Глава 35

Масику звонит Галина и спрашивает:

– Любимый, когда съемки? Теперь роль достанется мне!

Масик вздрагивает. Вот незадача! Придется еще избавляться и от Масляниковой. Она болтлива и знает его настоящее имя. Пожалев, что сглупил и привлек психопатку к делу, Масик плетет всякую чушь, чтобы «актриса» не стала преждевременно шуметь.

– Подожди еще недельку. Михалков сейчас в Каннах.

– Ах, милый, – щебечет Галина, – хорошо!

– Никуда не уходи из дома! А то позвонит режиссер, а тебя нет.

– Да, конечно, – ажитированно восклицает Масляникова, – сяду у телефона! Как ты думаешь, может, мне начать дневник вести, как Лерка?

– Дневник! – ужаснулся Масик. – С какой стати тебе такая дурь в голову пришла?

– Ну почему же, ведь Лера-то записывала все, – не замечая реакции врача, говорит Галя. – Один раз прихожу я к ней, а на столе альбом красивый, хотела его взять, ну просто посмотреть, а Лерка меня по руке ударила, да больно так, и быстро засунула его в тумбу, под телик. Ну а потом извиняться стала:

– Прости, Галя, само собой вышло. Это очень дорогая для меня вещь, тут вся моя жизнь описана в подробностях: важные события, имена, фамилии, даты. Знаешь, я каждый вечер сажусь и все заношу в тетрадь.

– Да? – удивилась Галя. – Как же поместилось столько информации в одной тетради?

Лера улыбнулась:

– Бумага тонкая, пишу я очень мелко, с двух сторон, без полей.

– А зачем ты это делаешь?

– Вот сяду в старости и стану вспоминать! Ты можешь сказать, что делала… ну, например… девятого января девяносто восьмого года?

– Нет, конечно!

– А я запросто.

Лера перелистала тоненькие странички и сказала:

– Я в кино ходила, одна. Еще туфли себе купила, итальянские, черные с белым.

– Дневник? – ошарашенно повторил Масик. – В котором она все фиксировала?

– Ага, – смеется Галина, – прикинь, какая дура! За фигом он ей сдался? Ну, так когда я могу сниматься?

Масик чувствует себя как жертва землетрясения. Про дневник он забыл! Совершил ошибку!

Врача начинал колотить озноб. Что, если в милиции окажутся добросовестные сотрудники? Что, если кому-то придет в голову тщательно обыскать квартиру Леры? Тогда найдут записи, а там…

По спине Масика потек пот.

– Галочка, – ласково сказал он, – давай встретимся.

Масик надумал отправить Масляникову на квартиру к Лере. Врач не знал, что у Галины есть ключи, он хотел дать ей свою связку. Масик давным-давно не ходил к Валерии в гости, предпочитал встречаться с ней у себя в доме, где соседи не обращали друг на друга никакого внимания. За последние пять-шесть лет он лишь один раз пришел по хорошо знакомому адресу, когда убивал Леру. Но ключ у него имелся.

Встречу Гале Масик назначил в самом затрапезном месте, на окраине Москвы. Когда Масляникова явилась и села за столик, врач вздрогнул. Лицо Галины было размалевано зеленой, красной и желтой красками.

– Зачем ты так накрасилась? – машинально спросил врач.

Галина хихикнула:

– Мне Спилберг звонил и велел привыкать к гриму.

Масик вздохнул, похоже, у Галины началось обострение. Он попытался дать больной ключ, но та почти не понимала его, декламировала отрывки из пьес, смеялась. На странную посетительницу стали обращать внимание. Масик вывел ее из кафе на улицу, купил в аптеке лекарства, велел Галине принять таблетки, потом поймал такси, посадил туда «актрису» и сказал шоферу:

– Довези ее до квартиры. Вот, держи за услуги.

Масик знал, что Галя, несмотря на неадекватность, будет пить лекарства и через некоторое время станет почти нормальной. Только у Масика нет времени. Дневник может в любой момент оказаться в чужих руках. Черт знает, что в нем понаписала Лера, может, и ничего страшного, но лучше забрать тетрадь. И тут ему в голову приходит мысль о Люсе. Вот кто в преддверии свадьбы пойдет на все! Масик звонит любовнице и рассказывает ей очередную историю, дескать, есть женщина, которая следит за ним, она в курсе того, что они проделали с Виктором, и теперь требует, чтобы Масик женился на ней, иначе пойдет в милицию и все расскажет. С самой шантажисткой врач уже справился, но надо добыть дневник, который вела баба, и на всякий случай еще ее телефонную книжку. Ключи от квартиры у него уже есть.

