Глава 15
– Ты же знаешь, мы все тут друг другу родственники, – нахмурилась Киана, – оттого и детей больных много. Но только родство наше неодинаковое. Семья Ива правит монгутами больше тысячи лет, поэтому его никто не может ослушаться. У отца общины есть прямые потомки: сыновья, внуки, а есть и дальние. А Вали, у которой ты живешь, была замужем за слугой, который отцу Ива прислуживал. У нас тут четкое деление на касты: хозяева и работники.
– Вроде у всех одинаковое материальное положение, – забормотал Игорь, – дворцов нет, питаетесь просто. Я у многих в гостях побывал: суп, каша, молоко, яйца, курятина.
– Не совсем так, – поправила Киана. – Бича знаешь?
– Мрачного хромого мужчину, который никогда не здоровается? Естественно, видел его, – ответил Богданов.
– Бич ездит за сахаром, солью, стиральным порошком, покупает что надо. Вот мне недавно крем для лица привез и шампунь, а то от простого мыла волосы в колтун сбиваются.
– Значит, ваша изоляция миф? – изумился Игорь. – Но какой смысл Иву устраивать этот спектакль?
Киана сложила руки на коленях.
– Трудно сразу объяснить то, что многими годами складывалось. Из села выезжает лишь Бич, и шампунь он только мне или жене Ива привозит, Вали так и будет голову простым мылом мыть, да еще в ноги Иву поклонится за то, что его дал. А я Вали никогда в свою баню не пущу, незачем ей видеть, что я имею. Сообразил?
– Ну… – протянул Игорь. – Теперь рушится все мое представление о вашей жизни.
– То ли еще будет! – хмыкнула Киана. – В нашу школу заходил?
– Да.
– Учительницу видел?
– Миру? Конечно.
– И как она тебе?
– Вполне симпатичная, – пожал плечами Игорь.
– Учит ребят до пятого класса, – пояснила Киана, – Мира получила образование, имеет диплом пединститута.
Игорь чуть не упал со стула.
– Как она в вуз попала?
– Ив отправил, – коротко ответила Киана. – До нее у нас Сима у доски стояла. Она сильно болела и боялась, что не дотянет до дня, когда Мира вернется, очень переживала за школу.
Игорь лишь хлопал глазами.
– А я-то считал себя в вашей деревне своим, – сказал он наконец.
Киана мрачно усмехнулась.
– Своим тебе тут никогда не стать! И тайн не разведать! Обрати внимание, что не все младенцы больные, кое-кто настоящие здоровяки. Их из города прислали.
У ученого голова пошла кругом, и он взмолился:
– Пожалуйста, объясни все последовательно и подробно.
Киана сложила руки на груди.
– Попробую. Ив надеется восстановить влияние монгутов. Он хочет, чтобы наш народ снова стал многочисленным и расселился по всей стране. Ив понял, что полная изоляция нас погубит, и начал принимать решительные меры. С одной стороны, нужно впрыснуть в общину свежую кровь, с другой – разрешить всем браки с другими людьми нельзя, монгутов слишком мало, они тогда совсем исчезнут. И правитель придумал хитрый ход. Каждый год он выбирает из молодежи несколько подходящих на его взгляд человек и отправляет в большие города, там монгуты учатся, женятся, рожают ребенка и отсылают его на родину. Малыша воспитывают здесь, соблюдая все местные традиции, а когда он вступает в брак с девушкой из общины, на свет появляется здоровый ребенок, которого считают монгутом, несмотря на долю чужой крови. И отец Ива поступал так же, и сам Ив тоже. В город отправляют мужчин. Правильное воспитание делает монгутов очень послушными, они беспрекословно подчиняются правителю, никому не придет в голову бунтовать. Те, кто живет в городе, обрастают связями, добиваются подчас больших успехов, но продолжают преклоняться перед царем. На учебу уезжают лишь благородные дети, допустим, сыну Вали ничего не светит, его судьба жить в деревне и производить как можно больше отпрысков. Семейные пары у нас составляет Ив, он же может развести мужа с женой, если брак бесплоден.
