Глава 29

Дома Короткова не оказалось, зато по мобильному он отозвался сразу.

– Алло, – раздалось из трубки.

– Юрий?

– Да, слушаю.

– Мне порекомендовали вас как хорошего специалиста.

– В чем проблема?

– Не хотелось бы по телефону.

– Хорошо, приезжайте в офис.

– Когда? У меня очень срочное дело, безотлагательное.

– Вообще-то я занят по горло, – заявил детектив, – но если вы попали в неприятность…

– Натуральная катастрофа! – плаксиво проныла я.

– Записывайте адрес. Кстати, я работаю за наличный расчет, вы должны будете оставить некую сумму в качестве предоплаты.

– Ладно.

– И на расходы по транспорту.

– Согласна.

– Еще на непредвиденные нужды. – Коротков явно вошел во вкус.

– У меня нет проблем с деньгами.

– Когда прибудете? – спросил детектив.

– Трудно точно назвать время, я на машине, а в городе пробки.

– Можете не нервничать, – согласился «Пуаро», – я никуда не денусь.

Я мысленно потерла руки. Похоже, у детектива плохо идут дела, хоть он и пытался внедрить в мое сознание мысль о своей невероятной загруженности. Безмерно занятый сыщик не станет ждать клиента часами, назначит ему встречу на определенное время. И условие о немедленной выплате денег многое прояснило.

Еще больше о материальном положении Юрия рассказал его офис: крохотная, едва ли пятиметровая комнатенка, находящаяся под крышей какого-то затрапезного учреждения, выживающего в наши непростые времена за счет сдачи служебной площади. В кабинете с огромным трудом поместился маленький письменный стол и два стула.

Стены в помещении были грязно-серого цвета. Я вздохнула. Наверное, Коротков очень ленив, сегодня ремонт стоит недорого, можно поехать в «Кастораму», купить краски, обои… Впрочем, пожухшим выглядел и хозяин. Юра казался каким-то застиранным, мрачным, а узкое лицо и длинный нос делали его похожим на усталую лису, у которой постоянно случаются неприятности (звери, как и люди, делятся на удачливых и бедолаг, это я точно знаю).

– Это вы звонили? – оживился Юрий, откладывая газету.

– Да, – приветливо улыбнулась я, – абсолютно верно.

Коротков окинул меня быстрым взглядом, его маловыразительные глаза изучили мои сумку, туфли, часы… Детектив, очевидно, подсчитал стоимость аксессуаров и стал еще любезнее.

– Садитесь, – засуетился он, – в чем бы ни состояла ваша проблема, вы обратились по адресу, я выполню любое задание.

– Так уж и любое… – усмехнулась я.

– В рамках закона, – кивнул Юра. – У меня обширные связи, я буквально прохожу сквозь стены.

– Моя дочь отговаривала меня от похода к вам, – продолжала я кривляться, – предлагала обратиться в «Пинкертон», у этой фирмы многолетний опыт работы, сотни сотрудников, шикарный офис…

– Недостатки – прямое следствие достоинств, – бросился в атаку Юрий, – иметь под началом пару тысяч человек, наверное, прикольно. Но у семи нянек дитя без глазу. Когда орда детективов работает по вашему делу, то никто в него душу не вкладывает, не переживает. А я целиком окунусь в проблему.

– Хорошо бы, кроме личной заинтересованности, обладать еще и большими возможностями, – я упорно изображала недоверие, – небось сотрудники «Пинкертона» сделают звонок по телефону и сразу получат инфу, у них везде свои люди. А вам понадобится месяц для поисков тех же сведений. Нет, видно, дочь права, прощайте.

– Стойте, – вскочил Юра, – у меня офигенные контакты. Хотите проверить?

– И как мы это сделаем? – спросила я.

– Легко, – засмеялся Коротков. – Мы знакомы?

– Нет.

– И я даже не знаю вашего имени.

– Верно.

– Значит, заранее подготовиться не мог.

– К чему?

Юра оперся ладонями о столешницу и навис над ней.

– Назовите мне свои паспортные данные и название банка, в котором держите деньги. Вы человек обеспеченный, это видно по одежде, часам и всяким мелочам вроде прически. Стрижетесь ведь в дорогом салоне, так?

