Глава 9
Лучше всего делать покупки в будний день, до обеда. Сейчас в торговом зале не было покупателей, правда, не нашлось и ни одного продавца. Я решила самостоятельно изучить ассортимент и, крепко прижимая к себе спящего Рипа, принялась открывать дверцы барабанов стиралок. На пятой машине у меня закружилась голова, на десятой к горлу подкатила тошнота, и вскоре стало понятно: все механические прачки одинаковы, выполняют свое предназначение — крутить белье. Производители надеются продать побольше изделий, вот и придумывают «серебряное покрытие», «экономный расход воды», «режим без порошка» и прочие чудеса. Надо перестать разглядывать бытовую технику, просто купить машину фирмы «Кок», которая подходит по размеру, и успокоиться.
Приняв решение, я, тем не менее, продолжала ехать в кресле вдоль бесконечного ряда помощников домохозяек, распахивала дверцы и заглядывала внутрь. Внезапно на дне одного барабана мелькнуло нечто прямоугольное. Я запустила руку внутрь и вытащила… паспорт в розовой блестящей обложке. Кто бы удержался и не раскрыл документ? Я уставилась на фото, лицо показалось мне знакомым. «Назарова Валерия Семеновна, 1980 год рождения». От неожиданности я привстала из коляски, оперлась на больную ногу, взвизгнула, поджала ее и снова уставилась в паспорт. Как он попал в стиралку? Или я ошибаюсь?
Меня всегда удивляет, ну каким образом пограничники всех стран легко узнают граждан по маленьким снимкам? Я в своем паспорте и я в жизни — совершенно разные люди. Во всяком случае, очень надеюсь, что это так. Тетенька средних лет с выпученными глазами, глупо приоткрытым ртом и всклокоченными короткими волосами — вот что увидит офицер, заглянув в паспорт гражданки Васильевой. А кто стоит у белой черты границы? Симпатичная женщина с умеренным макияжем и стильной прической. Я решила слегка отпустить волосы, и теперь при желании могу завязать хвостик. Вероятно, паспорт принадлежит другой Валерии, хотя, надо признать, она будто сестра-близнец матери глухой девочки. Я перелистала странички и нашла штамп прописки, а в графе «дети» стояло: «Анастасия». Имелась и отметка о бракосочетании с неким Владимиром Назаровым.
Забыв о стиральной машине, я поспешила к кассам, показала служащим паспорт и спросила:
— Девочки, вы видели эту женщину?
Кассирши переглянулись.
— Че, нажаловалась? — спросила одна и одернула футболку с бейджиком «Влада». — Она вам кто? Мы ничего плохого не сделали, правда, Мила?
— Не имеем права запускать посторонних в подсобные помещения, — запричитала Мила. — Вдруг товар испортят. И вообще, она ку-ку!
— Психичка, — резюмировала Влада. — А зачем она вам?
Я спрятала паспорт в сумочку.
— Девочки, эта женщина бросила глухую дочь, мне надо найти безответственную мамашу.
— Гадина, — возмутилась Влада.
— Как это бросила? — заморгала Мила.
— Оставила ее в приюте для бездомных, — вздохнула я, — удрала на море с каким-то мужиком. Вчера отчалила. Попробуйте вспомнить, с кем она была?
— А ты кто? — проявила бдительность Влада.
— Помогаю приюту, где оказывают помощь нищим, — пояснила я. — Настя пока у нас. Но долго мы не имеем права держать ребенка, к тому же девочке необходима дорогостоящая операция, ей можно восстановить слух, но без согласия матери хирург не приблизится к ребенку, следует срочно отыскать мамашу.
Влада сложила руки на груди.
— Думаете пристыдить ее? Ничего не получится! Стервы о родных детях не заботятся.
— Настя симпатичная и умная, — продолжала я, — есть шанс найти ей приемную семью, где полюбят несчастную девочку. Но пока Валерия в бегах, у ее дочери нет шансов на счастье. Официально Назарову прав на малышку не лишали, судьба Настеньки — жить в особом интернате для детей с дефектами. Там она проведет детство и отрочество. Я хочу найти Леру и прямо сказать ей: «Откажись от дочери, подари ей возможность обзавестись новыми родителями».
Мила всхлипнула.
— Вот крыса! Прибежала сюда вчера около половины двенадцатого дня, может, без четверти. Сначала с какой-то теткой вон там, у машин, говорила. Затем налетела на нашу клиентку, чего-то они обсуждали, потом та покупательница ушла, а Валерия кинулась к нам.
