Глава 13
Участники съемочной группы только что вернулись с похорон Данилы Иванова. У многих лица были заплаканными, а речь уже бессвязная.
Джульетта в черном платье с наспех зашитым разрезом сбоку, который обнажал фактически все бедро, и в черных туфлях-лодочках расположилась напротив режиссера, скрестив ноги. Ее светлые волосы были гладко зачесаны и собраны на затылке. Андрей Арнольдович все время курил. Джульетта молча смотрела на выпускаемый им дым причудливой формы. Наконец он выкинул сигарету.
– С тобой, Джули, можно поговорить?
– Я в порядке…
– Такой молодой! Такой красивый и талантливый!
– Это так…
– Ты видела, сколько народу пришло? Целая толпа! Даниле бы понравилось!
– Да уж… Он любил внимание к своей персоне и обожал тусовки, – тихо ответила Джульетта.
– Он любил жизнь! Я не понимаю… Сколько же надо было выпить, чтобы умереть? Данила был крепким парнем! Да, выпивал… Но кто не пьет? Многие и больше пьют…
– Он умер не от пьянства. Его отравили.
– Отравили? Господи, за что нам все это? Все… все развалилось… Кто это сделал?
– Я не знаю. Будет следствие… Продюсер на тебя не будет ругаться, отравили Данилу как раз в его ночном клубе.
– Да он и так не ругается. После встречи с тобой он вообще ни на что не ругается, а только радуется и считает, что ему крупно повезло, что он остался живым и на свободе, – криво улыбнулся режиссер и снова погрузился в воспоминания: – А какие поминки забацали! Шикарные.
– Согласна… – устало ответила она.
Поминки были в огромном павильоне прямо на съемочной площадке. Присутствовали примерно тысяча человек, закуски были от ресторана выездного обслуживания. В павильоне царил негромкий, скорбный гул. Еды и водки хватило на всех. На огромном раздвижном экране без конца шли фильмы с участием Данилы Иванова, где он представал молодым, веселым и красивым, любимцем женщин. Фильмы шли без звука, и это действовало очень угнетающе.
Люди в темных одеждах переговаривались, уныло стучали вилками и ложками о тарелки, поглощая тонны салатов, холодца и опрокидывая рюмки с водкой. Периодически кто-то произносил речь, посвященную Даниле, после чего то там, то здесь раздавались всхлипывания, рыдания и иногда даже хмурого вида мужчины выносили на руках потерявшую сознание девушку.
– Сколько у него поклонниц… Они так страдают, – отметил Андрей Арнольдович. – А я вот подумал…
– О чем? – вытащила из его пачки сигаретку и щелкнула зажигалкой Джулия.
– Что ты делаешь?! Ты же давно не куришь, – всполошился Андрей Арнольдович.
– Ничего… Я только одну, и сразу брошу. Так о чем ты подумал?
– Что тебе, наверное, очень плохо?
– Да, я очень переживаю, – выпустила сигаретный дым Джулия.
– Ведь ты была его единственной женой!
– Да, он больше не женился.
– Вы же любили друг друга!
– Это было давно, поверь мне, свое я уже отпереживала… Но это не умоляет моей печали по поводу кончины Данилы. Я и тебе очень сочувствую, развалился весь сериал…
– Да ничего… – махнул рукой Андрей Арнольдович. – Так все по-дурацки получилось… Вряд ли меня кто осудит.
– Это точно! – закашлялась Джулия.
– А у тебя как?
– С меня взяли подписку о невыезде. Парень, которому симпатизирую, тоже обвиняется черт знает в чем…
– В чем же?
– В том, что он ворует трупы с кладбища, – усмехнулась Джулия.
– Ого!
– Вот именно!
– Да… А я так хотел вернуть тебя в мир кино, и вот – не получилось…
– Ой, Андрей Арнольдович, меньше всего я переживаю об этом. Я же бросила кино по собственному желанию. Да и сейчас – не этот сериал, так другой. Прости, тебе неприятно об этом слышать. Но я не спешу принять новое предложение, я подожду, пока ты оклемаешься. Я буду сниматься у тебя, я вернусь к тебе, – взяла его за руку Джулия. Внезапно Андрей Арнольдович расплакался, как ребенок, бросившись ей на грудь.
– Спасибо тебе, Джульетта! Спасибо за все… Ты такая же добрая, как твоя мать. Я обязательно воспряну, и мы соберем команду!
Джульетта успокоила его, как могла.
А потом почти половина присутствующих на поминках внезапно поехали за город: решили погулять, «как любил Данила».
