Глава 7

Утром следующего дня Катя проснулась с ощущением чего-то необычного, что произошло в ее жизни. Давненько ей уже не приходилось ощущать нечто подобное. Пожалуй, со дня смерти своих родителей. Даже когда Гаврила ухаживал за ней, когда их роман был в самом разгаре, она не испытывала этого чувства. И даже думала, что это волшебное чувство ее совсем оставило. И вот теперь оно к ней вернулось.

Катя выбралась из постели и босиком прошлепала к окну. Пол в комнате был приятно теплый. А в окна светило неяркое, но от этого не менее дорогое зимнее солнышко.

– Доброе утро. Вы уже встали?

Катя обернулась и увидела в дверях высокую женщину лет сорока – сорока трех. Она была в светлой, свободного покроя кофте и элегантных брючках. Катя сразу же ее узнала. Алена Игоревна. Хозяйка поместья. Высокая и статная, она и в свои годы умудрилась сохранить женскую привлекательность и красоту.

– Спускайтесь к завтраку, – ласково произнесла женщина, обращаясь к Кате. – Мы все вас уже ждем.

Катя пробормотала слова благодарности. Но на деле была сильно смущена. Зачем Ваня привез ее именно к этим людям? Разве она им ровня? Как она будет с ними общаться?

Но оказалось, что все очень просто. Василий Петрович оказался душевным человеком, и его жена тоже. Катя как-то сразу почувствовала, что эти люди хотят ей исключительно добра. И к тому же у них не было замашек богачей, которым иной раз случится оказаться за одним столом с человеком бедным и незначительным. Нет, тут ничего такого и в помине не было. И Катя чувствовала: этим людям наплевать, есть у нее деньги или нет их совсем, богата она или бедна, она была интересна хозяевам Дубочков просто как человек, равный им по праву рождения на одной и той же матушке-планете Земля.

– Вам у нас понравится, – заверила Алена, намазывая кусочек ржаного хлеба свежим творожным сыром с зеленью. – Побудьте у нас подольше.

– Чего ей с нами торчать? – вмешался Василий Петрович. – У нее муж есть. Небось девочка за него волнуется.

Катя прислушалась к своим чувствам и с огорчением была вынуждена признаться самой себе, что за Гаврилу она не волнуется ни капли. Это было так странно. Ведь он ее муж, его задержали по подозрению к причастности к особо тяжкому преступлению. А она совсем не рвется к нему на выручку. Почему? Но что-то потухло в ее душе после того, как муж ее так странно повел себя вчера. Он показал перед Катей совсем другое лицо, чем совершенно выбил почву у нее из-под ног.

Тот человек, который грубо хватал ее за руку и кричал ей в лицо оскорбительные вещи, был ей решительно незнаком. Это не за него она выходила замуж. Тот ее Гаврила был милым, предупредительным и чутким. Ему и в голову бы не пришло устраивать ей сцены ревности или тем более запирать ее или как-то иначе вредить ей. За ночь пережитое Катей вчера нисколько не поутихло, а наоборот, расцвело еще более яркими красками. И неожиданно для самой себя Катя вдруг выпалила:

– Я к нему не вернусь!

– О как! – удивился Василий Петрович. – А почему, разрешите спросить?

– Я ему не доверяю. Я даже не знаю, может, это он и убил ту девушку, которую нашли в лесу!

– А он мог?

Катя пожала плечами. И Василий Петрович укорил ее:

– Плохо. Плохо, что ты не можешь ручаться за своего мужа. Нельзя так. Вот я, к примеру, могу поручиться за Алену Игоревну, как за самого себя. И даже больше того. Ей я верю больше, чем самому себе.

Катя потупилась. Хорошо им двоим. А ей вот так не повезло в жизни, думала, что встретила свою любовь, а на поверку оказалось, что это и не любовь никакая.

– Думаю, что не стоит отступаться от человека лишь потому, что на него пало подозрение в чем-то нехорошем, – мягко произнесла хозяйка Дубочков. – Все еще прояснится.

