Книга: Пускай меня полюбят за характер
Назад: Глава 31
Дальше: Глава 33

Глава 32

Сорок пять минут спустя я стояла около многоэтажки по улице Лестева и пыталась разглядеть красный абажур. По словам Киры, он должен находиться на четырнадцатом этаже, во втором окне слева. Довольно бессмысленное занятие, если учесть, что сейчас середина дня и никто из жильцов еще не включил свет.
Наверное, лучше сразу подняться наверх. Вот только никак не соображу: в какую квартиру мне звонить? Придется воспользоваться помощью общественных дежурных, которые всегда на боевом посту. Я имею в виду бабулек на лавочке.
– Добрый день! – обратилась я к стайке пенсионерок. – Не подскажете, вон то второе окно на четырнадцатом этаже – это какая квартира?
– А зачем тебе? – проявила бдительность старушка в коричневом пальто.
– В суд на них подавать буду! – зло ответила я. У пенсионерок сразу загорелись глаза, и они окружили меня плотным кольцом. – Вчера из этого окна на моего мужа выкинули какую-то железяку, он теперь в больнице с проломленным черепом лежит.
Старушка в коричневом пальто сочувственно защелкала языком, однако бдительность не потеряла:
– Это когда же было?
– Ночью, – догадалась я ответить, – во дворе никого не было.
– Да в той квартире одинокая женщина живет, вроде порядочная, – заспорила пенсионерка в зеленом пуховике.
– Не знаю, какая она порядочная, – сварливо отозвалась я. – Пусть компенсирует ущерб! Так какая квартира?
– Девяносто шестая, – в один голос сказали старушки.
А пенсионерка в коричневом пальто даже проводила меня до подъезда и набрала код на домофоне. Наверное, она была у них главная.
Я позвонила в дверь номер 96. Господи, быстрее бы все это закончилось! Я устала как собака, надоело мне шастать по всему городу, я хочу домой, хочу ничего не делать, хочу пирожное…
Дверь распахнулась, на пороге стояла… Ксения Горная.
– Ты что здесь делаешь? – оторопела она.
– А ты?
– Вообще-то я здесь живу.
Та-а-ак… Час от часу не легче. Надеюсь, что это какая-то ошибка.
– Пройти можно? – спросила я.
– Ой, проходи, конечно! Просто я так удивилась, когда тебя увидела. Ты ведь у меня впервые? Раздевайся, вот тебе тапочки. Сумку положи сюда…
Под радостное Ксюшино воркование я прошла в комнату и сразу же приступила к делу:
– Ты знаешь Евгения Привалова?
– Конечно знаю! – воскликнула подруга. – Это мой муж. Ну, в смысле формальный муж. Я же тебе говорила, мы еще не разведены. А что такое?
Я оставила ее вопрос без ответа. И ты, Брут! Как я могла быть такой слепой! Пригрела на груди змею! А с другой стороны, что я знала про Ксению? Знакомство наше было абсолютно случайным. Согласитесь: то обстоятельство, что у Ксюши тоже проблемы с весом, не делает ее порядочным человеком автоматически.
– Ага, значит, это тебя он вспоминал с содроганием? – насмешливо поинтересовалась я.
– С содроганием? Это он сам так сказал? – мгновенно взвилась Ксюша.
– Ага. А еще говорил, что если бы ему предложили опять с тобой жить, то он предпочел бы застрелиться.
– Вот гад! Неблагодарный! Я столько для него сделала! Отдала ему лучшие годы своей жизни!
– Годы? – ехидно уточнила я.
– Ну, месяцы, какая разница! Да я его…
– Убью? – подсказала я. – Ты ведь именно это хотела сказать?
Ксюша удивленно на меня взглянула:
– Слушай, да что с тобой сегодня? Ты как будто хочешь подловить меня на чем-то. Вот только не пойму на чем.
Я опять предпочла не отвечать. Я прошлась по комнате, посмотрела фотографии на стеллажах, повертела в руках какую-то безделушку и остановилась у окна.
– И конечно, ты будешь утверждать, что ничего не знаешь про квартиру на «Войковской», – прокурорским тоном сказала я Ксюше.
– Какую еще квартиру?
– Ту, голубушка, которую купил твой муж.