— Нагло заявила: «Где туалет?» — вмешалась Влада. — Мы ей вежливо ответили: «Ступайте в конец коридора, мимо магазина с посудой, там санузел для посетителей!»
Мила перебила коллегу:
— Мы всем так говорим, люди благодарят и уходят. А эта! Вцепилась в кассу и зашептала: «Мне туда нельзя, меня хотят убить. Где ваш сортир? Там есть окно? Я наружу вылезу!» Сразу понятно: сумасшедшая, из дурки слиняла.
Влада повернулась к Миле:
— Уж не знаю, чего ты там подумала, но поступила по-идиотски! Прикиньте, она ее утешать стала: «Не волнуйтесь, у нас охрана, посидите на стульчике, я принесу вам водички!»
Мила выпрямилась.
— Ты тут два месяца работаешь, а я пятый год на доске лучших сотрудников фигурирую. У нас семинары по обслуживанию проводят, приходят психологи и объясняют, как правильно с покупателем общаться. Очень полезные мероприятия. На одном занятии предупредили: столкнулись с идиотом — не спорьте. Сделайте вид, что поверили ему, попытайтесь успокоить, а сами незаметно вызывайте охрану.
— Вау, ты, типа, психотерапевтом заделалась, — не успокоилась Влада.
— Зато ты никого не жалеешь, — огрызнулась Мила, — шуганула бабу.
Влада вскинула голову.
— Я не посещала семинары, психологически не подковалась, зато вызубрила инструкцию: в подсобку посторонних запрещено пускать. Побьет идиотка пару теликов, кто платить станет? Или у нее СПИД, холера, туберкулез. Сунется в наш туалет и оставит заразу.
Мила дала задний ход:
— Я с тобой согласна. Не собиралась ей дорогу в служебный сортир показывать, но разрешила присесть, а ты на беднягу поперла, заорала: «Вали отсюда, пока цела». И что получилось? Психопатка перепугалась и в глубь зала бросилась!
Влада нахмурилась, а Мила трещала сорокой:
— Отойти от касс мы не имеем права, несем материальную ответственность за деньги. А охранник наш покурить убежал.
Влада встряхнулась.
— Ничего плохого не случилось! Она ушла.
— Ага! — торжествующе воскликнула Мила. — Унеслась прочь, а минут через пять подходит женщина, она утюг выбирала, протягивает мне сумочку и растерянно говорит: «Стою около витрины, подходит незнакомка, сует в руки эту вещь и шепчет: «Умоляю, сообщите всем. Меня хотят убить. Свекровь наняла киллера, она идет следом, где-то тут прячется, говорит мне в ухо: «Убью!» Она мне мстит. Ее зовут Анна Николаевна Назарова. Возьмите себе мою сумку, она дорогая, поднимите тревогу, позовите на помощь». Я растерялась, а женщина удрала.
Мила оперлась о кассу.
— Круто, да? Покупательница испугалась, даже про утюг забыла! Мы, между прочим, на проценте сидим. Зарплата копеечная, заработок к продажам привязан. Бросила тетка торбу нам и вон отсюда.
— И где сумка? — поинтересовалась я.
Влада нагнулась и вытащила на свет небольшой ридикюльчик.
— Вот.
— Вы никому не рассказывали о происшествии? — с легкой укоризной воскликнула я.
Влада заметно смутилась, а Мила оседлала боевого слона и ринулась в бой.
— Щаз! Шнурки поглажу и полечу. За свихнутой должны родственники смотреть! Это ихняя обязанность, не наша. И охраннику влетит, что курить вышел, и нам хозяйка в зубы насует, что дуру не успокоили, а за вызов милиции ваще уволят! Я не намерена хорошего места лишаться.
Мила решила встать на сторону коллеги.
— Сумка дешевая, из клеенки, подкладка рваная, ничего в ней нет. Мы не выбросили ее лишь по одной причине: думали, ненормальная домой смотается, таблетки выпьет, очухается, вернется и поднимет здесь бучу!
Мила фыркнула.
— Надеюсь, ты не права и мы никогда придурочную не увидим.
Я открыла кошелек.
— Продайте мне ридикюль.
— Три тыщи! — моментально назначила цену Мила.
Влада поморщилась.
— Забирайте так, все равно я хотела в обед ее выкинуть.
— Зачем она вам? — полюбопытствовала Мила.
Я ответила честно:
— Не знаю. Вдруг поможет найти Леру.
Влада заморгала.
— Постойте, а откуда у вас ее паспорт?
— Пришла купить стиральную машину и в одном из барабанов его нашла, — вздохнула я.