– И это происходит в конце двадцатого века! – ужаснулся Игорь. – Постой, ты говорила, что образование получают только мальчики. А как же ваша учительница?
– Она исключение, – вздохнула Киана. – Мужчина не захочет с детьми возиться, а Ив строго следит за образованием, иначе потом дураку в московской школе плохо будет. Ребят берут в свои семьи столичные монгуты.
– А документы? – заморгал Игорь.
– У Ива везде связи, он платит деньги, все может купить, он всемогущ, ему никто не противоречит, – прошептала Киана. – По идее правитель должен отбирать лучших из лучших, чтобы отправить в город. Говорят, во времена деда Ива и простой мальчик мог избранником стать. А у нас самые лучшие – сыновья самого Ива. Четверо их было, все в Москву уехали. Ив мне сказал, что скоро монгуты многие должности в государстве захватят и наше могущество возродится.
– Он псих! – воскликнул Игорь. – Шизофреник с манией величия!
Киана вздрогнула.
– Ив правитель, но он перестал быть справедливым. Раньше отец слушал советников, а теперь все решает сам, обзавелся доносчиками.
– И много ваших живет за пределами общины? – спросил Игорь.
Киана пожала плечами.
– Хватает. И Ив каждому помогает.
– Каким образом?
– Он считается отцом всех монгутов, к нему обращаются с просьбами. Ну, например, приезжает в Пауково тайком из Москвы наш человек и просит, чтобы его устроили на хорошее место. Ив занимается его судьбой. С разными просьбами прикатывают, на обидчиков жалуются.
– И Ив защищает своих?
– Конечно!
– Ну просто мафия, – резюмировал Игорь. – А что будет, если монгут выучится, пойдет на хорошую работу, женится, родит ребенка и… не отдаст его в общину?
– Такого не бывает. Только один младенец из семьи приезжает сюда, а если у москвичей еще дети родятся, они у них остаются и не считаются монгутами, – гордо вскинув голову, ответила Киана. – Только тот, кого в деревне Пауково воспитывали, настоящий. Нельзя нарушать слово.
– Ладно, монгуты почитают Ива. Но их городские жены? Они могут не согласиться с решением мужа, устроить скандал, развод…
Киана усмехнулась.
– Ты не знаешь монгутов. Они не станут бабу спрашивать, без ее согласия новорожденного отправят. Впрочем, встречаются женщины, которые ради мужа на все готовы. Монгуты богаты, влиятельны, с ними ни бедности, ни нищеты не узнаешь. Детей можно много родить, а без мужчины жить трудно.
– Но если все же жена не согласится? – тупо твердил Игорь.
– Так не бывает!
– И все-таки?
– Объявят младенца умершим и привезут сюда.
– И ребенок, когда вырастет, будет считать своими родителями кого-то из жителей деревни?
– Да, – ответила Киана.
– С ума сойти!
– Не нами такой порядок заведен, – ответила Киана.
– Вы – рабы Ива! – горячился Игорь.
– Нет, мы его дети, – поправила Киана. – Он нас никогда не бросит, наши молодые счастливы, а старики веселы. Когда-нибудь монгуты будут править на земле.
Игорь понял, что Киана тоже психически нездорова.
– Мы никогда не ослушаемся Ива, иначе нас накажет красный человек, – завершила выступление Киана.
– Это кто такой? – вздрогнул Игорь.
– Он убивает непослушных.
– Почему ты назвала палача красным? – удивился ученый.
– В древние века он носил ярко-алый костюм с золотыми пуговицами, – заученно сказала Киана. – Специально такой цвет выбрали, чтобы кровь на ткани не выделялась. Красный человек головы кривым ножом рубит.
Игорю неожиданно стало страшно.
– И многих он наказал?
– Пропадают иногда люди, – прошептала Киана. – И не только у нас! В прошлом году ветеринар из Орлова сюда приехал и на Ива накричал. В районе какая-то эпидемия случилась, он хотел наш скот осмотреть, а Ив его не пустил. Ветеринар пообещал сюда милицию прислать и – исчез.
