Глава 8

Валерия сидела за рулем и чертыхалась на чем свет стоит, глядя на бесконечную пробку, в которой она застряла.

– Похоже, что мне сегодня больше ничего не успеть с такими темпами. Хорошо, хоть одно дело довела до конца.

Лера сегодня с утра поехала к одной из клиенток, чтобы отвезти ей отчет о проделанной работе и получить вторую часть гонорара. Бизнесвумен была уверена, что ее супруг имеет вторую семью, которую содержит на ее деньги, и для того, чтобы убедиться в этом, наняла частного детектива. Один из сотрудников Валерии провел расследование, и сегодня она сама отвозила ей отчет. Действительно, все было именно так, как и предполагала женщина. Муж, который практически жил на ее деньги, имел еще одну семью, где даже родился ребенок. Он купил своей молодой сожительнице квартиру, машину ну и, естественно, обеспечивал ее с ребенком материально. И все это делалось на деньги его жены. Когда Лера привезла отчет и та его прочла, то лишь тяжело вздохнула и проговорила:

– Ну, что ж, значит, она лучше меня. Сегодня же соберу его вещи, и пусть катится на все четыре стороны. Слава богу, квартиру с машиной он купить успел, пусть хоть за это будет мне благодарен.

– И вы не будете пытаться отобрать у него все? – с интересом спросила Валерия.

– Нет, не буду, там же ребенок, – очень просто ответила женщина.

– Вы очень добрый человек, – удивилась сыщица. – Обычно жены за такое не прощают.

– Вы знаете, Валерия, где-то в душе я его совсем не осуждаю. Ведь у меня нет детей и быть не может, – тяжело вздохнула она. – Если бы он пришел ко мне и сказал, что полюбил другую женщину, я бы поняла и отпустила его. Единственное, за что я его ненавижу, так это за то, что он жил со мной ради денег. Сам он ничего не умеет, мозгов маловато, зато внешность… сами видели. Нет, я не буду судиться с ним за имущество, пусть подавится. Может, хоть иногда вспомнит меня добрым словом, – горько усмехнулась она. – Это же надо было мне дожить до такого! Выйти замуж за альфонса.

– А сколько вы с ним прожили? – поинтересовалась Лера.

– Без малого семь лет.

– Срок не маленький.

– Да, не маленький, – согласилась женщина. – То-то и обидно мне, что за такое время я не смогла разглядеть в нем паразита. Вроде никогда дурой не была, а здесь… Ай, да что там говорить, сама виновата.

– В чем же ваша вина?

– Так он на десять лет моложе меня, вы же знаете.

– И что?

– А то, – усмехнулась дама. – Нужно было головой думать, а не другим местом, когда он мне предложение делал. Ведь я уже тогда ему сказала, что не могу иметь детей. Почему меня не насторожило, что он отнесся к этому несерьезно? Ладно, теперь нечего об этом говорить, – махнула она рукой. – Сделанного не воротишь, нужно жить дальше. Спасибо вам, Валерия, за проделанную работу. Благодаря этим документам теперь хоть при разводе проблем не будет. Никакой дележки имущества и тому подобного. У нас брачного контракта нет, поэтому он мог бы претендовать на половину. А так, думаю, просто уйдет и еще спасибо мне скажет.

– Я впервые встречаюсь с женщиной, которая так спокойно об этом говорит, – удивилась Валерия. – Вы его больше не любите? Или наоборот – любите настолько сильно, что не хотите причинять ему неприятности?

– Какая любовь? – засмеялась женщина. – Я все время на работе, у меня, сами видите, огромный бизнес, времени никогда не бывает. Любовь была, конечно, но два-три года, от силы, а потом… Потом остался лишь штамп в паспорте. Поэтому и говорю, что не виню его: где-то и я виновата.

– До свидания, Евгения Анатольевна, – начала прощаться Лера. – Было приятно с вами познакомиться.

– И мне тоже было очень приятно иметь с вами дело. Вы очень добросовестно исполнили свою работу и, главное, быстро. Ведь в договоре указано, что, помимо гонорара за работу, идет и оплата за каждый день, – улыбнулась Евгения. – Я думала, вы будете тянуть как можно дольше, – откровенно призналась она.

– Мы такими вещами не занимаемся, – нахмурилась Лера.

– Теперь всем своим знакомым буду вас рекомендовать, если вдруг кому-то из них понадобится частный детектив, – снова улыбнулась женщина.

– Спасибо, буду очень признательна, – поблагодарила сыщица. – Еще раз всего доброго, я поехала. Если у вас возникнут какие-то вопросы или понадобится наше выступление в суде при разводе, звоните, не стесняйтесь. У нас все законно, поэтому показания детектива, проводившего расследование, в суде будут юридически правомерны.