– Женька? Ну и прекрасно, я рада за него. А я-то тут при чем?
– Ты рада? Замечательно. А знаешь ли ты, что его убили?
– Кого?
Она и в самом деле не понимает или так плохо притворяется?
– Ну, кого же еще – Привалова.
– Женю? – опять тупо спросила Горная, чем окончательно вывела меня из себя.
– Хватит сто раз переспрашивать! Ты будешь наконец говорить правду? Из-за тебя, между прочим, в тюрьме оказался совершенно невинный человек! Моя подруга! Моя настоящая подруга! Отвечай как на духу: ты убила Виолетту Владленовну Копейкину и своего мужа, Евгения Привалова?
Ксюша испуганно замолкла, а потом сказала неожиданно ласковым, совершенно неуместным в данной ситуации голосом:
– Подожди-ка минутку. У меня на кухне пирог остался в духовке, боюсь, подгорит. Я вернусь, и будем пить чай. – И она выскользнула в коридор.
Я была настолько ошарашена ее внезапным перевоплощением, что несколько секунд смотрела как зачарованная на закрытую дверь. Но потом спохватилась и выбежала вслед за хозяйкой.
Ксюша была на кухне и говорила по телефону.
Я силой вырвала у нее трубку:
– Кому звонишь? Своим сообщникам?
– Ты сошла с ума! – сорвалась на крик Ксюша. – А я звоню в психушку! Чтобы они приехали и забрали тебя! Ненормальная!
Ксюша плюхнулась на табуретку и разревелась.
– Сначала говоришь, что Женьку убили, потом ведешь себя как сумасшедшая… – сквозь слезы бубнила она.
Я поняла, что, наверное, перегнула палку. Надо объяснить человеку все с самого начала. Я села рядом с Ксюшей и принялась рассказывать:
– Слушай, дело было так. Моя подруга Алла купила квартиру…
К концу моего рассказа Ксюша перестала плакать и смотрела на меня уже без испуга.
– Понимаешь теперь, каким образом я вышла на тебя? – подвела я итог. – Ведь я раньше не знала твоего адреса. Я думала, что ты, ну, то есть жена Привалова, вполне могла бы быть убийцей.
Ксения молчала, о чем-то напряженно размышляя, а потом произнесла:
– Ты знаешь, а ведь действительно происходит что-то странное! В последнее время мне кажется, что за мной следят. Я просто чувствую на себе чей-то взгляд, очень недобрый. Недавно ко мне в квартиру ломился странный тип, назвался слесарем. Я его не пустила, потому что отлично знаю нашего слесаря, он мне все краны менял. А вчера в метро меня пытались столкнуть под поезд!
Ну вот, начинается. Я, конечно, не надеялась, что Горная хлопнется оземь, назовет себя подлой самкой койота и покается в совершенном убийстве. Но мне очень хотелось, чтобы хоть что-то прояснилось в этой мешанине, чтобы забрезжил свет в конце тоннеля…
– Нет, правда! – Ксюша порывисто схватила меня за рукав. – Теперь я абсолютно точно убеждена, что это не было простой случайностью! Меня хотели убить!
– Ну хватит врать! – сердито сказала я. – Ты готова придумать невесть какую небылицу, лишь бы выкрутиться.
Но Горная уже вцепилась в мою руку мертвой хваткой:
– Ты должна мне верить! Ты думаешь, это как-то связано с Женей? С тем, что он купил квартиру?
Дальше наш с Ксюшей разговор крутился по кругу, как заезженная пластинка. Я ей про Фому, она мне – про Ерему. Я взывала к ее совести и гражданской сознательности, а она требовала от меня понимания и сочувствия. Так и не придя ни к какому консенсусу, мы расстались, страшно недовольные друг другом.