– М-да… – крякнул Игорь.
– И директриса школы из райцентра исчезла, – еле слышно проговорила собеседница. – Она Иву что-то нехорошее сказала, я не в курсе. Только слышала, как он в Москву звонил и говорил: «Пора с ней вопрос решать».
– Звонил? – поразился Игорь.
– По рации, – уточнила Киана, – у него передатчик есть. Я знаю, но никому не рассказываю. Ив посторонних ненавидит, всех! Если ты не монгут, то – пустое место!
– Зачем же Ив меня в общину пустил? – поразился Игорь.
– За тебя один из москвичей просил, – пояснила женщина, – сказал Иву: «Он талантливый ученый, напишет хорошую книгу, прославит нас». Вот отец и показал тебе общину с лучшей стороны, а изнанку скрыл. Никакой ты правды не выяснил, кроме бабкиных сказок про драконов, ничего не услышал, а глазами лишь тряпки старые увидел. Небось к себе в избу тебя Ив не пустил!
– Нет, – пришлось признать Игорю. – Сказал, что у него там книги и иконы старинные, и он не желает их демонстрировать.
– К Иву мало кто заходит, – сообщила Киана, – лишь я да старуха Ри. Ну и еще гости ночные. Вот. Знаешь, почему я тебе правду открыла?
– Теряюсь в догадках, – пробормотал Богданов.
Киана поежилась.
– Они увели Лиа, наказали ее прилюдно, на площади избили кнутом. Думаешь, зачем тебя Вали снотворным опоила? Нельзя ученому было на расправу смотреть, не для правды сюда тебя позвали. Но я хочу, чтобы ты непременно про Лиа написал.
– Господи, – отшатнулся Игорь, – что Ив сделал с твоей дочерью?
Киана съежилась на стуле.
– Не знаю. Мог в ущелье сбросить.
– Куда?
Хозяйка ткнула рукой в окно:
– Тут везде горы, где-то в них есть тайные места, в которых казнят непослушных.
– Боже! – вырвалось у молодого ученого.
– Я просила, умоляла Ива оставить Лиа в живых, вспоминала наше родство, – грустно продолжала Киана. – Он в конце концов сжалился и пообещал: «Хорошо, оставлю ее за казной следить». Но я так и не узнаю, обманул он меня или нет. Впрочем, все равно я ее больше никогда не увижу.
– Что такое казна? – попытался выяснить Игорь.
– Сокровищница.
– А что там хранится?
Киана вскинула брови.
– Я там никогда не бывала, поэтому точно не скажу. И никто туда, кроме Ива, не ходит. Богатство предками накоплено, схоронено в пещере, отец берет золото из казны на нужные дела. Я про это мало знаю. Рядом с тайником женщина живет, она за вещами смотрит, чистит золото, камни протирает, помещение проветривает. Кто там поселился – считай, умер. Назад, сюда, никогда не вернется. Раз в полгода ей еду завозят, и все. Соли, так последнюю хранительницу звали, недавно умерла, я просила Лиа на ее место поставить. Хотя, может, ей было бы лучше умереть.
– Что же плохого сделала твоя дочь? – возмутился Игорь.
– При всех про Муну спросила, – горько ответила Киана. – Откуда узнала? Уж точно не от меня, я язык крепко за зубами держала. Ив решил, что Лиа людей к бунту подталкивала, поэтому и приказал ее убрать.
– Кто такая Муна? – поинтересовался Игорь.
– Это давняя история, – со злорадством произнесла Киана. И стала рассказывать.
…У Ива были сыновья и три дочери. Муна – старшая, Фиа – средняя, Яки – младшая. Мальчишек Ив потихоньку в город отправлял, а девочкам судьба была в Паукове жить. Но только они очень смелыми уродились, своенравными, в отличие от всей общины отца не боялись. А Муна еще и хитрой оказалась. Она прикинулась покорной, неразговорчивой, целыми днями по горам лазила, по лесу бродила, собирала корешки, растения, помогала дедушке-травнику. Ив на старшую девочку внимания не обращал. Вспомнил о ней, когда Муну следовало выдать замуж – настал ее черед рожать детей для общины.