– Хорошо, буду иметь в виду, еще раз спасибо.

– Всего доброго, – попрощалась Лера и вышла из кабинета женщины.

И вот сейчас, сидя за рулем своей машины, намертво застрявшей в пробке, Валерия вдруг вспомнила сегодняшний разговор с клиенткой.

«Даже не могу определить, хорошо это или плохо, – думала она. – Вот разрушилась еще одна семья, и в этом отчасти виноваты мы. Я же прекрасно видела, как было больно этой женщине, просто она старалась не показать мне своих эмоций. И в то же время – была ли она, семья? Она же сама захотела расставить все точки над «i». Какая все-таки двуликая у меня работа, – сморщилась Лера. – Вроде правильно все, и в то же время… Хотя… Думаю, мне не стоит париться на этот счет. Я всего лишь исполняю то, о чем меня просят, а дальше пусть сами разбираются, что у них к чему», – пришла к выводу сыщица и почти успокоилась.

Простояв еще минут пять, Лера снова вернулась к размышлениям о своей деятельности.

– Нет, как ни крути, а с преступниками все же намного лучше дело иметь. Там все ясно: преступник должен понести наказание, и, поймав его, не испытываешь угрызений совести, даже наоборот.

В это время зазвонил мобильный телефон, и Лера, включив его, услышала голос полковника Шарова:

– Валерия, душа моя, ты где это пропадаешь? – пророкотал он в трубку.

– Ездила по работе, а сейчас сижу в своей машине и матерюсь, как последний биндюжник.

– Что так?

– В пробке стою на Рублевке, похоже, состарюсь здесь. Дядь Вань, а откуда у тебя мой номер? – спохватилась вдруг девушка. – Я же совсем недавно его сменила и не помню, чтобы давала его тебе.

– Пришлось твоей матушке позвонить, она мне его и дала. Дома тебя нет, на работе тоже, старый номер мобильного заблокирован. И потом: не забывай, с кем дело имеешь, – напомнил он. – Если мне что-то нужно, я тебя из-под земли могу достать.

– А от чего ты меня с таким энтузиазмом разыскиваешь? Нашим доблестным правоохранительным органам понадобился частный детектив, сами не можете справиться? – хихикнула Валерия.

– Очень-то не веселись, я ведь и обидеться могу, – недовольно проворчал полковник. – Детектив, – хмыкнул он.

– Шучу, шучу, – примирительно произнесла Лера. – Так по какому поводу розыски? Что-то случилось?

– Ничего страшного, если не считать того, что у меня одышка началась, – весело проговорил Шаров. – Я попросить тебя хотел об одолжении.

– Сколько?

– Что – сколько?

– Ты же сказал: об одолжении, вот я и спрашиваю – сколько надо?

– Бизнесменша хренова, – крякнул полковник. – Мне не деньги нужны, а совсем другое.

– Что именно?

– В тот день, когда я был у твоих родителей, трубку свою там оставил и теперь уже несколько дней с ума схожу от сигарет. Не могу я их курить, ты же знаешь. Хочу попросить тебя, чтобы ты сделала доброе дело для старика. Не сочти за труд: привези мне трубку в прокуратуру, ведь ты же на машине. Сам никак не могу вырваться, работы – вагон и маленькая тележка. Все эти дни практически только ночью ухожу из кабинета. Привезешь?

– Нет проблем, дядь Вань, конечно, привезу, – с готовностью пообещала Лера. – Как только из пробки вылезу, сразу к родителям поеду, заберу твою трубку, а потом – к тебе.

– Ну, спасибо, крестница, выручила старика, – с облегчением проговорил Шаров. – Тогда жду тебя.

– Думаю, что через пару часов буду, – весело пообещала девушка и отключилась. Она бросила взгляд на часы и пробормотала: – В агентство ехать уже нет смысла, дело к концу рабочего дня идет. Ладно, завтра встану пораньше, там у меня документов набралось – за неделю бы разгрести. А то, что наш полковник забыл свою трубку и мне теперь нужно ехать в прокуратуру, – это знамение! Попробую еще что-нибудь про маньяка выведать.

Валерия заехала к родителям, взяла трубку полковника и помчалась в прокуратуру.

– Сейчас, дядя Ваня, ты мне все расскажешь, иначе не увидишь любимой трубки, как своих ушей без зеркала, – веселилась Лера. – Я устрою тебе пытку! Раскурю ее у тебя в кабинете, прямо на твоих глазах, а тебе не отдам.

Доехав до прокуратуры, Лера стремительно прошла к кабинету и, распахнув дверь, прямо с порога спросила:

– Какие-нибудь новости есть, дядя Ваня?

