Глава 11
Первый звонок я сделала своему бывшему мужу Максу .
Полянский, более чем успешный бизнесмен, богатый человек, постоянно находится в процессе: женитьба – развод – новая свадьба. Ну хобби у мужика такое. Честно говоря, я запуталась в его супругах и сразу не скажу, сколько их было. Десять? Двенадцать? Не подумайте, что я ехидничаю, моя личная семейная жизнь с Максом лопнула давно, никакой ревности к последующим мадам Полянским я не испытываю. Сейчас мы с Максом хорошие приятели, помогающие друг другу в разных ситуациях. Я непременный гость на всех его бракосочетаниях и главный утешитель при разводе. Честно говоря, глупость и наивность Макса поражают. Обычный человек наступает на грабли раз, ну ладно, дважды, трижды за жизнь. Большинство мужиков, получив ручкой по лбу, все же делают правильные выводы. Но Полянский, умный, расчетливый бизнесмен, поднявший с нуля фирму, в личных делах проявляет себя младенцем.
Все его женушки словно клоны: блондинки с длинными ногами и роскошным бюстом. Увидав женщину со светлыми волосами, стройными конечностями и пышной грудью, Макс теряет способность соображать. Он быстро разводится с предыдущей, точь-в-точь такой же красоткой, и кидается к другой с предложением руки и сердца. Без толку пытаться спустить его с небес на землю, говоря: волосы покрашены, под кофтой силикон, без каблуков дама похожа на таксу. И как назло, все его супруги начинающие актрисульки, ясное дело – Максик мгновенно покупает им роли в кино. Сколько раз я внушала ему:
– Не ходи в загс, поживи с девушкой, не оформляя отношений, спокойно разберешься что к чему.
Но Полянский не внемлет голосу рассудка.
– Это последняя любовь, – вопит он, – Лена (Катя, Нина, Тамара, Галя, Лиза, Настя) закроет мне в гробу глаза!
У Макса должно быть по меньшей мере десять пар очей, дабы каждой «последней» любви досталась своя во время скорбной процедуры.
– Привет, – сказала я, услыхав голос Макса, – как дела?
– Вчера подал заявление на развод, – воскликнул бывший супруг, – понимаешь, Алла…
– Погоди, – неосторожно вмешалась я, – ты же под Новый год женился на… э… Розе!
– Так я расстался с ней в мае и расписался с Аллой.
Я плюхнулась в кресло. Надо же! Упустила одну жену.
– Посылал тебе приглашение, – обиженно бубнил Макс, – а вы в Париж укатили.
– Послушай, – перебила я его, – ты что про Волка знаешь?
– Волка?
– Ну да! Неужели никогда не слышал?
– Ну, живет в лесу…
– Адрес знаешь?
– Чей?
– Волка, – я стала выходить из себя, – а еще лучше телефон!
– Телефон?!
– Да! И домашний, и мобильный! Не тяни, говори скорей.
– Э… такой информацией не обладаю.
– Можешь узнать?
– Господи! Зачем тебе?
– Надо! Очень! Прямо сейчас!
– Странная ты, и…
Тут с первого этажа послышался сначала грохот, следом истошный вопль Зайки.
– Мама!
Перепугавшись, я швырнула трубку на диван, успев крикнуть в нее:
– Уточни координаты Волка, скоро перезвоню, – и опрометью бросилась ко входу в баню.
В большой комнате отдыха обнаружились красная Зайка и Аркадий.
– Что стряслось? – воскликнула я.
– Мама! – взвизгнула Ольга. – Он мужчина.
Кеша попятился.
– Мужчина, – топала босыми ногами Зайка, – парень, юноша…
Аркашка закашлялся.
– Ну-ка, принеси ей валокордин, – велела я и, повернувшись к Ольге, спросила: – Ты только сейчас поняла, что муж относится к представителям сильного пола? Извини, но подобное открытие после стольких лет брака удивляет! Неужели раньше не догадалась?
Ольга упала в кресло и ткнула пальцем в деревянную вешалку, на которой у нас болтаются халаты.
– Он мужчина!
Один кусок махровой ткани с капюшоном зашевелился, и я поняла, что это Женя.
– Там мужчина, – перешла в диапазон ультразвука Зайка.