Джульетта, конечно, не хотела участвовать в этой вакханалии, но, узнав, что Андрей Арнольдович тоже собрался за город, поехала, чтобы проследить за ним.
И вот весь этот замечательный «бомонд» выехал на машинах и даже на ритуальных автобусах в Подмосковье.
А дальше началось… Джульетта, чтобы не смотреть на все круглыми глазами, решила тоже напиться и, откупорив бутылку дорогого шампанского, уже и не расставалась с ней.
Гуляли на огромной территории турбазы «Лесная даль». На нескольких гектарах соснового леса находились два больших здания еще с советских времен. Один из них с гербом на фасаде был административным корпусом, там была столовая. А в другом корпусе с дельфином с глуповатой улыбочкой на фасаде находился бассейн.
Людей разместили в деревянных коттеджах. Хотя коттеджи – это сильно сказано. Они, скорее, напоминали избушку Бабы Яги.
Условия проживания на этой турбазе оказались просто ужасными. Лес был совершенно запущен, за ним никто не ухаживал, многие деревья стояли с колючими и сухими ветками и изуродованными различными болезнями стволами. Не было асфальтированных дорожек, да если бы они и имелись, то давно бы вздулись и потрескались под напором выпирающих из-под земли корней. Торчали они тут везде. Дамочки на каблуках, напившиеся с горя на похоронах, стали падать тот тут, то там, словно неваляшки.
Небольшой кусочек асфальта был только вокруг здания администрации и на небольшой площадке, которая возлагала на себя функцию автостоянки. На ней в данный момент стояли сломанный трактор, «жигули» администрации и старая иномарка.
Приехавшие в огромном количестве машины и автобусы с людьми заполонили собой все пространство вокруг турбазы.
Домики были построены уже давно и явно требовали ремонта. Дерево покрылось плесенью, неприятно пахло, обои во многих местах отслоились, половицы скрипели. Электричество, конечно, было проведено, но выглядело чудовищно. Провода тянулись от одного-единственного столба по всей территории, словно спрут раскинул свои щупальца.
Провода эти наматывались на ветки деревьев и тревожно раскачивались на ветру, норовя оборваться и стукнуть отдыхающих током.
Никаких скамеечек, клумб на территории вообще не было и в помине. Их функцию выполняли пни, широкие и шершавые, от срубленных и возможно уже упавших от старости деревьев.
Заросший камышами и высокой осокой берег озера таил в себе явную опасность. В нем можно было обнаружить и мусор, и битые бутылки, и, может быть, даже какой-нибудь трупик. Вода – мутная, серая, зацветшая и пахнущая какой-то дрянью.
На покосившийся причал было страшно вступить, не говоря уже о том, чтобы лихо бежать по нему навстречу мечте – «Прокати меня на лодке!». Но сами лодки, серые и облупленные, по крайней мере, держались на плаву.
От местной столовой пахло не лучше, чем от помойки. Казалось, на эту турбазу люди приезжают не столько отдыхать, сколько прятаться от правоохранительных органов.
Навстречу кинематографической элите вышли директор турбазы Козленков Иван Васильевич, заведующая столовой Вера Павловна Орлова, худрук всего этого центра отдыха Валерий Петрович Павленко и еще множество обслуживающего персонала в несвежих белых халатах. Они были перепуганы насмерть. Перед ними стояли состоятельные люди в красивых костюмах. Многие лица им были известны «по ящику», что вгоняло в еще больший ступор. По всей видимости, на турбазу редко захаживали такие серьезные гости, скорее это были бедные алкоголики-рыбаки, которые сразу откладывали в сторону свои удочки и не вылезали из столовой с дешевой водкой. А тут такие знаменитости!
– Где мы разместимся? – спросил Андрей Арнольдович. – У вас есть места?
– Что? Кто? – поправил несуществующий галстук Валерий Петрович.
– Есть где разместиться? – повторил Андрей Арнольдович.
– Да! Конечно! Заняты только два коттеджа! – очнулся директор.
– А всего их сколько?
– Двадцать.
– Отлично! Берем все! Вы не переживайте, здесь состоятельные люди, не считающие деньги, все будет оплачено!
– Я не… я это… я верю! – ответил директор с подозрительно красным лицом. – А сколько вас всего? – Человек триста–четыреста. – Ого!
– Мы набьемся в домики как селедки, а кому не хватит места, смогут заночевать в шатрах и палатках, сейчас мы их расставим по берегу. А насчет питания… Столы сдвиньте, чистые скатерти найдете?
– Обижаете…
– Вот! Мы с собой еду привезли, что не съели. Но и вашей бы добавить. Что, можете организовать по-быстрому?
