Глава 24
Совершенно секретно.
Центру — «Бобу».
Категория срочности — «Литер 1».
Канал связи — «Экстра-W».
Спонтанное развитие операции «Золотой сокол» необходимо прекратить. Действия крота в этих условиях ставят под угрозу целостность как основной, так и резервной резидентур. Объект необходимо срочно вернуть к постоянному месту жительства. Ожидайте прибытия агента «Палтус».
Приступить к выполнению указанных мероприятий после предполагаемого покушения на резидента и проведения Объектом предполагаемой телеигры.
— Отстань от меня, я не Рита, — оторвав лицо от мокрой подушки, устало произнесла Ася.
Она сказала это так убедительно, что Горохов опешил.
— Не Рита? А кто ты? — спросил он и подумал: «Сейчас скажет: я Ася».
— Я Ушакова Александра Ивановна, домохозяйка, жена Игоря. Я тебя обманула. Не было крышки люка, и память я не теряла. Я застукала мужа с вашей разведчицей, стащила ее документы и дернула в Лондон. Игорь со Стерлядью за мной гнались, но не успели меня схватить. Возвращаясь из аэропорта, они попали в аварию. Вот и все, — заключила Ася, с болью вздохнув.
Горохов схватился за голову:
— Так вот почему ты удачно прошла тестирование! Ты не обманывала полиграф! Ты действительно домохозяйка! Ты настоящая Ушакова! Вот это я влип!
Она рассердилась:
— Ты влип? У тебя-то как раз все хорошо! Я вам всюду как раз помогла!
— Да где ты нам помогла? — взорвался Горохов. — Ты влезла, «операцию» загубила и меня заодно подставила! Теперь начальство намылит мне голову!
— Я подставила? Я загубила? Да я «операцию» вашу спасла! Представь свою участь, если бы на пресс-конференции выступила бы твоя разлюбезная Савинова, которая наставила с моим Игорьком тебе лучшие в мире рога! Вот когда «писец» настал бы твоей «операции»!
Горохов презрительно фыркнул:
— Фу-у, какая вульгарщина. Впрочем, чего еще ждать от домохозяйки. Спасла она нас. Да моя разлюбезная Савинова на ту конференцию не пошла бы.
— Почему это?
— А потому, что она сначала думает, а потом делает. Этим и отличается Савинова от тебя.
— Ха! Ха! Ха! — вскочив с кровати, воскликнула Ася. — Как ты меня подцепил! Просто смех! Савинова не пошла бы, а я пошла, из чего всем стало ясно, что я Ушакова, а вовсе не Савинова! Не этого ли вы добивались в вашей разведке?
Горохов таращил глаза, скреб смущенно в затылке и ответного хода не находил.
— А речь вам кто произнес? — гордо спросила Ася. — Слышала я ее речь. «Конгломерат пауперов». «Абстиненты патриархата». «Апологеты конвергенции». По-вашему, именно так выражаются домохозяйки? Прав ваш президент! Чушь, а не речь! От такой речи мухи на лету засыпают! А моя речь на битву зовет! На баррикады поднимает домохозяек!
Горохов безрадостно согласился:
— Н-да, в общем было неплохо. Языком трепать ты умеешь. Но на одной речи далеко не уедешь.
— А мне далеко и не надо! — отрезала Ася. — И между прочим, все равно и сама уехала, и вас увезла!
— О чем это ты?
— О чем это я? И в самом деле — о чем? О твоей удивительной неблагодарности! Кто обманул полиграф? Интересно было бы мне посмотреть как Савинова этот полиграф обманула бы!
Упреждая возражения Горохова, Ася взвизгнула:
— Не смей мне возражать!
Он вздрогнул и буркнул:
— Чертова домохозяйка, — но возражать не посмел.
— То-то же, — хмыкнула Ася. — Ты хотел мне сказать, что Савинова знала английский и к гипнотизеру не пошла бы. Правильно, значит ее другим способом на полиграф затащили бы. Или не так?
Горохов задумался.
«Зря его запугала, — подумала Ася, — теперь он мне правду не скажет. А было бы интересно узнать насколько я здесь права».
— А что, — наконец признался Горохов, — не так уж и безнадежны мои дела. Можно шефу сказать, что я сразу тебя раскусил, но докладывать не хотел… А почему не хотел?
Он растерянно уставился на Александру — так смотрят на стену, на шкаф: куда угодно, если сильно задумываются.
— Почему же я не хотел? — разговаривал сам с собою Горохов.
«Боже мой, тупость какая», — раздраженно подумала Ася и подсказала:
— Потому, что ты героически решил взять всю ответственность лишь на себя. Мол, если дело сорвется, зачем подводить под наказание и начальство? Думаю, твоему шефу такой ответ очень понравится.
— Еще бы, — усмехнулся Горохов. — Ну не доложил я, а рассчитывал-то на что?
«Господи, ну каких же дураков держат в этой разведке?» — подивилась Ася и опять подсказала:
— Ты не рассчитывал, а хитро и умно использовал сложившиеся обстоятельства. Савинова в больнице, а на раскрутку конгресса деньги уже запалили.
— И не малые, — вставил Горохов.
— Правильно. Вот ты и решил что я должна вместо Савиновой толкнуть эту речь. Тем более, что ты сам эту речь послушал и одобрил. И даже мне подсказал как надавить на чувства домохозяек. Мол, я все сделала по твоей указке и потому только речь удалась.
Горохов воспрял духом:
— А что, толково. Вот только начальство захочет знать почему я на этом не остановился. Почему и в дальнейшем тебя покрывал?
«Абсолютнейшая беспомощность служит в этой разведке, — даже расстроилась Ася и заключила: — Не удивительно, что и мой Игорь в разведке служил».