Но Катя помотала головой:

– Нет. Что бы там ни оказалось, я его боюсь теперь! Он так себя вел… Вы себе не представляете. В комнате меня запер. Угрожал.

– Это плохо, конечно. Но в семейной жизни разное случается.

– И потом, у Гаврилы от меня все какие-то тайны. Своими планами он со мной не делится, ставит перед фактом, а я так не хочу жить.

– Раз уж ты выбрала себе этого человека в мужья, значит, надо его держаться.

Катя тяжело вздохнула. Рассуждает она! У нее-то самой муж золотой, если и прикрикнет иной раз, так все равно ясно, Василий Петрович за свою Алену и в огонь, и в воду пойдет. А Гаврила? Пойдет он за Катю… хоть куда-нибудь?

Однако что бы ни происходило на сердце у Кати, для всех она была женой задержанного, а значит, должна была рваться к нему на свидание. И ее добрые хозяева сделали то, чего, по их мнению, она должна была желать больше всего на свете. Отвезли Катю в отделение, где содержался задержанный Гаврила. Катя утверждала, что ей нужно на работу в садик, но хозяева заверили ее, что работа подождет. Сейчас куда важнее разобраться с мужем, с тем, что его ждет.

Увидев свою жену, Гаврила обрадовался. Катя ожидала, что он набросится на нее с упреками, но вместо этого он воскликнул:

– Хелло, Катюшка!

И повернувшись к следователю, закричал:

– Вот Катька сейчас вам скажет, что той ночью я был дома! Не мог я Лиду убить! Дома я был всю ночь! Со своей молодою женой!

Следователь взглянул на Катю:

– Вы подтверждаете это?

Катя растерялась. Что ей сказать? Правду? Что мужа не было дома до поздней ночи? Но тогда Гаврилу точно задержат. И может быть, даже осудят. И тогда получится, что она своими руками упекла родного мужа за решетку. Хорошо это? Нет, ужасно. Так что же ей делать? Солгать? Создать Гавриле фальшивое алиби? Тогда его, вероятней всего, отпустят. Катя взглянула на Алену, та ободряюще ей кивнула. Алена хотела всего лишь подбодрить девушку, но Катя восприняла ее кивок по-своему.

Вспомнив их утренний разговор о том, что надо поддерживать своего мужа всегда и во всем, только тогда получится настоящая крепкая семья, Катя сказала:

– Да, подтверждаю.

Следователь нахмурился. Он явно не поверил девушке.

– Ваш муж был с вами всю прошлую ночь?

– Да.

– Вы что же, не спали совсем, если можете ручаться за всю ночь?

– Не спали.

– А чем же вы занимались?

– Нам было чем заняться. Мы же молодожены.

И Катя покраснела. Но вовсе не сделанное ею интимное признание следователю заставило ее покраснеть, как могли подумать со стороны. Покраснеть Катю заставил стыд. Вот так одна ложь поневоле тянет за собой другую.

– Хм, – кашлянул следователь. – Мы будем вынуждены учесть ваши показания.

– Я же вам говорил, я тут ни при чем, – вновь заговорил Гаврила. – Чемодан я нашел во время обхода своего участка. Наверное, его преступник выбросил, когда убегал из наших мест. Его и ищите!

– И вы подтверждаете, что прежде не были знакомы с убитой?

– И даже не встречал ее!

– Что же, ладно, – вздохнул следователь. – Подпишите вот тут и можете быть свободны.

Гаврила тут же вскочил на ноги.

– Ура! Спасибо тебе, Катюшка!

Он сделал попытку поцеловать жену, но Катя отшатнулась от него. Это не укрылось от глаз следователя, который снова нахмурился.

– Вам запрещается покидать пределы поселка, – сказал он. – Подпишите вот здесь, что вы проинформированы о том, что даете подписку о невыезде.

Гаврила подписал, где его просили. И на этом бюрократические процедуры с ним были закончены. Они пошли к выходу. Гаврила пытался обнять и поцеловать свою жену, но Катя отодвигалась от него. Даже простое прикосновение этого человека сделалось ей вдруг неприятным.