Масик не знает, что, связавшись с Люсей, совершает огромную ошибку. Жена Виктора хитра, расчетлива и беспринципна. Еще она хорошая актриса, так разыграла передо мной растерянность и ужас, когда услышала про арест мужа! И я ее жалел, подумать не мог, что она согласилась посадить мужа только потому, что рассчитывала выйти замуж за Масика. Но Люся – это не Галя, ей лапшу на уши навесить трудно. Масик же разговаривает с любовницей так же, как с Масляниковой. Это еще одна ошибка врача. Люся мигом чует ложь.

– Хорошо, – кивает она, – давай ключи, принесу дневник.

Масик называет адрес и говорит:

– Думаю, она хранит его в тумбе под теликом.

– Найду, – обещает Люся.

– С какой стати она согласилась лезть в квартиру, если поняла, что Масик врет? – скривилась Нора.

– Люся очень хочет выйти замуж за Масика, – пояснил я. – Она желает доказать своему кавалеру, что ради него готова на все! И потом, Люся задает себе вопрос: что, если и правда есть какие-то бумаги, которыми можно шантажировать Масика? Если она их получит, он будет ей принадлежать всегда! Она сама начнет шантаж. Уж не знаю, верны ли мои рассуждения, Люси нет в живых, правды мы не узнаем, но, думается, я не ошибаюсь в своих предположениях.

Люся спокойно проходит в квартиру, она соблюдает конспирацию, натягивает на голову кепку, козырек которой полностью закрывает ее лицо. Она мгновенно находит дневник, Лера не прятала его слишком далеко, тетрадь просто лежала там, где и предполагал Масик: в тумбе. Люся ушла, но по дороге зарулила в сквер и изучила похищенное.

Прочитав последнюю часть дневника, Люся начала кое-что соображать. Масик в дневнике назван своим настоящим именем, но по ряду деталей Люся понимает, что речь идет о нем, что «жениха» зовут вовсе не Павел Бурцев, значит, ее, скорей всего, водили за нос, и еще много чего понимает Люсенька.

И тут ей на мобильный звонит Масик, так и не понявший, какую ошибку он совершил, отправив Люсю «на дело».

– Как дела, родная?

Люся спокойно отвечает:

– Я узнала много интересного. Во-первых, ты, оказывается, вовсе даже не Паша…

Чем дольше говорит Люся, тем хуже делается Масику. Он лишь сейчас соображает, какого дурака свалял, попросив ее забрать дневник. Ну как он мог забыть, что девяносто девять из ста женщин непременно сунут любопытный нос в тетрадь. И вообще, подобные дела следует проворачивать лично.

– Кстати, – влезла с вопросом Нора, – а отчего он сам не поехал к Лере? Что ему помешало?

Мы с Максом взглянули на хозяйку «Ниро».

– Сейчас я выскажу мысль, которая многим покажется спорной, – ответил Макс, – большинство так называемых серийных убийц – трусы. Они совершают череду преступлений от страха, вот как Масик, который боялся, что правда о смерти Павла Бурцева вылезет наружу. Ну а потом одно тянет за собой другое, начинает наматываться клубок, но все равно, даже убив сто человек, такой преступник остается трусом. Масик из этой стаи: желая обезопасить себя, он проявляет хитрость, жестокость, ему абсолютно наплевать на жизнь других людей, но он трус. Поэтому войти в квартиру Леры Масик боится. Вдруг его приметят соседи? Вызовут милицию? При этом, отправляя на задание Люсю, он совершенно не опасается, что та попадет в лапы ментов. Люсю он хладнокровно поучает: «Если станут спрашивать – отвечай: мы близкие подруги, я пришла свои вещи забрать». Но самому Масику слабо переступить через порог. И сейчас он пожинает плоды своей трусости.

– Думаю, Макс прав, – кивнул я, – ну а теперь продолжаю рассказ. «Жду тебя в кафе, запоминай адрес», – велит любовница.

И Масик несется на зов, он чувствует себя мышью, которую злая судьбина постоянно загоняет в угол. Он избавился от Леры и Виктора, теперь Люся щелкает бичом. Масик измучен и издерган, он очень хочет жениться на Алисе и тихо, безо всяких скандалов, отбыть с молодой супругой в какую-нибудь Грецию. Денег тестя хватит на безбедное существование молодой семьи, вот только следует забрать дневник у Люси и заткнуть ей рот.

Масик прибегает в кафе, надев плохо выглаженный, старый костюм, на голове у него, как и у Люси, кепка. В таком виде всегда элегантный врач не похож на себя. Он смотрится как замороченный отец семейства, нищий бюджетник, обремененный мыслями о том, как раздобыть денег на ботинки детям.

