ГЛАВА 2. НИК
И потянулись они – дни ожидания. Первый. Второй. Третий. Четвертый…
В первые два еще витала надежда: казалось, вот-вот раздастся весть о возвращении принца, вот-вот распахнется наглухо задраенный входной люк «Галилея» и все станет как раньше – легко… Но чем больше кругов проходили стрелки на часах, тем яснее понималось – желанной вести не будет.
Казалось, в глазах людей мелькают цифры обратного отсчета: семьдесят два часа, семьдесят один… Ужас постепенно парализовывал и души, и тела: большинство землян уже просто лежали в своих каютах, неподвижно глядя в потолок и ни о чем не думая, потому что думать было страшно…
Точно так же замирала жизнь на четырех планетах: миллиарды людей, будучи не в состоянии заниматься своими обычными делами, молились, каждый своему богу, и ждали, ждали…
Наступил пятый день.
Алан не мог лежать – словно маятник, он бродил взад-вперед по зимнему саду, по обзорной площадке – по местам, где еще недавно был так счастлив с друзьями. Да, и тогда он знал, что это ненадолго, но разве мог предположить, что все закончится вот так?!
Возможно, он тоже боялся бы собственной приближающейся смерти, если бы не мысли о Рилонде…
Это благодаря Рилонде он больше не чувствует себя одиноким и беспомощным. За несколько недель Рилонда сделал для него, обычного землянина, столько, сколько никто не делал за всю жизнь. В памяти отчетливо всплывали картины: вот принц одной-единственной уничижительной фразой ставит на место зарвавшегося Фаттаха, вот он с улыбкой говорит миссис Хорн: «Я прошу Вас не увольнять этого юношу», вот помогает ему познакомиться с Энитой… Благородство и простота – простота великого человека. И ему, Алану, повезло стать другом этого человека…
Пятый день. Жив ли он еще? – единственный вопрос, имеющий значение. Если представить, как он лежит в каком-нибудь тесном помещении… Тяжелое тело, горящая голова и боль… Нет, не может быть, чтобы все оборвалось так нелепо, так чудовищно несправедливо! Если бы только знать, где он сейчас, Алан прорвался бы через все преграды! Если бы знать? Но ведь… Но ведь это можно узнать! Можно хотя бы попытаться…
Озарение ослепило одновременно с яростной досадой: как он мог не догадаться раньше? Ведь вергийский звездолет – вот он, в паре километров, тут же, на космодроме, а у него есть Ник!
Он помчался в грузовой отсек, отвязал Ника. Судорожно нащупал на пульте возле иллюминатора нужные кнопки: сначала отключение сигнализации, затем открытие. Толстое стекло медленно опустилось вниз.
– Ну, давай, Ник, пролезай. Давай-давай, надо, – он мягко подтолкнул ларка.
Ник помотал головой, подпрыгнул, чуть распустив крылья, уцепился лапами за проем и ловко выскользнул наружу. Обрадованный Алан по небольшим выступам на стене тоже добрался до иллюминатора и перевалился через край прямо на его спину.
– Сначала к Дайо с Энитой, – он обнял ларка за шею. – Лети, Ник.
Ник взял курс на эйринский звездолет, расположившийся в дальнем углу космодрома. Откровенно говоря, Алан плохо представлял себе, как отыщет каюту друзей в этом сложном нагромождении отсеков шарообразных, эллипсоидных и конических форм, и уже обдумывал, как бы аккуратно заглянуть во все окна по очереди, но, подлетая к кораблю, увидел – из открытого иллюминатора в правой верхней сфере, высунувшись по пояс, ему машет Дайо.
– Я вас еще издалека заметил, – Дайо помог влезть внутрь, в каюту, сначала Алану, затем Нику. – Как ты решился на такой риск?
– Сидеть и ждать – еще хуже, – ответил Алан, спрыгивая на пол и тоже втаскивая Ника.
Из кресла в глубине комнаты поднялась Энита. На ее побледневшем, осунувшемся лице, казалось, остались одни глаза. Сердце Алана защемило; захотелось обнять ее, прижать к себе, защитить, успокоить… Но он, разумеется, не посмел, лишь поднял по-эйрински руку ладонью вперед.
