42

Крофорд сел в кресло во втором ряду ложи присяжных заседателей и принялся за земляные орешки, которые выуживал из пакета с изображением индейца. Грэм тем временем задвигал шторы на окнах.

— Как я понимаю, портреты жертв будут готовы сегодня после обеда, — произнес Крофорд. — Ты обещал сделать ко вторнику. Сегодня вторник.

Грэм вскрыл бандероль, полученную от Байрона Меткафа по экспресс-почте, и вытряхнул на стол содержимое — две запыленные бобины с пленкой любительского формата, по отдельности упакованные в полиэтиленовые пакеты, в каких носят на работу бутерброды.

— Меткаф будет требовать возбуждения уголовного дела против Найлза Джейкоби?

— За кражу не будет — тот, видимо, так и так все унаследует, он и брат Джейкоби, — ответил Грэм. — А за хранение гашиша — не знаю. Окружной прокурор в Бирмингеме этого так не оставит.

— Отлично, — сказал Крофорд.

С потолка спустился, разворачиваясь, экран. Он располагался напротив ложи для присяжных так, чтобы они могли смотреть принятые судом в качестве улик киноматериалы.

Грэм установил бобину на кинопроектор.

— По поводу проверки газетных киосков, где Зубастик мог оперативно достать «Тэтлер». Я получил доклады из Цинциннати, Детройта, только из Чикаго прислали целую пачку, — сказал Крофорд. — Так, чудаки всякие, надо проводить проверку.

Грэм включил проектор. Это был фильм о рыбной ловле. Дети Джейкоби сидели на корточках на берегу пруда с самодельными удилищами из рогоза.

Грэм старался не думать о том, что сейчас они лежат в земле в маленьких гробах. Он старался думать о том, что они просто удят рыбу.

У девочки клюнуло. Поплавок дернулся и исчез под водой.

Крофорд зашуршал пакетом с земляными орехами.

— А в Индианаполисе с проверкой все резину тянут — и по заправкам, и по киоскерам, — пожаловался он.

— Ты хочешь смотреть фильм или нет? — холодно спросил Грэм.

Крофорд хранил молчание две минуты, в течение которых шел фильм.

— Потрясающе, девочка поймала плотвичку, — проговорил он. — Итак, портрет.

— Джек, ты был в Бирмингеме сразу же после того, как это произошло. А я — месяц спустя. Ты видел дом, когда он еще был их домом, а я — нет. Когда я там был, в нем уже закончили ремонт. Так дай мне, черт тебя побери, посмотреть на этих людей, а потом я закончу портрет, хорошо?

Грэм запустил второй фильм.

На экране в зале суда появилась семья, празднующая день рождения. Все сидели вокруг круглого стола и пели.

Грэм прочитал по губам поющих: «С днем рожденья тебя-я-я, с днем рожденья тебя-я-я».

Одиннадцатилетний Дональд Джейкоби сидит как раз перед объективом во главе стола, прямо перед ним — именинный торт. В стеклах его очков отражается пламя свечей.

Сидящие через угол стола брат и сестра смотрят, как он задувает свечки.

Грэм заерзал и сел поудобнее на стуле. Миссис Джейкоби привстает над столом и, схватив забравшегося на стол кота, сбрасывает его на пол.

Вот миссис Джейкоби вручает сыну большой конверт. За конвертом тянется длинная лента. Дональд вскрывает конверт и вытаскивает большую поздравительную открытку. Затем он оборачивается к камере и поворачивает открытку к объективу. На обороте написано: «С днем рождения! Следуй за лентой».

Изображение прыгает, когда камеру несут вслед за семьей, потянувшейся на кухню. Вот дверь, закрытая на крючок. Вот семья спускается по лестнице вниз, первым, следуя за лежащей на ступеньках лентой, идет Дональд, за ним остальные. Конец ленты привязан к рулю новенького десятискоростного велосипеда.

«Почему велосипед не могли подарить на улице?» — подумал Грэм.

