Глава 13
– Ну, предположим, я поверила, – с серьезным лицом заявила Полина. – И все равно не понимаю, зачем вы сюда-то пришли.
На меня внезапно снизошло вдохновение.
– Репортера ноги кормят, газета выходит каждый день. А где сенсации нарыть? Вот мы и создаем сеть информаторов: сотрудники «Скорой помощи», медсестры в больницах, пожарные, милиционеры… Понимаете?
– Нет, – с неким подобием улыбки ответила Полина.
– Допустим, актер N сделал подтяжку. Конечно, он попытается скрыть этот факт, начнет врать про правильный образ жизни и занятия спортом, но осведомитель сообщит правду и получит за сотрудничество гонорар.
– Ясно, – кивнула Полина. – Вы обратились не по адресу. У нас муниципальное заведение, для бедных, випы здесь не показываются, отделения пластической хирургии нет, ничего интересного я вам не расскажу.
– Я пришла поговорить о Юлии, – напомнила я. – Один человек нам сообщил, что произошло убийство, второй рассказал о вашей дружбе.
– Гоните вон своих шептунов, – развеселилась Полина, – набрехали вам по полной программе. Никто Моргалову не убивал, и мы с ней не приятельствовали.
– А десять тысяч целковых на похороны дали!
– Их Саша отстегнул, – хмыкнула Полина, – у него и спрашивайте.
– Вы не знаете, по какой причине ваш муж решил расстаться со столь крупной суммой?
– Догадываюсь, – без видимого раздражения отозвалась Полина, – только он мне не муж.
– Но баба Катя сказала…
Жукова села на подоконник.
– Вы всегда так статьи пишете? Натрясете сплетен и довольны? Сашка мой брат, правда, сводный, но все равно родная кровь, а фамилия у него Филимонов, может, отсюда и слух покатил. У вас нет ни капли достоверной информации. Юля умерла своей смертью. Вот только про десять тысяч правда, дал он их старухе. Вопрос: почему?
– Странная штука получается, – протянула я, – вы всю жизнь в доме провели, и соседи про родство с Сашей не знают? Право, это смешно!
Жукова заморгала.
– Ну ваще! – по-детски воскликнула она, разом растеряв имидж спокойной и уверенной в себе девушки. – Да мы там всего ничего живем! Сняли «однушку» по дешевке. Я имею диплом об окончании медучилища, приехала поступать в институт и срезалась, пришлось временно в больницу пристроиться, стаж нарабатывать. А Сашка службу за границей искал. Думаете, я всю жизнь собираюсь клизмы ставить и таскать горшки с дерьмом? Я хирургом хочу быть! Мы с Сашей крепко дружим, пару раз по двору под руку прошли, вот старухи и зачесали языками. С Юлей же мы совершенно случайно познакомились!
Полина вынула сигареты, успокоилась и начала подробный рассказ. По ее словам, дело обстояло так.
Не успела медсестра поселиться на новой квартире, как ночью к ней в дверь позвонили. Жукова небогата, в комнате был брат, поэтому Полина, даже не спросив: «Кто там?», открыла.
На пороге стояла молодая женщина, со слезами на глазах она произнесла:
– Извините, говорят, вы медик?
Полина приехала в Москву из маленького городка. До приезда в столицу она училась на медсестру и очень хорошо знала: хочешь спокойной жизни, никому из соседей не сообщай о своем умении делать инъекции и измерять давление, ни в коем случае не помогай людям из близкого окружения. Дашь слабину – тебя замучают просьбами, станут к тебе бегать с утра до ночи.
Но у соседки был такой несчастный вид, что Полина ответила:
– Предположим. А что вам надо?
– Умоляю, – вытянула руки соседка, – поставьте укол, не откажите! Я заплачу!
Жукова взяла ампулу и удивилась.
– Что за препарат? Никогда такой не видела.
После небольшой заминки Юля ответила:
– Мне врач прописал… понимаете… ну… вроде валерьянки. У меня нервы после смерти мужа ни к черту.
– Ладно, – кивнула Поля и выполнила просьбу.