— Во, блин, крышу ей совсем снесло, — засмеялась Мила, — мания преследования. Хорошо, сама в СВЧ-печку или хлебопечку не забралась.
— Помада, — пробормотала Влада, — помнишь?
— Думаешь, она ее? — заморгала Мила. — Ну, ваще! Тушите свечи, несите венки.
— Помада? — переспросила я.
Влада опять нагнулась и продемонстрировала дешевый тюбик.
— Сегодня в десять утра у нас взяли микроволновку, из торгового зала, последний экземпляр. Покупательница открыла дверку, а там на стеклянном кругу, полюбуйтесь, это лежит.
— Скандал получился, — устало дополнила Мила, — женщина старшего менеджера вызвала и ну орать: «Ваши продавцы используют бытовую технику в качестве косметичек».
— Потом она успокоилась, — перебила подругу Влада. — Алексей ей спокойно объяснил: «Девушек среди консультантов нет, они сидят исключительно на кассе, но им запрещено покидать рабочее место. Кто-то из посетителей глупо пошутил. Предлагаю вам скидку». А вот я сейчас думаю: не той ли сумасшедшей это помада?
— За фигом ей косметику повсюду распихивать? — резонно спросила Мила.
— К сожалению, у человека с больной головой не работает логика, — протянула я, — думаю, Лера испытала сильный стресс и повела себя неадекватно.
Влада снова занырнула под кассу и вытащила потрепанный томик в бумажной обложке.
— Читали?
— О нет! — застонала Мила. — Не начинай про Смолякову! Меня тошнит от Милады! Орет из каждого радиоприемника, верещит по всему телику. Ну чего в ней хорошего? Без слез не взглянешь! Скелетина в оборках!
Мила бросилась защищать любимого автора.
— Плевать, как она выглядит, пишет-то интересно, не оторваться. Я прямо тащусь.
— Я тоже люблю Смолякову, — кивнула я. — Но при чем здесь ее детективы?
Влада ткнула пальцем в книгу.
— Читали «Медаль имени Буратино»?
— Пока не успела, — призналась я.
— Непременно купите, очень интересно, — посоветовала Влада.
— Ты пиаришь Смолякову, — принялась ехидничать Мила. — Надеешься на процент от продаж?
Влада дернула плечом.
— Не отказалась бы, да кто ж мне его даст? В книге рассказано, как героиня находит кошелек с запиской «Помогите». Девушка, которая ее написала, рассудила так: кошелечек всегда поднимут, найдут писульку и спасут ее.
Мила нахмурилась.
— Вот еще! Лучше не прикасаться к чужим вещам. Есть такие мошенники, они специально пустые бумажники роняют. Возьмешь его, а негодяй тут как тут, кричит: «Обокрала! Здесь миллион был!» И выставит тебя на бабки. Глупость у Смоляковой написана, как всегда. Лучше смотри по дивидюшнику романтические комедии.
Влада повысила голос:
— Я подумала: вероятно, сумасшедшая хотела привлечь к себе внимание. Вдруг за ней взаправду убийца гнался? А она тоже Смолякову любит, вот и поступила, как у той в книге написано! Если она, как я, фанат писательницы, то могла так сделать, за ней никто не бежал.
— Ой, не смеши, — отмахнулась Мила, — с базукой и пулеметом.
Но Владу оказалось трудно сбить с толку.
— Надо посмотреть в других приборах. Паспорт лежал в стиралке, помада в микроволновке. Но нам отойти от касс нельзя, охранник курит, а консультанты пошли кофе попить.
— Крысы, — разозлилась Мила, — мы безотлучно тут паримся и меньше получаем, чем нахалы, которые магазин бросили. Вот вы пришли стиралку купить, и кто вам поможет? Кричат постоянно о повышении продаж, а сами косячат.
— На час пропали, — неодобрительно поддакнула Мила.
Я развернулась и поехала в глубь зала.
— Покатаюсь немного, подожду, пока продавцы вернутся.
В автоматических машинах ничего более не нашлось, в чайниках, тостерах и хлебопечках тоже. Удача поджидала меня в холодильниках. В самом первом на второй полке обнаружилась пудреница. Воодушевившись, я начала обшаривать все, но больше ничего не нашла. Я направилась к кассам, столкнулась с парнем в форменной майке, купила стиральную машину и позвонила Софье.
Узнав о спонсорском подарке, хозяйка приюта пришла в восторг.
— Даша! Вы наш добрый ангел! Право, не стоило утруждаться! Пошли с больной ногой в магазин!
