Глава 23
Выйдя из квартиры Плахтиной, я вынула телефон, дозвонилась до Плотникова и велела ему:
– Немедленно выясни, жив ли некий Ив.
– Давай паспортные данные, – деловито потребовал Роман.
– Он просто Ив!
– Без фамилии?
– Да.
– Так не бывает, – безапелляционно заявил Роман.
– Ив – предводитель общины монгутов, они не пользуются документами, вроде сожгли паспорта.
– Ясно… – протянул Плотников. – Заедем с другой стороны. Где он живет?
– В деревне Пауково. Это на Урале, недалеко от города Насеть.
– Понял, – кратко ответил Рома и отсоединился.
Я глянула на часы и покатила в ресторан, где мы с приятелями отмечали «не наше Рождество».
Зал был забит людьми, между столиками туда-сюда сновали официанты с бледными лицами и приклеенными улыбками, на небольшой эстраде играл оркестрик. Я подобралась к сцене и поманила пальцем длинноволосого дядьку, сидевшего за ударной установкой. Барабанщик нагнулся и проорал:
– Чего хотите?
– Кто у вас главный?
– Музыку заказать?
– Да.
– Давайте деньги и называйте мелодию, – закричал ударник.
– Любую можете исполнить? – спросила я.
– Желание клиента для нас закон, – закивал барабанщик.
Я раскрыла кошелек, вытащила пару купюр и спросила:
– Хватит?
Мужчина тряхнул сальными прядями.
– Вполне. А че лабать?
– «Ты скоро подохнешь», – сказала я. – Знаете такую песню?
– Жесть! – оценил мой выбор музыкант. – Репертуар Ники Пиплз. Я думал, народ давно о певичке и о песне забыл, но иногда все же заказывают!
– Часто? – завопила я.
Грохот на сцене стих, члены группы схватились за бутылки с минералкой, предусмотрительно поставленные на рояле.
– Не очень, – ответил барабанщик, бросив ассигнации в железную коробку, возле своих медных тарелок. – Вроде на днях мы ее играли. Хорошо, Коля слова помнил, я-то текстуху забыл напрочь.
– Ой, наверное, ее мой брат попросил, – я изобразила бурную радость, – он тут совсем недавно гулял. Мы от этой песни вдвоем тащимся.
– Не знаю, кто заказал, – зевнул барабанщик, – Никита бабки принес.
– Никита? – переспросила я. – В смысле, гость?
– Официант, – равнодушно пояснил музыкант. – Посетителям иногда лень по залу расхаживать, вот и отправляют халдея с купюрой.
– Понятно, – кивнула я.
– Ща мы «Траву у дома» забацаем, – деловито доложил барабанщик, – третий столик оплатил, а потом твою жесть.
– Спасибо, – поблагодарила я, отошла в глубь зала и остановила хорошенькую девушку с подносом, заставленным грязной посудой.
– Простите, где можно найти Никиту?
– Он тут, – устало ответила официантка.
Я стала озираться.
– Где? Не вижу!
– Может, на кухне? – предположила девушка. – Сейчас придет.
Я села за пустой столик и оперлась на него локтями.
Шли минуты, а Никита не появлялся. Зато около меня притормозил рыжеволосый юноша и вежливо сказал:
– Извините, этот столик временно не обслуживается. Вас не затруднит пересесть к окну? Если не хотите, я накрою вам тут, но прежде спрошу разрешения у метра. У нас за каждым официантом закреплены определенные места.
– Все в порядке, – остановила я заботливого паренька, – я не хочу ни есть, ни пить, жду Никиту.
– Он здесь, – кивнул рыжий, – я его минут десять назад видел.
– Где? – обрадовалась я.
Официант замялся.
– На заднем дворе, возле служебного входа. Он такой бледный был, прямо синий. Я его спросил: «Тебе плохо?» А Никитка ответил: «Баба толкнула, а потом голова от духоты и дыма закружилась, выйду на воздух».
Я встала.
– Спасибо. А как пройти к служебной двери?
– По коридору, мимо пищеблока, до самого конца, – пояснил собеседник.
Я поторопилась в указанном направлении, толкнула железную створку, увидела небольшой заасфальтированный дворик, железные мусорные баки и темную фигуру, сидящую прямо в грязи.
– Никита, вам плохо? – крикнула я и бросилась к официанту.
Парень не отвечал, его голова безвольно висела, глаза были полузакрыты. Я попыталась поднять юношу, но потерпела неудачу и кинулась назад в ресторан.
Через час приехавшая «Скорая» забрала Никиту.
– Что с ним? – попыталась я выяснить у врача.
– Гипертонический криз, – с легким сомнением сообщил доктор.
– Никита по возрасту студент! – воскликнула я.
– И что? – нахмурился врач.
– Разве у молодых бывают резкие скачки давления? – поразилась я.
Терапевт поправил сползшие на кончик носа очки.
