Глава 15
Приключения Пупса потрясли и меня. Ночью я ворочалась в постели, страдая от полученных впечатлений и приключившейся от них бессонницы. Заснула с рассветом, а проснулась от телефонного звонка. Звонила Маруся.
— Старушка, — вопила она, — ты прямо вся про меня забыла! Епэрэсэтэ!
— Что? — испугалась я. — Уже прилетела стрела?
— Да нет, — успокоила Маруся, — другое. Я вся в буфете, срочно приезжай.
И я поехала.
Давненько я не видела Марусю при исполнении тех обязанностей, за которые ей платят. Маруся была так мила, так энергична и оптимистична, словно и не было ее отпуска без сна и отдыха.
«Свежа, чертовка», — подумала я, любуясь ее тугими румяными щеками.
Тут же зеркало, висящее напротив столика, за которым меня пристроила Маруся, сообщило, что мой вид далек от совершенства: бессонная ночь сказалась самым нелучшим образом. Это открытие так расстроило меня, что я неспособна была поглощать информацию, щедро вливаемую в мои уши Марусей. Я мучительно переживала свою трагедию и очнулась только тогда, когда Маруся рявкнула:
— Ты что, прямо вся не слушаешь меня?
— Слушаю-слушаю, — успокоила я. — Прямо вся и слушаю, продолжай.
— Что — продолжай? Записывай давай!
И Маруся придвинула ко мне тетрадный листок и шариковую ручку.
— Я прямо вся не знаю, — сказала она, — текст принимала с голоса, так что, как надо, запишешь сама.
— Хорошо, постараюсь, — все еще не вникая, отмахнулась я.
И Маруся начала диктовать, я же машинально записывала.
— Здесь, видимо, латынью, — сказала она. — ni, точка, ru, точка.
Я послушно записала: — ni.ru.
— Бля, — продолжила Маруся.
Я добросовестно попыталась записать латынью «бля», но в последний момент задалась вопросом: зачем мне это, и, не найдя ответа, воскликнула:
— При чем здесь «бля», Маруся? И что я вообще записываю?
— Как что? — изумилась Маруся. — Адрес!
— Адрес?
— Ну да, адрес этого вашего Интернета. Ну письмо чтоб послать. Ру, точка, бля, — вдохновенно продолжила она.
— А-а, вот оно что, адрес, значит, — удовлетворилась я и принялась ломать голову, как правильно записать «бля».
И тут меня осенило.
— Постой, Маруся, да откуда взялось это «бля»? Не может там на конце быть «бля».
— А что может?
— Точка, т, и все. А «бля» — это уже какая-то другая страна. Или тебе для прикола в качестве связки слов «бля» предложили.
— Да нет, — усомнилась Маруся. — Пупс не употребляет такие слова. Ты слышала когда-нибудь, чтобы он «бля» говорил?
— Нет, не слышала, — призналась я.
— Вот и я не слышала. Ваня мой запросто может так сказать, даже Женька твой в сердцах скажет, а Пупс — никогда. Он же интеллигент.
— А при чем здесь Пупс? — удивилась я.
— Ну как же, — всплеснула руками Маруся. — Это же он мне адрес достал. Рано утром приходил сюда, просил опохмелиться. Ясное дело, Розка денег ему не дала, хоть и говоришь, что он брал у нее бабки когда-то прямо на твоих глазах.
— Брал-брал, — подтвердила я.
— Значит, сегодня взять постеснялся, — заключила Маруся, — или Розку жадность одолела, а мне это и на руку. Я как узнала, что Витька выпить хочет, так и обрадовалась прямо вся. «Сколько хочешь налью, — сказала, — а ты за это адрес мне достань».
— И что же Пупс ответил?
— Без проблем.
— Ну и ну, — подивилась я. — А ведь вчера весь вечер нам с Розой клятву давал. И чем это дело закончилось?
Маруся победоносно глянула на меня:
— Позвонил и адрес продиктовал. Я записала, вот, посмотри.
И Маруся протянула клочок бумаги. Это было жалостливое поношение судьбы, почему-то разбитое Марусей точками. Думаю, точки она ставила в том месте, где Пупс пьяно икал. Заканчивалось послание фразой:
«Нет ни рубля». И все это, вместе взятое, наивная Маруся приняла за электронный адрес.
— Маруся, мне тебя жаль, — только и сказала я. — Еще немного, и сама отправлюсь к той бабе. Ты меня доведешь…
— Так это не адрес? — загоревала Маруся, возвращаясь в свой буфет.
Я пошла за ней, горюя тоже, но предметом моих переживаний был Пупс. Он явно попал в беду и не знает, как выпутаться.