— Потому что узнал: под Савинову ведется подкоп, — подсказала она. — Вот ты и подумал: сама судьба нам послала настоящую Ушакову. Кому как ни ей отвечать на вопросы дотошных журналистов? Кому, как ни ей, участвовать в шоу Дикона «Полиграф»?
— А лорд Август! — вспомнил Горохов. — Ты так удачно ему понравилась. Не мог же я лорду сказать: «Вы подождите с помолвкой дочери пока Савинова не выпишется из больницы».
— Какой ты дурак! — фыркнула Ася.
Он опешил:
— Я дурак?
— И не только!
— Кто же еще?
— Свинтус неблагодарный ты!
— Но почему?
— Видимо, потому, что мужчина. Неблагодарность — исконно мужская черта.
Горохов взорвался:
— Черт возьми! Ты о чем? Выражайся яснее!
— Не ори! — прикрикнула Ася. — Ты мне не начальник! Прошли времена, когда я тебе подчинялась.
— Очень рад, что прошли. Не пойму, почему ты обзываешься?
— А как мне не обзываться, если ты совсем не ценишь меня. Да я для тебя просто подарок. Сам говорил, что без меня это Общество еле плелось. Если бы Савинова пробубнила с трибуны про «конгломерат пауперов», про «абстинентов патриархата» и про «апологетов конвергенции», никто и внимания не обратил бы на нас.
— Да, ты права, — злорадно согласился Горохов, — Савиновой слабо толкнуть такую полезную и зажигательную речь.
Ася удовлетворенно кивнула:
— А так же ей слабо очаровать лорда Августа.
— Да, лорд тобой был очарован, — нехотя подтвердил Горохов.
— И Хайлайтер жил бы себе припеваючи, если бы по-прежнему Савинова стояла у руля. И корпорации его, эти «Маги» и «Тити», процветали бы. И Тони не согласился бы инвестировать оборонку. Ты не забыл? Все это сделала я! И меня уже английская королева видеть желает, — с гордостью заключила Ася.
Горохов схватился за голову:
— О! И это еще!
— Да, как я раньше боялась этой карьеры! А деловые женщины? Они просто сводили меня с ума. В их присутствии я робела и чувствовала себя дурой набитой.
— Правильно чувствовала, — вставил Горохов.
Ася от него отмахнулась:
— Лучше молчи, — и продолжила с пафосом: — Да-а, теперь даже не верится, что были те времена, когда я и мечтать не могла о карьере. И что оказалось?
— Что?
— Не что, а кто! Я оказалась большой мастерицей в этих делах. Для меня делать эту карьеру проще простого. Что тут делать? Только знай себе выкручивайся из одной беды, из другой, из третьей, — перечисляла Ася, загибая пальчики на руке, — из четвертой, из пятой. Пока ты выкручиваешься, карьера сама собой в гору и прет.
— О-о! — взвыл Горохов. — Только не надо!
— Что «не надо»? — растерялась она.
— Избавьте меня от своих рассуждений.
Ася окатила его презрительным взглядом и, подбоченившись, заявила:
— Избавлю охотно. Сразу же, как вы выйдете из моего номера, товарищ бывший начальник.
— Номер не твой, — мелочно напомнил Горохов, чем привел Асю в бешенство.
— Что-о?! — закричала она. — Номер не мой? А чей же? Фамилия-то моя! Вы украли мою фамилию! Украли мужа! Украли целую жизнь, а теперь упрекаете номером? Тьфу на вас!
Горохов таращил на Асю глаза, соображая как ей возразить: ведь кое в чем домохозяйка права. Ее не спрашивали, хочет ли она давать напрокат свое имя.
Пока он размышлял, она за него все решила.
— Ты свободен, — сказала она и добавила: — Пока.
— Что значит «пока»? — насторожился Горохов.
— Пока я не придумаю что мне с тобой дальше делать. Есть два варианта. Можно отправить тебя в отставку. А можно — в дурдом. Вот распущу слух, что крыша у тебя подъезжает…
— Ах ты мерзавка! — возмутился Горохов. — Вот ты на что замахнулась! Даже и не помышляй!
— А с чего это я должна отдавать свое Общество Стерляди? — обиделась Ася. — Стерлядь такое простое дело не могла поставить на нужную ногу. Я пришла, я поставила и теперь Стерляди его отдавай? Ну уж нет! Я никому не позволю портить мою карьеру! У меня отлично все получается!
— Кое-что получилось, спасибо, пора бы и честь знать. Сейчас же обо всем сообщаю начальству…
— И меня упекают в психушку! — закончила фразу Ася. — В качестве благодарности.
Горохов поскреб в затылке:
— Может выйти и так.
— Спасибо за искренность, но такой вариант меня не устраивает. Внутренний голос мне говорит, что лучше остаться в Лондоне, чем ехать к изменнику мужу. Тем более, что меня уже ждет сама королева.
— Представляю, что ты ей наговоришь, — ужаснулся Горохов.
— А что, она (если взглянуть объективно) тоже домохозяйка. Так неужели две домохозяйки не найдут общий язык?
— Этого-то я и боюсь, что ты начнешь искать общий язык с самой королевой. Нет-нет, сегодня поздно уже, а завтра с первым же рейсом отправлю тебя в Москву, — сказал он, хватаясь за ручку двери.
— Будь честным, Горохов! Ты отправишь меня не в Москву, а под арест! — в отчаянии крикнула Ася.
Он уже собирался покинуть номер, но застыл на пороге, задумавшись.
— И все же советую тебе собирать чемодан, — в конце концов приказал Горохов и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь.
