Глава 23
Следующие два часа я провела в магазине. Основная проблема, которая встала передо мной, – выбор цвета. Лично мне нравятся голубой и красный. Но первый «жигуль» небесного оттенка показался блеклым, словно застиранная ночная сорочка, а авто пурпурного колера походило на мини-пожарную машину.
– Сейчас, минуточку, – сказала я шеренге почтительно кланяющихся продавцов, – это подарок, я поговорю с будущей владелицей.
– Аллоу, – протянула Ирка и добавила: – Коттедж Воронцова, на аппарате домоправительница.
Стараясь не расхохотаться во весь голос, я спросила:
– Ты чего так торжественно представляешься?
– Разве плохо? – ринулась в атаку Ирка. – Сейчас позвонила соседям, ихняя кошка в нашей ежевике застряла, а прислуга и говорит: «Вы набрали номер загородного дома господина Сыромятникова, на телефоне старшая горничная Елена, жду указаний!» Они новенькую наняли, ее в специальной школе обучали! Вот я и решила взять пример! Так чего надо-то? Звоните зачем?
– Ты какой цвет предпочитаешь?
– А вам к чему? – насторожилась Ира.
– Надо.
– Только не вздумайте еще одно платье покупать, – пригрозила Ирина, – еще прежний подарок не изорвался!
Я вздохнула. Четыре года назад я случайно заглянула в бутик «Джорджио» и увидела там наряд, от которого наверняка должна была прийти в восторг наша домработница. Учитывая тот факт, что приближалось Рождество, я купила обновку. У нас с Иркой одинаковые фигуры, потому проблем с размером не наблюдалось. На беду, в пакетике остался чек, я проглядела крохотную бумажку. Ирка нацепила прикид и раскраснелась от удовольствия. Платье сидело изумительно, крой скрывал все изъяны фигуры, а цвет шел к ее глазам. Потом домработница увидела цену и чуть не упала в обморок. Бедное платье долгое время вынималось из шкафа только два раза в год под недовольное ворчание Ирки:
– Виданное ли дело, столько за тряпку отвалить! Чего я, королева?
В конце концов этой весной Кеше надоели ее стоны, и он заявил:
– Ира, лучше носи платье летом каждый день, а то матери пришла в голову идея, раз ты считаешь его нарядным, купить для комплекта еще туфли с бриллиантовыми пряжками и пояс с изумрудами.
– С ума сбеситься, – заорала Ирка, – ну просто охренеть! Скажите ей, чтобы и не думала!
Отчего-то Ирка верит любой глупости, если ее произносит Аркадий.
– Нет, одежду я не собираюсь покупать!
– А что? – проявила бдительность Ира.
– Господи, неужели трудно ответить на простой вопрос? – не сдалась я. – Ну какой цвет твой самый любимый? Забор покрасить хочу!
Я обожаю делать людям сюрпризы и сейчас не собиралась рассказывать про новую машину.
– Ага, – протянула Ирка, – тогда ладно. Вообще-то мне жутко нравится такой желто-лимонный, слегка в зелень, ну как недозрелый цитрус, а остальные…
Я быстренько отсоединилась, чтобы болтливая Ирка не начала перебирать весь спектр радуги, и повернулась к торгашам.
– Лимонный есть?
Самый старший развел руками.
– Нет. Может, возьмете вон те?
Я посмотрела на «Жигули», похожие на гигантский апельсин, и покачала головой.
– У нас много вариантов оранжевого, – не успокаивался дилер, – темный, средний, светлый, металлик…
– Апельсин и лимон, конечно, родственники, но шкурка-то у них разного цвета.
– Увы, желтого нет.
– А пообещали всю палитру, – вздохнула я.
Внезапно наглый парнишка, принявший меня за коробейницу, воскликнул:
– Серега, а те… ну, помнишь… их еще в самый угол площадки затырили, никто брать не хочет.
– Точно, – подскочил Сергей, – Костька, ты гений. Пойдемте сюда.