Юля вынула кошелек, Жукова не стала отказываться от денег (они с братом считали копейки, а у Моргаловой в портмоне была не одна бумажка). С того дня Юля стала заглядывать к Полине…
– Мы друг к другу в душу не лезли, – объясняла сейчас медсестра, – просто чай пили, журналы разглядывали и о пустяках болтали. Я о Юльке мало что знаю. Ее воспитывала мачеха, хорошая женщина, гадалка. К Леокадии народ со всех концов Москвы ехал. Она не была шарлатанкой, как предсказывала, так и случалось. Что-то Юля говорила про подвиг, вроде мачеха какую-то катастрофу предупредила, и о ней весь народ узнал. Но мне неинтересно о чужих людях слушать, вот я и пропустила это мимо ушей.
– Это все? – поторопила я замолчавшую красавицу.
Полина спрыгнула с подоконника.
– В принципе, да. В общем, я могу сообщить лишь то, что и другим известно. Юля мужа любила, а когда он случайно погиб…
– Николай скончался не от болезни? – встрепенулась я.
Жукова помотала головой.
– Подробностей я не знаю, Юля говорила, что муж утонул на рыбалке. Он имел автобизнес, за большими деньгами не рвался, но жили Моргаловы суперски, да только беда случилась.
Я вспомнила старую мебель в гостиной Юлии, более новую, однако простую обстановку в других комнатах, но удивилась. В конце концов, встречаются люди, которым без разницы, в каком интерьере жить, они тратят заработанные средства на путешествия, коллекционирование или другое хобби.
Полина между тем продолжала:
– Через какое-то время я сказала брату: «Юльке скоро надоест из себя безутешную вдову корчить, она захочет свою жизнь устроить. Похоже, у Кольки был подкожный запас, раз у Моргаловой до сих пор денег в избытке».
– Откуда вы знали такую интимную информацию, если утверждаете, что говорили только на общие темы? – попыталась я уличить Жукову во лжи.
– Так видно было, – пожала плечами Полина. – Холодильник всегда полон, еда изысканная, из гастрономического бутика. Я у Юльки две недели назад десять тысяч рублей попросила, пообещала через месяц отдать. А она вынула кошелек и вытащила оттуда купюры. Понятен прикол?
– Нет, – удивилась я.
Полина снисходительно улыбнулась.
– Надо всегда учитывать детали. Вот вы сначала соврали про милицию, а про свою дорогую одежду не подумали. Юля явно хотела производить впечатление не слишком обеспеченной девушки. Почему? Не знаю. Только наряжалась она скромно, зато продукты в доме были – супер. И в ванной у нее стояли ряды элитной косметики. Но ведь в холодильник и санузел посторонние не полезут. И десять тысяч она из кошелька вытащила. Не в заначку полезла, не сказала: «Завтра сниму с карточки и дам». Нет, у нее при себе столько имелось. Ну согласитесь, это свидетельствует о приличных деньгах!
– Может, она зарплату только что получила? – предположила я.
Полина рассмеялась.
– Юля заканчивала институт, вечернее отделение, и работала в библиотеке, в НИИ новых методов образования, он находится недалеко от нашего дома. Думаю, платили ей там еще меньше, чем мне. У медсестры хоть есть возможность подработать, получить деньги с родственников больных за уход. А библиотекарше кто и за что приплатит? Нет, она транжирила Колькино наследство. Вот я и подослала к ней Сашку. Брат у меня симпатичный, девкам нравится. Возникни у них любовь – всем было бы хорошо. Мы бы с Санькой получили квартиру, а Юлька мужа. Глядишь, и поднялись бы на баксы Николая, уж наверное, там не одна тысяча в загашнике. Но Юля никакого внимания на Сашку не обратила. Он к ней каждый день таскался, только безрезультатно.
Жукова замолчала, потом одернула халат.
– Извините, у меня нет больше времени на треп, надо смену в отделении сдавать. Хватятся меня и гвалт устроят. Думаю, Юля умерла от сердечного приступа. У нее мотор барахлил, с детства порок был. Правда, компенсированный, с таким можно спокойно жить, но Моргалова часто лекарства принимала, всякие антидепрессанты и другие. Вот организм и не выдержал.