— Поехала, — поправила я, — на машине, не пешком топала. Подарок привезут вам через пару часов. В доме будет кто-нибудь из владельцев?
— Ну конечно, — поспешила заверить меня Софья, — мы никогда не оставляем приют без присмотра. Или Эдик, или я, или Вадим непременно встретят грузчиков.
— Вы не узнали насчет стоимости слухового аппарата для Насти? — спросила я.
Софья молчала.
— Алло, — повторила я, — плохо работает связь?
— Отлично слышу вас, — ответила Софья. — Дашенька, мы не можем разорять спонсоров. Оборудования для прачечной хватит за глаза! Дорогая и очень нужная для приюта техника. Огромное спасибо за помощь!
— Я обладаю достаточными средствами и хочу поучаствовать в судьбе Насти, — заявила я.
— Спасибо, — с жаром воскликнула хозяйка. — Вы когда вернетесь?
Я на секунду заколебалась. Рассказать Мурмуль про паспорт Леры и ее странное поведение в магазине бытовой техники? Из трубки раздался грохот и короткий вскрик.
— Что случилось? — испугалась я.
— Дашенька, давайте поговорим позже, — зачастила Софья, — Николай Ефимович упал.
— Помогите! — донесся издалека мужской голос. — Ой, пожалуйста! Где я? Как меня зовут?
— Сейчас, голубчик, — крикнула в ответ Софья. — Достаньте ваш диктофон и послушайте запись…
Из трубки полетели короткие гудки. Оставалось лишь пожалеть Софью. Нелегко общаться с человеком с болезнью Альцгеймера.
— Вам помочь? — крикнула от кассы Мила.
Я помахала девушке рукой.
— Нет, все хорошо.
— Здесь связь глючит, — добавила Влада. — Рулите в середину коридора, там лучше слышно.
Я распрощалась с кассиршами и направила кресло к выходу. Влада с Милой побоялись помочь Лере, она показалась им сумасшедшей, но девушки ни на минуту не дали понять, что им неприятна женщина в инвалидном кресле. Общались со мной приветливо, лишь глагол «рулите», употребленный сейчас Владой, напомнил, что я лишена возможности самостоятельно передвигаться. Кресло на колесах неожиданно оказалось лакмусовой бумажкой: сидя в нем, сразу понимаешь, кто хороший человек, а кто негодяй, считающий инвалидов людьми пятого сорта.
Я доехала до центра галереи, вытащила мобильный и соединилась с Викой, одной из коллег Дегтярева. Знай полковник, какое количество моих, так сказать, шпионов окружает его, то, наверное бы, приуныл. За долгие годы дружбы с Александром Михайловичем я успела перезнакомиться с большим количеством его сотрудников. Самые полезные люди — это секретарши и лаборантки, они знают абсолютно все и обо всех. Начальство лишь подумало о чем-то, а верная Мария Ивановна, стерегущая дверь в кабинет босса, уже знает, какой приказ ей через некоторое время предстоит напечатать. Не секрет, что многие шефы охотно советуются с помощницами и по служебным, и по личным вопросам, просят их покупать подарки женам-любовницам, порой плачут в жилетку. Примерно год назад у Дегтярева стала работать Вика, и мы моментально с ней подружились. Викуля не просто очень хороший человек, она теперь и моя родственница по собачьей линии. У нее живут два щенка мопса, их отцом является наш Хуч, поэтому Вика зовет меня бабулей.
— Привет, бабулька, — донеслось из трубки.
— Здравствуй, мать моих внуков, — ответила я.
— Эй-эй, поосторожней с высказываниями, получается, что я жена Хуча, — засмеялась Вика, — Андрюше такой расклад не понравится!
— Забудь о супруге и узнай для меня информацию, — попросила я.
Вика протяжно вздохнула.
— Помню, помню твой запрос об Оле Ивановой. Ни отчества, ни адреса, ни года рождения. Ты злилась, как гюрза, когда я справедливо заметила: Олек Ивановых орда, как я пойму, которая тебе нужная? И кто у нас сегодня? Сергей Кузнецов? Таня Петрова? Маша Иванова?
— Злопамятность не украшает человека, — поддела я ее, — на этот раз Валерия Назарова. И отчество скажу, и год рождения, и адрес по прописке.
— Так зачем тебе я? — удивилась Вика. — Сама все знаешь.
— Нужен телефон и сведения о ее муже со свекровью. Желательно прямо сейчас! — воскликнула я.
— У тебя новый мобильный, — пробормотала Вика.
— Это временно, — ответила я, — в воскресенье вечером верну старый номер.
