Глава 13
От Веры Ивановны исходил достаточно крепкий запах спиртного, но глаза ее сохранили ясность, а речь твердость.
– Здрассти пожалуйста! – воскликнула она, увидав меня на пороге. – Чего пришла?
– Поговорить надо.
– О чем же?
– Об Асе!
Вера Ивановна покачала головой:
– Больно ты настырная! Нету больше соперницы! Живи себе счастливо, забудь все. Я же тебе посоветовала, съезжай в другой район!
– А почему вы решили, будто Ильяс любовник Аси? – воскликнула я.
– Поздно ты ситуацию прояснить решила, – уперла руки в бока бабка, – ступай с богом или с чертом, уж не знаю, с кем дружить предпочитаешь. Не о чем нам судачить.
– Вы ошибаетесь.
– Иди, иди, голова у меня болит.
– Наверное, не следует много пить, – резко сказала я, – алкоголь опасная вещь, а в вашем возрасте особенно! Запросто удар хватить может!
Вера Ивановна взбеленилась.
– Ты меня не пугай, – гаркнула она, – ишь, умная! Сообразила, что всю правду про тебя знаю, и решила меня порешить? Не получится, я…
– Меня зовут Оля, – перебила я старуху.
– И что? – удивилась та.
– Не Роза Башметова, а Оля Тарасова.
Вера Ивановна уставилась на меня круглыми глазами.
– Не понимаю.
– Ничего особенного, – улыбнулась я, – вы просто слегка перепутали, я не имею никакого отношения к Ильясу и не убивала Локтеву из ревности.
Бабка, казалось, начала трезветь.
– Да?
– Честное слово.
Вера Ивановна шумно вздохнула.
– Зачем тогда сюда шляешься?
– Ищу ту, которая застрелила Асю.
– Из ментовки ты, – отшатнулась старуха, – ну и ну! Как же я так лажанулась!
– Вот опять вы делаете неправильные выводы, – спокойно продолжала я, – я не имею ни малейшего отношения к людям в форме. Правоохранительные органы подозревают в совершении преступления мою близкую родственницу, абсолютно невиновного человека, поэтому я решила сама найти убийцу, понимаете?
Вера Ивановна закашлялась, запах спиртного усилился.
– Можно мне войти? – попросила я.
– Ну давай, – разрешила бабка. – А почему ты считаешь, что твоя родственница ни при чем?
Я помялась немного и изложила бабке правду, про то, как сидела в ванной, а потом вышла и нашла Асю на полу.
Вера Ивановна вытаращила глаза.
– Ничего не помню, плохо мне было в тот день! Аську Катька нашла! Ты к Башметовой сходи!
– Она ни при чем!
– Как же, – затрясла нечесаной головой бабуся, – Ильяс тут частенько бывал. Прибежит днем, когда Розка на работе, и к Асе в комнату шмыг. Сидят там запершись, тишина стоит! Чем они, по-твоему, занимались? В лото играли?
– И долго он так ходил?
Вера Ивановна пожевала нижнюю губу.
– Ну… Не скажу. Аська его точно надумала увести, вот понять не могу – зачем? Красивый, правда, слов нет, такая конфета мармеладная, и на мужика не очень похож, смазливенький, глазки сладко блестят. Мне подобные прынцы никогда не нравились, сам улыбается в лицо, а отвернешься, ножик в спину воткнет! Слишком вид у него приветливый, или я непонятно объяснила?
Я пожала плечами:
– Встречала таких, шакал в шоколаде.
– Во, – подняла вверх палец бабка, – точно! Ладно, потолковать нам надо, пошли на кухню. Дома нет никого, девки на работе.
Я вошла в пятиметровую кубатуру и отметила, что ни бабушка, ни внучки не очень-то себя домашним хозяйством утруждают. Похоже, тут с Нового года никто не мыл посуду и не выносил помойное ведро. На столе громоздились лотки из-под готовых салатов и батарея вскрытых банок из-под джин-тоника и прочих отвратительных коктейлей.
– Чайку глотнешь? – радушно предложила старуха.
– Нет, – быстро сказала я, – спасибо.
– Не стесняйся, – подбодрила меня Вера Ивановна, пытаясь найти чистую чашку, – не объешь нас, внучки хорошо зарабатывают!