В кафе клубится тьма народа, все заняты лишь собой, Люся спокойно сидит в укромном углу, она заказала капуччино и торт, а для Масика эспрессо с сандвичем, но официантка, мечущаяся между посетителями, не торопится.

– Нашла дневник? – тихо спрашивает Масик.

Люся бросает быстрый взгляд на пакет.

– Да.

– Давай.

– Не здесь и не сейчас!

– А когда?

– После загса.

– Что?!! – подскакивает Масик.

– Ты же меня любишь, – усмехается Люся, – теперь женись! Витька через день-другой умрет, я почти вдова. Классно, да? Имей в виду, я знаю очень много! Кстати, ты кому врал? Мне или ей? Ты Павел или…

Ох, зря Люся начала этот разговор и зря не припрятала дневник и явилась с ним в кафе. Взбешенный Масик вынимает шокер и прикладывает его к шее Люси в районе сонной артерии.

Сейчас, сидя за решеткой, он говорит, что действовал в состоянии аффекта, увидел на лице Люси наглую ухмылку и не сдержался. Дескать, он панически боится собак и всегда таскает с собой шокер, способный парализовать злобное животное.

Люся погибает мгновенно от электрического разряда. Со стороны все выглядит обычно. Мужчина показывает женщине зонтик и случайно задевает им спутницу, впрочем, самое лучшее место для убийства то, где полно народа, в толпе можно многое провернуть незаметно, никто не смотрит на парочку.

– Кроме тебя, – усмехнулся Макс.

– Верно, но меня в этот момент отвлек бармен, попросив сделать заказ, потом, в кафе такая прорва людей, что стойку бара, где я притаился, регулярно закрывает от общего зала толпа, все входят, усаживаются, снимают куртки, потом одеваются.

Масик уходит абсолютно незамеченным, Люся сидит, привалившись к стене, ничего необычного в ее позе нет.

Не успевает врач унести дневник и перевести дух, как накатывает новая неприятность. Алиса решает пойти в Дом кино, Масик, конечно же, сопровождает невесту. Первая, на кого он натыкается, войдя в зал, – Галина.

Масляникова, исправно пившая таблетки, выглядит не более безумной, чем обычно. Не обращая внимания на Алису, Галина бросается Масику на шею.

– Милый, любимый!

Алиса хлопает глазами, Масик отдирает от себя Масляникову и очень вежливо говорит:

– Добрый вечер, вы садитесь в свое кресло, сейчас фильм начнется.

Галина неожиданно покорно отходит.

– Это кто? – удивляется Алиса.

– Моя бывшая пациентка, – поясняет Масик, – сдвинутая совсем, не обращай внимания.

Жених и невеста устраиваются в зале и смотрят интересный детектив. Неожиданно возле Масика начинается возня, мужчина, сидящий рядом с врачом, встает, на его место плюхается Галина. Она хватает доктора за локоть и сообщает:

– Я поменялась местом, чтобы сесть около тебя, милый!

Масик едва сдерживает стон. Алиса сочувственно смотрит на жениха и незаметно вертит пальцем у виска, врач кивает, а на экране разворачиваются действия. Вот убийца входит в кухню, движется к плите…

– Знаю, – неожиданно восклицает Галина, – он сейчас гайку отвернет на шланге! Мы с тобой, дорогой, тоже так поступили в «Артемоне» у Леры! Красота, никто не догадается!

Масик цепенеет, а Галина продолжает болтать.

– Это она о чем? – спрашивает Алиса. – Какая Лера, какой Артемон? При чем тут пудель из «Буратино»?

Врач с трудом справляется с собой и объясняет:

– Ерунда! Говорил же – она шизофреничка.

Потом Масик наклонился к Галине:

– Дорогая, тише, около меня девушка сидит, она из милиции, ты лучше езжай домой, я к тебе приеду.

Галина вскакивает и уносится.

– Вот бедняжка, – жалеет ее Алиса.

– Да уж, – мрачно кивает Масик, решивший убить Галину, – действительно, несчастная женщина.

Галина мчится домой, по дороге она вспоминает, что Масик боится собак, и, предвкушая романтическое свидание, отдает Степу Инессе.

Масик и правда является к ней поздно ночью, убивает ее шокером, забирает коробку с драгоценностями, расшвыривает вещи, имитируя ограбление, и уходит. Наконец-то он может спать спокойно, все свидетели мертвы, кроме Виктора, но тот должен скончаться с минуты на минуту. Теперь никто и никогда не узнает, что много лет назад Масик убил Павла Бурцева. Вот ведь как случается, призрак прошлого ожил и втянул Масика в новые преступления. Из нормального человека доктор превратился в серийного убийцу, совершенно не испытывающего мук совести.

