ГЛАВА 4. ОРУЖЕЙНАЯ
Хадкор закончил рассказ и взглянул на Дайо; тот, казалось, о чем-то размышлял.
– Твой случай очень сложный, – наконец вынес вердикт он. – Ведь ты для нее – враг… Что тут можно посоветовать, даже не знаю… Ну, хотя бы попробуй говорить с ней о том, что интересно ей.
– Я и сам думал о том же, еще вчера, – кивнул Хадкор. – Но она не хочет ничего рассказывать о себе, а я знаю совсем немного. Только то, что год назад она помогала своему парню освободить принца Рилонду из номийского плена. Но чем она занимается, что ей нравится – об этом, мне, увы, неизвестно. Ты, как дипломат, должен быть в курсе, ведь еще недавно ее отец был Президентом ВНС Эйри. Поэтому я и пришел к тебе. Расскажи мне о ней.
– Я специализируюсь по Атону, поэтому тоже не слишком осведомлен. Она учится в Эйринской Космической Академии, на научном факультете, будет космозоологом. У нее уже даже есть собственное научное открытие – явления минимизации вергийских ларков. И на Декстру она летала, я думаю, с целью изучения фауны. А что касается более тонких материй, вроде того, какая музыка или фильмы ей нравятся – извини, не смогу помочь.
– Ну, для начала и это неплохо. Значит, космозоолог… – улыбнулся Хадкор. – Ну что ж, животные – благодатная тема… У меня у самого в детстве был рамуш. Хорошо, спасибо тебе, Зирлам… Я пойду. До завтра.
– До завтра.
Дайо проводил Хадкора до двери и на всякий случай запер ее. Алан выбрался из-под кровати.
– С ума сойти, наш непробиваемый спесивец, кажется, влюбился, – хихикнула Айзук, выкатившаяся из шкафа. Но тут взгляд ее упал на Алана, и хихикать она перестала.
Кулаки у Алана были сжаты, глаза сверкали яростью.
– Я убью его, – сказал он. – Сейчас. Догоню и убью.
И он решительно шагнул к двери.
– Нет! – воскликнул Дайо, закрывая дверь собой.
– Пусти! – Алан попытался отодвинуть его, но Дайо оттолкнул землянина вглубь каюты. Тот ошалело уставился на друга и снова двинулся вперед.
– Пусти!
– Нет!
Между ними завязалась борьба: Алан отчаянно прорывался к выходу, Дайо изо всех сил сдерживал его. Увидев это, Айзук подошла к столику, на котором стоял графин, невозмутимо налила в стакан воду и деловито вылила ее Алану на голову.
Этот «душ» отрезвил его. Он схватился за голову руками, и, медленно опустившись, сел прямо на пол.
Айзук села рядом и погладила его по макушке, как маленького.
– Бедный, бедный Алан… Ты обязательно убьешь его, я тебе обещаю. Но только после того, как мы приземлимся на Номе.
Дайо тоже уселся на пол и положил ладонь ему на плечо.
– Он убил бы тебя первым, Алан, у него всегда с собой огнестрел, а ты безоружен. Пожалуйста, успокойся. Мы не имеем права обнаруживать себя и проваливать операцию, как бы плохо и трудно нам ни было.
– Теперь я понимаю, что чувствует Рилонда, – с горечью произнес Алан. – То есть, конечно, я и раньше мог себе представить, но сейчас ощутил, так сказать, во всей полноте.
– Не совсем, – Дайо покачал головой. – Рилонде гораздо хуже.
– В смысле?
– Объясню. Хадкор для Эниты – враг. Ей никогда, никогда не понравится человек, намеревающийся загубить двадцать миллиардов жизней. Поэтому никакие действия Хадкора не угрожают вашим отношениям. Ты вообще можешь быть совершенно спокоен. А вот Веланда – вовсе не враг, он свой, и к тому же ухаживает за Гелой, которая больна – словом, абсолютно положительный герой. Вот где действительно стоит волноваться.
Алан тяжело вздохнул.
– Ну, наверное, ты прав… Но я все равно ревную и чувствую себя отвратительно.
Айзук снова погладила его.
– Алан, дружочек, потерпи. Скоро, скоро все будет хорошо. Вот увидишь – все будет хорошо…
Это было сказано с такой проникновенной, искренней добротой и сочувствием, что Дайо удивленно взглянул на девушку.