– Почему же она так увлекалась медикаментами? – удивилась я. – Совсем ведь еще молодая.
– Хрен ее знает! – нахмурилась Полина. – Что-то ее тяготило, вот и жрала таблетки горстями. У нее, наверное, не анализ крови, а таблица Менделеева. Лучше б ей с Сашкой переспать, депрессуха бы и прошла. Никакого криминала в кончине Моргаловой нет. За день до смерти она к нам заходила и жаловалась, что простыла, кашляла сильно. А я ей сказала, что это, наверное, грипп, потому что насморка нет. Сейчас только сообразила: я поставила неверный диагноз, вирус дает высокую температуру, и никаких респираторных явлений не наблюдается. На нее навалился сердечный кашель, легочная недостаточность, затем отек… Моргаловой следовало срочно идти к кардиологу. Теперь о десяти тысячах. Сашка велел дать их бабке, собиравшей на похороны. Мы Юлии были должны и таким образом вернули долг, понимаете?
– В общем, да, – кивнула я. – последний вопрос: где находится НИИ, в котором работала Юля?
– Почти напротив нашего дома, – охотно пояснила Полина, – только дорогу перейти. Я сама там ни разу не была, но однажды мимо с соседкой шли, и она показала.
– Ваш брат когда бывает дома?
– Вы уже задали последний вопрос, – напомнила Жукова.
– Сделайте одолжение, ответьте.
– Он уехал, – заявила Жукова, – в Болгарию.
– Когда? – поразилась я.
– Сегодня, в шесть утра улетел.
– Странно получается, – не выдержала я, – вы рассказывали о нелегком материальном положении, а Саша отправился греться на море. Бедные люди лето в городе проводят или на шести сотках картошку окучивают.
Жукова осторожно поправила волосы, которые придерживала заколка в виде ярко-зеленой бабочки с крыльями, украшенными розовыми стразами. Потом, не говоря ни слова, сделала шаг к двери, ведущей с лестницы в помещение отделения. В ту же секунду створка приоткрылась, из-за нее выглянула круглолицая девушка.
– Вот ты где! – воскликнула она. – Иди скорей, Ян Карлович злится! Почему смену не сдаешь?
Выпалив это, коллега Полины исчезла.
– Вы не ответили на мой последний вопрос, – попыталась я остановить медсестру.
Полина обернулась и с неожиданной злостью рявкнула:
– Ну и надоела ты мне! У вас там все в редакции такие дуры? Какое море? Сашка подрядился в Болгарию розовые лепестки собирать, там выращивают цветы для парфюмерной промышленности. Второй год ездит, хорошие деньги привозит. Проваливай отсюда, не шляйся по отделению, ищи сенсацию в другом месте!
Я спустилась на первый этаж, вышла из больницы и села в садике, где, несмотря на объявленный тихий час, было много больных, одетых в спортивные костюмы и тапки.
Может, смерть Юли и в самом деле была не криминальной? Вполне вероятно, что Полина сказала правду. Увы, умереть можно и молодой. Но зачем в ее квартиру пришел Дегтярев? Кто стукнул полковника по голове? Каким делом он занимался в частном порядке? Может, Александр Михайлович хоть что-нибудь вспомнил?
Я схватила телефон и набрала номер ложкинского дома.
– Алле, – пропела Ирка.
– Позови полковника, – велела я.
– Они с Тёмой и всеми поехали за стройматериалами. Куда – не знаю, – как всегда бестолково ответила Ира.
– Аркадий и Зайка прогуляли работу? – поразилась я.
– Еще утром улетели на службу, – меланхолично пояснила домработница.
– Тогда кого ты имела в виду под словом «все»?
– Ну… дизайнер, – зевнула Ира, – а с ним баба.
– Дина! – ужаснулась я.
– Забыла, как ее зовут, их ваще-то две.
– Понятно, – процедила я.
Ну вот, пустили погорельца… А к нему незамедлительно приехали сестра и ее лучшая подруга. Почему я всегда влипаю в редкостные неприятности?