– Абсолютно подлый человек, – подхватил Макс. – Я ведь не первого преступника в своей жизни вижу. Кое-кого бывает жаль, но Масика! Очень хочется обнаружить в нем хоть одно светлое пятно, но не могу приметить даже маленького белого мазка на темном, мрачном фоне.

– Знаешь, – вздохнул я, – мне тут в голову пришли уж совсем нехорошие мысли. Первая жена Масика, дочь очень обеспеченных родителей, умерла вскоре после свадьбы. У нее случился приступ аппендицита, дело было на даче, Масик повез супругу в город, и его машина сломалась, лопнул ремень генератора, дорога была пустынной, вокруг никого, короче говоря, бедняжка скончалась. Ее родители потом очень жалели горюющего Масика, ему достались квартира, тот самый злополучный автомобиль и много всего прочего. И вот теперь вдруг возникает вопрос: каким образом врач мог допустить, чтобы жена, у которой сильно болел живот, маялась на даче? Похоже, он повез супругу в клинику в самый последний момент, за десять минут до смерти. Случайно ли лопнул ремень? И ведь никто не заподозрил ничего плохого, даже родители несчастной, они считали Масика близким родственником и помогали ему до самой своей смерти.

– С другой стороны, – вскинул брови Макс, – и ремень мог лопнуть, и аппендицит разорваться.

– Ну да, я сам жалел его… – согласился я.

– Погодите, – протянула потрясенная Нора, – врач, любитель женщин, боязнь собак… У тебя есть двое друзей-психиатров! Гриша и Женя Милославский… Оба бабники, были женаты, опасаются животных…

– Ага, – вздохнул я, – начинаете понимать. А еще он потом женился очень быстро на девушке-инвалиде, которая скончалась вскоре после свадьбы. Поговаривали, будто ее отец предложил Масику большую сумму, хотел, чтобы тяжело больная дочь ушла на тот свет счастливой.

– Ну тут все чисто, – сказал Макс, – несчастная была совсем плохая.

– Верно, – согласился я, – только это характеризует Масика не с лучшей стороны, согласись! Хотя он опять плакал, и все его жалели, и с родителями второй жены парень сохранил великолепные отношения, и они тоже ему потом помогали.

– Может, это неправда, насчет денег, – протянул Макс.

Я пожал плечами:

– Вполне вероятно, что это сплетни, но есть и факты. Две жены Масика скончались, оставив ему квартиры, дачу и машины. Потом он убил Бурцева и долгие годы жил счастливо. Ну а затем завертелась история с Виктором, тут жертв много: Люся, Лера, Галина… Еще Вета, умершая в результате криминального аборта, ее Масик тоже, считай, убил. Знаешь, Макс, Восьмого марта я увидел в багажнике у Масика пакеты с бумажками, подонок прилепил записки, чтобы не перепутать, кому что дарить. Я хорошо помню, что среди прочих были: Люся, Лера и Галя. Он уже тогда планировал преступления и как ни в чем не бывало решил поздравить женщин с праздником.

Внезапно Нора оперлась о стол и поднялась из кресла, я ахнул:

– Вы стоите!

– Забыл, что я сделала операцию? – рявкнула хозяйка. – Господи! Он приходил сюда, пил с нами кофе, это же…

– Гриша, – закончил я за нее, – мой добрый приятель, милый человек, отличный врач, великолепный психиатр. Одним словом, друг с большой дороги.

– Но какого черта он отправил Леру к нам? – завопила Нора.

Макс усмехнулся:

– Он все рассчитал. Вы говорили ему об операции?

– Да.

– И называли дату?

– Да, – сумрачно ответила Нора, – я очень волновалась, вот и попросила у него чего-нибудь такого легкого, успокаивающего.

Я с удивлением взглянул на хозяйку, вот уж не думал, что она способна нервничать, до сих пор Элеонора казалась мне высеченной из камня.

– Гриша хорошо вас знает, – вздохнул Макс, – вы, по его расчетам, должны были, укладываясь на операцию, поручить расследование Ване. А последнего, прости меня, Иван Павлович, Григорий считал ни на что не годным идиотом. Гриша был готов подталкивать Подушкина, подсказывать ему план действий. По его плану Иван Павлович сначала должен пойти в мебельный магазин, потом в родильный дом, найти Виктора и позвонить мне. Все, дело в милиции, а Гриша ни при чем. И ведь так и вышло.

– Могло быть и иначе, – обозлился я, – вдруг я вообще бы никуда не двинулся?