– Айзук! Это ты?
Она сердито насупилась.
– Я же все-таки врач… И мне на самом деле жалко людей, которые страдают.
– Не знал, что ты можешь быть такой, – Дайо улыбнулся.
– А ты вообще про меня ничего не знаешь.
– Так ты же все время колешься! Как же я могу что-то про тебя узнать?
– Ах, так я еще и колючая?! – Айзук вскочила. – Ну, знаешь…
– Айзук, подожди, – он тоже поднялся. – Я не то хотел сказать…
– Да ладно! Сказал уже… На вот, это тебе!
Она достала из кармана пачку таблеток и сунула ему в руки.
– Что это?
– Снотворное. Ты же хочешь попасть в оружейную комнату? Ну так выпей с Хадкором маньяри и подсыпь ему это. Проспит до утра. У него на руке браслет с электронными ключами, я заметила. Какой-нибудь из них наверняка подходит к оружейной.
– Отличная идея, – Дайо спрятал таблетки в свой карман. – Завтра займусь.
– Вот-вот, займись… А теперь пока, я к себе.
Она открыла дверь и выскользнула в коридор.
– Невозможная девчонка, – Дайо развел руками ей вслед. – Алан, ну ты как, в порядке?
– Да, – Алан встал. – Пришел в себя. Извини меня… За бурные эмоции.
– Ничего, я понимаю.
– Я тоже пойду. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи…
Алан вышел и уныло побрел в свою каюту. Придя, запер дверь и упал на кровать. Никакой спокойной ночи, конечно, не предвиделось – то ли кровь, то ли мысли напряженно стучали в висках, боль маленькими острыми осколками разлеталась по всему телу, мешая дышать…
Он ведь тоже не сразу завоевал любовь Эниты. Но все-таки смог сделать это, благодаря тому, что эйринцы ценят в людях не внешний лоск и не происхождение, а человеческие качества. И весь этот год, проведенный с ней, он был абсолютно счастлив. И не задумывался о том, что может ее потерять. Она не давала повода, и ситуаций таких не возникало… Но если бы кто-то спросил, что стало бы с ним, предпочти она, к примеру, другого, ответил бы просто: «умер бы…»
Свет, смысл, радость – всем этим она наполняла его жизнь. Год назад мир для него расцвел от ее улыбки, и с тех пор он не представлял без этой улыбки ни одного своего дня. Она была рядом – и горело, переливалось драгоценным, сверкающим пламенем в его сердце настоящее счастье…
А ведь если рассуждать объективно, то она действительно вполне может понравиться другому мужчине. Но при таких обстоятельствах, если бы он, Алан, имел возможность действовать – нашел бы способ свести подобное общение к минимуму. А здесь, на «Урагане», ему придется каждый день завтракать, обедать и ужинать с Хадкором, зная, что тот постоянно проводит время с его девушкой, задыхаясь от ненависти, изнывая от невозможности прекратить этот кошмар. Он должен, обязан терпеть – ради успеха их сложного предприятия, ради двадцати миллиардов ни в чем не повинных людей. Никогда в жизни ему еще не было так тяжело. Отправляясь к вергийцам, отстояв в споре с Рилондой свое право попасть на их корабль, он понимал, что будет трудно, но даже представить себе не мог, насколько…
Чтобы не сойти в таких условиях с ума, он должен найти опору, мысленный якорь. Он будет убеждать себя, что Эните, как сказал Дайо, никогда не понравится Хадкор. Но когда речь идет об Эните, его Эните, чувства почему-то плохо согласуются с разумом… Он все равно боится вероятных непредвиденных поворотов событий, ему все равно больно; он все равно не сможет успокоиться, пока не освободит ее окончательно из плена, пока не обнимет ее…
Промучившись почти всю ночь, под утро он наконец провалился в мутный, отрывистый сон; а на следующий день в столовой молча, исподлобья наблюдал за Хадкором, стараясь уловить его настроение: не окажется ли вергийский «принц» слишком оживленным и веселым. Но нет, тот пребывал в задумчивости и некоторой рассеянности, и это чуть-чуть утешило Алана.
А Дайо после ужина отправился в каюту Хадкора. Аккуратно постучал и, услышав «да», вошел.
– Хадкор, – он постарался, чтобы в голосе звучала значительная доля почтительности. – Извини, но твоя история… Вчера настолько меня заинтересовала… Не могу побороть любопытство, очень хочется узнать, помогли ли тебе мои сведения об Эните.
