Глава 18
– Анечка сказала, что вы пишете диссертацию по гадалкам? – приветливо улыбнулась Олеся Николаевна, вручая мне пахнущие пылью газеты. – А я совершенно им не верю! Ну как можно предвидеть будущее, если его пока нет? Читайте спокойно, вам никто мешать не станет.
Я села за стол и начала перелистывать пожелтевшие страницы. Газета, в отличие от книги, живет всего один день, сенсации рождаются внезапно и быстро умирают. Неужели кто-нибудь из вас помнит, о чем кричала пресса год назад? Два? Десять? Изучение старых изданий крайне увлекательное занятие, в особенности смешно читать про всяческие планы и обещания. Тем людям, которые на самом деле хотят узнать историю России, могу посоветовать не покупать всякие книги, а зайти в главную библиотеку страны и попросить подшивки «Правды», «Известий» и журнала «Крокодил», допустим, за 1949 год. Почитаете постановления партии и правительства, изучите фельетоны и сами сделаете выводы. Передающаяся из уст в уста новость, как правило, чудовищно изменяется.
Пальцы мои стали серыми от пыли, в носу защипало, я чихнула и тут же увидела заголовок, кричащий об «удивительном спасении». Глаза побежали по строчкам.
«Посетители кафе «Одуванчик» были удивлены, когда в зал вбежала женщина и закричала: «Скорей уходите! Сейчас все погибнут!» Официантка Амалия Евстигнюк попыталась успокоить вошедшую, предложила ей сесть за свободный столик и сделать заказ. Но явно больная гражданка повела себя дико. Она сдернула со стульев двух девочек: четырехлетнюю Юлию и пятилетнюю Олю – и бросилась бежать. Отцы детей и мать Ольги кинулись следом за похитительницей. А мама Юлии, Людмила, осталась с младшей девочкой Зоей. И в этот момент в стеклянную стену кафе на полной скорости врезался самосвал. Прибывшая на место трагедии бригада милиции допросила участников события. Женщиной, спасшей детей и взрослых, оказалась сотрудница НИИ проблем воспитания Леокадия Бланк. «Я шла по улице и мысленно увидела, как грузовик врезается в павильон, – сказала она нашему корреспонденту. – Мне привиделось будущее, и я поняла, что обязана спасти посетителей кафе. К сожалению, присутствующие сочли меня сумасшедшей, поэтому и пришлось хватать детей. Я знала, что взрослые побегут за ними и тоже будут спасены». Увы, не для всех происшествие завершилось удачно, в кафе погибли Людмила и Зоя Яценко. Официантка Амалия Евстигнюк отправлена в больницу».
Я закрыла одну газету и открыла следующую.
«Ясновидение существует.
Мы уже писали о случае, произошедшем в кафе «Одуванчик», но сейчас хотим сообщить новые подробности. Водитель грузовика Владимир Коротков заявил об угоне машины. «Я зашел в кафе «Пинко» перекусить, – говорит шофер, – оставил самосвал на улице. Да, я его не запер, но кому он, на фиг, нужен? Такие машины не крадут, на ней ведь не покатаешься… А когда вышел, смотрю – нет самосвала. Пока соображал, что к чему, народ валом побежал, кто-то закричал, что на соседней улице машина протаранила стену кафе. У меня сразу появилось ужасное предчувствие – никак пьяный или наркоша мой грузовик угнал?» Дала показания и официантка Амалия Евстигнюк: «Ничего не помню, я очень испугалась, увидела только, как стекло падает, и кинулась за стойку, меня посекло осколками. Кто сидел за рулем, я не видела, вообще не поняла, что за машина. Вроде большая. Оранжевая? Может, и так. Я в обморок упала, очнулась в больнице, уйдите, голова болит».
Следующее сообщение я нашла через десять номеров.
«Водитель грузовика, протаранившего кафе, покончил с собой.
