Глава 30
— Здорово она изменилась, — не подозревая о произведенном на меня впечатлении, частила Ангелина. — Поправила нос и в губы гель вкачала. Нельзя ребенка так баловать! Михаилу следовало Марине категорично «нет» сказать, но он доченьку жалел! Ну как же, матери лишена. Вот и избаловал до одури! И денег небось кучу отдал.
Я выдохнула:
— Не знаете, к какому врачу обращался Николашкин?
Домоуправ развела руками.
— К самому лучшему. Михаил так сказал: «Нашел хирурга, у него знаменитости внешность подправляют. Клиника в центре расположена, цена высокая, но я никогда Маринку в подпольный кабинет не отправлю!»
Я вышла из домоуправления и направилась к парковке, пытаясь справиться с негодованием. Ангелина не назвала ни адреса лечебницы, ни имени-фамилии ее владельца, но я совершенно уверена: Марина Николашкина побывала в руках Бурдюка. Слишком много совпадений, клиника моего неверного жениха расположена в центре, среди клиентов у него полно селебретис, ринопластика — конек Бурдюка. Несмотря на разрыв отношений, я должна быть объективна и честно скажу вслух: мой несостоявшийся муж великолепно выправляет форму носа. Бурдюк лжец, но он хирург от Бога.
Я остановилась у тротуара, окинула взглядом длинный ряд машин и вдруг поняла: я забыла, как выглядит мой временный автомобиль. Какого он цвета? Синий? Зеленый? Черный? Вроде фиолетовый.
Мысли о колесах были недолгими, на смену пришли другие. Видно, здорово я задела Бурдюка, раз тот пустился во все тяжкие. Каким образом он уговорил Ари принять участие в спектакле? Ответ лежит на поверхности. Многие женщины, сделав одну пластическую операцию, не могут остановиться. Вспомните кое-кого из киноактрис, ставших похожими на больных мумий, они начинали с простенькой блефаропластики, а потом ходили к хирургу регулярно. Лицо Ари осталось пока таким, как на втором снимке, который продемонстрировала Ангелина. К чести Бурдюка надо отметить, что он никогда не положит на операционный стол человека без показаний. Мой бывший жених не рвач. Даже если тридцатилетняя женщина предложит ему миллион долларов, он не согласится сделать ей круговую подтяжку лица. Ари получила от Бурдюка хорошенький носик и пухлые губки. Но ведь еще можно обрести пышную грудь и тонкую талию со стройными ногами без диеты и занятий в фитнес-клубе. Вероятно, хирург сказал Марине:
— Хочешь бесплатно роскошный бюст? Тогда выполни мое поручение!
Конечно, Марина с радостью бросилась пугать меня. Ну, Бурдюк! Ну, подлец! Ну погоди!
Я вздрогнула. Что я могу ему сделать? И надо ли вообще вступать с ним в конфронтацию? У меня есть дела поважнее, чем драка с бывшим кандидатом в мужья. Сколько раз я повторяла себе: «Дашутка, не распыляйся, занимайся одной проблемой, на все тебя не хватит». И вот пожалуйста. Вместо того чтобы искать убийцу Леры, я бросилась помогать Косте. Ничего хорошего из этого не получилось, я не нашла Ари. Вероятно, надо последовать совету ушлого домоуправа. Нанять актрису, загримировать ее под Ари и привезти в палату реанимации? Может, тогда Косте станет лучше?
Я медленно побрела вдоль шеренги автомобилей. Который из них временно принадлежит госпоже Васильевой? И если бы это был главный вопрос, мучивший меня! В голове их целый букет. Кто убил Леру? Зачем? Какой смысл? Куда ее увел психиатр Лев? В «Приют доброй Клары»? Он смог вылечить Валерию от агорафобии? Однако очень странный врач! Берет копейки, безвозмездно раздает дорогие таблетки! Но со мной встретиться не пожелал! Назначил свидание и не явился! Куда подевалась Антонина Антонюк? Почему ее коляска оказалась в приюте? Правда ли, что ее подарил незнакомый мне олигарх? Что-то тут не так. И где моя машина?
