Глава 15

Екатерина не стала всего рассказывать главному редактору, а решила сделать вид, что дальнейшее расследование невозможно, потому что отправитель письма умер. Ей хотелось во всем разобраться самой, провести собственное расследование здесь, в Москве, пользуясь своими обширными связями. Главный редактор решительно хватался за такие дела, которые обещали неплохой материал, но – в пределах разумного. То, что пахло крутым криминалом, тем более связанным с риском для жизни, он отметал заранее. Небольшой скандальчик – это да, это как раз то, что нужно, но не более того. Если бы Екатерина рассказала ему, что на нее дважды покушались, он строго-настрого запретил бы ей лезть в это дело.

– На нет и суда нет, – махнул редактор рукой. – Жалко, конечно, хороший материал мог бы получиться, но без свидетеля все это выеденного яйца не стоит. Мы не имеем права рисковать и печатать то, чего нет возможности проверить, – от этого может пострадать наша репутация. Ладно, Катюш: вот тебе еще задачка, действуй. Нароешь что-нибудь, неплохие деньги заработаешь, – проговорил главный и протянул девушке четыре листа печатного текста.

– Что это? – нахмурилась Катя, перебирая листы с мелким шрифтом.

– Это жалоба целого коллектива на своего начальника. Деньги-то сам лопатой гребет, а им не платит. Линию вроде бы подпольную соорудил, прямо в подвале предприятия. Ты почитай, почитай, подумай хорошенько, что из этого можно сделать, – и вперед! Давай, моя милая, действуй. Извини, мне ужасно некогда. Прочтешь, сделаешь несколько звонков, если вдруг что-то будет непонятно, приходи, вместе разберемся. Но ты ведь у нас «головастик», думаю, моя помощь не понадобится. Давай, Катерина, не стой столбом, иди, мне, честное слово, некогда, – сыпал словами мужчина, уже почти с головой зарывшись в бумаги, в изобилии разбросанные на его столе.

Екатерина вышла из кабинета и, остановившись в коридоре, задумалась.

«Наверное, мне придется „заболеть“, чтобы развязать себе руки, иначе у меня никогда не появится свободного времени, чтобы заняться собственным расследованием. Еще и Тимка у меня из головы не выходит. Не могу же я вот так запросто забыть этот инцидент? Без зазрения совести оставили ребенка у моего порога, а потом взяли и сперли, не спросясь. Кто? Что? Как? Когда? Ни на один вопрос у меня нет ответа, а я не привыкла, чтобы так было, – не в моем характере останавливаться на половине пути! И что бы там моя Ирка ни говорила, я все равно узнаю, в чем было дело. Ребенок – это не котенок и не щенок. Завтра должен приехать из отпуска Леонид, вот к нему и поеду, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем», – размышляла Катерина.

Это решение ее немного успокоило, и она с чистой совестью пошла в редакторскую столовую.

– Тысячу лет никого не видела, хоть пообщаюсь немного. Все вечно бегают по городу с высунутыми языками, только и остается, что перезваниваться, на встречи времени не хватает. Может, сейчас мне повезет и кто-нибудь из моих друзей-журналистов тоже проголодался вовремя? – усмехнулась девушка.

На следующее утро Катя позвонила главному редактору и, придав своему голосу умирающие нотки, сообщила, что лежит с температурой тридцать девять и вот-вот тихо скончается.

– Три дня тебе на выздоровление, и не больше! – рявкнул он в трубку. – Делай, что хочешь, но к четвергу ты должна быть как огурчик, – отрезал он и положил трубку.

Ирина присутствовала при разговоре и напряженно следила за его результатом.

– Замечательно! – потерла Катя руки. – Теперь займемся подкидышем. Думаю, трех дней мне хватит, чтобы выяснить, кто сыграл со мной такую шутку. Я должна докопаться до сути! Почему вдруг эта няня выбрала именно меня? Кто этот мальчик? Кто его родители? И почему в письме было написано, что грудному ребенку грозит смертельная опасность?

– И как же, интересно, ты собираешься получить ответы на эти вопросы? – спросила Ира.

– Уже обсуждали эту тему! Леньку попрошу сведения добыть, а уж потом как-нибудь сама. Не сидеть же мне сложа руки?! У меня времени – кот наплакал, нужно все успеть. Еще с клиникой этой ребус предстоит разгадывать. Ир, я прямо удивляюсь, сколько всего свалилось одновременно, и главное – все так запутанно! Очень смахивает на театр абсурда. Белиберда сплошная, честное слово, – посетовала Екатерина.