– Во-первых, здравствуй, – проворчал полковник с недовольным видом. – Тебя разве не учили – прежде чем войти, нужно спросить разрешения?

– Извините, товарищ полковник. Разрешите войти? – вскинув руку ко лбу, спросила Валерия, пряча улыбку. – Ой, прошу прощения. Здравия желаю, товарищ полковник!

– Сорока, – хмыкнул толстяк. – Трубку привезла?

– Какую трубку? – недоуменно вскинув брови, лукаво поинтересовалась Валерия. – Ах, трубку… Знаете, товарищ полковник, я решила, что вам пора бросать курить, поэтому оставила ее там, где вы ее забыли.

– Валерия, – прорычал Шаров и с многозначительной миной приподнялся со стула. – Не советую со мной так шутить, я сегодня в плохом настроении.

– Кто испортил? – не обращая внимания на грозный вид толстяка, весело спросила девушка.

– Такие здесь всегда найдутся, – хмуро проворчал тот. – Отдай трубку, Лера, по-хорошему прошу. Курить охота, сил нет. За эти дни у меня от сигарет уже одышка началась. Давай трубку, нечего над стариком измываться!

– Так и быть, уговорил. Что ж с тобой делать? – притворно вздохнула Валерия. – Только трубку ты получишь с условием.

– С каким еще условием? – недовольно засопел Шаров.

– Предлагаю бартер.

– Что за бартер?

– Я тебе трубку, а ты мне – информацию… о маньяке.

– Ты снова за свое? – грозно сдвинул брови полковник. – Я тебе, по-моему, уже сказал, чтобы ты больше не лезла туда, куда не следует.

– Поздно, – развела Лера руками.

– Что значит – поздно?

– Уже влезла.

– Когда?

– Давно, уже три дня прошло.

– Ничего не понимаю, – нахмурился толстяк. – Три дня тому назад, насколько я помню, ты впервые услышала о нем, причем от меня лично.

– Ну а я о чем говорю? Ты, как только все рассказал, сразу же сам меня к этому делу и подключил, – хитро улыбаясь, ответила Валерия.

– Тьфу, чтоб тебя! – сплюнул Шаров. – Что ты мне голову морочишь? Я уж подумал…

О чем он подумал, полковник договаривать не стал, а лишь устало опустился на свой стул.

– Что-то случилось, дядя Ваня? – заботливо поинтересовалась Лера, с тревогой глядя на осунувшееся лицо своего крестного отца.

– Ай, лучше не спрашивай, – отмахнулся тот. – Как говорится, где тонко, там и рвется.

– Но мне-то ты можешь сказать, в чем дело? Или снова тайна мадридского двора? – лукаво улыбнулась девушка.

– Эта тайна тебе все равно станет известна… к сожалению, – тяжело вздохнул толстяк. – Для этого я и попросил тебя приехать. Трубка – это вроде как предлог, – откровенно признался он.

– Ты меня пугаешь, – прошептала Лера и обессиленно опустилась на стул. – Говори, я слушаю.

– Ты свой ночной телефонный звонок ко мне помнишь?

– Естественно.

– Я, конечно, не придал серьезного значения твоим словам, а потом все же решил проверить. Чем черт не шутит? А вдруг ты окажешься права?

– Ну? – нетерпеливо заерзала Лера на стуле.

– Сегодня утром я послал к Епишиной Володю Трофимова для опознания кота…. Правда, на фотографии непонятно совсем было, что там за окрас, скорее грязный, чем какой-то другой. Но проверить мы все же решили: мало ли, вдруг и правда это ее кот? Хозяйка ведь всегда узнает свое животное, будь оно хоть грязное, хоть чистое, – рассказывал Шаров, нервно покручивая карандаш в руках и бросая осторожные взгляды на Валерию.

– Так он же нашелся, – засмеялась Лера. – Я вчера к ней заезжала.

– Заезжала? – вскинул брови полковник. – Зачем?

– Браслет вернуть, – пожала девушка плечами.

– Какой браслет?

– Тот, который она мне оставила вместо денег. Ну, вроде оплаты за розыск ее кота, – начала объяснять Валерия. Она не заметила, как рассказала полковнику все, что случилось в тот день, когда к ней в кабинет пришла графиня Епишина, и каким образом все счастливо завершилось. – Володя случайно не напугал старушку своей бравой выправкой? – засмеялась она после того, как закончила рассказывать. – Надеюсь, что не успел показать ей фотографию дохлого животного?

– Епишина мертва, – как-то совсем обреченно произнес Шаров.

– Мертва?! – опешила Лера. – Что с ней? Сердце?

– Нет, Лерочка, – тяжело вздохнул полковник. – Епишина убита.