Я потрясла головой и лишь тогда додумалась нажать на брелок сигнализации. Ярко-желтая малолитражка коротко взвизгнула и мигнула фарами. Я поспешила к малютке и налетела на внезапно выпорхнувшую из-за иномарок девушку в огненно-красном платье.
— Здравствуй, — мяукающим голосом произнесла она, — что, хотела убежать? Хозяйка ждет тебя! Но есть шанс стать свободной. Хочешь узнать как?
— Здравствуй, Ари, — улыбнулась я. — Не надейся еще раз повесить на мою одежду «жучок». Передай Бурдюку, что он идиот! А тебе советую перестать пользоваться его услугами. Пока ты выглядишь привлекательно, но лет через «дцать» превратишься в ходячий ужас. Включи вечером телик, полюбуйся кое на кого из наших кинозвезд и сделай выводы.
Ари примолкла, но потом решила продолжить спектакль:
— Хозяйка сейчас разозлится!
— Некогда мне глупостями заниматься, — вздохнула я, поглядывая на желтую букашку.
Ну как Бурдюк узнал, на какой машине я передвигаюсь? Борис пригнал тачку только утром.
Ари юркнула в толпу. Я хотела распахнуть дверь малолитражки, но услышала приятный мужской голос:
— Девушка, вы уронили кошелек.
Я машинально посмотрела под ноги, ничего не увидела, подняла взор и попятилась. Перед моим лицом тряслась красная тряпка, такая огненно-пунцовая, что в виске сразу закололо, а из желудка начала подниматься тошнота. Глаза зажмурились сами собой.
— Вам плохо? — спросил заботливый и знакомый баритон. Мой нос ощутил невероятно въедливый запах духов «Миртель».
— М-м-м, — простонала я, пытаясь справиться с дурнотой, которая стала совсем невыносимой.
— Бедняжечка, минуточку, вот, держите.
В руки ткнулась прохладная бутылка.
— Выпейте, — настаивал мужчина, — это сразу поможет. Вам станет хорошо, тепло, уйдет страх, страх, страх…
Я попыталась поднять веки, но их словно намазали клеем.
— Попробуйте, Дашенька, — шептал баритон, — ну же, вот так, хлебните.
Моя рука помимо воли стала подниматься, горлышко коснулось подбородка, а голос все продолжал:
— Еще чуть-чуть, и вы сможете отпить… ну… ну… ну…
Бутылку неожиданно вырвали из моей ладони, вкрадчивый баритон замолчал, его сменил крик Дегтярева:
— Вали его…, парни!
Я вздрогнула. Откуда здесь Александр Михайлович? Полковник никогда не матерится, во всяком случае при мне, хотя нет, пару раз было, очень давно, когда Аркадий…
Меня потрясли за плечи.
— Ты как?
Я неожиданно легко открыла глаза и увидела полковника и Леню Ковалева. На земле, лицом в асфальт, лежал мужчина в джинсах и красной, словно свежая кровь, рубашке. Возле него валялся кусок ткани тоже огненного цвета. На спине незнакомца сидел парень в камуфляже, чуть поодаль переминался с ноги на ногу Юра Титов. Новичку доверили очень важную миссию — он держал в руке сигареты, которые курит Леня, бумажник Дегтярева и два мобильных. Полковник и его заместитель использовали Титова вместо авоськи.
— Жива? — спросил Леня.
Я кивнула.
— Да! А как вы сюда попали?
— Приехали вон на той большой машинке, — сказал Ленька. — Сели на заднее сиденье, впереди сержантик за рулем, чуть подальше автомобильчик с парнишками, которые хорошо дерутся. Мы с Александром Михайловичем, типа, стареем, раньше сами могли, кому хотели, морду отполировать, теперь бережемся, таскаем с собой мальчишек-костоломов. О-хо-хо! Ноют косточки к дождю.
— Хорош паясничать, — остановил Леню полковник, потом повернулся ко мне: — Узнаешь?
— Мужчину на асфальте? — на всякий случай уточнила я.
Ковалев засмеялся, а Александр Михайлович неожиданно рассердился:
— Ну не меня же!