– Просто не хочется, – сопротивлялась я, глядя, как Вера Ивановна спокойно опускает пакетик с заваркой в кружку, на краях которой виднелся след розовой помады.
– Ну пусть постоит, – настояла на своем хозяйка.
– Так почему вы решили, что у Ильяса и Аси роман? – решила я вернуть разговор в нужное русло.
Бабка усмехнулась:
– Говорила же, запрутся и молчат. Чем занимались! А? Вот только я никак скумекать не могла, ну зачем ей этот сироп нужен? Аську всегда деньги интересовали, а Ильяс на богатого не походил. Нет, сам чистенький, рубашонка свежая, ботиночки блестят, но денег больших не имел, никогда ничего не приносил – ни цветов, ни конфет, ни вина…
– Вера Ивановна, – перебила я старушку, – а кто, кроме Розы Башметовой, мог желать смерти Асе?
Вера Ивановна взяла одну из банок, потрясла ее, потом вылила в рот остатки смеси и спокойно ответила:
– Ох, много бы их нашлось! Начну перечислять, пальцев не хватит. Накуролесила Аська, назапутывала узлов, хотя это она в мать пошла, в Веронику, покойницу. Вот та пройда была страшная, но, в отличие от Аськи, умная, своего не упускала, головой думать умела, не только нижним этажом пользовалась, но и мозгами шевелила. Окрутила Марка Матвеича и потом в масле каталась! Уж Луиза Иосифовна, наверное, злилась, а толку? Кабы у нее потом сын не появился…
У меня закружилась голова.
– Вера Ивановна, миленькая, – взмолилась я, – сделайте одолжение, объясните понятно, кто такой Марк Матвеевич?
– Муж Луизы Иосифовны.
– А Вероника?
– Мать Аськи, она ее от Марка и родила! Ладно, слушай внимательно, попытаюсь все по полочкам рассовать, – пообещала Вера Ивановна. – Ты чаек пей, а я болтать начну.
Рассказ потек плавный, и через некоторое время я и впрямь разобралась в ситуации.
Вера Ивановна получила в свое время часть этой квартиры от завода, конечно, в коммуналке жить плохо, но если выезжаешь из деревянного барака с системой по принципу «на тридцать комнат всего одна уборная», то придешь в эйфорическое состояние. Не видать бы Вере Ивановне такого счастья, да несчастье помогло. Ее дочь вместе с зятем погибли во время аварии, произошедшей на предприятии. Дирекция, чтобы хоть как-то замять дело, мигом перевезла Веру Ивановну с двумя крошечными внучками на новую жилплощадь, грубо говоря, откупилась квадратными метрами. Если честно, то Вера Ивановна не слишком и горевала. Молодые любили заложить за воротник и могли даже поколотить мать. Пока Коля и Света были живы, Вера Ивановна боялась рот раскрыть, за каждое не к месту сказанное слово ей доставались тычки. Да и надежды вылезти из барака не было совсем, заработанные средства молодые пропивали, а на производстве бесплатно квартиры давали только тем, кто ударно работал. А тут такая радость: и мучители сгинули, и комнаты свои получила.
В соседках у Веры Ивановны оказалась веселая Вероника, безмужняя мамаша, ее дочке Асе было чуть меньше лет, чем внучкам одинокой бабушки. Сначала Вера Ивановна недоумевала: ну с какой стати Вероника, ничем не примечательная сотрудница заводской лаборатории, огребла себе целых две комнаты в доме, но потом поняла, в чем дело.
С виду Ника казалась глуповатой простушкой, ни о чем, кроме новых нарядов, и не думавшей, с Верой Ивановной она подружилась сразу и частенько просила ту:
– Слышь, бабушка, пригляди за Аськой, меня опять в ночную смену поставили!
Но Вера Ивановна работала на том же заводе и очень хорошо понимала, на какую работу собралась просидевшая полвечера в ванной Ника, по цехам предприятия тихой змеей ползал слушок: главный конструктор завода, человек более значимый, чем сам директор, благоволит к Нике, и именно благодаря протекции Марка Матвеевича она и получила комнаты в отличных хоромах.