Дома я улеглась на диван и принялась обдумывать слова Ксении. Ну, то, что ее пытались убить, – это, конечно, вздор. Кому она нужна? Но подруга говорила так искренне, она действительно боялась за свою жизнь… Значит, всему должно быть разумное объяснение. Скорее всего у Ксюши начались галлюцинации. И возможно, мания преследования. Вот что я скажу: надо было меньше лопать «Сжигатель жира»! Там же сплошная химия, и, наверное, чрезвычайно вредная для здоровья. Вот и вдарило ей по мозгам…
Хватит, пора заканчивать с сыскной деятельностью. Ну сколько можно? Ни сна, ни отдыха измученной душе. Все равно вытащить Аллу из тюрьмы мне не удалось. Наверняка милиция права, и подруга действительно совершила преступление. Ведь не может же ошибаться целый сыскной отдел…
В общем, надо сложить лапки и плыть по течению. Никакой инициативы и игр в детектива. Завтра пойду в родную редакцию и просижу там весь день. Возможно, найду вторую работу и начну наконец откладывать деньги. Кира абсолютно права: мне в жизни необходима стабильность и определенность. Чем черт не шутит: вдруг у меня даже получится накопить на собственную квартиру? Ведь кому-то же это удается, Москва строится дикими темпами. Хотя, как показало мое расследование, из пяти покупателей только Алла честно складывала трудовые грошики в чулок. Остальным деньги на недвижимость достались халявным, а то и мошенническим, как Привалову, путем.
В мечтах о том, какой я стану правильной и целеустремленной, я незаметно заснула. Разбудил меня резкий телефонный звонок. Я неохотно потянулась за трубкой:
– Слушаю.
Это оказалась Ксюша. Она несла какую-то нелепицу. Мол, ей только что позвонил незнакомый мужчина, назвался доброжелателем и сказал, что смерть ее мужа – не несчастный случай, его убили. И он знает, кто именно. Доброжелатель готов рассказать ей все подробности «для восстановления справедливости» – это его выражение. Он назначил вдове встречу на заброшенной чулочной фабрике и просил никому не говорить. Это якобы необходимо для конспирации, за ним следят.
– Никуда не ходи, – сразу сказала я. – А еще лучше – позвони в милицию.
– Да я только что туда звонила, – ответила Ксюша. – Когда я начала все объяснять: мол, умер муж, теперь раздался звонок, и незнакомец сказал, что его убили, – дежурный просто решил, что со мной истерический припадок, и посоветовал вызвать «скорую».
– Все равно не ходи на встречу. Может, это маньяк?
Ксения замялась:
– Понимаешь, я тебе не рассказывала… В общем, я очень виновата перед Женей. Стыдно признаться, но я была настоящим чудовищем и превратила его жизнь в ад. Срывала на нем свое плохое настроение, упрекала, что мало зарабатывает, пыталась сделать его подкаблучником и почти в этом преуспела. А ведь он не заслуживал такого обращения! Не знаю, может, у меня такой характер, и семейная жизнь мне противопоказана? Но сейчас мне кажется, что я должна хотя бы посмертно сделать для Женьки что-нибудь хорошее. Вдруг его и правда убили? Тогда с помощью этой информации убийца будет наказан.
– Это дело милиции, не вмешивайся, – стояла я на своем.
– Нет, я все-таки пойду, – уперлась Ксюша. – И я хотела попросить тебя пойти вместе со мной. А то одной мне страшно.
Что?! Я даже вскочила с дивана. Ну уж нет, дудки! Я мирный обыватель, и лишние проблемы мне ни к чему. Теперь я буду заботиться только о том, как набить собственный карман, а на других мне наплевать! Ксюша почувствовала мое настроение и поэтому затараторила с ужасной скоростью:
– Фабрика находится совсем рядом с твоим домом, всего-то пройти два квартала. Мы будем предельно осторожны. Ну пожалуйста! И потом, ты узнаешь, кто убийца Женьки. Вдруг этот же самый человек виновен в смерти старушки? Тогда с твоей подруги Аллы снимут обвинения…
– Ох, лиса! Ну ладно, так и быть. Но только учти: я занимаюсь этим делом в последний раз!
– Отлично! – обрадовалась Ксюша. – Значит, встречаемся через полчаса около фабрики. – И она повесила трубку, предварительно объяснив, как туда пройти.