– Привет.
– Здравствуй, Алан, я очень рада тебя видеть, – Энита попыталась улыбнуться. – Есть какие-нибудь новости?
– Нет.
Энита грустно вздохнула.
– Но у меня есть план. Я хочу попробовать узнать, где держат Рилонду.
– Что ты задумал? – прищурился Дайо.
– Я полечу к вергийскому звездолету. Это ведь ваш, эйринский, сделан оригинально, а вергийский – стандартная модель, такой же, как «Галилей» и многие другие, которые я исследовал в детстве. Я хорошо представляю расположение отсеков и кают, и предполагаю, где может находиться каюта Дильмуна. Главная трудность – найти хотя бы один открытый иллюминатор, а уж там я проберусь, куда нужно. Надеюсь, удастся что-нибудь подслушать…
– Ничего себе, – хмыкнул Дайо. – Ты хоть представляешь, сколько слабых мест в твоем плане? Во-первых, вряд ли у вергийцев открыт хотя бы один иллюминатор. Во-вторых, твой чип не позволит открыть межотсечные двери в чужом корабле. В-третьих, почему ты уверен, что во время прогулки по вражеской территории тебе удастся остаться незамеченным?
– Вероятность того, что кто-то при тебе проговорится о местонахождении принца, ничтожна, а вот вероятность того, что тебя схватят и, скорее всего, убьют, как раз очень велика, – покачала головой Энита.
Алан в отчаянии хлопнул ладонью по сиденью кресла.
– Да, вы правы, я сам знаю, что план плохой, но поймите, я не могу сидеть сложа руки! Вдруг Рилонда уже умирает? Я должен сделать хоть что-то… Я все равно полечу, будь что будет. Дайо, хочу тебя попросить полететь со мной и остаться снаружи, с Ником. В худшем случае спасешь хотя бы его.
– Я скорее пригожусь не снаружи, а внутри, – Дайо поднял левую руку и покрутил запястьем. – У меня дипломатический доступ! Вход во все отсеки любых кораблей, кроме, конечно, пилотских, инженерных и технических, но эти нам не понадобятся.
– Но это же… Замечательно! – обрадовался Алан.
– Я с вами, – вдруг произнесла Энита.
– Нет! – Дайо округлил глаза. – Это очень опасно!
– А я вас не спрашиваю, – усмехнулась Энита. – Я вам сообщаю.
– Энита, – в голосе Дайо послышались умоляющие нотки. – Если с тобой что-нибудь случится, что я скажу Неро?
– Скажешь, что Энита – взрослая самостоятельная девушка и решает за себя сама… Неужели вы не понимаете, что здесь я умру от неизвестности?
– Хорошо, полетишь с нами и останешься снаружи, с Ником, – примирительно заключил Алан. – Договорились?
– Посмотрим, – Энита передернула плечиками.
– Только давайте дождемся темноты, – предложил Дайо, – В темноте все же будет легче подобраться к вергийцам.
– Думаю, ты прав, – согласился Алан. – Дождемся темноты.
Два часа за разговорами пролетели незаметно, и вот, когда на космодром спустилась темнота, все трое по очереди осторожно вылезли из окна, и, поместившись друг за другом на Нике, и медленно полетели к вергийскому звездолету.
На подлете Алан выбрал небольшую горизонтальную площадку в месте соединения пассажирского и служебного отсеков, на высоте примерно двадцати метров, и направил Ника туда. Ник мягко приземлился, друзья спрыгнули с ларка.
– Здесь будет удобно ждать, – обратился Алан к эйринцам. – Сейчас я аккуратно облечу корабль, найду, где открыт иллюминатор, загляну внутрь, и вернусь сюда.
– Хорошо, – кивнул Дайо.
– Ну, Ник, – Алан погладил зверя по голове. – Нужно действовать очень тихо.