Затем кадр запрыгал, началась новая сцена, и Грэм получил ответ на свой вопрос. На улице только что прошел ливень. Во дворе стоят большие лужи. Дом выглядит по-иному. Джиэн, торговец недвижимостью, готовя его к продаже после убийства семьи, выкрасил стены в другой цвет. Открывается дверь из подвала на улицу, и выходит глава семьи с велосипедом в руках. В фильме он появляется впервые. Легкий ветерок сбивает волосы, зачесанные на залысину. Он торжественно опускает велосипед на землю.

Фильм заканчивается тем, что Дональд садится на велосипед и осторожно трогается с места.

— Да, печально, — проговорил Крофорд, — но ничего нового здесь нет.

Грэм снова запустил фильм о дне рождения.

Крофорд недовольно покачал головой и, вытащив из портфеля какие-то бумаги, углубился в чтение, подсвечивая себе ручкой-фонариком.

На экране Джейкоби выносит из подвала велосипед. Дверь за ним закрывается. На ней болтается висячий замок. Тут Грэм остановил кинопроектор.

— Вот. Вот зачем ему были нужны клещи с длинными ручками, Джек, — перекусить дужку замка и зайти через подвал. Почему же он пошел другим путем?

Крофорд выключил фонарик и взглянул поверх очков на экран.

— Извини, я прослушал.

— Я знаю, что у него с собой были клещи: он ими отрезал ветку, которая мешала ему наблюдать за домом из леса. Почему он ими не воспользовался и не вошел через подвал?

— Он не мог.

С еле заметной плотоядной усмешкой Крофорд ждал. Ему нравилось щелкать по носу любителей предположений.

— А разве он пытался? Разве оставил на дужке следы? Я ведь так и не увидел эту дверь. К тому времени, как я там оказался, Джиэн поставил стальную, на засовах.

С торжеством охотника Крофорд сказал:

— Ты предполагаешь, что Джиэн ее ставил. Так вот, Джиэн ее не ставил. На день убийства стальная дверь уже стояла. Должно быть, ее установил сам Джейкоби — он же из Детройта, там любят засовы.

— Когда он ее поставил?

— Я не знаю. Очевидно, после дня рождения — когда это было? Посмотри в заключении медэкспертизы, если у тебя есть копия.

— День рождения у него был четырнадцатого апреля, в понедельник, — медленно произнес Грэм. Он сидел, подперев подбородок рукой, и не отрываясь смотрел на экран. — Я должен узнать, когда Джейкоби менял дверь.

Крофорд нахмурился, но потом понял, куда клонит Грэм.

— Значит, по-твоему, когда Зубастик присматривался к дому Джейкоби, там стояла еще старая дверь с висячим замком, — сказал он.

— Он ведь принес клещи, правильно? Что нужно, чтобы проникнуть куда-нибудь с помощью клещей? — спросил Грэм. — Нужно перекусить дужку замка, решетку или цепь. У Джейкоби не было ни решеток, ни цепей на воротах, верно?

— Верно, не было.

— Значит, он пошел туда, думая, что там будет висячий замок. Нести длинные клещи тяжело и неудобно. Было еще светло, а оттуда, где он оставил машину, до дома топать прилично. Он не мог исключить, что если что-нибудь пойдет не так, как он планировал, то придется рвать когти. Он бы не потащил туда клещи, если бы не был уверен, что они пригодятся. Нет, он знал, что там будет висячий замок.

— По-твоему, он присматривался к дому до того, как Джейкоби сменил дверь. Затем он приходит, чтобы их убить, ждет в лесу…

— Со стороны леса эту часть дома не видно.

Крофорд кивнул.

— Он ждет в лесу. Они ложатся спать, он подходит к дому с клещами и обнаруживает новую дверь на засовах.