– Ваша наблюдательность поражает, – стараясь не рассмеяться, ответила я.

– Следовательно, имеете кредитку, – продолжал Коротков, – небось не одну, а несколько. Вы кому-нибудь сообщали о размере своего состояния?

– Конечно, нет, – улыбнулась я.

– Говорите название банка, и спустя десять минут я узнаю сумму вашего вклада до копейки, – азартно воскликнул Юра.

Я представилась, Коротков схватил телефон.

– Секундочку, – остановила я его, – сразу хочу предупредить: у вас ничего не получится. Наша семья является вип-клиентом, ею занимается один из ответственных сотрудников, простой клерк не сумеет подобраться к информации. Коды, пароли, система безопасности… Вы взялись за невыполнимое дело.

– Сидите смирно, – приказал Юра, – это пустяковая проблема.

– Ладно, – согласилась я, – посмотрим.

Спустя некоторое время детектив протянул мне листок и спокойно сказал:

– Это цифры с кредитки, она присоединена к счету Воронцова Аркадия Константиновича, вашего сына. Вы имеете безлимитный доступ к средствам. Если захотите, можете воспользоваться счетами во Франции, Швейцарии и Лондоне. Вам открыты все финансовые потоки, кроме доходного депозита, но им не воспользуется и сам Воронцов, таковы условия договора и…

– Хватит! – Пораженная, я остановила Короткова. – Кто в банке слил вам эти сведения?

– Самое ценное – найти информатора, – улыбнулся Юрий и еще больше стал похож на голодную лису. – Знаете, с изобретением компьютера человечеству стало удобнее жить, но вот полностью сохранить тайну гораздо труднее. В прежние времена банковские клерки гордились умением держать язык за зубами, а в нынешние достаточно иметь под рукой талантливого хакера – и тю-тю секретики… Я убедил вас в своих возможностях?

– Более чем, – кивнула я.

– Значит, работаем? – обрадовался Юрий. – Этот трюк производит впечатление на всех потенциальных клиентов. Выкладывайте, зачем вам понадобился детектив.

Я положила ногу на ногу и вынула сигареты.

– Начать придется издалека. Вот уже много лет меня связывают дружеские отношения с полковником Александром Михайловичем Дегтяревым…

По мере моего рассказа Коротков менялся в лице. Где-то в середине повествования он начал пить воду из здоровенной пластиковой бутылки, затем принялся закидывать в рот мятные конфетки.

– Насколько я понял, – сказал он, когда я замолчала, – вам нужна информация лично от меня?

– Верно, – согласилась я. – Что вы знаете о Юлии? Отчего считаете ее убийцей?

– Думаете, ваш гражданский муж оказался в ненужном месте в неурочный час, за что и получил тяжелым предметом по голове? – хмыкнул детектив. – Надеетесь, отыскав того, кто убил Юлю, выйти на мерзавца?

– Примерно так.

– И зачем вам преступник? – поморщился Коротков. – Обстоятельства разрулились. Моргалову вот-вот похоронят, ваш супруг здоров. Ну забыл кое-что, с кем не бывает…

– Убийца может опять напасть на Дегтярева, – пояснила я. – О том, что у Александра Михайловича амнезия, не знает никто, кроме нас с Оксаной. Если я найду ответы на свои вопросы, то полковник, вполне вероятно, вспомнит произошедшее и обретет уверенность в себе, а то он совсем пал духом.

– Вы просто жена декабриста, – неумно схохмил Коротков.

Я обозлилась. Вот еще один идиот, не верящий, что между мужчиной и женщиной могут существовать чисто дружеские отношения. Ведь я подчеркнула: Дегтярев мой друг, не более того.

– Уважаемый Юрий, – отчеканила я, – я не должна объяснять вам мотивы своего поведения. У вас есть товар, я купец. Назначайте цену, я выпишу чек. Только что вы убедились в моей платежеспособности. Если не хотите связываться со мной, так и скажите, я уйду без скандала. Но предупреждаю, прямо от вас я поеду в «Пинкертон», и тамошние сотрудники раскопают все, что связывает вас всех в один узел – Короткова, Юлию и убийцу. Вам все понятно? А еще я имею хорошего друга, Артура Пищикова, корреспондента газеты «Жизнь». Он быстро пишет, сообщает только правду, но иногда истина бывает пострашнее самой злобной клеветы…

Юрий откинулся на спинку стула, потом живо схватил лист бумаги, нацарапал на нем цифру и пододвинул мне листок.