Проходя по коридору, Катя неожиданно услышала знакомый голос:

– Я же говорю: она просто спросила у меня, есть ли в поселке какие-нибудь развлечения для молодежи.

Голос доносился из-за приоткрытой двери кабинета. И заглянув туда, Катя убедилась в том, что ее догадка была верна. В кабинете сидела Таня – племянница матушки Анны. Та самая Таня, которая так отчаянно желала выйти замуж за Андрея.

– И что вы ей сказали насчет развлечений?

– Ответила, что иных развлечений, кроме воскресных праздников в храме, я не знаю. Она обозвала меня святошей и убежала.

– Она была с вещами?

– Только с ужасно вызывающей золотой сумкой. И вообще, она была одета… как падшая женщина. По своей воле я бы никогда не заговорила с такой ничтожной особой. Но она сама ко мне подошла. Что мне было делать? Как человек воспитанный, я не могла просто пройти мимо. Вынуждена была ответить.

Это она про Лиду Ревнивцеву говорит, поняла Катя. Значит, Таня встречалась с воровкой! И пусть сейчас Таня утверждает, что встреча эта была мимолетной и ни к чему не обязывающей, но как знать, говорит ли она правду или лжет? Вдруг разговор этих двух молодых женщин был далеко не столь невинен?

– А вот свидетель, который видел вас двоих, утверждает, что вы разговаривали с потерпевшей не меньше четверти часа.

– Я пыталась обратить ее на путь истинный, – произнесла Таня после секундной заминки. – Это мой долг как праведной христианки и будущей наставницы душ человеческих. Мой отец, как вы знаете, приходской священник. И со временем я тоже выйду замуж за священника и стану вместе с ним учить людей, как им нужно жить.

Вот уж упаси Господь от такой учительницы! Катя вспомнила, как эта будущая спасительница душ человеческих пыталась шантажом заставить жениться на себе отца Андрея. И у нее возникло сильное сомнение, что Таня сможет кого-то научить чему-то доброму, если она сама еще толком не разобралась в этом.

Но Гаврила уже тянул жену за руку к выходу.

– Пойдем, пойдем отсюда! Что ты застряла?

Он не дал Кате дослушать до конца разговор дочери священника и помощника следователя. А Кате бы этого так хотелось!

Но приходилось слушаться мужа. Сказав «А», приходилось говорить и следующую букву. Встав на сторону мужа и солгав ради него следствию, Катя автоматически и сама становилась в один ряд с Гаврилой. И снова ее стали терзать самые жуткие подозрения на его счет.

Выйдя из отделения, Катя остановилась.

– Ну, чего ты? – с досадой произнес Гаврила. – Пошли отсюда скорей!

– Погоди. Прежде чем мы вернемся домой, я хочу, чтобы ты поклялся мне в том, что не убивал Лиду.

– Клянусь!

Гаврила произнес это так легко и просто, что Катя ему поверила.

– И ты никогда не встречался с этой девушкой?

– Никогда.

Но на этот раз Катя почему-то не смогла ему поверить так же легко, как в первый раз.

– Точно не встречался? – повторила она с нажимом.

– Говорю тебе, нет! – нервно оглядываясь по сторонам, произнес Гаврила. – Не встречался, не знаю ее, понятия не имею, кто она такая и что ей было нужно у нас в Дубочках!

– М-м-м…

Катя не знала, что ей еще спросить у Гаврилы. По всему получалось, что он вроде как и ни при чем.

– А почему чемодан не захотел в полицию сразу же отнести?

– Испугался, – признался ей муж. – Сама понимаешь, алиби у меня не было никакого, а тут девчонку убивают. Да еще возле нашего дома. И еще чемодан ее ты у нас в чулане находишь. Прямо одно к одному.

– Вот именно.

– Ты сама посуди, если бы я убил эту девицу, зачем бы мне ее чемодан в дом к себе тащить? Это же палево стопроцентное! Я же не дурак!

– Да, действительно.