А я осталась наедине со своими сомнениями. С одной стороны, мне хотелось надеяться, что Ксюша – моя подруга и на преступление она не способна. С другой стороны, я уже не верила никому. Убийцей может оказаться любой, буквально любой человек, который повстречался мне во время расследования. Вдруг Горная хочет выманить меня из дома в безлюдное место, чтобы навсегда избавиться от слишком сообразительной приятельницы? Ничего нельзя сказать наверняка…
В итоге я решила обратиться к капитану Супроткину и заручиться его поддержкой. В конце концов, я распутывала дело, которое вел его отдел. Так что пусть в благодарность посидит в засаде около фабрики. Если Ксюша начнет меня убивать, он меня спасет. И как я сразу о нем не подумала?
Я немедленно позвонила на службу Руслану. Мне повезло: он был на месте.
– Привет, ты сейчас свободен?
– Собираюсь домой, – ответил мужчина моей мечты.
– Вот удача! Слушай, приходи срочно ко мне. У меня совершенно безвыходная ситуация, ты должен помочь. Дело в том…
Но капитан меня перебил:
– Сейчас никак не могу. Бегу домой, начинается Кубок кубков.
– Каких еще кубков? – не поняла я.
– Чемпионат мира по футболу. Сегодня как раз играет сборная России. Так что давай встретимся через неделю.
– Нет, дело не терпит отлагательства. Речь идет о моей жизни! Или моей смерти, если ты не придешь!
– Вечно ты преувеличиваешь, – отозвался Руслан тоном, каким говорят с капризными детьми. – Ну, имей же совесть. Я ждал этой игры, можно сказать, целый год. Между прочим, в стране даже преступность снижается, когда по телевизору показывают футбол. Так что можешь быть спокойна за свою драгоценную жизнь.
У меня лопнуло терпение.
– Слушай, если ты сейчас же не приедешь, ты мне больше не друг! Выбирай: или я, или футбол!
Руслан рассмеялся:
– Когда женщина говорит: «Или я, или футбол», она не оставляет себе ни единого шанса.
Я в сердцах бросила трубку. Вот всегда так! Как лакомиться у меня пирожными, так у него время есть. А когда мне требуется помощь, так, видите ли, начинается какой-то дурацкий футбол!
Вообще не понимаю, в чем смысл этой игры. Толпа мужиков гоняет по полю мяч, безбожно ругаясь и отпихивая друг друга. Еще бывает пенальти: когда игроки выстраиваются в ряд, трогательно прикрыв руками причинное место. Ну и все. Очень весело и познавательно.
Ладно, обойдусь без Руслана. На всякий случай я положила в сумку кухонный нож и отправилась на встречу с Ксюшей. Фабрика действительно оказалась недалеко. Только идти пришлось какими-то безлюдными закоулками, через вереницу бетонных заборов и заброшенную железнодорожную ветку. Даже удивительно, что в Москве еще остались такие глухие уголки. Наконец, я вышла на пустырь, где одиноко стояло полуразвалившееся трехэтажное здание. От нехорошего предчувствия у меня сжалось сердце: если хочешь убить человека, лучшего места не придумаешь.
С другой стороны пустыря подошла Ксюша, заметила меня и радостно ко мне кинулась:
– Вот спасибо, что пришла! Я боялась, что ты передумаешь!
Лучше бы я передумала. Но теперь уже поздно отступать. Я осмотрелась вокруг:
– Ну и где же твой доброжелатель?
– Не знаю. – Глаза у Ксении лихорадочно блестели, от нее исходил слабый запах алкоголя. Она что, выпила для храбрости?
– Слушай, а может, это была шутка? – с надеждой спросила я. – Давай так: ждем пять минут и уходим.
К сожалению, это было всерьез. В окне второго этажа фабрики появилась чья-то фигура. Фигура театрально махала белым платком, пытаясь привлечь наше внимание. Лицо человека скрывал глубоко надвинутый капюшон.
– Это он! – воскликнула Ксюша. – Видишь, он боится сюда идти. Надо к нему подняться.
– Не ходи! – вцепилась я в нее.
– Спокойно, у меня с собой газовый баллончик, – сказала подруга таким тоном, как будто речь шла как минимум о боеголовке.
Ксения двинулась к зданию, а мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Внутри царил жуткий разгром. Наше появление вспугнуло несколько бурых крыс, они лихорадочно забегали по полу, и меня передернуло от отвращения.
– Надо подняться наверх, – сказала Ксюша и потащила меня на лестницу.