– Спокойно, Зая, – решительно ответила я, выхватывая из рук запыхавшегося Кеши бело-синюю упаковку, – сейчас глотнешь и баиньки. Ты переутомилась. Виданное ли дело, с утра до ночи звездить на телике!
– Там мужчина.
– Тише, тише, это Женечка.
– Мужчина!
– В бане никого, кроме нас, – пела я, отсчитывая капли, – не следует бояться бандитов. В Ложкине отличная охрана, ты сейчас в доме не одна…
– Она мужчина! – завизжала Оля. – Женя – парень! Хватит из меня кретинку делать! Спроси у Машки, она так ржать стала, потом в кладовку удрала! А я не от ужаса заорала, а от удивления.
Я посмотрела на милую, хрупную девушку, занавесившую лицо каштановыми завитыми кудрями, и попыталась деликатно выбраться из идиотской ситуации.
– Женечка, душечка, извини. Понимаешь, Оля работает на телевидении, у нее нет ни выходных, ни праздников, те, кто работает там… э… люди неадекватные, психически нормальных личностей в Останкине сыскать трудно… Уж ты не обижайся!
– На что? – прогудела Женя и посильней завернулась в халат.
– Ну на Олю…
– Почему мне на нее злиться?
– А… да… действительно. Она не желала тебя обидеть, когда парнем обозвала! Поверь, котенька, ничего мужского в тебе нет! Симпатичная девушка, настоящая красавица…
Зайка истерически захохотала, потом стала стучать ногами по полу, приговаривая:
– Ну прикол!
– Тетя Даша, – тихим басом начала Женя…
– Ой, миленькая, – не дала я девушке договорить, – сделай одолжение, слово «тетя» вызывает у меня почесуху.
– Простите, Дарья Ивановна…
– Еще хуже! Зови меня просто Даша!
– Ладно, Даша, не…
– Женечка, – всплеснула я руками, – давай забудем глупый случай! Сейчас позову Машеньку, вы с ней вместе попаритесь, потом…
Зайка сползла на пол и согнулась пополам.
– Тебе плохо? – кинулся к супруге Кеша.
– Нет, – простонала та, – но я могу умереть от смеха. Женька, немедленно сними халат!
Девушка покорно стащила с себя шлафрок . Я деликатно опустила глаза, Женечка стояла топлесс, на ней красовались лишь узкие ярко-розовые трусики, украшенные изображениями разноцветных сердечек. Ей-богу, девушка слишком раскована, лично я стесняюсь обнажаться даже в присутствии Оксаны, хотя Ксюня врач и повидала всякое.
– Ужас! – воскликнул внезапно Аркадий.
Я с легкой укоризной глянула на Кешу. Даже если раздевшаяся девушка не обладает красотой, следует все же держать себя в руках и не высказываться столь хамским образом. Кому понравится, если мужчина сначала бросит взгляд на ваше обнаженное тело, а потом заорет от испуга!
Кеша плюхнулся в кресло и захохотал. Вот теперь я обозлилась на него по-настоящему, затем осторожно посмотрела на Женю и удивилась. А где грудь? Конечно, мне не следовало задавать сей вопрос вслух, потому что я сама не обладаю роскошными формами, но все же кое-какой намек на бюст имею. Во всяком случае, вооружившись лупой, вторичные половые признаки на теле Дашутки обнаружить можно, а бедняжка Женечка лишена их вовсе! Представляю, как страдает бедная девушка! А тут еще Кеша с Зайкой тычут в нее пальцами и хохочут без умолку. Отвратительное поведение! Не ожидала от них такой жестокости! Да, Женечка не красавица, личико у нее миленькое, а с фигурой беда. Под одеждой изъянов не видно, но сейчас, когда на девушке лишь кокетливые трусики, мигом стало понятно, что плечи у нее слишком квадратные, руки длинные, талии нет. Очень странное телосложение, я бы сказала, не женское. Да и ноги слегка кривоваты, ступни излишне большие, педикюр, сделанный, похоже, перед поездкой в Москву, не спасает положение. Кроваво-красный лак на ногтях лишь притягивает внимание к крупным, не женским стопам. И бедра слишком узкие, юношеские…
– Ты не врубилась? – простонала Зайка. – Женя – мужчина!