— Итак, он видит, что дверь новая. Он-то все досконально продумал, и вот нате вам, — сказал Грэм, взмахнув рукой. — Такой облом — он в отчаянии, он сходит с ума, что не может проникнуть внутрь. И недолго думая лезет через стеклянную дверь со стороны веранды. Буквально вламывается. Джейкоби просыпается, получает пулю на лестнице. Не похоже это на Дракона. Он так грубо не работает. Он осторожен — никогда не оставляет следов. Смотри, как аккуратно он работал с замками у Лидсов.

— Ладно, хорошо, — заключил Крофорд. — Если мы узнаем, когда Джейкоби поменял дверь, то сможем получить временной отрезок между днем, когда Дракон приходил на разведку, и днем убийства. Во всяком случае, минимальный отрезок. Его можно будет сравнить с данными из Бирмингемского бюро регистрации приезжих; туристы, участники конференций — все останавливаются в гостиницах. Можно еще раз проверить агентства по прокату машин, теперь уже на предмет фургонов и микроавтобусов. Я переговорю с Бирмингемом.

Судя по всему, слово Крофорда имело определенную силу; ровно через сорок минут сотрудник ФБР в Бирмингеме, таща за собой Джиэна по стройплощадке, кричал что-то работавшему на стропилах плотнику. Информацию, полученную от плотника, тут же передали по радиосвязи в Чикаго.

— Последняя неделя апреля, — сообщил Крофорд, положив телефонную трубку, — вот когда новую дверь поставили. Господи, за два месяца до убийства! Как можно приехать на разведку аж за два месяца?

— Не знаю, но попомни мои слова: он видел миссис Джейкоби или всю семью до того, как пришел на разведку. Если он не знал их еще по Детройту, то положил глаз на миссис Джейкоби где-то между десятым апреля, когда они приехали в Бирмингем, и концом апреля, когда поменяли дверь. Где-то в этом интервале он приезжал в Бирмингем. Наши там сейчас проводят проверку?

— И наши, и полиция, — ответил Крофорд. — Ты лучше вот что мне скажи. Откуда он, по-твоему, знал, что подвал соединяется с домом внутренней дверью? В южных штатах так строить не принято.

— Ясное дело, он видел дом изнутри.

— У твоего приятеля Меткафа есть банковские отчеты по счетам Джейкоби?

— Должны быть, конечно.

— Надо посмотреть, какие работы в доме они оплачивали с десятого апреля до конца месяца. Я знаю, что проверяли вызовы, сделанные Джейкоби в течение нескольких недель, предшествующих убийству, но, видимо, мы взяли тогда слишком короткий отрезок. С Лидсами то же самое.

— Мы все время исходили из того, что он побывал внутри дома Лидсов, — заметил Грэм. — С улицы он не мог видеть, что со двора на кухню ведет стеклянная дверь. Там сзади есть обрешетка. Но он принес стеклорез. А они в течение трех последних месяцев жизни на дом вообще никого не вызывали.

— Если он ходит на разведку задолго до совершения преступления, значит, мы действительно проверяли слишком короткие интервалы времени. Теперь будем умнее. Хотя в случае с Лидсами, когда он снимал показания счетчика за их домом за два дня до убийства, он мог заглянуть внутрь, улучив момент, когда открыли заднюю дверь.

— Нет, не выстраиваются двери в одну линию. Ты фильм помнишь? Вот, смотри.

Грэм стал вставлять пленку с фильмом Лидсов.

Собака Лидсов, подняв уши, побежала к кухонной двери. В дом вошли Вэлери Лидс и дети с продуктами из магазина. Через кухонную дверь была видна только решетка над крыльцом.

— Ладно, значит, ты хочешь, чтобы Байрон Меткаф занялся банковскими счетами за апрель? Вызов на дом сантехников, электриков, покупки у коммивояжеров. Нет, лучше я сам этим займусь, а ты давай заканчивай портрет. Как позвонить Меткафу?

Грэм был полностью погружен в наблюдение за жизнью Лидсов. Рассеянно он дал Крофорду все три номера Байрона Меткафа.