– Как – убита?! – подпрыгнула Валерия на стуле. – За что? – задала она вопрос, хотя прекрасно понимала, насколько он глуп.

– Застрелена, прямо в голову. А вот за что? Думаю, что ты уже догадываешься.

– Драгоценности, – как-то совсем обреченно прошептала Валерия. – Я прямо как в воду глядела. Господи, я когда увидела ее браслет… Хорошо, что я успела его вернуть. Боже мой, убита!

– Валерия, в сумочке старухи нашли твою расписку, и признаюсь честно – мне очень не понравился этот документ, – проговорил полковник и строго посмотрел на Валерию.

– Что значит – не понравился? – не поняла девушка. – Он что, неправильно составлен?

– Нет, составлен он как раз правильно, но…

– Что «но»? – нахмурилась Лера.

– Если ты говоришь, что вернула Епишиной браслет, тогда почему она тебе не отдала твою расписку?

– Она ее не нашла, – пожала Лера плечами. – Просила меня подождать, но я очень торопилась. Она пообещала мне, что как только найдет, сразу же позвонит. А в чем дело? Ты что, дядя Ваня, думаешь, что я вру? – вытаращив глаза на полковника, с испугом спросила девушка.

– Даже и не знаю, как сказать, – почесал Шаров свой затылок. – Как-то все слишком прозрачно… Так, ты мне трубку-то отдашь наконец или так и будешь меня мучить? – спросил полковник, начав вдруг перебирать на своем столе бумаги, при этом пряча глаза от девушки.

– Погоди ты с трубкой, – отмахнулась та. – Ты что это, дядя Ваня, темнишь, а? Говори все, как есть, нечего здесь тень на плетень наводить, – повысила Лера голос.

– Значит, говоришь, отдала браслет? – хмуро спросил полковник. – Странно все как-то, – потер он подбородок. – Зачем ты его вообще у нее брала?

– Да я и не хотела, честное слово! Я его у Епишиной почему взяла-то? – начала объяснять Лера. – Эта графиня прямо как бульдозер на меня наехала. Найдите, говорит, моего кота, и все тут, а этот браслет возьмите в качестве оплаты за ваши услуги. Я, честное слово, не хотела его брать, видела, что вещь чересчур дорогая, – повторила она. – Да где там! Епишина так пристыла к стулу в моем кабинете, что я волей-неволей согласилась начать поиски ее кота, иначе она бы никогда не ушла. Я бы потом отдала ей эту вещь независимо от результатов поисков. Поэтому и расписку написала, все, как положено. Я даже тогда подумала, что браслет у меня в сейфе целее будет. Женщина пожилая, живет одна… мало ли что может случиться? Она мне говорила, что этот браслет – из коллекции семейных драгоценностей, которые переходили к членам семьи по наследству. Но так как у нее нет детей, ей передавать их некому. По этой причине она спокойно может воспользоваться этой вещью, чтобы оплатить услуги детектива, мои, значит. Ты что молчишь, дядь Вань? – спросила Лера, видя хмурое лицо полковника.

– То, что ты мне сейчас рассказала, я прекрасно знаю, – ответил он.

– Откуда? – изумилась девушка. – Я никому не говорила, даже своим сотрудникам. Боялась, что они смеяться будут, если узнают, что я взялась за поиски графского кота.

– Сама ты, может, никому и не рассказывала, зато твой диктофон все нам прекрасно рассказал, – хмуро проговорил Петрович.

– А, ну да, – улыбнулась Валерия. – Я всегда диктофон включаю, как только в мой кабинет приходит очередной клиент. Постой, постой, – встрепенулась она. – А откуда? Ничего не понимаю, – тряхнула девушка головой. – Вы что, обыскивали мой кабинет?

– Извини, девочка, – хмуро произнес полковник. – Но ты… – он на минуту замолчал, а потом, видно, собравшись с духом, выпалил: – Главная подозреваемая!

– Подозреваемая? – как-то глупо улыбнулась Лера. – И в чем меня подозревают, если не секрет?

– В убийстве.

– Кого?! – рявкнула девушка, да так громко, что полковник вздрогнул.

– Епишиной, – сквозь зубы процедил он и раздраженно сломал карандаш у себя в руках. – Епишиной, черт меня побери, твоей клиентки, которая пришла в твой кабинет не далее как четыре дня тому назад и выложила тебе информацию о своих драгоценностях.

– Ты что, напился вчера до бесчувственного состояния, а сегодня с головой проблемы? – прошипела Лера. – Ты, дядя Ваня, совсем уже, да? Ты что, не знаешь, что я за человек? Как ты можешь бросать такие обвинения прямо мне в лицо? Ты… ты… я не хочу больше с тобой разговаривать! Как ты можешь, дядя Ваня? – с упреком посмотрела она на полковника глазами, полными слез от обиды.