Наверное, во Вселенной не было более умного животного, чем Ник – он распластал крылья и бесшумно заскользил вдоль серебристого корпуса. Алан прижался к его спине, стараясь не дышать. Иллюминаторы проплывали мимо один за другим, но все они были закрыты.
Спустя десять минут они вновь оказались на площадке, где их ждали Дайо с Энитой.
– Ну?! – встретили они Алана нетерпеливыми вскриками. – Нашел?
Алан сел на площадку, поджав ноги.
– Нет, – он горестно вздохнул. – Во всем корабле приоткрыт один-единственный иллюминатор, но щель толщиной в палец, не больше.
– Что же делать? – от досады Энита обхватила голову руками. – Что делать?!
В этот момент раздался глухой хлопок, и Ник… исчез! Точнее, не совсем исчез, но на месте массивного, крупного животного теперь сидело крошечное существо, имевшее вид ларка, но размером – не больше шмеля. Он взлетел и сел Алану на ладонь.
Трое друзей одновременно вытаращили глаза; первой пришла в себя Энита.
– Алан! – воскликнула она. – Он когда-нибудь делал так раньше?
– Нет, – потрясенно прошептал Алан. – При мне – никогда… Первый раз в жизни такое вижу…
– Это же минимизация, – на лице девушки появилось выражение восторга. – Так вот откуда появляются малые ларки! Это же… Научное открытие, вы представляете, мы сделали открытие в космозоологии! Своими глазами… Мы разгадали загадку малых ларков! Столько лет ученые не могли объяснить… Оказывается, ларки могут минимизироваться! Вы понимаете, что это значит?!
– Ну, наверное, это значит, что ты войдешь в историю космозоологии, – усмехнулся Дайо.
– И явление минимизации ларков назовут твоим именем, – подхватил Алан.
– Почему только моим? – смутилась Энита. – Нас же здесь трое.
– Но мы же не космозоологи, – возразил Алан. – И для нас это не имеет такого значения, как для тебя. Поэтому пусть открытие считается твоим. Согласен, Дайо?
– Конечно, – подтвердил тот. – Космозоология – твоя наука, значит, и открытие – твое.
– Правда? – щеки Эниты порозовели. – Спасибо… Алан, ты… Это так благородно…
Ее глаза были полны восхищения – восхищения им, обычным землянином, и от этого взгляда он почувствовал, как внутри теплыми волнами разливается счастье. Взгляд самых прекрасных глаз на свете принадлежал только ему… Однако через минуту, в них, словно туман, сгустилась озабоченность.
– Хм, вот что странно, – задумчиво произнесла Энита. – Почему же тогда ларки умирают в неволе? Ведь они могли бы минимизироваться и вылететь между прутьями клетки… Надо подумать… – она напряженно потерла виски. – А что, если предположить… Что ларки могут минимизироваться только в высокоэнергетическом эмоциональном состоянии – в гневе, возбуждении? И не могут в низкоэнергетическом – тоске, депрессии? Эта гипотеза объясняет, почему они не могут сбежать… Но нужна серия экспериментов…
– Серию экспериментов будешь проводить, если останемся живы, – вернул ее к реальности Дайо. – Сейчас надо что-то делать.
Тем временем Ник нетерпеливо подпрыгивал на ладони у Алана, мотая крошечной головой.
– Что ты задумал? – спросил его Алан. – А-а, я, кажется, понял! Ты хочешь проникнуть в тот, приоткрытый, иллюминатор!
Ник запрыгал сильнее.
– Ну, тогда лети!
Ник заработал крыльями и спустя секунду исчез из виду.
– Пойдемте сюда, – Алан, поманив за собой друзей, подошел вплотную к кораблю и осторожно спустился на самый край площадки, к ближайшему иллюминатору. – Думаю, Ник откроет нам этот.
– Я с вами, – заявила Энита. – Теперь ведь нет необходимости присматривать за Ником. К тому же – не оставите же вы меня одну на вражеском звездолете на высоте двадцати метров?
– Да, похоже, выбора нет, – признал очевидное Дайо.
Энита удовлетворенно улыбнулась.