– Катя, а может, оставишь все, как есть? Черт с ней, с этой клиникой! Они увидели, что ты уехала, не стала там больше ошиваться и вынюхивать, и наверняка успокоились. А что касается ребенка, так его же забрали… Нет ребенка – нет проблем.

– Ирка, ты снова за свое? – рявкнула на подругу Катя. – Хватит мне на мозги капать, сама разберусь, что надо, а чего не надо делать! – нахмурилась она. – Я могу успокоиться по любому поводу, но только не тогда, когда кто-то очень хочет сделать из меня круглую дуру или, того лучше, симпатичный труп! И очень тебя прошу, давай не будем возвращаться к этому вопросу снова. Ты меня поняла, Ирина?

– Поняла, – недовольно проворчала девушка.

– Ладно, пойдем перекусим, а потом я буду звонить Леониду, может, он приехал уже, – сказала Екатерина и пошла в сторону кухни. Ирина потрусила за ней.

Только девушки угнездились на стульях, чтобы приняться за еду, как в дверь раздался звонок.

– Кого это нелегкая несет? – проворчала Екатерина и нехотя поднялась со стула.

Когда она, заглянув в глазок, увидела соседку с нижнего этажа Галину Ивановну, которая сладко улыбалась, то чуть не застонала. Катя открыла дверь и посмотрела на женщину вопрошающим взглядом.

– Катенька, здравствуй, милая! Я вот соли зашла у тебя попросить. Варю борщ, кинулась, а соль вся закончилась. Не откажи, насыпь мне немного, не хочется сейчас в магазин тащиться. – И Галина Ивановна протянула Кате небольшой стаканчик.

– Сейчас принесу, – буркнула Катя, в душе надеясь, что соседка не пойдет за ней в квартиру.

Но она глубоко ошиблась. Галина Ивановна прошла в прихожую и засеменила вслед за Катей.

«И не лень ей было подниматься этажом выше, чтобы соль попросить? – думала Катя. – Можно подумать, что, кроме меня, во всем доме ни у кого нет этого продукта!»

– Ты куда-то уезжала? – продолжала говорить соседка, семеня мелкими шажками за Екатериной. – Тут, пока тебя не было, тебя искали какие-то молодые люди, – вывела наконец Катю из размышлений Галина Ивановна. – Я как раз вышла мусорное ведро вытряхнуть, смотрю – стоят возле твоей двери. Конечно, я поинтересовалась, кто они такие. Я их раньше никогда здесь не видела. Я имею в виду, что всех твоих друзей я хорошо знаю. А, Ирочка, здравствуй, – войдя в кухню и увидев девушку, заулыбалась женщина. – Подружку приехала навестить?

Ирина скорчила кислую мину и кивнула в знак приветствия. Ее так и подмывало чем-нибудь подколоть любопытную Варвару, но она благоразумно промолчала, прекрасно зная характер «информационного бюро».

– Какие молодые люди? – Катя резко остановилась и повернулась к соседке.

– Говорю же, незнакомые, – чуть не врезавшись носом в Катино плечо, ответила женщина.

– А как они выглядели?

– Обыкновенно выглядели, – соседка пожала плечами. – Один в кожаной дубленке темно-коричневого цвета, воротник такой гладкий, тоже коричневый, но посветлее дубленки будет, мутоновый. Брюки черные, и ботинки вроде бы тоже черные, шарф светлый, кофе с молоком, перчатки кожаные, тоже черные. Сам светловолосый, высокий, глаза голубые, губы такие с пухлинкой, верхняя чуть вздернута. Другой пониже его будет, волос, правда, я не видела, на нем спортивная шапочка была, черного цвета, до самых бровей, спереди надпись: «ПУМА», по-английски. Куртка темно-синяя, ткань плащевая, с воротником под самое горло, на «молнии». Джинсы синие, ботинки черные. Глаза карего цвета, колючие такие, как буравчики.

Катя и Ирина с изумлением во все глаза таращились на женщину, слушая ее «доклад по всей форме».

– Ну, Галина Ивановна, вы даете, – восхищенно выдохнула Ира. – Вам бы в разведку, цены бы не было такому кадру!

Женщина, не обращая ни на что внимания, неслась дальше на любимом коньке.