— Прости, но он лежит лицом вниз, — смиренно ответила я.
— Подними! — коротко приказал Ленька.
Парень в камуфляже схватил задержанного за плечи и рывком поставил на ноги. Очевидно, омоновец обладал силой медведя, маневр он проделал безо всяких усилий.
— Богатырь! — воскликнул Ковалев. — Вона у нас какие кадры. А все почему? Потому что хорошо питается! Учись, Юрка! Сто раз тебе втолковывал, бери в столовке по два вторых.
— Уймись, — гаркнул Александр Михайлович. — Ну, Дарья, кто это? Говори!
— Патрик! — обомлела я.
Полковник и Ковалев переглянулись, Титов уронил бумажник Дегтярева, испугался, подобрал его, потерял сигареты Лени и один сотовый. Но мне было не до косорукого Юры.
— Патрик, — повторила я, — он меня специально до мигрени довел! Он узнал, что мне от красного цвета плохо. Вышел один раз к завтраку вот в этой самой рубашке, так меня сразу мигрень схватила! И я сорвалась! Закричала на психолога, не помню что, вроде: «Не приближайтесь, мне от красного бывает плохо». Патрик отступил. Я хотела уйти в спальню, и тут появился Костя! В жилетке цвета пожара! Я чуть не скончалась от боли в висках! Фу-у! Еле до комнаты добралась. А сейчас психолог передо мной затряс этой тряпкой, да еще облитой духами! Я сегодня попросила его выбросить из машины освежитель воздуха, пояснив, что от аромата «Миртеля» теряю ориентацию в пространстве. В прямом смысле слова, он сшибает меня с ног. Но зачем Патрику меня мучить? Ой!
— Что? — спокойно поинтересовался Ковалев.
— Ари, — протянула я, — Марина Николашкина. Она по приказу Бурдюка пугала меня, была одета в красное платье. Но я никогда не говорила хирургу про свои непростые отношения с этим цветом. Не было повода, Бурдюк носит костюмы исключительно бежево-песочных тонов. И про духи мы не беседовали.
— Будем обсуждать гардероб поганца? — насупился Александр Михайлович. — Займемся его парфюмерными пристрастиями?
Я вздрогнула. Неужели Маня разболтала полковнику, что случилось у меня с хирургом? Нет, она надежнее сейфа, дочь не из тех, кто выдает друзей. Вот только слово «поганец» свидетельствует о том, что Дегтярев разозлен на Бурдюка.
— Почему ты ойкнула? — не отставал Леня.
— Откуда Бурдюк узнал про красный цвет? — прошептала я.
Леня посмотрела на Патрика.
— Ты ответишь?
— Не знаю никакого Бурдюка, — промямлил еле живой психолог.
Дегтярев кивнул.
— Странно, но я тебе верю.
В руках Титова зазвонил сотовый, Юра протянул трубку полковнику, тот приложил ее к уху и стал издавать междометия.
— Ага, угу, ого! Ага! Ага! Ага!
Когда Александр Михайлович вернул мобильный Титову, тот спросил:
— Заклятые друзья нервничают?
— Недовольны, — ухмыльнулся полковник.
— Придется им с этим жить, — заржал Леня.
— Вы о чем? — полюбопытствовала я. — Что происходит?
Ленька обнял меня за плечи.
— Поехали, кисонька, попьешь чаек-кофеек, поболтаем о вечном, решим вопросы «кто виноват» и «что делать?». Вон там симпопулечка-машиночка! Ее ДПС везде пропускает, можно две двойные пересечь, хочешь с ветерком и свистом по резервной полосе, а?
Я вывернулась из рук Ковалева.
— Я за рулем!
— Ути-пути, — заверещал Леня, у которого, похоже, сегодня было расчудесное настроение. — Така мала и така революционна!
— Садись в наш автомобиль, — приказал Дегтярев. — Немедленно.
Я решила не спорить: если Александр Михайлович начинает беседовать с вами таким тоном, надо поджать хвост, опустить уши и молча семенить в указанном направлении. Авось тогда выплывете живой из цунами.