– Устраивает?

Я вычеркнула последний ноль.

– Так лучше.

Коротков сделал новое исправление.

– Мне более приятной кажется такая сумма.

– Складывается ощущение, что вы продаете адрес убежища Бен Ладена! – возмутилась я. – До сих пор я наивно считала информацию о местонахождении террориста номер один самой дорогой, но сейчас вижу, что ошибалась. Урезаю запрос!

Азартно поторговавшись, мы наконец пришли к консенсусу. Нежно поглядев на чек, Юрий спрятал его в ящик письменного стола, театрально откашлялся и начал рассказ.

Мальчику едва исполнилось четырнадцать лет, когда его отец Владимир умер. Юрий не знал подробностей его гибели, Вера Павловна постаралась оградить ребенка от стресса и отправила его на некоторое время к своей сестре в город Мурманск. Там Юра провел почти полгода, а когда вернулся, был потрясен: мама поменяла квартиру, доучиваться подростку предстояло в новой школе. О судьбе отца Вера Павловна сообщила сыну сухо:

– У папы случился гипертонический криз, он потерял сознание за рулем. На беду, самосвал влетел в уличное кафе, погибли два человека: женщина и ребенок. Началось следствие, у отца не выдержало сердце, и он умер.

Юрий поверил матери. Если честно, он не очень любил отца. Владимир был суров, неприветлив, знал только один метод воспитания – ремень – и частенько поколачивал сына, который не отличался ни особым умом, ни усердием, ни хорошим поведением. Наверное, Владимир, как все родители, хотел своему ребенку добра, но, к сожалению, он пускал в ход только кнут, забыв про пряник.

Справедливости ради следует признать, что тумаки доставались и Вере Павловне. Муж обвинял ее в неумении вести хозяйство и постоянно попрекал все возрастающими расходами на еду.

– Я работаю на унитаз! – бесновался Владимир. – Моей мечте никогда не сбыться!

Юра лишь фыркал, слыша последнее заявление. О чем должен мечтать человек? О полете в космос, покорении горных вершин, свершении подвигов! А отец? Знаете, что было заветной мечтой шофера? Двухэтажный дом на берегу реки, в которой водится рыба.

– Заслужу пенсию, – бубнил старший Коротков, – и сяду на берегу с удочкой. Солнышко поднимается, поплавок дергается, рядом бутылочка пивка… Лепота! А ты дура! Из-за твоих дырявых рук я скопить ничего не могу! Опять мясо купила… Не баре, перловки пожрем, зато на старости лет как люди жить будем.

Идея прожить большую часть жизни в нищете ради того, чтобы в старости иметь возможность трясти удочкой, казалась мальчику абсурдной. Но что он мог поделать? Юра был одет хуже всех в классе, а о новых игрушках мог лишь мечтать.

Но тут отец умер, и Вера Павловна моментально забыла об экономии. Коротковым было трудно, на зарплату уборщицы особо не разбежишься, но мать засучила рукава и принялась работать почище ездовой собаки. Вера Павловна служила в метро, мыла подъезды, бегала по чужим квартирам, наводя порядок, не гнушалась ничем и – баловала мальчика. Очень скоро у Юры появились вполне приличная одежда, магнитофон, часы и деньги на кино.

Жалел ли сын об отсутствии папы? Ответьте сами на этот вопрос.

Вера Павловна разрешала сыну все, под запретом была только одна вещь: мать категорически запретила ему ездить на старую квартиру и общаться с прежними друзьями. Но кто же из подростков слушается старших?

Через полгода после возвращения из Мурманска мальчик поехал на Холмскую улицу. Почему не раньше? Вера Павловна переехала в Химки, это противоположный конец Москвы, на дорогу нужно было потратить более двух часов в один конец. Короткову было просто лень тащиться в такую даль, но в конце концов он поехал.

Родной двор встретил его неприветливо. Когда Юра вежливо поздоровался с бабой Клавой, предводительницей всех местных сплетниц, та сначала поджала губы, а потом заявила:

– Ну и ну! Неужто Верка тебе разрешила? Надо же! Отравила Фатиму и съехала. Убийца она, как и ейный муж! Тьфу!