– Женщина! Нынешнее юное поколение насквозь гнилое. Остеохондроз с пяти лет. Камни в желчном пузыре у первоклассников, в третьем классе они уже сердечники, в пятом – инвалиды. А все почему? Курят, пьют энергетические напитки, по клубам носятся!
– Петр Сергеевич, можно ехать, – крикнул шофер.
Доктор нырнул в микроавтобус, и машина, надсадно завывая сиреной, унеслась прочь.
– Он на Никиту напраслину возвел, – запоздало возмутился рыжий официант, молча наблюдавший, как я беседовала с эскулапом.
– Тебя как зовут? – поинтересовалась я.
– Федор, – ответил парень.
– Вы с Никитой дружите?
– Общаемся. Он учится на кинооператора, – быстро заговорил Федор, – а вечером тут пашет. Стипендия маленькая, родители помогать не могут, надо самому крутиться. Никита не курит, не колется, энергетики не глушит, он положительный! Врач полную чушь нес.
– Наверное, он устал, поэтому и начал раздражаться, – защитила я эскулапа. – Никита жаловался на давление?
– Не-а, – отозвался Федор, – он здоровый. Вот у меня к часу ночи ноги отваливаются, хожу как на баллонах с водой, а Никитке все нипочем.
– Что он тебе сказал, направляясь во двор?
– Ну, голова заболела, душно очень и накурено, – протянул рыжий. – В декабре у нас всегда народу лом. Зато до пятнадцатого января затишье наступит, будем в потолок плевать.
– В первый раз, сказав мне, где Никита, ты упомянул какую-то женщину, – напомнила я.
– Ах да! – воскликнул Федя. – Я видел, как Никитку клиентка толкнула. Выпила, похоже, здорово, вот ее и мотнуло. Здоровенная бабища, блондинка в зеленом платье. Прямо на Никитоса ее занесло, он в плечо ей лицом ткнулся. Хорошо, он с пустым подносом был, а то бы все тарелки растерял. Я еще к нему подошел и пошутил: «Че, приятно за грудь подержался?» А Кит не ответил, лоб вытирает и говорит: «Что-то меня в пот бросило… Она мне больно сделала, вот дура!» И минут через десять подышать вышел.
– Незнакомка причинила официанту боль?
– Он так сказал, – кивнул Федор.
– Что же она могла ему сделать?
Федор пожал плечами.
– Наверное, на ногу наступила или под ребра локтем ткнула.
– Доктор сказал, что Никиту повезли в Боткинскую больницу, надо бы завтра позвонить и спросить, как он себя чувствует.
– Угу, – буркнул Федор и вознамерился убежать.
– Послушай, – спросила я, – а где твой бейджик?
Федор заморгал.
Решив, что парень не знает заковыристое слово, я решила упростить вопрос.
– Куда ты подевал свой значок с именем?
– Мы не носим бейджи, – удивленно сообщил Федор.
– Почему?
– Не знаю. Видно, хозяину не нравится.
– Вам запрещено сообщать гостям свое имя?
– Конечно, нет! Если кто-то спрашивает, мы всегда отвечаем. Разве это секрет? – удивился официант. – Девчонки, правда, если видят, что пьяный приклеиться хочет, всегда врут, называются Машей или Таней.
– Ясно, спасибо за помощь. Вот моя визитка, позвони, когда выяснишь, что с Никитой.
– Чаевые не включены в стоимость заказа, но они приветствуются, – пробасил вдруг Федя.
Я вытащила кошелек:
– Сколько с меня за беседу?
– Как совесть велит, – весело заявил официант, не слишком опечаленный неприятностью с коллегой.
Расплатившись за крохи информации, я вернулась в машину и поехала домой. В голове царила мешанина. Надо сосредоточиться. Итак…
Ольга была неразборчива в связях, заводила интриги с женатыми мужчинами и легко могла стать жертвой чьей-нибудь ревнивой супруги. Нина уверена, что у племянницы имелся партнер, в которого Оля была страстно влюблена. Оля не испытывала любви к мужу, Сергея ей подобрал отец, желавший связать брачными путами слишком сексуально активную девушку. Может, поискать обиженную жену? Вполне перспективная идея. А если учесть, что кто-то заказал в ресторане песенку с угрожающим названием «Ты скоро подохнешь», то версия о ревнивой убийце выходит на первый план. Но! Еще есть Ив, мечтавший во что бы то ни стало наказать непослушных дочек.
Хоть его жена и постаралась всех убедить, что Муну и Фиа слопал медведь, у Ани это не получилось. Представляю, как взбесился отец общины: его обдурили две свиристелки! Не только удрали вместе с малышкой Яки, но еще и унесли хороший куш из казны. Сразу найти беглянок ему не удалось, но монгут в конце концов напал на след и расправился с Ольгой. Вот еще одна хорошая версия. Плюс к тому я пока не знаю, на месте ли камни. Возможно, произошло банальное ограбление. Но нельзя же бежать одновременно во всех направлениях!