– Успокойся, Валерия, и не смей говорить со мной в таком тоне, я тебе не мальчик, – нахмурился полковник.

– Улыбаться прикажешь?! – взвилась она.

– Молчать! – прикрикнул на девушку полковник и стукнул кулаком по столу. – Выслушай сначала до конца, а потом взбрыкивай. Ишь ты какая! Тоже мне нашлась, – возмущенно пыхтел толстяк, бросая на Леру сердитые взгляды. – Где твой пистолет? – гаркнул он.

– Пистолет? – растерянно пролепетала Валерия. – У меня его с собой нет. Наверное, я его дома оставила.

– Дома, говоришь? – прищурился Шаров. – Ты вспомни, как ты меня просила посодействовать, чтобы тебе выдали разрешение. Я за тебя поручился, между прочим. И что теперь?

– А что теперь? – хлопнула Валерия глазами, пока еще не понимая, к чему клонит Шаров.

– Тебе разрешение выдали на право владения оружием для чего? Для того чтобы ты несла полную ответственность за него. Так? Так, я спрашиваю? – снова рявкнул тот.

– Так, – испуганно икнула Лера. – Зачем кричать-то?

– И где же оно, оружие твое? – вкрадчиво поинтересовался полковник.

– Я же сказала, что, наверное, дома его забыла.

– Ах, наверное? – прищурился Иван Петрович. – Может быть! Наверное! Не помню! Не знаю! Так вот, моя дорогая, слушай, что я тебе сейчас буду говорить, и как следует подумай, до чего довела тебя твоя беспечность и легкомысленное отношение к серьезным делам!

– Слушаю, – буркнула девушка. – Очень внимательно.

– Епишина убита выстрелом в голову. Тебе не интересно, из какого оружия? – с сарказмом поинтересовался Шаров. Он увидел испуганный взгляд девушки и кивнул головой: – Ты правильно сейчас подумала: это «вальтер». И знаешь, какая петрушка получается? Этот «вальтер» почему-то имеет номер, точь-в-точь совпадающий с зарегистрированным на некую Валерию Алексеевну Протасову!

– Бред! – фыркнула Лера.

– Бред, говоришь? – нахмурился полковник. – А вот это, значит, галлюцинация? – спросил он, вытащив из ящика своего стола пистолет Валерии и положив перед ней. Он был упакован в специальный целлофановый пакет с номером. Так обычно обозначают найденные на месте преступления улики.

– Как он здесь оказался? – сглотнув нервную слюну, спросила девушка.

– А он на месте преступления лежал, прямо у тела Епишиной, – совершенно спокойно ответил полковник. – Выстрел был произведен через подушку, думаю, для того, чтобы не создавать шума.

– Господи Иисусе, а там-то он откуда взялся?!

– Интересно, правда? И это еще не все. Дальше, моя дорогая, будет еще интереснее! Знаешь, где мы нашли твою расписку о получении у потерпевшей раритетного браслета? – тут же продолжил Шаров.

– Где?

– В подкладке сумочки графини. И ты знаешь, она почему-то ее распорола, подкладочку, я имею в виду – положила туда расписку, а потом вновь зашила. Как ты думаешь, почему она так сделала?

– Понятия не имею, – все больше и больше приходя в ужас, прошептала Валерия.

– Содержимое сумочки было разбросано на полу, и сама сумочка валялась рядом. Было сразу понятно: убийца что-то искал. А теперь послушай, как все складно выходит с точки зрения следствия. К тебе приходит графиня с просьбой, чтобы ты нашла ее любимого кота. Наличных денег у нее нет, поэтому она жертвует семейной реликвией, при этом рассказав тебе, что таких реликвий у нее превеликое множество, а наследников нет.

– И что?

– Как – что? Дальше уже ничего: дальше графиню и убили, – развел руками толстяк. – Убили из твоего пистолета, на котором есть твои пальчики. Заметь, моя дорогая, только твои – чужих там и в помине нет. Расписку ты искала, да не нашла. А вот мы нашли. Дальше еще лучше. В помойном ведре – еще одна улика, прямо как на заказ, – затрясся он в нервном беззвучном смехе. – Твоя записка, что ты зайдешь к графине в девять или в десять утра! И представь себе, какое совпадение. Епишина Елизавета Александровна была убита сегодня как раз между девятью и десятью часами утра!

