Глава 21
– Что можно купить за рубль? Спички? Зубочистку? Туалетную бумагу? – удивилась Татьяна.
Я возвела глаза к потолку и принялась перечислять:
– Мобильники, ноутбуки, одежду, ювелирные украшения, велосипеды, машины, яхты… Впрочем, вру: яхта была лишь однажды, но ведь была же!
– Подождите, – заинтересовалась девушка, – кто продает яхту за один рубль?
– Видите ли, это не совсем обычный интернет-магазин, люди в нем не покупают, а обмениваются. Вот, допустим, у вас есть кожаная сумочка от «Prada», так? Вы приобрели ее за большие деньги и уверены, что это не подделка. Сумка в отличном состоянии, но вам надоела. Или под гардероб не подходит, ну, бывает, купили сгоряча. Вы хотите продать ее за достойную цену – вещь-то практически новая! – но не можете. В секонд-хендах сумку возьмут за гроши, на интернет-аукционах тоже никто не предложит нормальную цену, там все рассчитывают урвать люксовую вещь по дешевке…
– Это понятно, – нетерпеливо подстегнула Татьяна, – а как работает ваш интернет-магазин?
– Потерпите, сейчас дойду до главного. Так вот, а у другого человека имеется мобильник «Vertu». Отличная вещь, тоже в практически идеальном состоянии. Человек хочет его продать, но сталкивается с аналогичной проблемой. И тогда… тогда вы находите друг друга! Вы меняетесь вещами и в итоге получаете чудесный мобильник, а другой человек – почти новую сумку!
– А если мне не нужен мобильник?
– Тогда меняйтесь на что-нибудь нужное! Каждый день на сайт выставляется более ста тысяч лотов! Вы поймите, наш магазин не для нищебродов, которые продают последнее барахло, чтобы расплатиться с долгами или купить буханку хлеба. Это магазин для состоятельных и практичных людей, которые знают цену вещам и не хотят нести убытки.
Татьяна польщенно улыбнулась. Очевидно, девица причисляла себя именно к такой категории людей – состоятельных и практичных.
– По сути, это закрытый элитный клуб, – продолжала я вешать ей лапшу на уши. При безработном-то муже! – Круг клиентов ограничен, задача администрации сайта – не пускать туда всякую шваль. Идет строгий отбор претендентов, в основном новички приходят по рекомендации. Но иногда в рекламных целях мы делаем исключения, как, например, в вашем случае. В нашем распоряжении имеется секретная база данных надежных клиентов, которые часто совершат покупки через Интернет. Кстати, что вы купили в этом месяце?
– Дайте-ка вспомнить… Духи, комплект шелкового белья, золотую цепочку, ну, и так, по мелочи… Вообще-то этот месяц не показателен, обычно я покупаю больше, просто впереди новогодние праздники, вот и приходится экономить. А, еще по почте пришла итальянская дубленка! Но она мне не понравилась, я собиралась ее продать.
– Вот и продадите на нашем сайте! Поменяете ее на… Как насчет золотого кольца с чистейшим бриллиантом в три карата?
Я не знала, равноценный ли это обмен, но у Татьяны загорелись глаза:
– Хочу стать вашим клиентом!
– Отлично, но сначала необходимо уточнить кое-какую информацию. Мы не требуем справок и иных документов, подтверждающих ваши слова, однако лучше все же говорить правду. Если обман обнаружится, для вас навсегда закроются двери нашего магазина.
Девушка вскинула вверх правую руку и на полном серьезе сказала:
– Ничего, кроме правды, клянусь!
С одним накрашенным глазом вид у нее был комичный.
Я достала блокнот, ручку и приготовилась писать. В коридоре это было сделать довольно проблематично, поэтому мы переместились на кухню.
Первое слово, пришедшее мне на ум при взгляде на кухню, было «разруха». Очевидно, оно читалось у меня на лице, потому что Татьяна поспешно заявила:
– Не обращайте внимания на беспорядок, квартиру мы снимаем и ремонт не делаем из принципа. Нечего хозяйку баловать, она и так регулярно квартплату повышает.
Да, ремонт здесь делали еще при жизни Леонида Ильича Брежнева. Но дело было не только в выцветших обоях и потрескавшемся линолеуме. Здесь элементарно давно не убирались. Плинтуса почернели от грязи, в углах собрались хлопья пыли, кухонный «фартук» покрыт ровным слоем жира, так что оставалось загадкой, какого цвета изначально был кафель – розового или желтого. Если честно, у меня в голове не укладывалось: как человек может носить шелковое белье и при этом жить в помойке?
Табуретка была относительно чистой, я села на нее почти без сомнений. Брезгливо оглядев грязный стол, положила блокнот себе на колени.
