Глава 6
К школьному зданию я примчалась за пять минут до звонка и обнаружила, что весь двор завален могучими деревьями. Между стволами бродил мужчина в спортивном костюме.
– Что случилось? - не утерпела я. - В Москве ночью бушевал ураган?
– Спокойно, мамаша, - прохрипел дядька и осторожно потрогал пальцем подбородок, на котором виднелся след от сильного ожога. - Все сделано для удобства вашего ребенка.
– Меня зовут Виола, - решила представиться я, прикидывая в уме, в каком месте лучше перелезать через бревна, - я временно работаю классной дамой в девятом «А».
– Лёня, - откликнулся собеседник, - я веду уроки физкультуры. Черт, болит!
– Как вы ухитрились обжечь подбородок? - спросила я.
– Рубашку гладил, - прозвучало в ответ, - об утюг приложился.
– Лицом? - изумилась я. - Вот странно.
– Ничего удивительного, - закряхтел физкультурник, стараясь откатить в сторону толстенное бревно. - Вверх его поднял - а как иначе под воротником погладить? - ну и того, прижег кожу.
– Не надо низко наклоняться, - улыбнулась я, - лучше отрегулировать гладильную доску по своему росту.
– Какая, на фиг, доска? - удивился мужик. - Сорочка на мне была.
– Вы решили гладить одежду, натянув ее на себя? - попятилась я.
– Я всегда так делаю, - кивнул Лёня, - это очень удобно.
– Вполне вероятно, - согласилась я, - во всяком случае, оригинально, я впервые слышу о таком способе. Ой, опаздываю! Где тут можно перелезть?
– Левее иди! - посоветовал физрук.
– Зачем только замечательные дубы погубили? - вырвалось у меня.
– В целях безопасности, - объявил Лёня. - Чтобы в случае штормового ветра их не повалило и не поубивало детей, гуляющих во дворе. Мы за них ответственны в радиусе двадцати метров от здания гимназии. А родители у каждого с деньгами, мало в случае неприятности никому не покажется.
Я остановилась, так и не перескочив через очередной ствол. Однако замечательно придумало местное начальство! Правда, поступили они нелогично. Предположим, неохватные дубы могут свалиться во время непогоды. А как насчет стекол? Их может выбить порыв ветра, осколки попадут на детей, поранят их. Или лестница со скользкими ступенями? Школьники могут упасть, сломать ноги. Или весь пролет рухнет из-за некачественного бетона. Далее - библиотека. Кажется, самое спокойное место на свете, ан нет: возьмет ученик книжку, начнет читать на ходу, налетит на стену, получит сотрясение мозга… До абсурда легко довести любую ситуацию, и мне очень жаль деревья, ставшие жертвой людской глупости.
В класс я вошла в тот момент, когда учительница, дама преклонного возраста, мрачно сказала:
– Все посмотрели туда, где я стою!
– Извините, - прошептала я и втиснулась за последнюю парту.
Тут же, распространяя запах дорогого одеколона, ко мне подсел Тима.
– Привет, - зашептал он.
– Доброе утро, - отозвалась я.
– Чего в нем хорошего?
– Кто-то сегодня умер, а ты жив, - оптимистично отбила я мяч.
– Ну да, - согласился Тима, - я не думал так. Смотри, прыщи проходят! А кролик такой прикольный - лучше всяких кошек. У мамы на них аллергия, поэтому взяли кроля.
– Кого? - удивилась я.
– Ты же посоветовала котенка купить. Забыла? - удивился паренек.
– Ах да! - вспомнила я. - Хватит болтать, лучше слушай учительницу. Кстати, это какой урок?
– Первый, еще шесть сидеть, - грустно протянул Тима.
– Я про предмет спрашиваю.
– Литра, - еще сильней поскучнел он.
– Все, молчим, - приказала я и уставилась на училку.
– Итак, дети, - щебетала та, - давайте спросим себя, как нам придется на лесоповале с тачкой?
Интересный вопрос. Думаю, ответ на него однозначен: плохо всем будет! И зачем эта бабуля, похожая на раскрашенную мумию, задает его девятиклассникам? Кстати, уместно ли обращаться со словом «дети» к аудитории, состоящей из двухметровых парней, на могучих плечах которых трещат форменные пиджаки, и девушек, чьи необъятные бюсты туго обтягивают нарочито скромные блузки?
– Ну-ка, - вещала училка, - детки, поднимем правые руки! Внимание - именно правые! Тех, кто вытянул левые, спрашивать не стану. Андреев!
– Да? - лениво откликнулся Тима. - Чего?
– Почему не слушаешь?
– Че я сделал? Сижу тихо.