Лестница явно представляла собой угрозу для жизни. Без перил, с обвалившимися ступенями, она, казалось, лишь чудом висела в воздухе. Под нашими ногами лестница заходила ходуном. Наверное, такая весовая нагрузка была для нее предельной. Все-таки зря мы с подругой не похудели, определенно зря.
На втором этаже Ксюша растерянно огляделась. Перед нами зияло множество пустых дверных проемов.
– Ты не помнишь, откуда он нам махал? Может быть, отсюда? – Ксюша стремительно вошла в одну из комнат, и я – вслед за ней.
– Нет, ты же видишь, здесь решетка на окне, а там не было никакой решетки, – сказала я.
– Точно. – Подруга двинулась к выходу.
И тут неожиданно закрылась дверь. Железная дверь, абсолютно неуместная среди этой разрухи, почти бесшумно притворилась, и с той стороны лязгнула задвижка.
Мы кинулись на гулкую железяку, но она не поддавалась. И что самое интересное, с нашей стороны на двери вообще не было никакой ручки. Хм, и кому на фабрике могло понадобиться такое помещение? Чтобы впустить работников и не выпускать? Наверное, сотрудники здесь имели дело с какими-то ценностями, и после смены их ждал тщательный обыск.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Ксюша.
– Понимаю. Мы угодили в западню. Мне кажется, что только для этого тебя сюда и пригласили. По-моему, это единственная комната с железной дверью и решеткой на окне. И именно сюда нас угораздило зайти.
– Окно! – крикнула Ксюша. – Мы выпрыгнем в окно!
Мы метнулись к окну и прикинули расстояние. Чисто теоретически, наверное, можно было выпрыгнуть: до земли не больше трех метров. Но на практике все осложнялось наличием решетки.
– Мы сломаем решетку! – преисполнилась энтузиазма подруга. И мы ринулись на штурм. Но все было бесполезно. Две мощные девушки, а толку никакого. Не в коня корм.
– Ну, давай поднажми! Ведь здание старое, решетка должна еле держаться! – подбадривала Ксюша.
Но она сидела в оконном проеме как влитая.
Тут меня осенило.
– Да надо просто позвонить и вызвать спасателей!
– Точно, – обрадовалась Ксюша. – Доставай мобильник!
– У меня нет телефона, – растерялась я, – до сих пор не обзавелась. Я думала, у тебя есть.
– А меня отключили за неуплату, – в тон ответила подруга. – Значит, будем ждать.
– Чего?
– Пока кто-нибудь пройдет мимо. Тогда мы позовем на помощь.
– Что-то здесь не очень многолюдно, – заметила я. – Разве что алкоголики какие забредут, пропустить стаканчик вдали от семьи. Но сегодня Кубок кубков, и даже маргиналы сидят на диване у телевизоров.
Какое-то время мы с Ксюшей болтались около окна, пристально вглядываясь в даль, но потом устали и уселись прямо на пол.
Тут на улице раздался лай. Я выглянула в окно и увидела черную дворняжку.
– Хитрюга! – обрадовалась я. – Беги за помощью, зови людей!
Ксюша воспряла духом, но, когда поняла, что я говорю с собакой, разочарованно протянула:
– Как же, понимает она тебя!
Хитрюга растерянно повертелась на месте, поскулила, а потом убежала восвояси. Вот так. Нет у меня пирожка, так и не нужна стала. А еще говорят о собачьей преданности!
На улице стремительно темнело. Интересно, сколько мы тут сидим: час, два, три?
– А часы у тебя есть? – поинтересовалась я. Ксюша отрицательно мотнула головой. – Вот и у меня нет.
– Мы счастливые, – сделала вывод подруга.
– Да уж, повезло так повезло, ничего не скажешь.
Еще какое-то время прошло в молчании.
– Пить хочется, – пожаловалась Ксюша.
– Когда Че Гевара партизанил в Боливии и попал в окружение, он с друзьями был вынужден пить собственную мочу, – почему-то вспомнилось мне.
– И что, он от этого умер? – заинтересовалась подруга.
– Нет, выжил. Правда, его потом все-таки убили. И отрезали кисти рук.
– Ужас.