Хадкор, похоже, находился в неплохом расположении духа.
– Конечно, проходи, Зирлам, – он кивнул на кресло, – Садись. Маньяри?
– С удовольствием.
– Почему-то алкоголя в последнее время совсем не хочется, – усмехнулся Хадкор, откупоривая бутылку с маньяри и разливая в два стакана. – Голова другим занята… Да, сегодня я был у Эниты. И между прочим спросил, какие животные населяют Декстру.
– И что она?
– О… Воодушевилась мгновенно. Вот что значит любимое дело… Четверть часа, не меньше, рассказывала мне о диковинках тамошней фауны, и с таким увлечением…
– А ты?
– А я смотрел на нее, и чувствовал странное: как будто таяло что-то в груди…
– Это нежность.
– Да? Я и забыл, какая она бывает… Но она поймала мой взгляд, и сразу обо всем догадалась. Сказала: «Так, все понятно. Откуда ты узнал, что я космозоолог?» Пришлось отвечать, что помог вергийский дипломат. Она усмехнулась: «Ну да, известный приемчик – хочешь понравиться человеку – говори на интересные для него темы. Но со мной не пройдет. Не получится.» И снова стала меня прогонять…
– Но ты не отчаивайся…
– А я и не отчаиваюсь. Просто буду заходить к ней почаще, и она ко мне привыкнет.
– Это верно. Смотри, какая забавная планета: красно – синяя, – Дайо указал на окно.
– Да, действительно, – Хадкор оглянулся, чтобы разглядеть планету, мимо которой пролетал корабль, и Дайо быстро бросил в его стакан таблетку – она мгновенно растворилась.
– До Декстры целый месяц полета, – вновь повернувшись, продолжил свою мысль Хадкор. – У меня еще есть время, она ко мне привыкнет.
– А как там наша Верга? – поинтересовался Дайо. – Я очень давно не был на родине.
– Верга? Ну, событий довольно много…
Хадкор принялся излагать последние новости с Верги, но вскоре зевота одолела его; он расслабленно откинулся в кресле и через минуту заснул. Чтобы утром он ничего не заподозрил, Дайо в несколько приемов переместил его на кровать, осторожно снял с руки браслет с электронными ключами и застегнул на своем запястье.
В оружейную комнату он шел не торопясь и не скрываясь – во-первых, как вергиец, а потому хозяин на этом корабле; во-вторых, потому, что уже наступила ночь и коридоры почти пустовали. Только последние метры он преодолел, передвигаясь вдоль стены и настороженно оглядываясь, чтобы остаться незамеченным; но предосторожность оказалась излишней: возле оружейной никого не было.
Третий ключ подошел; он проник в комнату и запер дверь изнутри. Включил свет.
Парализующие и лазерное оружие располагалось ровными рядами в специальных стойках. Дайо потер руки и принялся за работу: сначала достал приготовленную заранее бутылку с водой и тщательно привел в негодность все парализующие пистолеты, затем, отстегнув от ботинка нейтрализатор, вывел из строя лазерные. На все это понадобилось около часа.
Он оставил в исправном состоянии только пять парализующих – для себя, Алана, Айзук и, на всякий случай, для Веланды и Гелы; эти пистолеты сложил на полу возле двери.
Окончив свою миссию, собрался было уходить, но вдруг замешкался: он совсем выпустил из виду, не предусмотрел, как понесет оружие к себе в каюту. Не может же он, в самом деле, разгуливать по коридорам с охапкой пистолетов в руках!
После недолгих размышлений он активизировал свой космофон и вызвал на связь Айзук.
– Да? – раздался ее голос, немного сонный.
– Айзук, это я, Дайо. Я в оружейной. Я уже сделал все и оставил оружие для нас. Но мне не в чем его унести. Нужна твоя медицинская сумка.
Айзук хмыкнула.
– Поняла. Сейчас буду. Постучу три раза.
Вскоре раздался тихий стук; он открыл, девушка проскользнула в дверь. Через плечо ее была перекинута сумка с красным крестом.
– Заранее, конечно, нельзя было продумать, – проворчала она.
– Увы, – коротко ответил Дайо, складывая пистолеты в сумку.
– Ладно, пойдем уже отсюда скорей.