– А какую руку поднял?
– Ну… ту самую… нужную, - беззлобно ответил лодырь.
– Давай уточним имя.
– Чье?
– Руки, - топнула ногой училка. - Ну-ка, назови ее!
Я постаралась не рассмеяться. Бедная бабуля перепутала расписание, посмотрела не в ту графу и, похоже, полагает, что беседует с первоклассниками. Может, тактично сообщить ей об ошибке?
– Как зовут твою руку? - не успокаивалась преподавательница.
– Не знаю, - растерялся Тима. - Как-то до сих пор она без имени жила.
– Ай, ай, ай, деточка, нехорошо! Ну, не расстраивайся, сейчас тебе товарищи подскажут. Детки, Тимочка нуждается в вашей помощи. Давайте скажем хором, как зовут его ручку?
– Оглобля.
– Грабка.
– Клешня, - одновременно прозвучало в классе.
Старушка прижала к враз покрасневшим щекам маленькие, словно кукольные, ладошки.
– Попытайтесь еще раз.
– Хваталка? - предположила блондиночка с первой парты.
– Типа пятерня, - заявил брюнет, сидевший в углу.
– Мочилка! - заорал юноша с лицом хитрого ангела.
– Костя! - подскочила бабуля. - Как? Мочилка? Но почему? Ну что за слово!
Я опустила взгляд в парту. Варианты «оглобля», «грабка», «клешня», «хваталка» и «типа пятерня» не вызвали у педагога изумления, ее насторожила лишь «мочилка».
– Очень просто, - охотно пояснил Костя. - Чем людей мочат? Руками.
– В принципе, ты прав, - заулыбалась учительница. - Человека купают в реке или море при помощи рук, но…
Школьники довольно захихикали.
– Варвара Михайловна, - снисходительно перебил даму Костя, - я не про воду говорил. Мочить - это значит прихлопнуть.
– Хлопнуть? - распахнула наивные голубые глаза Варвара Михайловна. - Деточка, ты путаешь глаголы. Подойди ко мне после занятий, составим словарик.
– Прихлопнуть, кокнуть, ваще прибить на хрен, - принялся загибать пальцы Костик.
– Ой, ой, ой! - замахала ручонками литераторша. - Я совершенно не приемлю современной речи. Невозможный язык. Давайте учиться говорить красиво. Временно откладываем вопрос про руку Тимы и разыграем сценку. Костя, Маша, идите к доске.
Юноша встал. На запястье у него болтались дорогие часы, галстук придерживала заколка со сверкающими камнями. Девочка выглядела не хуже, она тоже не обошлась без драгоценностей - они сверкали везде: в ушах, на пальцах, шее и даже на поясе, подчеркивавшем тонкую талию.
– Отлично, - сказала Варвара Михайловна. - Костя, ты случайно встретил Машу, она тебе нравится, хочешь позвать ее в кино. Ну, что ты ей скажешь?
– Она мне ваще никак, - скривился Костя, - типа пошла на фиг. Жирная и тупая!
– На себя глянь! - не осталась в долгу Маша. - Лучше жабу съесть, чем с Костяном по стриту рассекать. Нашелся, блин, сын всех обезьян!
Класс заржал.
– Дети, дети! - заметалась у первого ряда столов литераторша. - Это же как в театре! Думаете, актеры, изображающие Ромео и Джульетту на подмостках, обожают друг друга в реальной жизни?
– В реале нет, - признал Костя. - А че, пятерку поставите за хохму?
– Непременно, - пообещала училка. - Начинайте.
– Суперски! - пришла в восторг Маша. - Привет, Костян.
– Ну, че? - попытался изобразить улыбку юноша.
– Ваще, дела ниче?
– Ниче.
– А ваще как?
– Ваще супер.
– Типа в кино не того?
– А ваще там че?
– Ну… да мне по фигу че! Подорвались!
– Стоп! - подпрыгнула Варвара Михайловна. - Секундочку! Это же нечеловеческая речь.
– А чейная? - хором спросили Маша с Костей.
– Обезьянья! - запальчиво сказала литераторша. - Так нельзя. Повторяйте за мной. «Добрый день, Машенька! Как твои дела? Спасибо, Костик, не жалуюсь на жизнь. Дорогая Маша, я очень хочу пригласить тебя в кино. Как ты думаешь, родители разрешат тебе пойти на фильм "Война и мир"? Огромное спасибо, Костя, сейчас я спрошу у мамы». Вот так выглядит разговор двух хорошо воспитанных школьников.
– Кондово! - заржал Тима. - А че с моей рукой? Не понял прикола с ее именем.