И Кате стало внезапно очень стыдно за то, как она повела себя с родным мужем. В общем, домой они вернулись более или менее помирившимися. Гаврила поклялся, что никогда больше в жизни своей не посмеет запереть жену или как-то иначе ее обидеть, а Катя… Кате пришлось поклясться, что она и дальше станет выгораживать Гаврилу. Потому что, как ни крути, а без обеспеченного ею алиби ситуация все еще оставалась весьма проблематичной.

Правда, подслушанный ею только что разговор Тани со следователем дал размышлениям Кати новый толчок. А что, если все-таки именно Таня подговорила Лиду на кражу иконы? Допустим, это она могла сделать. И мотивы понятны. И возможность у Тани такая была. Но что потом? Не могла же дочь священника убить свою сообщницу? Да еще таким зверским образом… ночью… в лесу. Все-таки хоть какие-то моральные принципы отец-священник своей дочери должен был привить.

И все же Катя решила, что, как только снова окажется в Дубочках, первым делом пообщается с матушкой Анной. И если окажется, что ее племянницы той злополучной ночью не было дома или она поздно вернулась, тогда… Катя даже не знала, что она будет делать тогда. Обвинить дочь священника в убийстве у Кати бы язык все равно не повернулся. Она всегда считала священников кем-то вроде ангелов, и уж точно они в ее представлении находились выше простых смертных. Это благоговейное, почти детское почитание, как теперь выяснилось, распространялось также и на членов семьи того или иного священника.

Оказавшись дома, Катя вновь почувствовала какую-то скованность. Находиться рядом с мужем один на один ей было тяжело. И она понимала, в чем тут причина. Не надо было ей лгать. А она солгала! И теперь мучается от этого.

– Может, пообедаем? – предложил Гаврила. – Честно говоря, я после ночи в отделении жрать хочу дико. Что у нас имеется?

Кате совсем не хотелось заниматься готовкой. Не то у нее было настроение. И оставаться вдвоем с мужем ей тоже не хотелось.

– Ой, – воскликнула она, – мне же на работу надо.

Она искренне надеялась, что со стороны это выглядит так, словно она только сейчас вспомнила об этом. На самом деле она давно прикидывала, как бы ей удрать от Гаврилы. И лучшего предлога, чем работа, просто не нашлось. Гаврила немного поворчал, что ей важней – любимый муж или работа, но в конце концов смирился и Катю отпустил. После ночи, проведенной в полиции, Гаврила стал вести себя с Катей значительно мягче и уступчивее.

Радостная Катя понеслась по знакомой дороге, сейчас было совсем не страшно. День, светло. Ни на какую работу ей было сегодня не нужно. Тем не менее коллектив на работе ее встретил приветливо, хотя и несколько странным образом. Стоило Кате войти в здание садика, как ее вышли встречать все сотрудники.

Воспитательницы, повариха, нянечки и даже заведующая – все выстроились дружным полукругом на лестничной площадке и провозгласили:

– А мы уже все знаем!

– Что именно?

– Все! – радостно сообщили ей женщины.

Катя недоумевала. Если это они про случившееся убийство, то почему такая радость? Допустим, слухи в поселке разносятся быстро, но с чего ее коллегам ликовать, что Катя оказалась замешанной в такую нехорошую и даже, прямо сказать, страшную историю?

– Про вас с Ваней мы все знаем. Поздравляем!

– Вы это о чем? – удивилась Катя.

– Весь поселок судачит, что у Вани нашего новая любовь. Только вас одну он и катает. То туда, то сюда.

Только теперь до Кати дошло, о чем толкуют эти сплетницы.

– Уверяю, вы ошибаетесь. Нас с Иваном Сергеевичем связывают исключительно деловые отношения.

– Ну да, ну да, конечно, – закивали все тетки дружно, словно китайские болванчики. – А в машине он тебя просто так катает?

– По делу.

– Еще скажи, что и печку он тебе не включал на полную мощность!

Так вот в чем была причина странного состояния Кати, когда они с Ваней первый раз ехали вместе! Он включил обогрев ее сиденья, вот ее и припекло.

– А что, вам он тоже такое делал?