Тут настала пора заведующей столовой напрягать мозги.
– По-быстрому?
– Ну да! Чтобы не блины печь – на это неделя уйдет, а так, чтобы вот сразу!
– Овощи можно раздобыть на салат… Сейчас с овощной базой свяжемся.
– Свяжитесь, – строго сказал Андрей Арнольдович.
– Мяса можем найти, пожарим…
– Вот! И напитков, больше напитков!
– У нас есть водка, шампанское. Можно у бабы Шуры взять самогон и домашнее вино, – сказала зав. питанием.
– Обязательно возьмите! – приказал Андрей Арнольдович.
Когда вопрос с размещением и питанием был решен, прибывшие с похорон люди дали волю чувствам. Весь народ высыпал на берег озера с пожухлой травой и черными пятнами от кострищ.
Началась настоящая вакханалия. Сначала доедали закуску, которую привезли с собой, щедро запивая водкой, которой здесь на складе было не меряно. Многие женщины и девушки скинули свои черные одеяния и полезли в мутные воды для охлаждения. Кто в нижнем белье, а кто и просто голый.
Мужчины в семейных трусах или без оных смотрелись еще более экзотически. Они издавали дикое улюлюканье, громко матерились и с разбегу прыгали в озеро. Лодки, более или менее державшиеся на воде, все были моментально разобраны подвыпившими отдыхающими. Катались, разбившись на парочки и группы. Все домики были разобраны на ночлег.
Джульетта попала в один домик с Андреем Арнольдовичем. Он тоже изрядно подзарядился водкой. Десант из особей в основном мужского пола атаковал пункт проката. И вскоре мужики в соответствующем состоянии рассыпались по всей территории турбазы с различным спортивным инвентарем.
Летом в тридцатиградусную жару эти люди бегали в хоккейных шлемах с клюшками.
«Веселые старты» продолжались на озере. Многие успели покалечиться на роликах и велосипедах и, обмазанные йодом и зеленкой, успокоились за игрой в шахматы, шашки и домино. То, что не хватало нескольких фигур, никого не смущало.
Сначала Джульетта не понимала, почему вся похоронная процессия решила приехать именно сюда, а потом до нее дошло. Дело в том, что рядом с турбазой находился настоящий «блошиный рынок».
И вот съемочная группа вывалила на этот рынок весь инвентарь со съемок сериала. Обоснование было простым: «Все равно вся работа насмарку! Нет оператора – полбеды, а вот без главного героя мы сериал не закончим. Что делать? Пострадали все! Продюсер тоже не даст больше ни копейки. Продать все, что только можно, и хоть какие-то деньги выручить».
Джульетте было дико смотреть на разбазаривание имущества, но главный здесь – Андрей Арнольдович, а он хранил молчание. Конечно, много он не выручит за декорации, костюмы и прочую мелочь. Но если деньги получат гримеры, или декораторы, Джулия была бы только «за».
Между тем актеры и киноперсонал, совершенно не волнуясь о материальной выгоде, отдавали все, что привезли, просто на килограммы.
– Джулия, прошу тебя! – ухватил ее под руку Андрей Арнольдович.
– О чем?
– Там наш реквизит за копейки уходит.
– А ты что хотел? Тут кругом беднота!
– Джульетта, сходи на рынок, покажись народу, примерь какое-нибудь платье. Люди сразу же вспомнят тебя, вещи уйдут дороже. Помоги мне! Я на грани банкротства!
Такая отчаянная просьба возымела действие, и Джулия полдня провела в потной восторженной толпе, примеряя свои костюмы, которые тут же продавались, и раздавая автографы, пока у нее не потемнело в глазах.
– Как вам удается оставаться всегда такой красивой?
– Это сделали мои родители.
– Делали вы пластические операции?
– Я еще не так стара, чтобы их делать.
– Были ли вы замужем?
– Была.
– Сколько раз?
– Очень скучный ответ – всего один.
– А где сейчас ваш муж?
– Ух! Именно по его поводу сейчас поминки.
– А у вас всегда так замечательно весело проходят поминки?
– Люди не веселятся, у всех просто истерика.
– Какая роль у вас любимая? – Таких нет… Каждая роль для меня что-то значит.
– Что вы любите в мужчинах?
– Порядочность и ум.
– Вы сидите на диете?
– Нет… Я всегда ем маленькими порциями.
– Вы курите?
– Нет.
– Вы пользуетесь чудодейственными кремами?
– Обычными кремами, но не всегда… Иногда так устаю, что засыпаю прямо в гриме, и это неправильно.
– О чем вы жалеете?