– Тимофей, - укоризненно покачала головой Варвара Михайловна, - это же очень просто. Ручки называются правая и левая. Когда учитель задает вопрос, воспитанный школьник всегда тянет ту, которой пишет, а ты поднял другую.
– Дура, - прошипела девушка, сидевшая через проход от меня.
Я глянула в ее сторону, и она моментально сорвала с головы широкий обруч - темные завитые пряди упали вперед и скрыли от меня лицо девочки.
– Неужели до сих пор ты не научился находить нужную ручку? - надрывалась Варвара Михайловна. - Ай, ай, ай… Сейчас объясню. Положи ладони на парту!
Тимофей неожиданно послушался.
– Смотри, - возбудилась старушка, - правая рука - это та, у которой большой палец слева. И вся премудрость.
Я не удержалась и хихикнула, Тима ошалело рассматривал свои ладони.
– Сука, - прошипели сбоку.
Я резко повернула голову. Ничего не произошло, темные волосы грубиянки надежно скрывали ее лицо.
– Ваще офигеваю! - простонал Тима. - Правая та, где палец слева, а левая…
– С пальцем справа, - захлопала в ладоши Варвара Михайловна. - Правда, здорово? В природе все продумано.
Прозвучал звонок, школьники разом вскочили и ринулись к двери.
– Деточки, погодите! - заволновалась Варвара Михайловна. - А домашнее задание?
– Может, не надо? - попросил Костя, оборачиваясь.
– Хорошо, - неконфликтно согласилась училка. - Погода прекрасная, лучше в парк сходите, покатайтесь на саночках.
Учитывая, что за окном вовсю цветет май, предложение воспользоваться санками звучало дико.
– Но не забудьте повторить пройденную сегодня во время урока тему, - занервничала, осознав собственный промах, Варвара Михайловна. - Николай Васильевич Гоголь, «Мертвые души»…
Вместе с галдящими детьми я выпала из кабинета и запоздало изумилась. Надо же, оказывается, девятиклассники сегодня изучали бессмертное творение великого писателя! А мне показалось, что они занимались всякой ерундой.
Идти в учительскую не хотелось. Посмотрев на часы, я отошла в самый дальний угол коридора, где виднелся выход на аварийную лестницу, вытащила мобильный и набрала хорошо знакомый номер.
– Селиванов! - грянуло из трубки.
– Витенька, привет, - обрадовалась я тому, что мой знакомый находится на рабочем месте.
– Это кто? - слегка сбавил тон приятель.
– Вилка.
– А! И чего тебе надо? - весьма нелюбезно поинтересовался тот, кто провел в свое время на нашей кухне не один час.
– Сделай одолжение, помоги! Есть такой человек, Василий Ярцев, он убил свою жену, Веронику Терешкину…
– Нет! - резко перебил меня Витя.
– Что «нет»? - удивилась я.
– Все, - сурово ответил Селиванов. - Забудь мой телефон. Навсегда! Мне без разницы, кто из вас кого бросил, но я работаю с Олегом не один год и…
Я быстро нажала на красную кнопку. Понятно. Когда расходишься с мужем, прежние приятели тоже делятся на две части. Селиванов теперь в лагере Куприна, и никакой обиды на Витьку я не держу - так фишка легла. Вопрос в другом: к кому мне обратиться? Если Витя столь нервно отреагировал на мой звонок, то, вероятно, и остальные выплеснут негатив.
Тягостные размышления прервала дрожь мобильного, не посмотрев на дисплей, я ответила:
– Алло.
– Доброе утро, - произнес до отвращения знакомый голос. - Это Олег, так сказать, твой экс-супруг. Узнала?
– Естественно, - стараясь казаться равнодушной, ответила я. Было бы странно сказать иное.
– У тебя проблемы? - поинтересовался Олег.
– Нет.
– Да? А у Селиванова сложилось иное мнение.
Я обозлилась на Витьку. Вот мерзавец! Сначала послал меня, а сам незамедлительно доложил начальству о своем патриотическом поступке. Лизоблюд и подхалим! Ему наплевать на годы дружбы, он хочет выслужиться перед своим шефом - Куприным.
– Меня вчера назначили большим начальником, - вдруг заявил Олег.
– Поздравляю, желаю удачи! - быстро отреагировала я. - Извини, я тороплюсь, опаздываю…
– Тебя интересует дело Василия Ярцева?
Ну, Селиванов, погоди, столкнемся когда-нибудь на узкой дорожке!
– Могу помочь, - предложил Олег. - Напоминаю, я теперь шишка.
– Спасибо, но я привыкла обходиться собственными силами. Прости, спешу.