Меня провели сквозь ряды автомобилей, и перед моими глазами оказалась «шестерка» самой невероятной раскраски. Она была такая яркая, что у меня защипало в глазах. Больше всего машина напоминала недозрелый лимон, причем краска была «металлик», и тачка переливалась вдобавок перламутровым блеском. Желтее машины просто было не сыскать, более пронзительного цвета не существует в природе. Рот у меня мгновенно наполнился слюной, словно я собиралась откусить от лайма.
– Ну? – поинтересовался Сергей. – Идет?
– Отлично, – кивнула я. Если Ирке нравится пронзительно лимонный, лучше варианта не сыскать!
– Берете?
– Конечно.
– Проедете по площадке?
– Естественно.
– Костька, сбегай за тряпкой, протри сиденье, – засуетился Сергей, – стекла обмахни.
Потом парень повернулся ко мне.
– Музыки не желаете? Есть магнитолы, недорогие, но очень классные.
Я кивнула.
– Давайте и песни, гулять так гулять!
– Вот это правильно, – подскочил Сергей, – нечего для себя жалеть. А мы вам в подарок зимнюю резину дадим и комплект для полировки.
Через полчаса «Жигули» были приведены в порядок, я села, включила зажигание и поняла, что в кроссовках управлять автомобилем затруднительно из-за платформы, ноги не ощущали педалей.
– Что случилось? – озабоченно спросил Сергей. – Машина совершенно исправна.
– Не волнуйтесь, – успокоила я его, – сейчас сниму ботинки и попробую босиком.
– Да уж, – корректно вздохнул Сергей, – обувка неудобная, все удивляюсь, ну как только женщины в таких не падают, а?
Я молча попыталась распутать тоненькие, похожие на леску шнурки. Но не тут-то было. Они не завязывались бантиком, а цеплялись маленькими крючочками за почти невидимые отверстия. Я никак не могла их подцепить. Сломав два ногтя, я выпрямилась.
– Никак.
– Давайте я попробую, – предложил Сергей и, опустившись на одно колено, начал дергать шнурки.
– Так не выйдет, – помотал головой Костя.
– Как вы их закрыли? – удивился Сергей.
– Продавщица в магазине очень быстро справилась с этой задачей, – растерянно сказала я, – прямо в секунду.
– Давайте разрежем их, – предложил Костя.
– Обалдел, да? – воскликнул Сергей. – Это необычные шнурки, гляди, их не поменять, испортим обувь, дорогая, наверное!
– Режьте, – устало сказала я, – честно говоря, ноги онемели, просто невыносимо.
Костик сбегал в магазин и принес небольшие ножницы. Пару минут паренек, сопя от напряжения, пытался справиться с поставленной задачей, потом растерянно пробормотал:
– Крепкие какие…
– Ты просто безрукий, – рассердился Сергей, – давай сюда…
Но и он потерпел неудачу. Чувствуя, как от щиколотки к коленям бегают противные мурашки, я попросила:
– Вы принесите кусачки или ножницы для резки металла.
– У нас нет, – растерянно ответил Костя.
Я удивилась.
– В магазине, где торгуют автомобилями, нет инструментов?
– Есть, – вздохнул Сергей, – в соседнем отделе.
– Так в чем дело? Давайте я куплю набор, все равно он должен лежать в «Жигулях».
– Понимаете, – пустился в объяснения парень, – уже поздно, продавцы ушли, дверь опечатали, хозяин так велит делать, а у нас только эти ножницы. Честно говоря, и нам закрываться пора, из-за вас задержались.
Я глянула на часы. Действительно, время давно вышло.
– Ладно, попробую так двинуться, потихоньку.
Обрадованные мальчишки открыли ворота и помахали мне вслед. Кое-как двигая ногами, я поехала по проспекту, чувствуя себя Маресьевым . По счастью, на дороге было спокойно, сначала я даже взбодрилась, но потом испугалась. Ступни онемели окончательно, было такое ощущение, что ниже щиколоток у меня ничего нет.