Вчера поздно ночью из окна чердака выбросился Владимир Коротков, проживавший по адресу: Холмская улица, дом 100. Накануне он был допрошен по факту угона его самосвала и отпущен. Нам удалось узнать, что в милицию пришел с заявлением свидетель, фамилию которого следствие тщательно скрывает, но мы сумели получить его показания. Приводим их полностью: «По факту заданных вопросов могу сообщить: я, находясь в кафе (от редактора: не «Одуванчик»), пошел в туалет и заперся в кабинке. В двери была щель, и я очень хорошо видел, как спустя некоторое время в сортир вошел гражданин Коротков. Он, очевидно, полагал, что находится в одиночестве, и вылез в окно. Я удивился его поведению, но остался сидеть на унитазе, потому что имел сильное расстройство желудка. Потом я ушел, но вскоре опять захотел в туалет и занял ту же кабинку, где сидел еще полчаса. Пока сидел на толчке, я увидел, как Коротков влез в окно, помыл руки и вернулся в зал. Спустя небольшое время поднялся шум, и все пошли смотреть на аварию, а Коротков заявил об угоне его самосвала и сказал, что не покидал кафе. Почему я сразу не сообщил о странном поведении шофера? У меня случилась болезнь желудка в виде поноса, которую я успешно лечил водкой. Оклемался и пошел в отделение». Очевидно, водитель грузовика, осознав тяжесть своего поступка, совершил самоубийство. Впрочем, до сих пор не доказано, кто находился за рулем в момент трагедии. Шоферу удалось ускользнуть сразу после аварии. У Владимира Короткова остался четырнадцатилетний сын Юрий. Официантка Амалия Евстигнюк, отпущенная сегодня из больницы, не дала никаких новых показаний».
Я лихорадочно листала газеты дальше.
«Сегодня к развалинам кафе «Одуванчик» пришли Андрон и Юля Яценко. На сороковой день после гибели Люси и маленькой Зои они принесли на место гибели своих любимых мамы и сестры скромные цветы. Вместе с Яценко в горестном молчании стояла и ясновидящая Леокадия Бланк. Семья Воронковых – Константин, Анастасия и крохотная Ольга – в акции не участвовали, они улетели к себе на родину, в город Владивосток. Официантка Амалия Евстигнюк тоже не пришла. Мы позвонили ей и спросили о самочувствии. «Я очень перенервничала и сейчас хочу поскорей забыть о пережитом», – призналась девушка. В следующем номере мы дадим большой материал о Леокадии Бланк, чья личность теперь вызывает огромный интерес».
Я не поленилась и прочитала интервью с ясновидящей. Никакой новой информации Бланк не сообщила, она лишь повторила историю о своем внезапном озарении.
В течение года газета вспоминала о Леокадии еще несколько раз. Последней была небольшая заметка под бойким заголовком «Новое счастье».
«Известная ясновидящая Леокадия Бланк сегодня сочеталась браком с Андроном Яценко, которого в свое время спасла от гибели. «Надеюсь, я стану хорошей матерью для сиротки Юлечки», – сказала нашему корреспонденту женщина, в необычайных способностях которой теперь никто не сомневается. Напомним вам, что Леокадия Бланк уберегла от неминуемой кончины и семью Воронковых. Мы позвонили во Владивосток, но поговорить с Константином и его женой не удалось – пара завербовалась на работу в Японию и покинула Россию. Если бы не редкий дар Леокадии Бланк, все присутствовавшие в тот роковой день в «Одуванчике» погибли бы».
Больше к теме аварии журналисты не возвращались, жизнь подбросила им новые «жареные» темы: в столице появился маньяк, в Москве-реке вынырнул крокодил, в одном из ларьков с шаурмой обнаружили чемодан с долларами…
Поблагодарив любезную Олесю Николаевну, я вышла на улицу, увидела вывеску «Кафешантан» и устроилась на открытой веранде.
Значит, после трагедии в «Одуванчике» Леокадия приобрела известность и, наверное, стала хорошо зарабатывать. Андрон не растерялся, женился на женщине и получил не только новую мать для своей дочери, но и обеспеченную супругу. Что же случилось потом? Какое отношение к тем событиям имеет Жукова? Она явно что-то знает! В подслушанном мной в супермаркете телефонном разговоре звучали странные фразы, но сейчас мне стало понятно, что речь шла не только о какой-то вещи, спрятанной Юлией, но и о Леокадии. «Шикарная гадалка! Отличный экстрасенс» – эта брошенная Полиной фраза явно относилась к Бланк.
Поразмыслив над ситуацией, я была почти уверена, что Юля дружила с Полиной и рассказала той о некоем секрете, семейной тайне. Может, Дегтярев занимался тем давним делом? Трагедией в «Одуванчике»?
Я выпила кофе, заказала еще чашку и начала вертеть пакетик с сахарным песком. Что, если Юлию убил человек, каким-то образом связанный с происшествием в стеклянном павильончике? Так, попытаемся рассуждать логически.