Вера Ивановна в дела своей соседки не вмешивалась, помощь оказывала ей охотно и никогда не судачила с другими бабами о Нике. Местные кумушки пытались допрашивать Веру Ивановну, но та лишь равнодушно пожимала плечами:
– Живем спокойно, она дочку растит, я внучек, не о чем и толковать, все как у людей.
И это было неправдой. Ника имела намного больше других. Раз в неделю, по вечерам, где-то после одиннадцати, она притаскивала домой продуктовый заказ и весело говорила бабке:
– Давай дели на всех.
Открыв в первый раз коробку, Вера Ивановна ахнула, там лежали такие вкусности! «Докторская» колбаса отличного качества, не толстый, синий, осклизлый кусок, а ровненький, розовый батончик с замечательным ароматом, остродефицитный по тем временам растворимый кофе импортного производства, сыр, гречка… Много чего недоступного для простого человека было в той коробочке.
– Где ж ты взяла такое? – не утерпела Вера Ивановна.
– Ешь и не спрашивай, – улыбнулась Ника.
А еще у соседки неожиданно появлялись деньги, на заводе получку давали пятого и двадцатого. Иногда, числа тридцатого, Ника спрашивала:
– Бабусь, десяточкой не выручишь?
Вера Ивановна, откладывавшая часть заработанного, вынимала купюру, а через день Ника аккуратно возвращала одолженное. Оставалось лишь удивляться, где она разбогатела, до зарплаты еще требовалось дожить.
Сложив вместе все слагаемые, Вера Ивановна поняла: Марк Матвеевич крутил «амуры» с хорошенькой лаборанткой, а когда на свет появился плод любви, не открестился от Аси, начал содержать любовницу с дочерью. Конечно, женатый конструктор поступал нехорошо, но никакого желания осуждать Веронику Вера Ивановна не испытывала, и довольно скоро женщины стали добрыми подругами. Ника охотно делилась с соседкой мелкими проблемами и радостями, но никогда не касалась темы отцовства дочки.
Когда Асе исполнилось девять лет, по заводу быстрой птицей пролетела совершенно сногсшибательная весть: жена Марка Матвеевича, Луиза Иосифовна, дама не первой молодости, беременна. Главный конструктор не скрывал своей радости и охотно рассказывал о том, что его супруге очень давно был поставлен диагноз: бесплодие, поэтому кое-какие физиологические изменения в своем организме дама приняла за очень рано начинающийся климакс и по врачам ходить не стала, но потом, когда у нее неожиданно начал расти живот, Луиза Иосифовна испугалась, сбегала-таки к гинекологу и была ошеломлена: ей предстояло вскоре произвести на свет ребеночка.
Завод, на котором трудился Марк Матвеевич, был оборонный. Вера Ивановна, простая уборщица, в конструкторское бюро допущена не была. Более того, там убирали особо доверенные люди, а черновики чертежей и записей жгли в специальной печке. Ясное дело, Вера Ивановна и помыслить не могла, что всемогущий конструктор знает ее, скромную работницу ведра и швабры. Да и не сталкивались они никогда, в местную столовую Марк Матвеевич не заглядывал, а в цех входил в плотной толпе клевретов, его всегда сопровождали начальник смены, старший мастер…
Представьте изумление Веры Ивановны, когда однажды она бежала за моющим порошком и была остановлена Марком Матвеевичем, который в гордом одиночестве стоял в укромном коридоре, ведущем к складу.
– Вера Ивановна, – сказал он, – подожди!
– Вы мне? – пролепетала в страхе поломойка.
– Тебе, тебе, как дела?
– Хорошо, спасибо, – в полуобморочном состоянии ответила уборщица.
– Хочу тебя об одолжении попросить, – сурово сказал конструктор, – вот, передай Веронике!
С этими словами Марк Матвеевич вынул из кармана толстый конверт и сунул его в ладонь Веры Ивановны. Она не успела вымолвить и слова, как генеральный конструктор в прямом смысле этого слова провалился сквозь землю.