Я надеялась, что нас ждет более легкая смерть. Да нет, о смерти говорить смешно и нелепо! Нас спасут! Мы же в черте города, в столице нашей Родины, в Москве! Здесь только коренного населения пять миллионов человек. И еще столько же приезжих и гастарбайтеров. Ну, куда, куда все запропастились? Люди, ау!
На улице опять залаяла собака. Ксюша продолжала сидеть, безучастно уставившись в одну точку, а я подскочила к окну. В темноте едва можно было разглядеть черную псину, и вместе с ней к фабрике приближался какой-то мужчина.
Кто это может быть? Погодите-ка… Неужели? Я узнала размашистую походку Руслана Супроткина, и мое сердце учащенно забилось. Славный капитан забыл про футбол и пришел мне на помощь! Но хотела бы я знать, как он догадался, что я здесь? Не иначе как он умеет читать мысли на расстоянии.
– Ура! Мы спасены! – воскликнула я.
Ксюша мигом очнулась и подлетела ко мне. Мы вдвоем просунули руки сквозь решетку и принялись размахивать ими и кричать:
– Сюда! Мы здесь! Нас заперли! Сюда!
Руслан в ответ тоже помахал нам рукой и прибавил шаг. Собака зашлась в радостном лае.
И тут наперерез Руслану кинулась тень. Судя по куртке с капюшоном, это был тот самый тип, который заманил нас в ловушку и обрек на верную смерть. Завязалась драка. Мужчины сцепились на земле не на жизнь, а на смерть. Псина бегала вокруг них кругами и лаяла, как ненормальная.
Ксения с ужасом следила за происходящим. Я же испытывала двоякое ощущение. С одной стороны, я понимала всю серьезность положения и опасалась за жизнь друга. Да и за свою собственную: если капитан не сможет нам помочь, то, возможно, не поможет никто. С другой стороны, я чувствовала небывалый подъем и… Наверное, это называется «потешить женское тщеславие». Приятно ощущать себя сказочной принцессой, которую Змей Горыныч запер в башне, и вот прискакал рыцарь на белом коне, чтобы сразиться с неприятелем и меня спасти. Ведь ясно же, что Руслан спасает именно меня, а не Ксюшу, с которой он даже не знаком.
Я гнала от себя мысль, что, возможно, Супроткиным движет просто инстинкт самосохранения. Согласитесь, это совсем не романтично.
Вообще-то драка – не самое эстетичное зрелище. И хорошо, что она вскоре закончилась. Хитрюга вцепилась типу в капюшоне в ногу, от боли он завыл диким голосом, чем и воспользовался бравый капитан. Одним ударом Руслан обезвредил противника. А потом вытащил из кармана наручники, защелкнул их на запястьях поверженного и вызвал опергруппу. У следователя в отличие от нас с Ксюшей был с собой сотовый. Подозреваю, что служебный.
И уже потом Супроткин освободил нас. Сначала мы долго охали, ахали и от радости то кидались на шею Руслану, то обнимали Хитрюгу. Наконец, когда наш восторг немного утих, я спросила:
– Как же ты здесь оказался?
Руслан кивнул на Хитрюгу:
– Меня привела собака.
Выяснилось, что разговор со мной не давал капитану покоя. Он решил все-таки выполнить мою просьбу и по дороге домой заглянул ко мне («Иначе потом ты бы меня съела с потрохами» – цитирую Супроткина). Но меня в квартире не оказалось. Зато около двери сидела черная псина. («Выражение морды у нее было напряженное и взволнованное» – опять цитата). Как ей удалось прошмыгнуть в подъезд, не известно. Едва собака поняла, что капитан пришел к Люсе Лютиковой, она принялась призывно лаять и бегать от квартиры к лестнице и обратно («Умоляла идти за ней»). Удивленный, Руслан последовал за Хитрюгой, и она привела его на пустырь. Что произошло дальше, вы знаете.
– Из-за меня ты пропустил футбол, – с благоговением сказала я.
– Почему пропустил? – удивился Руслан. – Просто попросил приятеля записать игру на видео, завтра посмотрю.
А ведь мог бы и соврать… Сделать женщину счастливой легко: главное – не разрушать ее иллюзий.
Назад: Глава 31
Дальше: Глава 33