– Вы работаете? – задала я первый вопрос.
– Да, – кивнула девушка и тут же поправилась: – То есть нет, не работаю. Я домохозяйка.
Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Домохозяйка она! Наверное, даже не знает, как пылесос включается.
– Тогда назовите источник вашего дохода.
– Что?
– За чей счет вы живете?
– У меня есть муж! – хвастливо заявила Татьяна.
– Где работает ваш муж?
Она заюлила:
– Я точно не знаю, у него когда-то был свой бизнес…
– Где работает ваш муж в данный момент?
Девица опять захлопала глазами:
– То там, то сям… Я не лезу в его дела.
Я нахмурилась:
– Что же получается? Вы – домохозяйка, а у вашего мужа нет постоянной работы. Боюсь, я вынуждена отказать вам в членстве в нашем клубе. Я должна быть уверена, что у вас достаточно средств и вы не выставите на обмен какие-нибудь обноски, понимаете? Наш магазин дорожит своей репутацией!
Татьяна уязвленно взвилась:
– Как вы смеете меня оскорблять?! Кто дал вам такое право?! У меня нет обносков! Я покупаю только фирменные вещи! И ношу их очень аккуратно! И очень мало, потому что люблю обновлять гардероб!
Я поняла, что наступила на больную мозоль, и примирительно сказала:
– Да не волнуйтесь вы так. Нынешний мировой кризис ударил по многим. Люди сейчас вынуждены вести совсем не тот образ жизни, к которому привыкли. И ничего постыдного в этом нет. Да и вообще, если разобраться, в нашем государстве рядовые граждане никогда не жили хорошо. Последние десять лет – приятное, но случайное исключение из правила. Знаете такую шутку: «Что такое техника третьего поколения? Это техника, на которую копили два предыдущих поколения»? При социализме люди годами копили деньги на холодильник или телевизор, копеечка к копеечке, с каждой зарплаты. Вот и сейчас так будет. Мы просто возвращаемся в наше обычное состояние.
Собеседница упрямо замотала головой:
– Неправда, на мне кризис нисколько не отразился! Я живу даже лучше, чем до него. И кстати, буквально на днях у моего мужа дела пошли в гору, ему предложили отличную должность, вот так-то!
Я напряглась. Убийство Елены Михайловны тоже произошло «буквально на днях».
– Что за должность? Продавца, что ли?
– Нет, не продавца, а заместителя генерального директора! Не хухры-мухры!
– И в какой же фирме, если не секрет?
– Газету «Работа» знаете? Вот в этом издательстве. Между прочим, много лет назад мой муж основал эту газету, потом ему пришлось уйти, и вот теперь директриса приглашает его к себе в заместители. Предложила высокую зарплату, служебную машину и даже с квартирой обещала помочь. Даст беспроцентный заем или что-то в этом роде. Так-то вот! А вы говорите – «кризис»!
Я во все глаза таращилась на Татьяну Лавочкину. А та самодовольно улыбалась, решив, что я завидую ее счастью. Я и правда чувствовала себя уничтоженной: моя версия рушилась, как замок из песка! Если Елена Михайловна обещала взять Иннокентия Лавочкина на работу, то ему не было резона ее убивать.
– Так что я без пяти минут жена менеджера высшего звена, а вы так и останетесь курьером. Посмотрим еще, кто из нас будет ходить в обносках!
На хамский выпад следовало отвечать. Я уже предвкушала, как больно будет этой нахалке падать с небес на землю.
– Не хочется вас разочаровывать, – притворно ласковым тоном начала я, – но, боюсь, эту должность ваш муж не займет. Дело в том, что владелица газеты «Работа»…
Договорить фразу я не успела, поскольку на кухне появился мужчина. Седой, полноватый, он явно разменял пятый десяток, и тем не менее в его облике ощущалось нечто молодежное. Он был похож на аспиранта, живущего на грошовую стипендию. Возможно, такое впечатление производила его одежда – потертые синие джинсы и черная водолазка. Или взгляд, не затуманенный мелочными денежными подсчетами.
– О чем секретничаете, девочки? – весело поинтересовался он.
– Кеша, ты уже пришел?! – Татьяна вскочила с табуретки. – Который сейчас час?!
– Четверть шестого.
– Господи, я чудовищно опаздываю! – Татьяна заметалась по кухне. – Я записана к маникюрше на шесть! А мне еще надо накраситься!
Она умчалась в комнату и прокричала оттуда:
– Дорогой, ответь пока на вопросы этой девушки! Это очень важно!
Иннокентий приветливо улыбнулся:
– О чем же вы хотите меня спросить?
– О газете «Работа», Елене Михайловне Кирилловой и должности заместителя генерального директора, которую вы не получите, – сказада я напрямик.