Пока Крофорд звонил по телефону, стоящему в зале суда, он посмотрел фильмы еще по разу.

Сначала фильм Лидсов.

Вот собака Лидсов. Она бегала без ошейника. В округе держали десятки собак, но Дракон точно знал, какая именно принадлежала Лидсам.

Вот Вэлери Лидс. Когда она появлялась на экране, Грэм испытывал почти физическую боль. За ее спиной виднелась беззащитная стеклянная дверь. Казалось, что ее дети играли прямо в зале суда. В отличие от семьи Джейкоби к Лидсам Грэм испытывал какую-то щемящую привязанность. Он смотрел их фильм, и ему было мучительно стыдно. Его мучило, что Джейкоби оставались для него силуэтами, нарисованными мелом на испачканном кровью полу.

Вот за праздничным столом сидят их дети. Пламя свечей мерцает на их лицах.

На мгновение Грэм увидел каплю воска, застывшую на ночном столике у кровати Джейкоби, брызги крови за углом спальни Лидсов. Что-то…

Крофорд возвращался.

— Меткаф говорил, чтобы я тебя спросил о…

— Подожди, не мешай!

Крофорд не обиделся. Остановившись, он замер, его маленькие глаза сузились и загорелись.

Фильм продолжался, на лице Грэма плясали свет и тени.

Вот кот семьи Джейкоби. Дракон знал, как выглядит их кот.

Вот внутренняя дверь в подвал.

Вот наружная дверь из подвала с висячим замком. Дракон принес с собой клещи.

Фильм кончился. Конец пленки пробежал перед объективом, захлопал на быстро вращающейся бобине.

В этих двух фильмах было все, что хотел знать Дракон.

Эти фильмы никогда не показывали ни в кинотеатрах, ни в клубах кинолюбителей, ни на фести…

Взгляд Грэма упал на стандартную зеленую коробку для кинопленки, в которой прислали фильм Лидсов. На этикетке он прочитал их фамилию, адрес и… штамп кинофабрики «Гейтуэй», Сент-Луис, Миссури, 63103.

На слове «Сент-Луис» в его сознании вспыхнула красная лампочка, загорающаяся всякий раз, когда он встречал уже виденный когда-то телефонный номер.

Итак, где он встречал Сент-Луис? В Сент-Луисе наряду с другими городами «Тэтлер» можно было купить уже в понедельник вечером, в тот же день, когда номер выходил из типографии, накануне похищения Лаундса.

— Боже, — прошептал Грэм. — Боже.

Он сжал ладонями голову, как будто стараясь удержать разлетающиеся мысли.

— Меткаф еще на проводе?

Крофорд быстро подал ему трубку.

— Байрон, это Грэм. Слушай, помнишь бобины с фильмами, которые ты прислал? Они были в коробках?.. Конечно, конечно, я знаю, что ты бы их прислал. Мне очень нужна твоя помощь. У тебя выписки о состоянии счетов Джейкоби под рукой? Прекрасно. Мне надо знать, где им проявляли пленку. Вероятно, магазин посылал пленку на какую-нибудь фабрику. Если он выписывал чеки в аптеках или фотомагазинах, мы сможем установить, куда те отправляли заказы. Это очень срочно, Байрон. Я тебе потом все расскажу. ФБР в Бирмингеме сразу же начнет проверять магазины. Если что-нибудь найдешь, сразу же сообщи им, а потом сюда. Сделаешь? Прекрасно. Что? Нет, с красивыми губками не познакомлю.

Сотрудники в Бирмингеме уже проверили четыре фотомагазина, пока не нашли тот, что искали. Директор магазина сообщил, что всю пленку, поступающую от покупателей, они отправляют на проявление на одну фабрику.

Крофорд успел посмотреть фильм двенадцать раз, прежде чем позвонили из Бирмингема. Он сам подошел к телефону.

Приняв официальный вид, он протянул руку Грэму.

— «Гейтуэй», — сообщил он.