– Что-то у нас Хуч за утро потолстел, – вдруг ни к селу ни к городу заявила Ирка. – Может, ему миску ополовинить?
– Навряд ли мопс поправился за пару часов, – усомнилась я.
– Ну странно, – тянула Ира, – попа похудела…
– Ты секунду назад сказала, что он поправился! – напомнила я.
– …а грудь раздулась, – закончила домработница.
– Тебе это кажется!
– Может быть, – согласилась Ирка. – Отлежал небось бока.
Я усмехнулась. Ирина неподражаема, по ее мнению, у мопса от длительного сна тело похудело в одном месте и расширилось в другом? Может, предложить Денису, нашему доктору Айболиту, написать на примере Хуча научную статью «Влияние мягкой подушки на объемы талии и торса»?
– А по поводу красного пятна Денис сказал, что Хуча кто-то укусил, – бубнила Ирка. – Я его вашим кремом намазюкала. Лады? Вам не жаль?
– Нет, – вздохнула я, – хоть все банки на собак изведи.
– Если вам Дегтярев нужен, звоните ему на мобилу, – завершила беседу Ирка.
Я воспользовалась советом и незамедлительно услышала все то же «Алле» нараспев.
– Ира!
– Чего?
– Почему ты берешь сотовый полковника?
– Извиняйте, я случайно схватила. Александр Михалыч трубку в столовой бросил.
– Ты видела телефон и посоветовала мне позвонить на него, зная, что Дегтярева нет? – возмутилась я.
– Так у него определитель есть, – заявила Ирка, – увидит ваш номер и перенаберет!
– Замечательная идея! – процедила я. – Когда Александр Михайлович явится домой, о моем звонке можешь ему сообщить ты!
– Еще забуду, а техника отметит, – продолжала нести глупости Ирка. – Механизм лучше человека. Вот сколько у меня дел: дом убери, собак гулять выгони, белье погладь, картошки начисть… Где уж тут про всякую ерунду типа ваших звяканий упомнить! А у телефона какая печаль? Номерок на экранчике выскочит!
«Мария, не режь сердце, – прозвучало из трубки, когда домработница на секунду перевела дух, – Пабло не твой сын».
– Ну ладно, не хочу тебе мешать наслаждаться сериалом среди твоих многочисленных дел, – съязвила я и бросила трубку на сиденье. Ира способна довести нормального человека до бешенства.
Ладно, рано или поздно Дегтярев явится домой. А я пока поеду в НИИ, найду библиотеку и поболтаю с сотрудниками. Вполне вероятно, что у Моргаловой там были друзья.
В здание научного учреждения я попала беспрепятственно. Нынче, когда даже магазины для животных обзавелись вооруженными до зубов секьюрити, местные порядки поражали. У крутящегося турникета дремала на стуле ветхая старушка в темно-синем халате и замурзанных домашних тапках.
– Здрассти, – сказала я.
Старушка, не открывая глаз, прошептала:
– Вы куда?
– В библиотеку, – ответила я, – за научной литературой.
Последнее уточнение явно было лишним, в книгохранилище не ходят за сметаной или новыми сапогами. Но бравая охрана не удивилась. Да и вряд ли она меня слышала, поскольку, задав дежурный вопрос, снова свесила голову на грудь и продолжала сладко дремать.
В гулком холле не оказалось ни одного человека, на стене висела доска с указателями, явно сделанная еще в советские времена, потому что среди названий лабораторий имелись и такие: «Партком», «Комитет комсомола», «Местком». Библиотека, судя по стрелочке, располагалась в левом коридоре первого этажа.
Я пошла по старому, давно не циклеванному паркету. В помещении царила полная тишина, никто не попался мне навстречу, из-за плотно закрытых ободранных дверей не доносились даже шорохи. Похоже, сотрудники НИИ массово не вышли на работу. Наверное, тут крохотные зарплаты, вот люди и не утруждаются. Интересно, почему это богом забытое заведение до сих пор функционирует? И какие новые методы воспитания детей можно придумать? Особо длинный ремень? Невероятно сладкий пряник? В здании несколько этажей, расположено оно недалеко от центра… Хоть бы сдали часть комнат в аренду!