– Иван Петрович, но вы же прекрасно понимаете, что это все бред? – испуганно спросила Валерия, обратившись вдруг к полковнику по имени-отчеству да еще и на «вы». – Я же три дня тому назад писала эту записку, а это значит, что приехать к ней я должна была утром, но совсем не сегодня, а два дня назад. В тот день у меня не было времени заехать к Епишиной, я проспала, торопилась на работу, у меня была назначена встреча с клиентом. Поэтому я решила, что позвоню ей из своего кабинета. Думала, что заеду к ней на следующее утро, но снова не получилось: я поехала в аэропорт, встречать друга. А вот уже оттуда я заехала к себе в офис, забрала из сейфа браслет и отвезла его Епишиной. Дмитрий может подтвердить, он был со мной. Это его я встречала в аэропорту.

– Он видел, как ты отдавала браслет?

– Нет, не видел, он оставался в машине, – упавшим голосом проговорила Лера. – Но ведь ты не думаешь, что я тебя обманываю?

– Сегодня в котором часу ты была на работе?

– А сегодня я там совсем не была, я же тебе об этом говорила по телефону. У меня дела были в городе, – растерянно призналась Лера. – Это тоже по работе, – тут же добавила она.

– И с девяти до десяти ты…

– О господи, я в десять двадцать только из дома вышла, а потом в пробке застряла, – упавшим голосом произнесла Лера. – К клиентке я приехала уже около полудня. Это значит, что у меня нет алиби?

– Точно так, моя дорогая крестница, точно так, – тяжело вздохнул полковник. – Впрочем, если тебя видел кто-нибудь из знакомых именно в это время, тогда…

– Нет, никого из знакомых я не встречала, – всхлипнула Валерия. – Я же сказала, что приехала к своей клиентке в офис только без четверти двенадцать, а от нее выехала уже в четвертом часу. Мне ее подождать пришлось, пока она мой отчет читала, потом мы поговорили, вот время и пролетело.

– Это плохо, я бы даже сказал – хуже и быть не может, – проворчал Шаров. – Значит, ты вполне могла заехать к Епишиной сделать свое черное дело…

– Ты что это говоришь-то, дядя Ваня? – нахмурилась девушка, и слезы сразу же просохли на ее глазах. – Какое черное дело?

– Очи свои на место поставь, – строго проговорил полковник. – Я тебе сейчас рассказываю, как это выглядит с точки зрения следствия. И смею тебя уверить, дорогая, что очень некрасиво выглядит, – недовольно засопел он. – Прямо скажем: отвратительно выглядит.

– И что же мне теперь делать? – с ужасом прошептала Лера.

– Пока ограничимся подпиской о невыезде, – пожал плечами Шаров. – А дальше будет видно.

– Обалдеть, – завела глаза под лоб Валерия. – Докатилась! Я как чувствовала: не хотела браться за поиски этого кота. Да я, собственно, и не собиралась его искать, если говорить честно. Я просто пожалела пожилую женщину и пообещала, что попытаюсь. И этот чертов браслет я не хотела у нее брать, а потом подумала: пусть пока в моем сейфе полежит, целее будет, – нервно говорила она, то и дело шмыгая носом. – И зачем я только это сделала? Но ведь я отдала ей его, это Дмитрий может подтвердить, – снова ухватилась она за «соломинку».

– Ты же мне сказала: он не присутствовал при этом, знает только с твоих слов. А это значит, что свидетелем он быть никак не может. Мало ли что ты ему сказала? Кстати, где лежал твой пистолет?

– Пистолет? Я его в ящик письменного стола положила, когда к родителям собралась ехать. Ты же знаешь, что мама, как только увидит его, тут же готова в обморок упасть. Вот я его и оставила дома в то утро. От родителей я уже поздно приехала, аж в первом часу ночи, а утром, естественно, проспала, выскочила из дома как очумелая. Даже и думать забыла про пистолет. Вечером притащилась такая уставшая, что сразу же спать легла, а утром некогда было оружие проверять, я в аэропорт торопилась. Сегодня я тоже про него даже не вспомнила. Ай, да что там выдумывать, – сморщилась вдруг Лера. – Если честно, я его вообще очень редко с собой беру, – откровенно призналась она. – Он мне вроде без надобности сейчас.

– Зачем же тогда покупала его и просила, чтобы разрешение выдали?

– Я же тогда думала, что буду заниматься преступниками, а видишь, как все получилось, – вздохнула девушка. – Первое время, конечно, носила его с собой, в новинку-то прикольно было, – кисло улыбнулась она. – Потом у себя на работе в сейфе положила, а немного погодя домой забрала. Господи, что же это такое происходит? Как мог пропасть пистолет из моего дома?! Я ничего не понимаю, – снова сморщила Лера лицо, готовая вот-вот расплакаться. – Если бы замок в двери был сломан, я бы заметила.