– Я им задала вопрос, кто такие и что им от тебя, Катюша, нужно, и они сказали: вот приехали к тебе. Поинтересовались у меня, не знаю ли я, где ты можешь быть. Я им сказала, что ты уехала, наверное, в отпуск, потому что уже несколько дней я тебя не видела. Не знаю, права я или нет, но, когда я их увидела, мне показалось, что один из них пытался открыть твою дверь. Но стопроцентной гарантии дать не могу, мне могло, конечно, и показаться, – вновь повторила женщина.

– А чем они еще интересовались? – осторожно спросила Катя.

– Больше ничем, – пожала плечами Галина Ивановна и взяла из рук Кати стаканчик, который та машинально наполнила солью. – А ты где была-то? – снова спросила она.

– В командировке я была, от редакции, – ответила Екатерина.

– А, ну понятно, понятно, – проговорила соседка и направилась к выходу.

Катя быстро захлопнула за ней дверь и побежала на кухню.

– Интересное кино, – выдохнула она, посмотрев на подругу встревоженным взглядом. – Что это за парни меня здесь искали? Если уж Галина Ивановна их не знает, значит, это действительно чужаки.

– Кажется, начинается, – проворчала Ирина.

– Что ты имеешь в виду?

– Продолжение твоего необдуманного поступка, вот что я имею в виду, – сердито посмотрев на подругу, проговорила Ира.

– Что ты заранее каркаешь? – ощетинилась Катя.

– Я не каркаю, а говорю то, что есть! Как ты думаешь, кто это приходил к тебе сюда?

– Откуда мне-то знать? – развела Катя руками.

– А я знаю, прямо шкурой чувствую, что это из-за ребенка! Или еще хуже – из-за твоей командировки.

– Да с чего ты взяла?

– А вот увидишь! Ты своих приятелей всех наперечет знаешь, да и я с ними знакома, но вот под описанную соседкой внешность не подходит ни один.

– Ну и что из этого следует?

– Поживем – увидим, – ушла от ответа Ирина и принялась за еду. – Оставь пока в покое свои догадки и предположения, ешь садись, – сказала она и, подавая пример подруге, засунула в рот большой кусок мяса.

– Что-то у меня аппетит пропал, – нахмурилась Катя. – Если эти незнакомцы приходили действительно из-за ребенка, тогда я вообще отказываюсь что-либо понимать! Он пробыл у меня всего сутки. Внезапно появился и так же внезапно исчез. Я ничего не понимаю, Ириш, – потрясла она головой. – Я понимаю, что подкидывают детей так, чтобы не увидели того, кто это сделал. Но почему его забрали так же втихаря? И потом, мне не дает покоя одна мысль. Как они могли войти в мою квартиру? Если поверить твоим словам и я все же забыла закрыть дверь, то почему меня не разбудили или хотя бы не оставили записку?

– Успокойся, Кать, значит, так обстоятельства сложились, – пробовала успокоить подругу Ирина.

Та совершенно ее не слушала и продолжала ворчать:

– Не было печали, черти накачали! Может, ты была права и я сделала большую глупость, что не обратилась в милицию?

– Что теперь об этом говорить? Дело-то уже сделано. Будем надеяться, что мальчик у своей мамочки и чувствует себя совершенно счастливым. Ты не нервничай раньше времени, позвонишь Ленчику, может, он действительно сумеет что-то узнать, а сейчас успокойся.

– Ты же совсем недавно меня отговаривала от каких-либо действий, а теперь сама про Ленчика заговорила. Что это с тобой? – удивленно спросила Екатерина и с подозрением посмотрела на подругу.

– Я передумала. Могут у меня меняться мнения или не могут? Не нравится мне визит этих двоих типов. Но ты все равно успокойся и не нервничай, подождем, что Ленька раскопает.

Прислушавшись к совету подруги, Катя решила успокоиться, хотя бы на время, и принялась за завтрак. Она неторопливо жевала, о чем-то сосредоточенно задумавшись.

– Кать, у тебя лицо сейчас как у маньяка, который обдумывает, как ему пришить очередную жертву, – хохотнула Ирина.

– Ты знаешь, я опять вспомнила события, которые произошли со мной в командировке. Сейчас разберусь с подкидышем, и нужно будет вплотную заняться клиникой. Вдруг те двое именно по этому поводу, а не из-за ребенка? Черт, мне совсем это не нравится, нужно срочно что-то делать!

– И что ты собираешься делать?

– Обычную работу, – пожала Катя плечами, – вести расследование.

– Не боишься?

– Боюсь, – кивнула Катя.