Иннокентий Лавочкин повел себя странно. Вместо того чтобы удивиться: «Почему не получу?» – он сделал страшные глаза:
– Т-с-с! Молчите, умоляю вас! Танюша не должна об этом знать! Говорите на любую тему, только не о Кирилловой!
– О погоде устроит?
– Чудесная тема! Как вы думаете, в новогоднюю ночь ударит мороз? Или снег будет падать такими же чудесными пушистыми хлопьями, как сегодня?
Какое-то время мы вели светскую беседу, потом из комнаты появилась Татьяна, уже при полном параде.
– Ну что, – обратилась она ко мне, – я получу доступ в ваш интернет-клуб?
– Мне бы хотелось еще кое-что уточнить у вашего мужа.
– Уточняйте, – милостиво разрешила она. – Милый, можно тебя на минуту?
Она увела мужа в коридор, откуда вскоре послышался приглушенный разговор, шелест купюр и звук закрываемой двери.
Когда Иннокентий вернулся на кухню, вид у него был подавленный.
– Я не смог сказать Тане, что работы не будет. Она так давно ждет, надеется, что скоро мы разбогатеем. Я не могу ее разочаровывать…
«А сама она работать устроиться не пробовала?» – подумала я, но промолчала.
– А вы, собственно, кто? – спохватился мужчина. – Откуда знаете, что Кириллова не берет меня на работу?
– Позвольте представиться: Людмила Лютикова, сотрудник издательства.
Мужчина махнул рукой:
– Да я уже сам догадался, что у Елены Михайловны мне ничего не светит! Странно, что она специально прислала человека, чтобы сообщить мне эту новость, можно сказать, честь оказала. Вполне могла отмолчаться. Знаете, я вообще-то не рассчитывал опять с ней сотрудничать, но раз она сама пригласила меня на корпоратив, то затеплилась надежда…
– Сама пригласила?
– Ну да, прислала открытку по почте.
Выяснилось следующее. Еще в начале декабря Иннокентий получил на адрес матери приглашение на корпоративный новогодний вечер от издательства «Работа». Лавочкин никогда не забывал о Елене Михайловне – Елене Прекрасной, как он ее называл, – и немного жалел, что тогда поспешил продать ей свою долю в общем бизнесе. Но что сделано, то сделано, не воротишь.
Однако в последнее время, когда приходилось перебиваться случайными заработками, у него затеплилась надежда: а что, если попросить Елену взять его на работу?
Он неосторожно поделился этой идеей с женой, Татьяна сразу же раскатала губу: мужу дадут должность заместителя гендиректора, огромную зарплату, служебный автомобиль, может быть, даже и квартиру купят! Иннокентий осторожно поддакивал супруге, не решаясь разрушить ее фантазии. Он слишком любил Таню, понимал, что у них большая разница в возрасте, и если не обеспечивать молодую жену, она может сделать ноги. На руках обычно носят женщин, которые легко могут убежать…
В общем, вскоре Иннокентий и сам уже почти поверил в то, что у него того и гляди появится замечательная высокооплачиваемая работа. На корпоративе он бросился к Елене Прекрасной, намереваясь закинуть удочку насчет какой-нибудь должности в издательстве. Однако директриса его даже не узнала! Неужели он так изменился?
Когда Лавочкин назвал себя, Кириллова рассеянно протянула:
– Да-да, я вас помню…
Ни дружеского «ты», ни радостной улыбки узнавания – ничего!
Позднее, выпив два бокала вина (кстати, очень хорошего), Иннокентий осмелел и снова подошел к Кирилловой.
– Елена… Михайловна, я хотел бы предложить себя… свои знания и опыт нашему… то есть уже вашему издательству… Если бы у вас нашлась какая-нибудь вакансия для меня, я был бы очень вам благодарен.
Директриса сухо ответила:
– Я подумаю, Илларион.
Она перепутала имя! Случайно или нарочно, чтобы унизить и поставить на место?..
Лавочкин мгновенно протрезвел, у него испортилось настроение, и сразу после выступления Николая Баскова он покинул праздник.
– Кто-нибудь видел, как вы уходили? – спросила я. – Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
Иннокентий пожал плечами:
– Может, кто и видел. Но я ушел по-английски, не прощаясь, так что вряд ли окружающие заметили потерю. В расстройстве несколько часов бродил по центру, прикидывал, как сообщить Танюше, что должности не будет. Решил пока не говорить… А что такое? Почему вы всем этим интересуетесь?
– Дело в том, что Елену Михайловну убили на том самом корпоративе.
Иннокентий изменился в лице.
– Это я виноват! – воскликнул он. – Она погибла из-за меня!