– Что вы так удивляетесь, – захлопало ресницами существо в розовых трусиках, – Евгений Писаренко, сын Гали! Я сразу представился.
– Э нет, – простонал Кеша, – ты сказал: моя мама Галя!
– И профессия стилист, – высунулась из кладовки Маня, – и имя такое, не пойми чье!
Женя пожал плечами.
– Это я чуть челюсть не уронил, когда вы меня в баню позвали. Ну, думаю, и порядки у них, в Москве!
– А мать-то! – всхлипнул Кеша. – Ой, не могу! «Женечка, кошечка, не обижайся, ничего в тебе мужского нет!»
Мои щеки неожиданно стали горячими.
– Но почему у тебя розовая сумка? – вырвалось у меня.
Стилист вытаращил накрашенные глазки.
– Что, нельзя?
– Можно, конечно, просто этот цвет…
– Самый модный в этом году, – пояснил Женя, – вокруг так много мрачного, серого, хочется добавить яркости. У меня и белье такое! Скажите, супер?
Я не стала дожидаться конца беседы, выскользнула за дверь и поплелась на второй этаж. Со всяким случиться может. Между прочим, и Зайка, и Кеша, и Маня тоже приняли Женю за девушку. Но о своей оплошности члены семьи уже забыли, а надо мной станут теперь потешаться до конца дней!
По спальне несся противный писк, телефон прыгал, трясясь от звона. Я схватила трубку.
– Да!
– Сначала обращаешься с идиотской просьбой, а потом не подходишь, – рявкнул Макс.
– Нашел телефон Волка?
– У него нет номера.
– Ну да? Странно.
– Почему?
Действительно, почему? Кое-кто из творческой интеллигенции намеренно не обзаводится мобильником, чтобы не ощущать себя на поводке, но дома-то должен быть аппарат!
– Ладно, адрес?
– Только примерный.
– Записываю.
– Тамбовская область, – заявил Макс, – думаю, он там. Слышь, Дашута, собирайся, поедем к Леонову. Я договорился уже, он нас ждет.
– Это кто?
– Психиатр, мировая величина. Не надо его бояться, попьешь таблеточки, микстуру…
– Ты какого Волка мне адрес дал? – взвыла я.
– Серого, с хвостом, – растерянно сообщил Макс, – думаю, он под Тамбовом обитает. Давай сам за тобой заеду, таблеточки, микстурка, сейчас безнадежных психов на ноги ставят.
– Я не сумасшедшая! Это ты идиот! Мне нужны координаты режиссера Никиты Волка!
Макс икнул и тихо ответил:
– А!.. Ясно! Я прям испугался! В другой раз нормально формулируй вопрос.
– Я спросила спокойно, кто виноват, что у тебя в голове в футбол играть можно! Отчего меня за дуру держишь, или психопатку, которая решила отправиться в гости к тамбовскому волку? – возмутилась я.
Макс быстро продиктовал нужные сведения, а потом заявил:
– Зная тебя, я ничему не удивлюсь. Это не я с пустой головой, а Дашутка с полным отсутствием умения ясно излагать свои мысли!
Я снова швырнула телефон на диван, спорить с Полянским дело бесполезное, все равно он никогда не воскликнет:
– Ну и свалял я дурака!
Нет, любой представитель сильного пола мигом заявит:
– Ох и дуры бабы! Запутали начисто, из-за них глупость получилась!
Ни один мужчина не способен признать свою, даже очевидную, вину.
Номеров у Волка оказалось целых пять, три раза я услышала одинаковую фразу:
– Абонент временно недоступен.
В четвертый до уха долетело гундосое:
– Сейчас не могу ответить на ваш вопрос, оставьте сообщение после гудка.
Я не стала общаться с автоответчиком и предприняла попытку обнаружить Волка по пятому номеру. Из трубки неслись длинные гудки, но хозяин не спешил на зов телефона. Решив не сдаваться, я снова соединилась с автоответчиком и наговорила текст:
– Уважаемый Никита, вас беспокоит Дарья Васильева. Необходимые сведения обо мне можете узнать у Максима Полянского, хотела бы переговорить с вами о съемках нового сериала, деньги имеются.