– Тогда брось и забудь, – упрямо повторила Ира.

– Слушай, ты что, идиотка? У тебя семь пятниц на неделе, сама уже не знаешь, что говоришь! То делай, то забудь!

– У меня уже все в голове перепуталось. Боюсь я, поэтому и прошу, чтобы ты отказалась от расследования.

– Не могу.

– Почему?

– Забыла? Меня же хотели убить, значит, там все очень серьезно.

– Поэтому и говорю – забудь!

– Нет, – упрямо проговорила Катерина. – Ты же знаешь, это не в моем характере. Мне наглым образом бросили вызов. И ты думаешь, что я должна это проигнорировать? Не буду скрывать, что мне страшно, – откровенно призналась Катя. – Но еще страшнее ничего не делать и не знать, чем все это в конце концов может закончиться. Где гарантия, что меня теперь оставят в покое? Нет, Ириша, я должна что-то сделать. И потом, у меня уже созрел замечательный план.

Катя не успела сказать, что за план созрел в ее голове, потому что в это время зазвонил телефон. Девушка поднялась из-за стола и прошла в комнату, где стоял аппарат.

– Алло, слушаю вас.

– Катя, никуда не уходите из дома, я сегодня попробую к вам приехать, – сказала какая-то незнакомая женщина и тут же отключилась. Екатерина ошарашенно посмотрела на трубку и перевела взгляд на Ирину, которая вошла в комнату следом за подругой и остановилась у порога.

– Что? Кто это? Что тебе сказали? – увидев растерянное лицо подруги, затараторила Ирина.

– Звонила какая-то женщина. Сказала, чтобы я не уходила из дома, она попытается приехать.

– А почему ты так испугалась?

– У нее был очень странный голос, – пробормотала Катя, – очень напуганный. Мне кажется, что ее голос похож на тот…

– На какой тот? – не поняла Ирина.

– Ну, на голос той женщины, которая мне звонила и сказала, что она няня мальчика!

– Ну и что? Я бы тоже была напугана, если бы чужого ребенка от родителей уперла. Да еще посторонней бабе подкинула!

– Ира, не говори глупости. Она этого мальчика спасает от какой-то опасности! Мне кажется, она думает, что ребенок до сих пор у меня. Ой, Ира, что же это делается?! Кто тогда ребенка утащил?! Что делать-то?! – растерялась Катя.

– Что ты паникуешь раньше времени? Она же тебе ничего сейчас не сказала по поводу мальчика?

– Нет, по поводу мальчика она ничего не сказала.

– Вот и успокойся, приедет – и все выяснится. Поставь глаза на место, они у тебя сейчас из орбит выскочат! Радоваться должна, что наконец-то сейчас все узнаешь, а не паниковать, – проговорила Ирина нравоучительным тоном.

В ожидании прошел практически весь день, но неизвестная женщина все не появлялась.

– Почему она не приехала? – размышляла Екатерина.

– Мало ли, может, ее непредвиденные обстоятельства задержали. Времени еще не очень много, приедет, – пыталась успокоить подругу Ирина.

Катя нетерпеливо подошла к окну и начала пристально всматриваться в темноту. Двор освещали всего два фонаря, один у подъезда, другой – чуть поодаль. Пока Кати не было в Москве, здесь обильно выпал снег. Он сверкал в свете фонарей, искрясь и переливаясь. Хотя был уже конец ноября и через несколько дней должна была наступить настоящая зима, Катя знала, что этот чистый первый снег все равно растает. Так бывает всегда, и Кате было немного грустно, потому что она любила зиму больше всех остальных времен года. Катя нервно потирала руки, не отрывая взгляда от дорожки, ведущей к ее подъезду, а потом, повернувшись к Ире, сказала:

– Дай сигаретку, что-то нервничаю я.

– Давай покурим, если тебя это успокоит. – Ирина пожала плечами и пошла в прихожую, где висела ее сумочка.

Она принесла пачку сигарет и зажигалку. Екатерина поставила стул у окна и присела так, чтобы не выпускать из поля зрения двор. Прошло более сорока минут, и тут девушка увидела женщину, которая быстро пересекала двор. Катя вскочила с места и начала пристально наблюдать за ней. Женщина почти бежала, прижимая руки к груди. Она несколько раз оглянулась и вдруг как-то странно взмахнула руками и упала. Со стороны это выглядело так, будто женщина поскользнулась. В это самое время из соседнего подъезда вывалилась толпа молодых парней. Они остановились и посмотрели на женщину. Та, как упала, так и оставалась лежать. Катя увидела, что в сторону метнулась чья-то тень. Наконец до девушки дошло, что случилось что-то ужасное, и она опрометью бросилась к двери. Ира посмотрела на подругу недоуменным взглядом и побежала за ней.

