ой, это целый дворец! Туда приезжают разные люди! Там очень красиво, я иногда наблюдаю… Там даже есть искусственное море! – Глаза девочки округлились, показывая высшую степень восторга.
– Море? Ты имеешь в виду бассейн? – догадалась Джульетта.
– Наверное, – смутилась Маша. – Но он такой красивый с ярко-зелено-желтой водой. Я думаю, что море тоже такое же. Красивее вряд ли оно будет…
– Ты не видела море? – тихо спросила Джульетта.
– Только это – искусственное.
– Все совпало! – обрадовалась Джулия.
– Что совпало?
– Ты не видела море, а я давно не была в отпуске. Я поеду к директору твоего интерната и заберу тебя. Мы поедем с тобой на море! Ты согласна?
– Еще спрашиваете…
Джулии показалось, что она даже слышит стук сердца девочки.
– Только условие! Да, мы, взрослые, такие – всегда есть какие-то условия.
– Какие?
– Слушаться меня, потому, что я старше! Если скажу: «Вылезай из воды», значит, вылезай. Скажу: «Хватит загорать», значит, хватит!
– Я согласна! Я девочка очень послушная. Честное слово! Я вот только Кузьму не хотела отдавать! Вы спросите у бабушки с дедушкой! У вас не будет хлопот со мной, честное слово!
– Да я верю тебе! – успокоила ее Джульетта. – А козленка мы твоего не отдадим, честное слово! Я уже справилась с этим монстром однажды, и если он сунется сюда еще, то и второй раз получит отпор!
– Здорово! А зачем он тогда опять кружит вокруг нас?
– Я знаю, что козленка ему заказал постоялец коттеджа. Думаю, что он пошел доложить ему, что шашлыка не будет.
– Шашлыка?! – Глаза девочки снова округлились. – Так они людоеды!
– Понимаешь, Маша, для тебя он друг, а для них всего лишь козленок. Люди едят мясо, ничего в этом дурного нет.
– Я понимаю, но этот верзила нес на себе человека, и человек был без сознания. Нет Кузьки, так они сейчас этого человека съедят!
Тут настала пора Джульетты удивляться:
– Нес человека? Ты ничего не путаешь?
Про себя она подумала: «Похоже, у девочки очень богатая фантазия. Она что угодно могла напутать».
– Я путаю цвета, так говорят. Хотя сама этого не понимаю. Но не могу напутать, что этот людоед нес человека!
– Он был в мешке?
– Почему в мешке? Нет. Просто…
– Он шатался? Может, он был пьян?
– Нет, он висел у него через плечо, как тряпка. Он был, как бы это сказать, не совсем живой.
Джульетта задумалась, она не знала, что ей делать. Почему-то не могла она до конца поверить этой девочке. Что она должна была делать? Вызвать милицию? А причина? Ребенок видел, что кого-то куда-то несли? Видел ли? Несли ли? Да и люди приехали отдыхать… Вполне возможно, что действительно пьяного отволокли спать.
– Надо бы проверить… – не очень уверенно сказала Джулия.
– Не надо.
– А если это твои фантазии?
– Это правда!
– Так надо же человеку помочь!
– Ему уже не помочь, а нас тоже убьют, и мы не попадем на море. Мне в интернате сказали, что каждый должен быть сам за себя! – выпятила губу девочка.
– Вот это совсем неправильно. Мы же не волки? Хотя, что я говорю, и волки-то стаей живут, не в одиночку. Жить надо для людей, с людьми… Иначе, когда тебе будет плохо, тебе никто не поможет.
Маша нахмурила лоб:
– Но это может быть опасно.
– А мы обезопасимся.
– Как?
– Я схожу в тот дом на разведку.
– Это как?
– Ну, не знаю… Буду действовать по обстоятельствам. Спрошу, есть ли свободный номер или соли по-соседски… Или притворюсь пьяной, будто заблудилась. Или скажу, что заблудилась.
Маша слушала ее очень внимательно.
– А ты сможешь?
– Конечно! Я же актриса! Импровизация – моя стихия.
– Я все равно боюсь за тебя…
– Не надо. Я не пропаду, ведь ты будешь знать, куда я пошла. Ты умеешь определять время по часам?
– Конечно, я же не маленькая!
– Вот и хорошо. Мы с тобой договоримся, если я не вернусь через двадцать минут, ты позвонишь…
– В милицию?
– Нет, там тебе могут не поверить. Ты ведь ребенок.
– А куда?
– Ты позвонишь одному хорошему человеку. Я дам тебе его телефон, зовут его Мирон, он – частный детектив.
– Настоящий?!
– Самый что ни на есть…
– Ух, ты! Круто!
– Ты объяснишь ему, что звонишь от Джульетты, и расскажешь ему все.
– А он поверит мне?
– Должен. На всякий случай намекни, что я, разбираясь с козлом, сама попала в беду… Ну, это как…
– Пароль?
– Да! Тогда он точно поверит, что ты знаешь меня. Ну? Договорились?
– Как-то мне не по себе… Но я все-все поняла! Двадцать минут будет длиться твоя импозация?
– Импровизация, – поправила ее Джулия, улыбаясь. – Я не знаю, сколько она будет длиться, на то она и импровизация.
– Я все сделаю, – серьезно сказала Маша. – Бабушке с дедушкой не говорить?
– Думаю, что не надо. Они уже в возрасте, начнут переживать.
– Станет плохо с сердцем, – подхватила Маша. – Я поняла. Я позвоню частному детективу! Только я хочу, чтобы ты знала…
– Что?
– Что я все сделаю не потому, что хочу попасть на море, а просто ради тебя.