Юле в то время едва исполнилось пять лет, и вряд ли она помнила произошедшее. Наверняка она узнала о катастрофе позже – скорее всего, Леокадия рассказала падчерице, как погибли ее родная мама и младшая сестренка. В общем, нет ни единого повода, чтобы сейчас убивать Юлию… и все-таки он есть. Я просто пока не вижу мотива.
Однако можно предположить, как развивались события. Юлия поведала Полине о своей семейной трагедии, а медсестра заметила какую-то нестыковку и начала задавать вопросы. Моргалова удивилась и обратилась к кому-то из оставшихся в живых участников той истории. Почему? Не знаю. Что насторожило Жукову? Понятия не имею. Нет ответа на эти вопросы, но примем их как данность. Было нечто, способное сильно осложнить жизнь одному из людей, спасенных в «Одуванчике». Нечто вещественное, материальное. И Юля это спрятала. Что же это такое? Письмо? Деньги? Драгоценность? Опять не могу ответить.
Ладно, едем дальше. Юля связалась со своим убийцей и предложила ему выкупить компромат, но сообщила о своих планах лучшей подруге. Да, да, Жукова, несомненно, в курсе произошедшего и после кончины Юлии сама решила поживиться. Сначала договорилась с «клиентом», а затем пошла на квартиру к Юлии, чтобы взять тщательно спрятанную улику и… и… И как она оттуда ушла? Под дверью неотлучно стояла я, окна в апартаментах забраны решетками, к тому же рамы (не стеклопакеты, а старый вариант) были заперты изнутри на два шпингалета: верхний и нижний. Я сама видела! Уму непостижимо, куда подевалась Полина. Не утекла же она по трубе в канализацию… Хорошо, оставим и эту проблему, вернемся на пару дней назад.
Некто нанял Дегтярева в качестве частного детектива и о чем-то его попросил. Александр Михайлович поработал по этому делу, потянул за ниточки и поехал к Юлии домой. Наверное, он вошел в квартиру, когда в ней находился убийца. Преступник ударил Дегтярева и убежал. Почему он не убил полковника? Думаю, по чистой случайности – сильно растерялся, когда тот застал его у трупа Моргаловой, или посчитал Александра Михайловича мертвым. Но улика убийце не досталась. Теперь она в руках Жуковой, следовательно…
Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Все мои рассуждения построены на зыбучем песке, ни одна из версий не выдерживает критики. Если вдуматься в ситуацию, то становится ясно: никаких улик, подтверждающих мои предположения, и в помине нет. Мне просто кажется, что дело обстоит именно так: Юлия имела на руках улику, способную скомпрометировать кого-то из участников событий в «Одуванчике»… Ладно, забудем про старые дела, допустим, та трагедия ни при чем. Упростим ситуацию. Юля обладала неким компроматом, она спрятала его и занялась шантажом, за что и была убита. Полина знала тайну подруги и решила, раз Моргалова умерла, можно ей самой подзаработать.
Я расплатилась по счету и пошла к машине. Мне просто необходимо найти Полину и вытрясти из нее правду. Сейчас поеду к ней и сяду под дверью. Рано или поздно она явится домой.
В кармане затрясся мобильный, я вытащила его и глянула на дисплей. Номер был незнакомый.
– Муся, – зашептала Машка, – ты где?
– Маня? – удивилась я. – Откуда ты звонишь?
– Со стройрынка, – еле слышно ответила девочка, – чем ты занимаешься?
– Всякой ерундой, – обтекаемо ответила я, – ничего интересного.
– Мусик, приезжай сюда.
– Зачем?
– Они сошли с ума, – сдавленно забубнила Маня. – Что мне делать с кучей трупов?
– Кто-то умер? – испугалась я.
– Пока нет, но скоро они загрызут друг друга, – нервно ответила девочка. – А еще меня тошнит от банок с краской. Я попыталась руководить ситуацией, только ничего не получилось. Кеша сбежал! Бросил меня! Такой хитрый – сделал вид, что ему позвонили, и ку-ку! Зайка, не будь дура, проделала тот же финт. Я тут с психами одна! Муся! Дегтяреву, кажется, нехорошо. Он такой красный! В смысле цвета лица. Почти синий.
– Говори адрес, – приказала я.