Не доезжая пары метров до МКАД, я увидела светофор, угрожающе моргавший красным глазом, захотела притормозить, но отчего-то не сумела нажать на тормоз и проскочила перекресток. Тут же мне вслед раздалась звонкая трель. Собрав волю в кулак, я попыталась надавить на педаль. Маневр удался. «Жигули» встали словно вкопанные, я стукнулась со всего размаху грудью о руль.
– Ваши документы, – сурово велел подоспевший сержант.
Но я только судорожно открывала рот, от удара перехватило дыхание.
– Пьяная, да?
Я хотела ответить «нет», но теперь у меня отчего-то начался резкий кашель.
– А ну, вылазь, – приказал сотрудник ДПС.
Кое-как я выбралась из-за руля, попыталась шагнуть и упала на четвереньки.
– Во нализалась, – с укоризной сказал второй милиционер, – а еще женщина! Не стыдно?
– Нет, – ответила я.
Кашель прекратился, дыхание восстановилось, и ко мне вернулась речь.
– Глянь на нее, Витька, – восхитился мент, – ну и наглая!
– Я не пьяная!
– Ага, – хмыкнул Виктор, – только на ногах стоять не можешь.
– Да вы понюхайте! Или в трубку дунуть дайте!
Виктор наклонился.
– Слышь, Павлуха, бухаловым не пахнет.
– Значит, обдолбанная, – заявил Павел, – на вены посмотри!
– Я не пьяница и не наркоманка, у меня ноги не ходят! Ну-ка, помогите встать, дайте руку!
Менты переглянулись и вернули меня в вертикальное положение.
– Ступайте на пост, – приказал Виктор.
Я попыталась двинуться. Теперь онемение подобралось к коленям. Пошатываясь, я попробовала шагнуть вперед. Правая нога худо-бедно повиновалась, левую пришлось тащить за собой, словно сломанную.
– Что вы знак на стекле не повесили «Инвалид за рулем»? – с хорошо прослеживаемой жалостью спросил Виктор. – Создаете аварийную ситуацию.
– Лучше бы дома сидели, – заявил более грубый Павел, – видать, протезы у вас не ахти!
Я рухнула на стул, вытянула ноги и со слезами на глазах заявила:
– Это кроссовки.
– Зачем на протезы кроссовки цеплять? – удивился Виктор. – Да еще такие дорогущие? Знаю, сколько стоят, приценивался, у меня жена их купить хотела, ваще с ума сошла! Да на эти деньги месяц жить можно!
Я чуть было не зарыдала от отчаяния. На дороге опять попался парень с супругой, мечтающей об идиотской обуви!
– У меня нет протезов!
– Да ну? – изумился Павел. – Как же без них?
– А вы как обходитесь? – обозлилась я. – Небось не имеете железных ножек?
– Так свои, слава богу, целы, – ответил мент.
– И у меня свои!
– Они у вас скрюченные какие-то, – протянул Виктор, – все равно знак «Инвалид за рулем» надо вешать.
Чувствуя, что сейчас сойду с ума, я топнула ногой и хотела было сказать: «Дураки!» – но тут мигом зазвучала заунывная мелодия: «Августин, Августин, ах, мой милый Августин, все пройдет, все…»
– Это чего? – поинтересовался Павел и уставился вниз. – Чем играете?
– У ней там пианино, – заявил откровенную глупость не слишком умный Виктор, – только зачем?
Внезапно мне стало смешно.
– У меня в протезы полно всего напихано. В левом – плейер, в правом – радио и кофеварка, а еще, если кашляну, из руки огонь выскакивает, в нее вделана зажигалка.
– Ой, – по-детски восхитился Виктор, – покажите!
– Чего врете? – надулся Павел. – Руки-то у вас свои, никак к ним зажигалку не приделать!
Следовало прикусить язык, но меня словно черт в бок толкал.
– Ну, дружочек, посмотри внимательно, неужели не понял, что имеешь дело с биороботом? Мною управляют при помощи пульта, как теликом!