– Спасибо, Машенька. – Джулия нагнулась и поцеловала ее в щеку. – Я пошла…
– Возьми на удачу! – сунула ей в руку какой-то предмет девочка.
– Что это?
– Я же говорю – звезда! Я за ней и бегала!
Джульетта разжала ладонь и оцепенела. Это был брильянтовый крест. У нее было очень много драгоценностей, и она хорошо разбиралась в них. В том, что этот немецкий крест состоял из настоящих камней, не было никаких сомнений. Крупные, чистейшие бриллианты в невероятном количестве.
– О, господи! Откуда это у тебя?
– Упало с неба…
– Маша, я не шучу! Это очень серьезно!
– Она дорогая? – догадалась девочка.
– Думаю, что очень.
– Ну, так хорошо! Я и дарю ее тебе! Теперь ты богатая! – обрадовалась девочка.
– Маша, где ты ее взяла?
– Ты будешь ругаться, как Софья Михайловна? – исподлобья посмотрела на нее девочка.
– Кто такая Софья Михайловна?
– Наша учительница в детском доме. Говорят, что у нее трудная судьба и она отыгрывается на детях.
– Нет, я не буду злиться и ругаться. Я просто хочу знать, откуда у тебя эта звезда? У кого ты ее взяла?
– У Макса… – вздохнула девочка.
– Кто это? Мальчик?
– Это пугало! – засмеялась девочка. – В прошлый раз с киностудии привезли какие-то вещи, и мой дедушка купил немецкую форму специально, чтобы сделать такое чучело. Он очень не любит немцев.
– Фашистов, – поправила ее Джулия.
– Ну да… Я назвала его Максом. Играла с ним.
– Она была приколота на нем?
– Нет, она лежала в кармане, – покраснела девочка, словно подумав о том, что нехорошо поступила, лазая по карманам, пусть даже и у пугала. – Я больше не буду, – для убедительности добавила она.
– Да ты ничего не сделала плохого! – заверила ее Джульетта.
Она понимала, что девочка, попавшая в интернат, автоматически становится подозрительной и замкнутой. Вот и не доверяет никому. Нашла звезду и посчитала, что это ее удача. И именно с Джулией она решила ею поделиться.
– Девочки, вы здесь? – заглянула к ним Клавдия Михайловна.
– Здесь, – ответила Джульетта.
– Маша, ты еще не утомила гостью?
– Что вы! Совсем нет! – заверила ее Джулия. – Мы очень мило общаемся.
– А то идите к столу. Там мой дед самогоночку достал, – подмигнула Джулии Клавдия Михайловна и исчезла.
– Сейчас заснут, они всегда засыпают после самогоночки, – прокомментировала девочка. – Мы с тобой «мило беседовали»? Мы говорили о страшных вещах! О секретных…
– Но милым тоном! – засмеялась Джульетта. Она поднялась с пола, на котором сидела вместе с Машей. – Сейчас я «уважу» твоих стариков, выпью с ними.
– И тоже заснешь?!
– Нет, я только пригублю для храбрости и пойду в тот дом.
– А я сделаю вид, что отправляюсь спать, а сама буду смотреть на часы! А хочешь, я прибегу в сарай и буду наблюдать оттуда?
– Никаких пробежек! Будь дома!
Джульетта, соблюдая все предосторожности, чтобы ее не заметили, вышла из покосившейся избушки стариков и, обогнув дом, оказалась у кирпичного забора очень красивого коттеджа. Особенно контрастно он смотрелся на фоне развалюхи Клавдии Михайловны и Константина Петровича.
Гроза отшумела, но дождь лил не переставая. Грунтовая дорога была сильно размыта, темные листья пригнулись к земле под тяжестью воды.
Джульетта подошла к домофону, ее била внутренняя дрожь. «Чего я так волнуюсь? Глупость какая. Двадцать минут… Отсчет пошел. Да он сейчас и закончится, меня никто не пустит. Импровизация… Но я должна проверить… иначе буду выглядеть обманщицей в глазах Машеньки». Джульетта сжала рукой брильянтовую звезду в кармане.
«Девочка еще не понимает, обладательницей какого состояния она стала. Я все узнаю и решу этот вопрос. Хорошо, если звезда достанется Маше или хотя бы законные проценты, как от клада. Это обеспечит ей учебу, где она только захочет…»
Джульетта нажала кнопку звонка.
– Да? – через несколько минут ответил мужской голос.
– Простите, я насчет комнат… Можно ли у вас снять на несколько дней?
– Все занято.
– Как?! Ой, какая неожиданность. Простите, я приехала издалека специально…
– Ничем не могу помочь.
– Пожалуйста! Такой дождь!
– Девушка, проходите мимо…
– Пустите хоть обсохнуть! Что за люди такие!
– Это частное владение, коттедж снят. Почему я должен пускать кого-то?
– Да хоть воды выпить! Я заплачу.
– На пять минут! – И замок щелкнул.
Джульетта, понимая, что обратной дороги нет, уверенно прошла во двор. Территория была большой и грамотно оформленной, явно с участием ландшафтного дизайнера. Розы только недавно повесили головки, а бассейн, понравившийся Маше, был затянут пленкой. Дорогая входная дверь с золотым декоративным колокольчиком открылась, и на пороге появился крупный мужчина с представительным животом. Джулия посмотрела ему в глаза и окаменела. Этого человека она не ожидала увидеть. Они не встречались много лет. Мужчина тоже удивленно поднял брови.
– Ну, здравствуй, дочь…
– Здравствуй…
Перед Джульеттой стоял ее отец Игорь Маркович.