– Катя, что случилось? Куда ты несешься, как очумелая? – еле поспевая за подругой, закричала Ирина.

Екатерина, как была, в домашних тапочках, почти раздетая, неслась по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Еле дыша, она выскочила во двор и подбежала к женщине, распростертой на снегу. Парни обступили ее и о чем-то переговаривались.

– Что здесь случилось, ребята? – прерывающимся голосом спросила Катя.

– Да вот, мы вышли, а она лежит. Смотрим, не двигается и кровь. Нужно в «Скорую помощь» позвонить, видно, головой ударилась, разбилась.

Катя наклонилась над женщиной и увидела, как под ее головой расплывается кровавое пятно. Она невольно вздрогнула, узнав лежавшую на снегу женщину с окровавленной головой, и сглотнула подступивший к горлу комок.

– Боже мой, это же… – Катя бросилась на колени и начала быстро расстегивать на женщине пальто, чтобы послушать сердце.

Дрожащими руками она нащупала какой-то предмет и увидела маленькую дамскую сумочку. Нагнувшись к груди женщины, Катя, незаметно вытащив сумочку, сунула ее себе за пазуху. Про себя она подумала: «Докатилась, воровством уже занимаюсь. Но это для пользы дела», – тут же сама себя успокоила она.

– Может, «Скорую помощь» вызвать? – снова сказал кто-то из ребят, так и продолжавших стоять плотной кучкой.

– Врачи, наверное, ей уже не помогут, – вставая с колен, проговорила Катя. – Нужно позвонить в милицию.

Один из парней склонился над женщиной и тут же испуганно отпрянул.

– Вот вы и позвоните, – сказал он дрогнувшим голосом, – а нам не очень охота с ментами дело иметь.

– Но ведь вы все видели, вы должны быть свидетелями, – растерянно проговорила Катя, оглядываясь по сторонам.

– Ничего мы не видели! Выходим, а она уже лежит. Нет, дамочка, вы как хотите, а мы лучше пойдем. Затаскают, если что, не очень-то нам это нравится. Знаем, как с нашей милицией дело иметь, еще и нам это дело пришьют! Им лишь бы план по поимке преступников выполнить, а кто, что, не очень-то они разбираются, – возбужденно проговорил один из парней.

– Я прекрасно все видела в окно и знаю, что вы здесь ни при чем, – нахмурилась девушка. – Что они вам могут пришить?

– Не дураки же мы! Эту бабу, видно, пристрелил кто-то. Гляньте на череп сзади – почти половину снесло, при простом падении так не разобьешься. Сваливаем, ребята, отсюда, мы ничего не видели и ничего не знаем! Разбирайтесь здесь сами, как хотите, а у нас времени нет, – проговорил парень, и после его слов ребят как ветром сдуло.

Катя с Ириной остались рядом с телом в одиночестве. Екатерина растерянно оглянулась и увидела, что в окнах мелькают любопытные лица. Она почувствовала, что ее кто-то тащит за рукав, и увидела испуганное лицо подруги.

– Давай и мы уйдем, Катюша, из дома позвоним в «Скорую помощь», а уж они пусть милицию вызывают. Скажем, что в окно видели, что женщина упала и не поднимается, – заикаясь, пролепетала Ира и с новой силой потащила подругу к подъезду.

– Все соседи в окна видели, что мы были во дворе, – пробормотала Катя, но за Ирой все же пошла, поминутно оглядываясь на распростертое тело. Лицо молодой женщины было бледным, с синюшным оттенком и в свете фонаря казалось одного цвета со снегом.

– Ну и что? – продолжала говорить Ирина. – Скажем, выбежали, посмотрели, решили помочь женщине и вызвали врачей. Пойдем быстрее, Катька, страшно мне!

Девушки вернулись в квартиру, и Катя вытащила из-за пазухи сумочку. Она дрожащими руками раскрыла ее и заглянула внутрь. Ирина в это время названивала в «Скорую помощь» и ничего не видела.

В руках у Екатерины оказались паспорт на имя Большаковой Юлии Константиновны, кошелек с деньгами, носовой платок, мобильный телефон, пудреница и губная помада. Связка ключей лежала в кармашке, который был расположен на внешней стороне сумочки. Катя нахмурила лоб.