Отложив телефон, я пошла в ванную, но была остановлена звонком. Ага, я верно рассчитала, Волк сейчас сидит дома, просто он не желает подходить к телефону, слушает сообщения и ухмыляется. Но покажите мне режиссера, который равнодушно отнесется к известию о возможности запуска многосерийной «фильмы»!
– Алло, – радостно воскликнула я, – слушаю внимательно.
– Это ты сейчас трезвонила? – просипело из трубки.
– Да, – ответила я.
Однако Никита не обременен особым воспитанием.
– Ну и… – полетело в ухо, – чего привязалась! Раз не подхожу – значит, сплю!
– Вы мне?
– Тебе, тебе… …! …! …!
Нецензурная брань лилась на голову. Голос Волка хриплый, пропитой вызвал головную боль. Не дослушав вопль до конца, я швырнула трубку и отправилась мыться. Мобильный ожил вновь, но я не стала откликаться на зов. Однако сей режиссер рискует навсегда остаться без работы, коли станет обращаться подобным образом с людьми, которые хотят дать ему денег на много новых лент.
Полная возмущения я влезла в воду, повалялась в пене, потом переместилась в кровать и моментально заснула, решив забыть обо всех проблемах до завтра.
Я не принадлежу к категории людей, которым некто по ночам демонстрирует цветное кино. Вот Маруся, та почти каждое утро рассказывает о том, как каталась на синей лошади, собирала розовые поганки или в ужасе убегала от многоногого чудища.
– Иногда мне кажется, что лучше вообще не спать, чем так мучиться, – жалуется девочка, – встаю разбитая, все тело ломит.
Я же проваливаюсь в темную пропасть и иногда даже завидую Маруське. Надо же, как ей повезло: живет две жизни, одну наяву, другую во сне. Отчего я сплю, словно кирпич?
Но сегодня неожиданно я увидела изумительную картину. Теплое солнышко освещает красивую поляну, я иду по ней, любуясь красивыми цветами, ноги выносят меня к маленькому домику, беленькому, с голубыми ставнями. Во дворе стоит столик, на нем высится кувшин с компотом, лежат конфеты… А вот и удобное кресло с мягкой подушкой, рядом гора детективов. Вокруг стоит полная тишина, прерываемая лишь тихим звоном невесть откуда взявшихся комаров: з-з-з-з. Я падаю в кресло и вдруг понимаю: вокруг, на много тысяч километров, никого нет, никаких людей, ни плохих, ни хороших, ни родных, ни друзей, ни соседей, только звенящая тишина: з-з-з-з, полное одиночество. Вот оно счастье, сейчас спокойно погружусь в чтение. З-з-з. Съем конфетку, з-з-з-з. Рука потянулась к яркому томику, глаза раскрылись. З-з-з-з.
В ту же секунду стало понятно: я дома, в спальне, за незанавешенными окнами темнота, а в воздухе висит не комариный писк, а сердитое нытье не выключенного на ночь мобильного.
Руки схватили трубку, глаза невольно отметили время: шесть утра. Ужас вполз в душу. Господи, что случилось? Аркадий, Зайка, Маша, Дегтярев? Нет, они же дома, спят. Оксана, Дениска!!!
– Алло, – закричала я, – говорите скорей.
– Дашенька, доброе утречко, – вырвался из трубки бархатный баритон, – как спали, почивали?
Я потрясла головой.
– Вы кто?
– Не узнали, ангел мой?
– Нет, простите.
– Никита Волк вас беспокоит.
Я упала в подушки и попыталась унять бешенно бьющееся сердце.
– Вы оставили сообщение на автоответчике, – пел режиссер, – хотели поговорить? Я не осмелился позвонить вечером, решил проявиться утром, готов к встрече, хотите, подъезжайте прямо сейчас, или я к вам. Выбирайте удобный вариант.
– На часах шесть утра, – пробормотала я.
– Ну да, работать пора.
– Не рано ли?
– Ну что вы, дружочек, я уже встал, – с детским эгоизмом заявил Никита, – так кто к кому направится?
– Давайте адрес, – окончательно проснулась я и взяла блокнот.
Похоже, милейший господин Волк принадлежит к той категории людей, которая считает, будто весь мир вращается вокруг них. Если они встают в шесть утра, то и остальные живые существа обязаны в столь ранний час с песней идти на службу.