– Не день, а сплошной облом, – вздохнула Маня, сообщив координаты. – У меня телефон сперли! Пришлось купить новый и симку другую, чтобы тебе позвонить. А еще…
– Маша! – заорали издалека. – Марья! Где девочка? Маня!
– Поторопись, – прошептала Маруська и отсоединилась.
Когда я вошла в павильон, торгующий обоями, Дегтярев был уже не синим, а фиолетовым и не заметил моего появления. Александр Михайлович тыкал пальцем в рулоны и визгливо вскрикивал:
– Эти! Лучшие!
– Не хочу спорить, – пропела Тася, – но они неоправданно дорогие.
– Зато качественные, – подхватил Андрей, – и хорошая гамма, васильковая.
– Стеновое покрытие в синих тонах категорически не подходит для столовой! – заорала Динка.
– Почему? – удивилась я, забыв поздороваться с присутствующими.
– Голубой цвет возбуждает аппетит, – заявила сестра художника.
– Вот и хорошо, – кивнула я, – больше съедят.
– Очень плохо, – возразила Дина. – Не фиг жрать! Сколько денег придется на харчи потратить! Возьмем красные обои, они отбивают желание жевать.
– Зато вызывают агрессию, – высказалась Ирка некстати. – Ваня, Ваня, ты где?
Муж не отвечал. Очевидно, садовник, утомленный бурными спорами, решил отдохнуть и сбежал от шумной компании.
– Берем с цветочками? – предложила Таисия.
– Бред, – хмыкнул Дегтярев. – Предпочитаю геометрический узор.
– Фигня! – воскликнул Андрей. – Нужны обои с тисненой структурой.
– В смысле с пупырями? – ожила Ирка.
Корундов снисходительно посмотрел на домработницу.
– Да, используя вашу терминологию, именно с пупырями.
– Затрахаешься потом пыль оттудова выковыривать, – отметила Ирка. – Вон у Дарь Иванны спинка резная, так надо ватной палочкой каждую дырочку протирать.
– О чьей спине идет речь? Надеюсь, ты говоришь о кровати? – сказала я. – Кстати, не очень ты ее и чистишь.
– Но ведь надо! – скривилась Ирка. – Нет бы обычную спинку сделать – шмыганула тряпочкой и живи спокойно.
– Сколько стоит рулон вон тех, синих? – спросил Дегтярев у полной продавщицы, меланхолично читавшей новый роман Устиновой.
Наверное, женщина давно привыкла к скандалам и дракам в павильоне – она спокойно отложила томик и любезно поинтересовалась:
– Какие вам нужны? Дешевенькие?
– Да, – буркнул Дегтярев, – незачем переплачивать.
– Они не моются, – предостерегла продавщица.
– Так и не потеют, – отрезал полковник. – Чем хороша недорогая бумага – ее не жаль поменять. Так сколько?
– Три тысячи шестьсот сорок, – зевнула толстуха.
– Чего? – оторопел полковник.
– Уж не евро, рублей, – засмеялась тетка.
– За коробку? – потряс головой Александр Михайлович. – А сколько в ней рулонов?
– Цена указана за одну единицу, – пояснила баба и вновь сцапала детектив Устиновой.
– Больше трех тысяч за рулон? – обомлел полковник. – А нам надо… нам надо… Пошли отсюда!
– До свидания, – ожила продавщица. – Только можете больше по рынку не шастать, мой павильон самый дешевый, потому что я работаю с поставщиками напрямую.
– Мы уже всех обошли, – напомнила Маня, – она права. В соседней точке за такие же четыре штуки хотят.
– Они сошли с ума! – завопил полковник. – Все! Никаких обоев! Я сам стены разрисую!
– Значит, вам красочка нужна? – оживилась любительница детективов. – Опять же у меня дешевле. Вон баночки стоят…
– И сколько? – звонким голосом поинтересовалась Таисия.
– Дешевенькая? – с презрением уточнила торгашка. – С двухсот рублев начинается.
– Замечательно! – потер руки Андрей. – В конце концов, куски бумаги на стене – это прошлый день, лучше использовать краску. Любезная, покажите те, что по две сотни…
Баба лениво встала со стула, потянулась, засеменила в самый дальний угол будки, вытащила с полки крохотный флакончик, чуть больше пузырька с лаком для ногтей, и протянула художнику.
– Во! Держите! Швейцарское качество по лучшей цене.
У Корундова отвисла челюсть, а Машка ядовито спросила:
– Вы краску по каплям продаете? Как лекарство для глаз?