Юра решил, что баба Клава от старости тронулась умом, и пошел к приятелю Антону. Но друг, увидав Юру на пороге квартиры, судорожно зашептал:

– Беги скорей к гаражам, ща приду.

Короткову пришлось просидеть у железных боксов почти час, прежде чем появился Антон.

– Мне че, делать не фиг? – налетел на приятеля Юра. – Торчу тут как идиот!

– Я ждал, пока родители уйдут, – пояснил Антон. – Мне ведь запретили с тобой дружить. Остальным ребятам тоже.

– Эт-та почему? – изумился Юра.

– Твой отец убийца, – заявил Антоша, – он двоих пришил. Думаешь, отчего тетя Вера с квартиры съехала? Народ в нее пальцем тыкал.

– Офигеть! – подскочил Юра. – А то, что у Сережки Фанова брательник Пашка троих пристрелил, ничего? Фановы-то на месте. И никто им ничего не говорил, когда Павлуху закатали.

– Он честный браток, – ответил Антон, – разборка приключилась на бандитской стрелке, Пашка конкурентов в капусту покрошил. А твой папахен женщину с ребенком насмерть задавил.

– Так не нарочно же! – Юра попытался оправдать отца. – Он в обморок упал за рулем, давление подвело.

Антон заржал.

– Кто это тебе рассказал?

– Мама, – растерялся Юра. – А че?

И лучшего друга понесло. Коротков слушал с разинутым ртом. Оказывается, Вера Павловна была с сыном не откровенна. Да, Владимир снес своим грузовиком кафе, но это был крохотный кусочек правды, далее шла сплошная ложь. Чувств водитель не лишался, гипертонического криза у него не было. Старший Коротков воспользовался суматохой, возникшей на месте аварии, и сбежал. Убийца добрался до небольшого кафе, уселся там как ни в чем не бывало, съел обед, а затем заявил об угоне самосвала.

– Ты че, матери поверил? – хихикал Антон. – Да о твоем папахене газеты написали. Оранжевая смерть!

– Почему оранжевая? – растерялся подросток.

– А такой цвет был у его самосвала, – пояснил Антон. – Хорошо, его не судили! Сам себя наказал.

– В смысле? – напрягся Юра.

Антон вытаращил глаза.

– Ты че, не знаешь, что с папахеном случилось?

– Он умер, – пожал плечами Коротков, – от сердца

Антон хлопнул себя по бедрам.

– Ну блин! Он с чердака сиганул. Видать, совесть заела.

– Кто? – отшатнулся Юрка.

– Дядя Володя, – с горящими глазами произнес друг. – Че, ты правда не в курсах? Или прикидываешься?

– Живо рассказывай! – велел приятелю Юра.

Домой Коротков вернулся словно в тумане и целую неделю мучился проблемой: говорить ли маме, что ему теперь известна правда? Потом он успокоился: отец-то мертв, зачем разбираться? В конце концов, мать оберегала его, своего сына. Вера Павловна замечательная, у нее есть только один недостаток – она обожает менять жилье. Вот и сейчас она опять решила переехать.

В восемнадцать лет Юру взяли в армию. Он служил в особых войсках, которые охраняют заключенных. Вернувшись домой, Коротков устроился на работу в милицию и честно протрубил в отделении несколько лет.

– Вас взяли? – удивилась я. – Несмотря на историю с отцом? Мне Дегтярев говорил, что его проверяли не один день.

Юра нахмурился.

– Сравнили! Когда ваш полковник начал работать?

– Ой, давно, – вздохнула я.

– Сейчас все по-другому, – пояснил частный сыщик. – Во всяком случае, в тот год, когда я заявление принес, меня быстро оформили. Да и не судили отца, он вроде как невиноватым помер.

– Ясно, – кивнула я. – Что же вы службу бросили?

Коротков усмехнулся.

– А то вы не догадываетесь… Зарплата крошечная, льгот нет никаких, а геморрою выше крыши. Мы с двумя приятелями подумали и организовали агентство. Теперь сами себе хозяева, нужны бабки – работаем, есть деньги – отдыхаем. Мне немного надо, семьи нет, мама умерла. Вот накануне смерти она мне правду-то и открыла.