Ладно, теперь рассмотрим некоторые вопросы. Кто заказал песню в ресторане? Может, убийца? Дала Никите деньги и велела ему договориться с оркестрантами. Кстати, то, что у официанта Никиты произошел гипертонический криз, случайность или…
От внезапно пришедшей в голову мысли у меня затряслись руки. Минуточку! Мне давно ясно, что Евгения подставили, Растов невиновен, его на роль козла отпущения выбрал человек, хорошо знавший Женю и ни секунды не сомневавшийся: алкоголик наклюкается и упадет лицом в тарелку. План преступника был прост: Оля привозит к себе ничего не соображающего Женю, укладывает его в кровать, мирно засыпает, и тогда в квартиру входит киллер. Но в этом случае получается, что убийца хорошо знал и Олю, раз предполагал, что она прихватит с собой Растова. Однако моя тезка оказалась на вечеринке совершенно случайно, еще утром я даже не слышала о женщине по имени Виола Тараканова…
Нет, дело обстояло иначе. Когда Оля неожиданно появилась за столиком, ее узнал кто-то из посетителей ресторана. Жена любовника! У ревнивицы в душе вспыхнул пожар, и она заказала песню. Но Оля не поняла, что слова «Ты скоро подохнешь» обращены к ней, и пошла весело отплясывать с Леней Мартыновым, чем вызвала новый припадок злобы у оскорбленной бабы. А потом ревнивица обратила внимание на опьяневшего Женю, услышала наш спор о том, кто повезет Растова, и поняла: вот он, ее шанс. Естественно, преступница ничего не знала о прошлом Жени, то, что он в молодости случайно убил первую жену, послужило приятным бонусом.
Ну и что дальше? Если я принимаю последнюю версию, тогда надо возвращаться в трактир. Сейчас предпраздничные дни, самое время корпоративных вечеринок, одновременно с нами в зале гудело несколько компаний. Ясное дело, столики они заказывали заранее. Мне надо взять у метра список клиентов, обзвонить всех, выяснить, кто присутствовал на ужине в тот самый вечер, поговорить с каждой дамой, попытаться установить ее связь с Олей…
О боже! Жизни не хватит, чтобы провернуть такую работу. И потом, почему я решила, что убийца женского пола? Ведь вполне вероятно, что Олю забил до смерти любовник. Может, он не хотел терять семью? Боялся шантажа со стороны моей тезки?
Я потерла глаза рукой и снова вцепилась в руль. Все! На сегодня хватит, нужно отдохнуть. Мозги кипят, им требуется покой. Сейчас приеду домой, налью себе ванну, лягу в пену и постараюсь расслабиться…
Предвкушая удовольствие, я подошла к своей квартире и с удивлением заметила, что входная дверь чуть отошла от косяка. Мой вам совет: если вы точно помните, что перед уходом несколько раз повернули ключ в скважине, а, вернувшись домой, нашли замок открытым, не суйтесь в квартиру. Лучше быстро захлопнуть створку, подпереть ее тяжелым предметом и немедленно позвонить в милицию. С большой долей вероятности можно утверждать: грабитель еще находится в комнатах!
Я отлично знаю, как нужно поступать, и очень люблю раздавать ценные советы. В теории я хладнокровна, умна и умею управлять своими нервами. На практике же часто получается иначе.
Осторожно юркнув в холл, я увидела, что в гостиной горит свет, услышала доносящиеся оттуда громкие женские голоса и возмутилась до глубины души. Нет, нынче люди окончательно потеряли стыд! Раньше домушники действовали молча, пользовались маломощным фонариком, опасаясь привлечь к себе внимание, убегали при малейшем намеке на опасность. А тут пришли целой компанией! Они что, не знают про статью Уголовного кодекса, которая сурово гласит: за преступление, совершенное группой лиц, грозит гораздо больший срок? Включили многорожковую люстру, да еще спорят практически во весь голос! Ну-ка, о чем идет речь? Я обратилась в слух.
– Глупо не использовать середину комнаты, – сказало визгливое сопрано.
– Можно тут поставить обеденный стол, – согласилось томное контральто.
– И дверь в кухню лучше снять.
– Нет, будет готовкой пахнуть.
– И чего?
– Неприятно. Надо закрыть вход.
– Ты не права!
– Эй, чья квартира? Моя!
– Еще неизвестно, может, моя.
– Тебе на Песчаной понравилось. Значит, здесь жить Фетковым!
– Не уверена. Забирай себе первый вариант.
– Нашла дуру, там последний этаж!
– Зато можно на чердаке белье вешать. Круто!
– Вот и займись постирушками.
– Я здесь хочу остаться.
– И я.
– Это моя хата!
– Нет, моя!
Обалдев от подслушанного разговора, я, крепко сжимая в руках снятый с вешалки зонт-трость, вошла в гостиную и с возмущением заорала:
– Эта квартира моя!