Макс усмехнулся:

– Помнишь, вы сидели с ним в ресторане, давно, еще зимой, а в зале какая-то сволочь стала орать на свою спутницу, юную девушку, унижать ее…

– Да, – кивнул я, – очень неприятная сцена.

– Вот в тот момент Гриша и понял, что следует использовать тебя по полной программе. Жалостлив Иван Павлович без меры, даже совсем постороннюю девочку от хама защитить хочет, вон как переживает, дурак, следовательно, сразу кинется помогать Лере, и Нора тоже влезет в историю. Элеонора умна, ею не поуправляешь, только ей предстоит операция, значит, она будет выключена из событий. Еще Григорий хороший специалист, он отлично изучил Нору, знает, что та способна наорать на человека, нахамить ему, но потом, мучаясь угрызениями совести, сделает все для того, кого обидела. Поэтому Гриша, готовя Леру к походу в «Ниро», учил ее, как себя «правильно» вести, чтобы детективы взялись за дело. Валерия четко выполнила его указание, разговаривала надменно, хвасталась, сообщала всякие глупости. Ну и последовала ожидаемая реакция: Нору понесло на метле скандала, зато потом, перед отъездом в больницу, она, полная раскаяния, приказала Ване начать расследование. Гриша манипулятор, моментами просто гениальный. Единственная не предусмотренная им деталь: звонок умирающей Леры Норе. Гриша собирался по-другому донести до Элеоноры весть о кончине клиентки, но вышло даже лучше, он вообще ни с какого боку не был связан с этой историей. Нора легла в больницу, а Иван Павлович побежал по следу, на диво ловко справляясь с делом. Гриша предполагал, что ему потребуется «руководить» исподтишка Подушкиным, подбрасывать ему «маячки», чтобы глуповатый Ваня уверился: убийца Виктор, а потом бы рванул к лучшему другу-менту и выложил тому захватывающую историю про ожившего самоубийцу, его богатую жену, многочисленные нападения и падающие кирпичи.

– Про падающий на голову камень велел сказать Лере тоже он? – угрюмо спросила Нора.

– Нет, – ответил Макс, – это она сама ляпнула, люди иногда так шутят, про кирпич, а вышло вон что!

– Григорий очень старался убрать всех свидетелей, кстати, он сжег паспорт на имя Бурцева, но есть люди, которые сказали, что врач назывался Павлом Николаевичем, – объяснил я, – девочки из «Дотти», Юра, влюбленный в Вету парень, выследивший квартиру, которую снимал Масик, хозяйка апартаментов, милейшая Эстер Львовна, – они подтвердили: этот человек Бурцев Павел Николаевич.

– Но с какой стати мерзавец пошел с Галиной в «Дотти»? – удивилась Нора. – Он что, не боялся встречи с Ветой? Не мог отправиться в другое кафе?

Я вздохнул:

– Есть одно обстоятельство. Галина считала «Дотти» лучшим местом в Москве и настаивала на встречах именно там. Пару раз Григорию удается уговорить ее посетить другие забегаловки, но потом Масляникова упирается и заявляет: «Хочу в „Дотти“». В планы Масика не входит ссориться с «актрисой». Он соглашается, но решает проявить бдительность и звонит в кафе. Официантки работают посменно, два дня через два, и Масик просто хочет узнать, на работе ли сегодня Вета. Но администратор сухо сообщает:

– Вета уволилась.

Григорий приходит в восторг, значит, теперь можно спокойно пойти в «Дотти». Кстати, я хочу сказать еще об одной особенности Масика. Не надо забывать, что он великолепный психолог, умеющий вить из женщин веревки. Одних он запугивает, других уговаривает. Вете Григорий запретил рассказывать на работе про их роман, дескать, ее уволят, и та послушалась любовника. Галине тоже он велел молчать, и актриса боится словом обмолвиться о своей любви. Даже Инессе, отдавая Степу, она врет, что к ней должна прийти женщина. Одного не пойму, ну как в Григории уживались великолепный доктор, излечивший массу пациентов, талантливый ученый и… убийца!

– Придется теперь Григорию ответить за все! – воскликнула Нора. – Мерзавец! Но кто бы мог подумать!

Я молча смотрел в стену. Да, вот так узнаешь о человеке, с которым провел вместе почти всю жизнь, совершенно невероятное. Порой под маской милого, любвеобильного, компанейского человека скрывается отвратительное рыло злобного хищника. Лично мне очень грустно от полученных знаний. Всегда тяжело расставаться с иллюзиями, Гриша, славный друг детства, был одной из них. Но, как волка ни наряжай, бабушкой он не станет.