– Ты, Валерия, прямо будто только вчера родилась, – хмыкнул Шаров. – Преступники замков не ломают, у них на это отмычки имеются. Только вот откуда известно, что у тебя оружие в доме было, – вот это вопрос, – крякнул он. – Как-то странно все это. Слушай, а этот твой друг, Дмитрий, кажется, он где все это время был? – спросил вдруг полковник.

– Да ты что, дядя Ваня? – вытаращила глаза Валерия. – Димка – преступник?! Ты меня не смеши, пожалуйста. Это совсем не такой человек, чтобы… Да я даже говорить об этом не хочу. Я люблю этого человека и могу поручиться за него, как за саму себя! – запальчиво проговорила она. – Он только вчера прилетел с соревнований и весь день пробыл со мной. Потом к матери уехал, сегодня утром мне звонил. Мы с ним вчера поссорились немного, вот он и позвонил, извинился за свою вспыльчивость. Дядя Ваня, мы здесь совсем ни при чем, я правду говорю, ты же понимаешь, что мы не могли, что я не… И браслет я правда отдала! Ты же понимаешь, что я не могла, – вновь повторила она, с испугом и тоской глядя на полковника.

– Да все я понимаю, – сморщился толстяк. – Вот поэтому голову и сломал. Как, что, почему да в какое время? Это же каким специалистом нужно быть, чтобы за очень короткое время так все гениально подготовить? Все улики против тебя, в какую сторону ни крути, – развел он руками.

– Меня кто-то подставляет, – взволнованно произнесла Валерия. – Дядя Ваня, ты же видишь, что меня кто-то подставляет?

– Причем весьма грамотно и виртуозно, – согласился Шаров. – Меня, естественно, до расследования этого дела не допустят, – задумчиво проговорил он. – Всем прекрасно известно, что мы почти родственники в некотором смысле.

– И что теперь будет? – испуганно прошептала Валерия. – Дядя Ваня, я в шоке!

– В каком шоке нахожусь я, лучше не скажу, – проворчал полковник. – Естественно, что из-под своего контроля я это дело не выпущу. Буду постоянно держать руку на пульсе. То, что ты сейчас не под стражей, это лишь благодаря моему авторитету, а так бы… Сама, наверное, понимаешь, что по головке тебя здесь гладить никто не будет. Мало ли кто у кого в родственниках ходит, этот факт от ответственности освободить не может. Как нарочно, все твои телефоны сегодня целый день не отвечали, – насупился толстяк. – Еле уговорил, чтобы не посылали к тебе группу захвата.

– Дядь Вань, о какой ответственности ты говоришь? Какая группа захвата?! Здесь же все шито белыми нитками, неужели непонятно? – запальчиво проговорила Лера. – С ума можно сойти, до чего у нас все быстро… и не разобравшись.

– Факты, девочка моя, вещь упрямая, – снова развел полковник руками. – Они сами за себя говорят, и с ними не поспоришь.

– Караул, – прошептала девушка. – Меня записали в преступники, и не просто в преступники, а в самые настоящие убийцы! Что делать-то будем?

– Доказывать твою невиновность, – пожал плечами Шаров. – Что же нам еще остается?

– Боже мой, неужели это на самом деле происходит? – простонала Валерия и потерла пальцами виски. – Как будто по голове чем-то тяжелым огрели, аж в ушах звенит. Каков мерзавец, а?! Все так подстроил, что… – не договорив, Валерия вдруг горько заплакала. – Как и когда он смог проникнуть в мою квартиру? Что происходит, дядя Ваня? – сквозь рыдания говорила она. – Впрочем, чему здесь удивляться? Меня практически никогда не бывает дома. Но вчера-то я целый день дома сидела, – сама себе возразила она. – Нет, не целый, мы с Димкой уже только к обеду из аэропорта приехали, – вспомнила Лера. – Пока в мой офис заехали, пока к Епишиной заскочили, вот время и прошло. Что же делать-то, дядь Вань? – снова всхлипнула она.

– Ничего, дочка, разберемся, – постарался успокоить крестницу полковник. – Слезами горю не поможешь, да и не верит им Москва-матушка.

– Но мне-то ты веришь, я надеюсь? – сквозь слезы спросила Лера.

– Если бы не верил и хоть на минуту усомнился бы в тебе, то не сидела бы ты сейчас вот здесь, на этом стуле, а уже давно бы в камере парилась, – с раздражением ответил Шаров. – И нечего мне глупые вопросы задавать!

– Спасибо, – всхлипнула Лера.

– Не за что пока, – хмыкнул толстяк. – «Спасибо» будешь говорить, когда на твоем месте настоящий преступник окажется.

– Я его найду, чего бы мне это ни стоило, – запальчиво выдохнула девушка и резко вытерла ладонями слезы. – Вот увидишь, я это сделаю!