Муна выслушала отца, опустив глаза, поцеловала его руку и сказала:
– Как прикажете. Кого мне выберете, того я и полюблю. Грех отца ослушаться.
Растроганный Ив погладил девушку по голове:
– Ступай, через месяц назову твоего жениха.
Муна убежала, а спустя десять дней исчезла из деревни. Рано утром она повязала на голову косынку, взяла маленькую Яки и ушла, сказав матери:
– Мы пойдем собирать траву, вернемся к ночи.
Целый день никто не вспоминал о Муне – она часто проводила время в горах. Знали все и о том, что старшая и младшая сестры очень любят друг друга. Яки постоянно ходила за Муной хвостом.
Девочек хватились около десяти вечера. Мужчины вооружились факелами и пошли осматривать ущелье. Два дня члены общины лазили по горам, выкрикивая на разные лады имена Муны и Яки, а потом наткнулись на небольшую полянку, где валялись окровавленные вещи старшей дочери Ива, клочья ее волос и кости. Стало понятно, что Муну и Яки растерзали дикие звери, коих в горах много водится.
Ив велел прекратить поиски, сгрести одежду и захоронить ее на местном кладбище. Когда могилу засыпали землей, мать девочек кричала в голос, но из глаз не пролилось ни одной слезинки.
Через неделю после похорон Иву понадобилось зайти в сокровищницу, и там его ожидал неприятный сюрприз. Хранительница казны Фиа, его средняя дочь, отправленная в горы за беспримерно хамское поведение и непослушание, исчезла. Ее вырубленная в скале комнатка-пещерка оказалась пустой, в очаге давно не разводили огонь. А главное – из сокровищницы пропали большие ценности. Фиа обокрала Ива и скрылась!
И тут только отца общины осенило. Фиа в детстве очень дружила с Муной, потом девочки что-то не поделили, и едва здоровались друг с другом. Фиа с каждым месяцем становилась все наглей, и в конце концов Ив отправил ее в горы. Либо Муна, лазая по горам, случайно наткнулась на замаскированную сокровищницу, либо (этот вариант более вероятен) побег был задуман давно, еще несколько лет назад, и подготавливали его очень тщательно: сначала девочки инсценировали разрыв отношений, потом Фиа сумела стать хранительницей сокровищ. А теперь сестрички смылись с частью драгоценностей.
Ив вернулся домой в бешенстве и стал избивать жену с воплем.
– Ты все знала!
– Нет, клянусь, нет, – кричала несчастная Ани.
– Ты не плакала на похоронах! – орал Ив. – Муна с Яки в любимчиках у тебя ходили, отчего ты ни слезинки не уронила?
– Я догадалась, что они живы, – выдавила из себя Ани. – На полянке лежали кости, но они были старые, а не свежие. И одежда из шкафа пропала, ботинки.
– Почему мне не сказала? – взревел отец.
Супруга молчала.
– Кто им помогал? – затопал ногами Ив.
Жена затряслась:
– Не знаю.
– Врешь!
– Ей-богу, мне они ничего не рассказывали!
– Там мужчина был, – неожиданно спокойно заметил Ив. – Двум девкам, да еще с ребенком по горам не пройти. Кто он? Куда они пошли?
– Понятия не имею! – Жена прижала ладони к щекам.
Ив усмехнулся:
– Ну-ну! Все равно я их найду и накажу. Не спасутся! Через год, два, пять, через двадцать лет, но обнаружу. И пощады им не будет.
О случившемся Ив решил жителям деревни не рассказывать. Мысль о том, что кому-то, пусть даже родным дочерям, удалось обвести отца общины вокруг пальца, могла стать соблазнительной для молодого поколения. Для всех Муну и Яки съели волки. Через пару дней Ив объявил о смерти Фиа и привез в горы другую хранительницу казны.