— Неужели так быстро можно стать алкоголиком? — сказала я, машинально наблюдая взглядом за тем, как Маруся садится за кассу и пробивает чек.
И тут я увидела стрелу. Она спокойненько торчала в колонне, возле которой стояла касса. Маруся даже не заметила стрелу и, естественно, не могла сказать, когда и кто стрелял из арбалета. И я в это время, возможно, крепко дома спала.
— Маруся, — растерянно прошептала я, — завтра рухнет твоя картина. Ты бы посильней привязала ее.
— С чего ты взяла, что рухнет картина? — оптимистично поинтересовалась Маруся.
Вместо ответа я глазами указала на стрелу. Вопреки ожиданиям, Маруся обрадовалась, восторженно всплеснула руками, издала вопль ликования и закричала:
— Слава богу, я жива!
Заметив мое изумление, она пояснила:
— Картина — это не опасно.
Я не разделила ее оптимизма.
— Уж не знаю, — сказала я, — учитывая, что картина висит над кроватью, а следовательно, и над твоей головой, я бы так утверждать не стала. Поспи. — ка несколько дней на диване.
— Придется, — согласилась Маруся.
* * *
На следующий день рано утром я позвонила Марусе и спросила:
— Картина еще не упала?
— Я сняла ее со стены и поставила в угол, но дело не в этом. Что с Пупсом?
— А что с Пупсом? — испугалась я.
— Он странный, — сообщила Маруся. — Вчера вечером я позвонила Розе и попросила позвать Пупса.
— Роза не удивилась?
— Удивилась, но позвала — я сказала, что Пупс обещал мне свою помощь. Роза Пупса позвала, и вот тут-то началось самое удивительное.
— Пупс все отрицает, — догадалась я.
— Точно, — подтвердила Маруся. — Отрицает все начисто. Самое обидное, старушка, что не признает и то, что я прямо вся его бесплатно поила.
— Ни о каком адресе, естественно, он не хочет и слышать.
— Да, что удивительно. Он так охотно согласился его достать, а теперь даже слышать не желает. Я прямо вся киплю.
— То, что Пупс отказывается доставать адрес, совсем не удивительно и для него характерно, — заметила я. — Лично мне было странно слышать, что Пупс вообще ввязался в эту авантюру.
— Что тут странного? — рассердилась Маруся. — Я попросила, он согласился. Пупс и мой Ваня были вполне дружны, кому, как не ему, удобней всего зайти навестить Ваню? А там и адрес нетрудно узнать. Ничего в моем поручении сложного для него не было.
Странно, что Пупс не помнит.
— Вот это как раз не странно. Не ты одна жалуешься, — успокоила я Марусю. — Кстати, как там Юля?
Ты ей не звонила?
— Мне некогда, я работаю. Ой, подожди, кто-то пришел, пойду открою.
Маруся бросила трубку, и ждать мне пришлось довольно долго. Наконец она вернулась и, запыхавшись, сообщила:
— Представляешь, опять Пупс. Легок на помине И пьян с утра.
— Чего он хотел?
— А как ты думаешь, чего?
У меня мелькнули сразу две догадки. Пугали обе, но последняя значительно больше После откровений Розы от Пупса я ждала уже всего.
— Маруся, только не говори, что он домогался…
— Успокойся, — сжалилась надо мной Маруся. — Выпить он хотел.
— Надеюсь, ты ему не налила?
— Конечно, налила, иначе как бы я его выпроводила? Он бы не ушел. И зачем я только связалась с ним.
Бедная Роза, такое горе на ее голову. Я прямо вся ей сочувствую.
— Но Пупса поишь, — о укором напомнила я.
Маруся рассердилась.
— Старушка, лучше спасибо мне за это скажи, — закричала она.
— Почему «спасибо»?
— Я налила ему хорошей водки, а то он травился бы непонятной дрянью, — тут же пролила свет Маруся. — И вообще, думаете, у меня дел нет больше? Ой! Ай! Епэрэсэтэ, да что же это такое? Ужас! Убивают!
Дальше я уже ничего понять не могла, речь Маруси стала невнятной.
Меня охватила паника. Я заметалась по комнатам, хаотично раздумывая, звонить ли в милицию.
К счастью, Евгении еще не ушел. Он собирался на работу и топтался в прихожей.
— Женька, — завопила я, — срочно вези меня к Марусе!
— Это еще зачем? — удивился он.
— Пока не знаю, но думаю, что ее уже нешуточно убивают.
— Неужели Ваня вернулся! — обрадовалась баба Рая, хронически подслушивающая наши разговоры.