– Но-но-но! – погрозил ей пальцем полковник. – Ты в это дело даже и не думай соваться.

– Это почему?

– Это потому! Сказал – не смей, значит, не смей. Если узнаю, что не послушалась, быстро определю в «люкс» местного значения, – строго глядя на крестницу, проговорил Шаров. – Ты сейчас под домашним арестом и будешь сидеть там до тех пор, пока не получишь моего личного распоряжения на освобождение.

– А как же моя работа? – изумилась Валерия. – Ты же знаешь, что я не могу себе позволить оставить все без присмотра на неопределенное время. Если вдруг мои сотрудники узнают… ой мне даже страшно об этом думать! А если до клиентов слух дойдет… Репутация моего агентства полетит ко всем чертям! Караул, катастрофа, спасите! – простонала она. – Мне нужно каждый день быть на работе, как и раньше, – решительно проговорила она, упрямо глядя на полковника. – Я не могу себе позволить развалить то, что с таким трудом строила, из-за какого-то подонка. Дядя Ваня, ты меня слышишь? Я обязана быть на работе ежедневно, ты должен отменить свой приговор о домашнем аресте!

– Ладно, этот вопрос я постараюсь как-нибудь решить, – пошел на уступки толстяк. – Но имей в виду, что возвращаться из своего офиса кроме как домой ты не будешь иметь права. Маршрут будет строго обозначенным. Утром – из дома в офис, вечером – из офиса в квартиру. Все остальные дела пусть твои сотрудники выполняют, их у тебя более чем достаточно.

– А в магазин я тоже не имею права заходить? Ты что, дядя Ваня, решил, что я могу питаться воздухом или святым духом? – прищурившись, спросила Валерия. – Долго я так не протяну.

– Продукты отец твой будет привозить, я с ним поговорю, – тут же нашелся мужчина. – Так сказать, с доставкой на дом.

– А вот этого делать не надо, – резко сказала Лера. – Я не хочу, чтобы мои родители что-то узнали про все это безобразие. На меня повесили такое страшное обвинение… нет, я даже думать об этом не хочу! Мать сразу с ума сойдет.

– Ну, предположим, обвинения на тебя пока что никто не вешал. У нас презумпция невиновности еще не отменялась. А вот что ты являешься подозреваемой, это верно, и обижаться не следует. Нечего оружие разбрасывать где попало и в сомнительные дела влезать, – с сарказмом проговорил полковник, не упустив возможности лишний раз указать Лере на ее ошибки.

– Пистолет у меня дома был, и моя вина лишь в том, что он не был спрятан в надежном и недоступном месте. Кто же мог подумать, что в мою квартиру вот так запросто можно войти без разрешения и совершенно спокойно выйти? И ни в какие дела, как ты выразился – сомнительные, я не влезаю. Я даже и предположить не могла, что безобидная просьба о поисках пропавшего кота может превратиться в такой… такой триллер! И вообще, нужно знать, кого можно подозревать, а кого – нет, – с обидой проговорила Лера.

– Валерия, как тебе не стыдно? – покачал головой полковник. – Ты же дипломированный юрист, знаешь нашу кухню изнутри, как никто другой. Как бы ты поступила в такой ситуации, когда все улики налицо? Сама посуди. Первое. Твой пистолет – на месте преступления, с твоими отпечатками. Второе. Расписка, написанная твоей рукой, на фирменном бланке твоего агентства о получении раритетной вещи, а именно – браслета. Третье. Запись на твоем диктофоне. И наконец, четвертое. Записка, в которой ты предупреждаешь будущую жертву о своем визите. Дальше, я думаю, тебе не нужно объяснять, ты умная девочка и все понимаешь. Домашний арест – это благо для тебя в данной ситуации. Будь на моем месте кто-нибудь другой – пиши пропало. Как ни прискорбно мне это признавать, но много еще недоработок в правоохранительных органах. Если бы дело об убийстве Епишиной попало в руки какого-нибудь следователя-карьериста, то все, не отмылась бы ты, девочка моя. «Улики налицо, дело раскрыто по горячим следам, получи, товарищ опер, очередную звездочку за усердную работу».

– Настолько все просто? А как же презумпция невиновности, про которую ты только что говорил? Неужели вот так запросто можно посадить человека, не разобравшись до конца? Неужели такое возможно, дядя Ваня? – с недоумением спрашивала Вероника.

– К сожалению, в наше время все возможно, – нехотя ответил Шаров.

– Обалдеть, – изумленно прошептала Лера. – Я никогда не буду карьеристкой! Я буду таким справедливым следователем, что обо мне даже преступники будут говорить с уважением.