Несколько минут напряженного ожидания – и они увидели, как круглое стекло дрогнуло и плавно отползло в сторону. Алан проскользнул внутрь.
Комната, довольно просторная, была пуста. В полумраке он разглядел располагавшиеся вдоль стен кожаные диваны, посередине – приземистый столик на ножках-тумбах. Стараясь не шуметь, вслед за ним в каюту проникли Энита и Дайо. Ник, который изо всех сил, всеми четырьмя лапами нажимал на кнопку открытия, отпустил ее и, влетев в нагрудный карман форменной рубашки Алана, затих.
– Умница, – шепотом похвалил его Алан и на всякий случай застегнул карман на клапан.
Дайо закрыл иллюминатор и огляделся.
– Это переговорная комната, – определил он. – Для бесед с инопланетными делегациями. Скорее всего, каюта Дильмуна где-то рядом. Будем выбираться?
– Да, – кивнул Алан. – Только сначала я выгляну в коридор.
Он на цыпочках направился к двери, как вдруг снаружи послышались голоса – и они явно приближались. Мгновенно сориентировавшись, Алан скомандовал:
– Прячемся за диваны, быстро!
Эйринцы беззвучно скрылись в небольшом проеме между диваном и стеной; сам Алан, в один прыжок перемахнув через спинку другого дивана, тоже замер.
Дверь распахнулась, вспыхнул свет.
– Пожалуйста, господа, подождите, господин Президент сейчас придет, – сказал приятный женский голос.
– Хорошо, – ответил мужской.
Женщина вышла.
Алан прополз полметра на животе и заглянул в щель между диванами. Он увидел двух номийцев и узнал их: это были господа У-Шор и О-Йон, ближайшие советники Председателя Главной партии. Они молча уселись рядом со столиком, но тут же снова поднялись – в переговорную вошел сам Дильмун.
Президент Верги выглядел не лучшим образом: глаза покраснели и припухли, по-видимому, от бессонницы; и без того худой, за последние дни он совсем высох и даже сгорбился.
– Приветствую вас, господа, – он жестом пригласил их садиться. – Слушаю вас.
– Господин Дильмун, – голос О-Йона звучал мягко и вкрадчиво. – Мы находимся здесь по поручению правителя Нома. Господин А-Тох просил напомнить вам, что срок ультиматума короля Гаренды истекает послезавтра. Господин А-Тох считает, что с вашей стороны было бы целесообразно все же вернуть принца отцу…
– Я не похищал принца! – Дильмун вскочил и, размахивая руками, забегал по комнате. – Поймите, вы, все, мне некого возвращать! Вергийцы непричастны к исчезновению принца, я повторяю это Гаренде каждый день! Он мне не верит, никто не верит! Но я! Не похищал! Принца!
– Ваше упорство весьма неразумно и может привести к катастрофическим последствиям, – неодобрительно произнес У-Шор.
Дильмун рухнул на диван.
– Я еще раз повторяю, что вергийцы ни в чем не виноваты, и кто это сделал, я не знаю, – он обессиленно потер лоб. – Вы тоже не хотите меня слышать, поэтому считаю бессмысленным продолжать разговор. Простите. Сейчас я пришлю сюда охранника, который проводит вас к выходу. Еще раз простите.
С этими словами Президент Верги поднялся и вышел в коридор; номийцы остались сидеть в ожидании охранника.
– А теперь объясни мне, – обратился к своему спутнику У-Шор, – для чего А-Тоху понадобился этот спектакль?
– Он не раскрывает своих замыслов, – откликнулся О-Йон. – Лично я думаю, для того, чтобы в прессе прошло сообщение о номийской миротворческой миссии.
– А как принц? – спросил У-Шор. – Еще жив?
Алан увидел, как глаза эйринцев, спрятавшихся напротив, расширились до невероятных размеров; он демонстративно зажал рукой рот, предупреждая друзей, а заодно – чтобы и самому не вскрикнуть от столь неожиданного поворота событий.
– Пока да, – нахмурился О-Йон. – Но протянет еще максимум сутки, а скорее всего, даже меньше.