Парни обалдело переглянулись, потом Павел потянулся за телефоном. Сообразив, что он сейчас вызовет перевозку психиатрических больных, я быстро сказала:
– Ну ладно, пошутили, и будет. Ноги свои, руки и голова тоже. Просто нижние конечности онемели от неудобной обуви, а кроссовки с музыкой, вот, если топнуть так, то замолкает.
– Чего только не придумают! – восхитился Виктор.
– Разве не знали? Но ведь говорили, жена такие хочет.
– Я имел в виду, на платформе.
– Помогите мне стащить обувь и забирайте ее себе, совсем новая, по улице я практически не ходила, не могу больше, – взмолилась я.
– Так у вас размер небось крохотный, – пробормотал Виктор, – моя-то тетя лошадь до метра восьмидесяти совсем чуток не дотянула.
– Тридцать девятый размер.
– Да ну!
– Бога ради, снимите!
Павел покачал головой и ушел на дорогу, Виктор принялся корпеть над застежками, но те не поддавались.
– Может, поджечь их? – задумчиво произнес постовой.
Я представила, как у меня на ногах пылают два факела, и заорала:
– Ни за что! С ума сошел!
– Тогда никак, – вытер потный лоб Виктор, – их что-то держит, ну-ка, попрыгайте, авось отщелкнутся.
Я принялась скакать, как безумная кенгуру. Поскольку в маленькой будочке ДПС царила дикая жара, мы выбрались на улицу. Со стороны зрелище, очевидно, было забавное. Я красная, растрепанная, мерно подпрыгивающая вверх, и Виктор, помахивающий жезлом, изредка повторяющий:
– Ну еще чуть-чуть, да топайте сильнее.
Из подошв неслась безумная музыка, водители притормаживали и с огромным интересом разглядывали нас.
– Проезжайте себе, – орал Павел, – цирк нашли, а ну, живо!
– Что, теперь так по новым правилам наказывают? – высунулся в окошко всклокоченный парень.
Я остановилась, перевела дух и заявила:
– Ага, просто звери. Забыла поворотник включить, так они меня скакать заставили, а до этого тут «Фольксваген» тормознули, так водитель по-пластунски отсюда и до поворота полз.
Парень разинул рот.
– Да не слушайте вы ее, – чуть ли не со слезами взмолился Виктор, – у кроссовок шнурки заклинило.
Водитель чуть не выпал на дорогу.
– У вас в мозгах заклинило! Вы не пробовали за конец подергать?
– Проезжай, – вконец обозлился Павел, – а то я сейчас тебя за конец дерну.
– Эй, погодите, – донеслось из другой машины.
– Ну кто там еще? – воскликнул Виктор.
Из очень старого «Мерседеса», произведенного этак году в шестидесятом, высунулась девчонка.
– Во, у меня такие же кроссовки!
– С чем тебя и поздравляю, – буркнул Виктор.
– Там кнопочка есть, – сообщила тинейджерка, – нажмете, крючки и отстегнутся.
Я ткнула пальцем в пупочку, шнуровка мигом ослабла. Но я рано обрадовалась: выяснилось, что босой ногой нажимать на педали тоже нельзя.
– Надевайте их снова, – со вздохом протянул мне кроссовки Виктор.
– Ни в коем случае, – отшатнулась я.
– Н-да, – буркнул Павел и нырнул в будку.
Через секунду он вернулся, неся два кирзовых сапога.
– Надевайте.
– Ни за что.
– Попробуйте, очень удобно, и размер почти совпадает, сороковой.
Понимая, что повлиять на ситуацию не в состоянии, я покорно натянула кирзачи.
– Ну как? – заботливо спросил Виктор.
– Намного удобней, чем раньше, – признала я.
– Тогда до свидания, – заявил Павел.
– Сапоги верну завтра, – пообещала я.
– Оставьте их себе, – отмахнулся Павел.
– Считайте, что мы поменялись, – захихикал Виктор.