– О том, что у меня нет детей.
– У вас такое имя… Играли ли вы Джульетту?
– Часто, во всех студенческих постановках и позже…
– Нашли вы своего Ромео?
– Надеюсь и боюсь, что да.
– Почему боитесь?
– Потому что любовь – это чувство, над которым надо работать. А это очень тяжело. А люди обленились, никто не хочет напрягаться. Легче вступить в мимолетную связь и порхать по жизни, не затрудняя себя ничем.
Джульетту мучили на вопросами еще много часов…
Она вообще-то не любила все эти интервью, раздачи автографов… И никто не мог убедить ее, что это необходимо в ее профессии. Джулия всегда считала, что такие мероприятия в первую очередь крадут ее жизнь, ее драгоценное время.
– Мое общение со зрителем идет через экран, вот пусть в кинозале и смотрят на меня. А лезть в душу – не для чего… Частичка ее и так отдается зрителям, не надо иссушать все… Люди, погружающиеся в светские тусовки, без меры раздающие интервью, устраивающие автограф-сессии, как правило, что-то теряют в своем искусстве… Перед съемкой, спектаклем надо сконцентрироваться, а не раздавать интервью с автографами.
И вот сейчас Джульетта убежала-таки от поклонников, сказав «баста» организатору продажи съемочного инвентаря. В ответ он ей кивнул и поднял большой палец, показывая «спасибо, хорошо поработала!».
Джульетта прошла мимо частных домов и вышла на берег небольшой речки. Открывшийся перед глазами пейзаж порадовал ее. Раскидистые ивы склонились над водой, цветущий луг звенел стрекотом кузнечиков. Эта миленькая речка выглядела гораздо привлекательнее озера на турбазе, по камушкам журчала прозрачная, чистая вода.
Джульетта сняла туфли и босиком ступила на теплую тропинку. Звон цикад и чириканье птиц нарушил телефонный звонок.
«Дьявол изобрел сотовую связь для того, чтобы мы стали нервными, а каким еще будешь с круглосуточным контролем?» – вздохнула Джулия.
– Алло!
– Привет. Это Мирон.
– Здравствуй, – села на траву Джулия, ощущая, как припекает жаркое солнышко.
– Ты где?
– Ты же знаешь, где… На похоронах…
– Я очень переживаю.
– Я тоже…
– Я не о том, мне, конечно, жаль Данилу, но сейчас я думаю о тебе. Почему ты не разрешила поехать с тобой?
– Для чего? Смотреть на голых в хороводах? – зевнула Джулия.
– Я не знал, что у вас так проходят похороны, – удивился Мирон. – А если честно, то мне все равно, лишь бы быть с тобой. Мне звонил твой генерал.
– Ну и что?
– Ты только не волнуйся…
– Ты не психолог, эта фраза сама по себе уже вызывает ужас и нервное ожидание.
– Я расшифрую.
– Еще бы!
Джульетта начала нервничать, и уже не казались ей небо таким синим и поля такими зелеными, а тупые бабочки так и просили взять в руки сачок.
– Глеб Николаевич сказал мне, что тебе может тоже угрожать опасность.
– Мне?! – удивилась Джулия. – Ты ничего не путаешь?
– Он так сказал… Убивают людей из твоего окружения. Твоя помощница, твой бывший муж, пострадал твой бывший любовник. Кто-то подбирается к тебе!
– Ты в своем уме? – смахнула с ноги быструю божью коровку Джульетта.
– Так это не я придумал! Это твой многоуважаемый Глеб Николаевич так предположил и сказал, что ты должна верить его интуиции…
– Я ему доверяю.
– Тебе сейчас угрожает опасность?
– Нет… вроде…
– Ты с кем?
– Одна… сейчас. Нет, тут народа много, в данный момент я одна.
– Ничего не предпринимай. Я подъеду и буду тебя охранять. И это не обсуждается, иначе я отслежу тебя по этому звонку.
– Вот только не угрожай мне! И так уже напугал… Мелешь ерунду… Если бы хотели меня убить, то давно убили бы. Зачем убивать Данилу? Убитые не были моими охранниками. Чем они мешали приблизиться ко мне?
– Ты задаешь мне такие вопросы… Откуда я знаю? Говори, где ты… Может, кто-то это делает не из ненависти, а из-за любви!
– Хватит фантазировать! Ладно, приезжай, забери меня отсюда. – Джулия назвала место, где находится. – Я действительно не хочу оставаться в таких условиях на ночь, и не из-за того, что боюсь…
– Хорошо, дорогая моя. У меня в городе еще есть одно дело, а затем я приеду за тобой.