– Ира, иди сюда, – крикнула она подруге.

Та только что дозвонилась в «Скорую помощь» и диктовала диспетчеру адрес.

– Сейчас иду, – крикнула она в ответ и продолжила говорить с диспетчером: – Нет, я эту женщину не знаю, она не из этого дома. Если только квартиру у кого-нибудь снимает? Я ее впервые увидела… Да, она до сих пор лежит и не поднимается… Я не умею оказывать первую помощь, и потом, я ужасно крови боюсь, а там ее целая лужа… Да, приезжайте, пожалуйста… Как только я увижу вашу машину, сразу же спущусь во двор, – проговорила Ирина, положила трубку и прошла на кухню, где сидела Катя. – Ты что меня звала? – спросила девушка и уставилась на кучу предметов, лежащих на столе. – Что это?

– Это было в сумке у той женщины.

– Ты что, сперла все это из сумки?! – округлила глаза Ирина.

– Выражайся осмотрительнее! Не сперла, а взяла, всю сумочку. Эта женщина шла ко мне. И потом, я думала, что в сумочке может быть что-то такое, что прольет на эту историю хоть капельку света.

– А вдруг это совсем не та женщина и шла она совсем не к тебе?

– Я уверена, что это она, потому что знаю ее, – хмуро проговорила Катя.

– Как знаешь?! Откуда?! – опешила Ирина.

– Это племянница Евдокимова, мне ее показала одна женщина на кладбище.

– Елы-палы, час от часу не легче, – охнула Ира и присела на стул. – Что же теперь делать? Ее же застрелили! Мамочка моя, что будет-то теперь? – стонала она, то зажимая рот рукой, то выкатывая глаза от ужаса.

– Прекрати немедленно! – шикнула на нее Катерина. – Что ты распричиталась, как баба над покойником? Без тебя тошно! Давай лучше как следует посмотрим, что имеется в сумочке, может, какую ниточку найдем, за что уцепиться можно будет.

– Ничего я смотреть не собираюсь, – вспыхнула Ирина. – Сейчас приедет милиция, и ты отдашь им эту сумочку! Убийство – дело нешуточное, им самим всякие улики понадобятся.

– Сначала я проверю, а потом и отдам, – упрямо проговорила Катя и начала перебирать вещи.

– Тебя в ступе толкачом не прижмешь, вечно ищешь на свою задницу приключений, – в сердцах воскликнула Ирина. – А если кто-то видел, как ты брала эту сумочку?

– Не должно быть такого. Я постаралась сделать это незаметно. Сделала вид, что слушаю сердце этой несчастной, а в это время спрятала сумку у себя под свитером. Я нутром почувствовала, что в сумке лежит нечто, что может меня заинтересовать.

– Нюх у тебя как у собаки, – усмехнулась Ира. – Только нюхает не в том направлении. Свихнуться от тебя можно! Ты хотя бы понимаешь, во что ввязалась? Сколько раз тебе говорила и повторю еще раз – пошли в милицию! Пусть разбираются, как хотят. Неужели ты до сих пор не понимаешь, насколько это серьезно? Женщину убили – это не шутки, и мне совершенно не хочется тоже оказаться на ее месте!

– Нюх у меня, как у профессионального журналиста, – не слушая истерику подруги, огрызнулась Катя и начала просматривать меню в мобильном телефоне. Она практически сразу наткнулась на свой номер. – Вот, смотри, – ткнула Катя телефон чуть ли не в самый нос Ире. – Здесь мой номер, видимо, она звонила мне из поезда. Мой уходил в три часа дня, а следующий до Москвы был транзитный, он проходил в том городке в восемь вечера. Я приехала в Москву в одиннадцать утра на следующий день, а она мне звонила в час. Значит, она была тогда еще в поезде, он еще не мог прибыть в это время в Москву.

Катя отложила телефон и раскрыла паспорт. Она стала пристально всматриваться в фотографию. На нее смотрела молодая женщина с большими красивыми глазами. Судя по данным, ей было всего двадцать девять лет.

– Что же ты хотела рассказать мне, Юлия? Где мне теперь искать разгадку? И что мне теперь делать, когда не стало тебя? – шептала она, не отрывая взгляда от фотографии женщины.

Катя теперь твердо была уверена, что няня, которая просила ее спрятать ребенка, и Юлия, которую только что убили, – одна и та же женщина.