Они вышли, закрыли дверь ключом, направились в его каюту и большую часть пути преодолели благополучно. Однако, когда до заветной цели оставалась буквально сотня метров, из-за поворота вдруг раздался хохот, и навстречу им выкатилась пара подвыпивших вергийских солдат.
Они возбужденно, громко разговаривали, размахивая руками, но при виде Айзук вдруг смолкли, и глаза у обоих подернулись масляной пеленой. Остановившись, они преградили друзьям путь.
– Эй, а что это атонцы разгуливают тут по ночам? – один из них, тот, что наглее, бесцеремонно, липко оглядел девушку с головы до ног.
Дайо, понимая, что надменность вызовет в этом случае только раздражение и еще больше распалит солдат, ответил сдержанно, с ноткой доброжелательности в голосе:
– Эта девушка – доктор, она со мной. Я вызывал ее к господину Хадкору. Ничего страшного, просто не рассчитал немного с алкоголем. Вы понимаете.
– Доктор? – скабрезно ухмыльнулся вергиец. – Какой симпатичный доктор! Эй, доктор, пойдем с нами! У нас в каюте отличная компания, а девчонок не хватает. Будет весело!
С этими словами он схватил Айзук за руку и рванул к себе. Дайо среагировал мгновенно: одной рукой он с силой ударил солдата по предплечью, вынудив разжать пальцы, другой одновременно оттолкнул Айзук себе за спину. Она вжалась в стену; он сделал шаг назад, закрыв ее собой.
Вергиец выхватил парализующий пистолет и приставил к груди Дайо.
– Эй, дипломат, – остервенело прошипел он, – дай нам поразвлечься с атонской девчонкой.
Не дрогнув, все также хладнокровно Дайо повторил:
– Эта девушка – гость господина Хадкора. Ее нельзя обижать.
Вергиец, сузив глаза, осклабился:
– А мы и не будем обижать. Ей понравится.
Это вывело Дайо из терпения. Жестко, отрывисто и властно, кивнув на нашивки на кителях солдат, он произнес:
– Значит, так. Я запомнил ваши имена. Завтра утром с вами будет разговаривать сам господин Хадкор. А он ведь может и разозлиться. А у него всегда с собой огнестрел.
Второй вергиец, по-видимому, чуть более трезвый, испуганно схватил товарища за рукав.
– Да ну ее, а вдруг и вправду разозлится. Жить больше хочется.
Первый колебался: не зная, как поступить, он сопел, разъяренно глядя в глаза Дайо. Тогда тот четко, раздельно, чтобы до пьяного сознания дошел смысл каждого слова, отчеканил:
– Хадкор… тебя… убьет.
Вергиец опустил пистолет и процедил сквозь зубы:
– Проходите, чего встали?
Дайо сжал ладонь Айзук, и не слишком поспешно, но все же не мешкая, повел ее дальше по коридору. Вскоре они достигли его каюты; войдя, он прислонился к двери, чтобы отдышаться. И тут же заметил, что Айзук дрожит всем телом, а в огромных, широко распахнутых глазах плещется ужас.
– Испугалась? – тихо спросил он. – Иди сюда.
Он осторожно привлек ее к себе и обнял; она уткнулась лбом ему в плечо, продолжая дрожать.
– Ну-ну, – он мягко погладил ее по волосам. – Все хорошо, все обошлось, ничего страшного не случилось. Все хорошо.
Она прерывисто всхлипнула.
– Может, выпьешь маньяри? – предложил он.
– Д-давай, – с трудом выговорила она.
Он, бережно поддерживая, довел ее до кресла, усадил и налил маньяри. После нескольких глотков, уже успокаиваясь и опустив голову, не глядя на него, она спросила:
– А ты знаешь, что если… из парализующего напрямую в сердце… то это… все? Смерть…
Дайо кивнул.
– Знаю.
– Как же ты не боялся?
– А я боялся. Но только за тебя. Про себя как-то не думал…
Она вздохнула и чуть-чуть улыбнулась.
– Спасибо.
– Да брось ты… Не за что. Пойдем, я тебя провожу.
Он проводил ее до каюты, затем вернулся к Хадкору, надел ему браслет и отправился спать. Утром он, лениво усмехаясь, как бы нехотя поведал своему новому другу, что пьяные солдаты вечером угрожали ему оружием, ни словом не упомянув об Айзук. Через пять минут двое ночных знакомых оказались в карцере до конца полета.