– А-Тох даст ему умереть? – встревожился У-Шор.
– Я же сказал – он не раскрывает своих замыслов, – повторил О-Йон. – О его планах не знает никто. Могу утверждать только одно: он абсолютно уверен, что Гаренда блефует, и не решится убить сорок миллиардов человек. Разубедить в этом А-Тоха невозможно.
– Может быть, хотя бы вынести принца на улицу? – предложил У-Шор. – Сбежать он уже точно не в состоянии…
– Нет, А-Тох запретил, – вздохнул О-Йон. – Наверное, боится, что его увидят из обсерватории. Тише, идет охранник.
– Господа, прошу следовать за мной, я провожу вас к выходу, – раздался голос от двери. Номийцы встали и вышли из переговорной, погасив свет.
«Боится, что его увидят из обсерватории»… Эта фраза поразила Алана, словно молния. Все это время он думал, что Рилонда находится на Верге! А он, оказывается, здесь, близко, всего в двух часах полета! Странное здание буквой «П» на Уту, отстоящее от основного комплекса на километр…
– Я знаю, где прячут принца! – воскликнул он, поднимаясь из своего укрытия.
Энита и Дайо продолжали в оцепенении сидеть за диваном.
– Здание буквой «П» возле обсерватории на Уту, помнишь, Дайо?
Тот кивнул, с трудом приходя в себя.
– Номийцы… Значит, это номийцы…
Эйринцы медленно выбрались на середину комнаты.
– Нам повезло, мы узнали все, что нужно, – радовался Алан. – Теперь – скорее бежать отсюда, – он заглянул в свой нагрудный карман. – Ник, давай, увеличивайся, ну!
Но Ник с невинным выражением морды хлопал крошечными глазами и не шевелился. Кажется, вырастать обратно он не собирался.
– Ник, ты нам нужен! – еще раз попросил Алан. – Пожалуйста, увеличься!
Ник демонстративно зевнул и закрыл глаза.
Алан с досадой захлопнул клапан.
– Похоже, через иллюминатор не удастся, – он напряженно раздумывал. – Тогда план такой: поскольку через входную дверь нам тоже не выйти, пробираемся на самый верхний этаж, туда, где шлюпки. Берем одну из них и летим к атонцам. Сообщаем королю все, что здесь услышали… Для этого сейчас нужно выйти отсюда и добраться до ближайшего лифта.
– А кто поведет шлюпку? – спросила Энита.
– Я, конечно.
– А… ты когда-нибудь ей управлял?
– Занимался на тренажерах с отцом и один раз облетел вокруг Земли.
– Один раз?!
– Энита, у нас нет выбора, – Дайо обнял сестру за плечи, стараясь успокоить. – Внизу нам действительно не выйти.
– Ну что ж, – Энита глубоко вздохнула, словно перед нырянием. – Тогда идем.
Они выскользнули в коридор. Он был пуст. Осторожно, вдоль стены продвинулись до пересечения с другим, Алан выглянул из-за угла: и здесь никого не было. В конце возникла дверь, отделявшая отсек для VIP-персон от обычного пассажирского. Дайо приложил к сканеру запястье, дверь отворилась.
Здесь было уже более людно: по одному-два человека вергийцы проходили, тихо переговариваясь; однако и лифтовая площадка была уже недалеко. Прячась за выступы, короткими перебежками друзья приблизились к цели своего рискованного путешествия. Оставалось вызвать лифт и уехать на нем.
На площадке никого не было. Алан быстро нажал кнопку вызова, и все трое замерли, считая секунды. И в этот самый момент…
– А что здесь делает землянин? – раздался знакомый голос.
К площадке подходил Фаттах, с диктофоном в руке, беседуя с господами У-Шором и О-Йоном: очевидно, те задержались, чтоб дать ему интервью; их сопровождал охранник. На секунду все семеро замерли; двери лифта открылись…
– Шпионы на корабле, – вполголоса, будто самому себе, произнес Фаттах. И, окончательно осознав ситуацию, закричал что есть силы: – Шпионы на корабле!