Вера схватилась за стену, потом, встав на колени, стала внимательно изучать плитку, которой был устлан коридор, и сообразила, что в одном месте, том самом, где только что стоял Марк Матвеевич, оборудован люк. На оборонном заводе имелось много тайн, о некоторых, типа особой ветки метро, подведенной к предприятию, знали практически все, о других – лишь очень ограниченный круг людей, о третьих, похоже, только Марк Матвеевич и директор.
В тот день Вера испытала еще один шок. Придя домой, она передала письмо Нике.
– Это что? – воскликнула соседка.
Вера Ивановна деликатно опустила глаза.
– Марк Матвеевич…
Договорить она не успела, всегда приветливая Ника швырнула конверт и заорала:
– Зачем взяла? Верни ему назад!
Белый прямоугольник шлепнулся на линолеум, открылся, на пол высыпались купюры, все сотенные, было их так много, что Вера Ивановна, никогда не ходившая в церковь, перекрестилась. Похоже, в скромном конвертике находилось несколько тысяч рублей, просто огромная сумма.
– Немедленно унеси это! – взвизгнула Ника.
– Куда? – заблеяла Вера.
– Верни подонку! Голову мне морочил, любимой называл, потом струсил, – заплакала Ника, – обещал нас содержать – и что?
– Ведь он не нарушил обещания, – неожиданно заявила Вера Ивановна, – квартиру тебе дали!
– Коммуналку! Сам в пятикомнатной со своей сукой живет.
– У других и комнат нету, в бараке обретаются, – попыталась вразумить обезумевшую Нику Вера Ивановна, – смотри, сколько квадратных метров на двоих имеешь! Еще паек, деньги, грех жаловаться.
Ника упала на диван.
– Я думала, он на мне женится из-за Аськи, Марк все твердил, что она его единственный ребеночек, а теперь! Луиза мальчишку родила!
– Когда? – подпрыгнула Вера Ивановна.
– Позавчера, – шмыгнула носом Ника, – здорового, только мелкого. Аська три пятьсот была, а этот до двух кило не дотянул, может, помрет?
– Что ты несешь! – возмутилась Вера. – Разве можно ребенку смерти желать?
– А нас бросать можно? – подняла голову Ника. – Вон, с тобой деньги передал, знаешь почему?
Вера Ивановна развела руками, а Ника зло сказала:
– Потому что не успели ему про сына сообщить, как он мне позвонил и заявил: «Более общаться не станем, девочку я не брошу, раз в год она будет получать необходимую сумму!»
Ника попыталась образумить любовника и предложила:
– Давай встретимся, там, где всегда, и спокойно обсудим наши дела.
– Не о чем нам говорить, – отрезал Марк Матвеевич, – прощай.
Вся кровь бросилась Нике в голову, и она заорала:
– Так просто меня отшвырнуть не выйдет, пойду к директору и предъявлю дочь, знаешь, что тебе будет? Такой скандал затею, с работы вылетишь!
Марк Матвеевич расхохотался.
– Дура ты, – слегка успокоившись, сказал он, – нашла чем пугать. Кто из нас более ценный кадр: я или ты? Бери деньги и помалкивай, сейчас на заводе режим жесткой экономии ввели, сокращают дармоедов, сидят по десять ртов в одной лаборатории и чаи гоняют.
– Меня выгонят! – ужаснулась Ника. – Подлец! Только попытайся меня вон выставить, мигом про девочку всем расскажу!
– И что?
Ника растерялась.
– Как что? Жена узнает!
– Она не поверит, – решительно ответил любовник. – Кстати, чем ты докажешь, что Ася от меня? Я ее признал? Свою фамилию дал или отчество?
Вероника потрясенно молчала.
– За клевету и к ответу призвать можно, – пригрозил Марк, – но я человек интеллигентный, поэтому давай договоримся: тебя не тронут, работай спокойно, а деньги на Асю станешь получать раз в год. Это все, общения не будет. У меня сын есть, ему такая родня не нужна!
Вера Ивановна спокойно выслушала Нику и сказала:
– Хочешь мой совет?
– Ну? – вскинулась соседка.
– Возьми мзду, потрать ее на девочку, найди себе мужа и заживи назло поганцу счастливо, дай ему понять, что тебе хорошо.
Ника посидела молча, потом встала, аккуратно подобрала купюры и сказала:
– Наверное, ты права, я устрою Марку фейерверк.