– Нам обязательно становиться врагами? - тихо спросил бывший муж.
– Разбежавшиеся супруги редко мирно пьют чай на общей кухне, - не удержалась я.
– Ты все еще обижаешься на меня? Могу в сто первый раз повторить: я свалял дурака. Кстати, твоя последняя книга просто замечательная, - начал откровенно вилять хвостом Куприн.
– Слово «последняя», примененное к произведению писателя, всегда его раздражает. И с какой поры ты увлекся детективами? - съязвила я. - Да еще не крутыми мужскими историями, а глупыми бабскими поделками?
– Я сказал Селиванову, что все просьбы Вилки следует выполнять на раз-два, - отчеканил Олег, - что, обижая тебя, он оскорбляет меня.
Ну надо же! Оказывается, развод способен изменить мужчину в лучшую сторону.
– Так что с Ярцевым? - поторопил меня Куприн.
– Ты можешь с ним побеседовать? - сдалась я. В конце концов, вовсе не стыдно принять помощь от бывшего мужа.
– Легко, - заверил Олег.
– Спроси его: где Ларсик?
– Это кто?
– Василий в курсе.
– Ну… ладно, - согласился Куприн, и я снова удивилась его поведению.
Произойди подобный разговор год назад, муж бы так легко не сдался, устроил бы мне допрос с применением пыток и выжал из меня всю информацию.
– Позвоню, когда выясню, - добавил Олег.
– Буду очень благодарна.
– Право, не стоит.
– Нет, нет, ты потратишь свое время.
– Ничего страшного, я абсолютно свободен.
– До свиданья, еще раз огромное спасибо.
– Непременно звякну в ближайшие часы, нет необходимости меня благодарить, женщине следует помогать.
Я сунула мобильный в карман. Черт возьми, мы с Олегом сейчас разыграли сцену, сильно смахивающую на ту, которую Варвара Михайловна репетировала с Костей и Машей. Литераторша бы одобрила бывших супругов - вежливые, ласковые, точь-в-точь медовые пряники с начинкой из сгущенки, покрытые толстым-толстым слоем шоколада с сахарной глазурью! Вы способны слопать медовый пряник с начинкой из сгущенки, да еще покрытый толстым слоем шоколада с глазурью? Я нет. Меня уже от одного названия тошнит. «Не следовало обращаться к Олегу, - начала я себя корить. - Вилка, ты кретинка!»
Внезапно с черной лестницы послышался сдавленный кашель. Я толкнула дверь и увидела ту самую брюнеточку, которая шептала «дура» и прочее во время урока литературы. Сейчас девушка снова собрала волосы, в правой руке она держала зажженную сигарету.
– Курить нехорошо, - сказала я.
– Да пошла ты, - еле слышно ответила школьница и шмыгнула носом.
Я оглядела тоненькую фигурку. Похоже, девица сильно нервничает, вон как у нее трясутся руки. И вроде она недавно плакала: нос красный, глаза опухли.
– Зажигалка есть? - спросила я.
– А те зачем? - агрессивно поинтересовалась девушка.
– Да вот, прикурить хочу!
– Значит, мне вредно, а тебе можно?
– Ага, - весело ответила я. - Таковы взрослые! Внушают младшему поколению некие правила, а сами их никогда не соблюдают. Дедовщина еще похуже, чем в армии. Но ты не расстраивайся, лет через двадцать сама такой станешь. Кстати, в школе лучше не дергать учителей за усы. Изображай паиньку, кивай преподам, улыбайся и сиди смирно. Тогда никаких проблем не будет.
– Не хочу их слушать! - топнула брюнеточка. - Гоблины!
– Дурочка, - усмехнулась я. - Про мимикрию слышала?
– Чего? - напряглась она.
– Мимикрия - умение живого существа изменять свой внешний вид. Допустим, гусеница прикидывается веткой, чтобы ее не сожрала птица. Вот так и в школе - нужно изображать конфетку. Выйдешь за ворота и живи, как хочешь.
– Не желаю под них подделываться! Не доставлю им такого удовольствия!
– Так ведь это ради тебя самой, - засмеялась я. - Лицемерие - замечательное качество, овладеешь им и прослывешь лучшей.
– Гадость!
– Скажи, как удобнее есть мясо? Резать на кусочки или откусывать?
– Ну… зубами легче.
– Но ты пользуешься ножом. Значит, лицемеришь.
– Прикольно, - вдруг улыбнулась девушка. - А ты ничего! Меня зовут Валентина Красноносова. Правда, жесть?
– Мне достался более экстремальный вариант, - ухмыльнулась я. - Разреши представиться - Виола Тараканова.