Несколько женщин засмеялись, другие захихикали, третьи так многозначительно поджимали губы и переглядывались, что у Кати не осталось никаких сомнений: ее слова никого и ни в чем не убедили. И к ней отныне прочно приклеилось звание Ваниной любовницы. Вот только этого ей для полноты счастья и не хватало! Только ей более или менее удалось восстановить отношения с мужем, как из-за болтовни этих сплетниц она рискует снова потерять его доверие.

Хотя, с другой стороны, так ли Кате и нужно это его доверие? Если разобраться, она и сама нынче не больно-то ему доверяет.

Остаток рабочего дня у Кати прошел гладко. Несколько раз звонил Гаврила, подтверждал, что у них все хорошо и что он ее сильно любит. Что шиншилл они с Матвеем – их новым работником – покормили, Кате не о чем беспокоиться, ей достался в мужья самый лучший мужчина на свете, который ее на руках готов носить и золотом осыплет, как только оно у него появится. Звонил раз пять, но потом почему-то перестал.

Несмотря на приторную ласковость в речах своего мужа, Катя возвращаться домой не торопилась. Тянула с этим делом, как только могла. И уже после того, как всех детей разобрали, еще долго сидела, приводя в порядок какие-то бумажки.

– Катя, а вы сегодня совсем домой не пойдете? – заглянула к ней заведующая.

Обычно это она уходила последней. И поэтому была удивлена, увидев Катю на ее рабочем месте.

– Да, да, ухожу.

– Пойдемте. Мой свекор всегда говорил, что от работы и кони дохнут. Много работать тоже вредно. Тем более что вы еще такая молодая, у вас есть и другие дела, которыми приятно заняться.

И Зоя Петровна подмигнула Кате, на что та торопливо ответила:

– Я домой поеду, к мужу.

– Ну, к мужу или куда еще, вам решать.

И заведующая игриво захихикала, что было ей совсем-совсем не свойственно. Катя даже обиделась на нее немного. Почему ей никто не верит, что она верная жена и с мужчинами, кроме своего мужа, дела не имеет?

Но выйдя на крыльцо, они увидели, как к ним направляется Ваня. И взглянув на заведующую, Катя увидела на ее лице понимающую улыбку.

Ей не оставалось ничего другого, как самой шагнуть к Ване и как можно холоднее спросить у него:

– Иван Сергеевич, вы тут зачем?

– У меня есть к вам поручение от Василия Петровича.

– Я вас слушаю.

– Он просит, чтобы я привез вас к нему.

– Ну, хорошо, – поспешно согласилась Катя. – Если он просит, тогда я, конечно, поеду с вами.

И она спустилась с крыльца к Ване, который проводил ее к своей машине, деликатно помог устроиться, а потом уселся рядом. Катя боялась даже голову повернуть в сторону садика. Она и так была уверена, что заведующая не сводит с них глаз. И конечно, завтра все будет известно остальным. Или даже уже сегодня! Потому что, уезжая, Катя не утерпела и краешком глаза все-таки посмотрела на заведующую. Та достала из сумочки мобильный и разговаривала по нему с такими вытаращенными глазами, возбужденно тряся головой, что можно было не сомневаться: она в красках пересказывает, как начальник охраны вконец потерял рассудок из-за их новой воспитательницы, а вместе с рассудком и всякий стыд!

Бедный Гаврила! Ему и так несладко, а если до него дойдут эти слухи…

Но все оказалось еще хуже, чем представляла себе Катя. Как она ни умоляла Ваню хотя бы намекнуть, зачем Василий Петрович просил ее привезти к нему, Ваня так и не раскололся. Но когда они вошли в дом, то к ним сразу же подбежала Алена:

– Бедная девочка!

И с этими словами она обняла Катю.

– Как ужасно, что тебе пришлось это пережить.

Василий Петрович тоже подошел к ним. Он ободряюще похлопал Катю по плечу и сказал:

– Молодо-зелено. Поживешь пока у нас!

– Вы это о чем?

– Ты ей ничего не рассказал? – посмотрел Василий Петрович на Ваню.

Тот отрицательно помотал головой.

– Крепись, деточка, – произнесла Алена с сочувствием. – Твоего мужа все-таки были вынуждены задержать.

– Да нет, – улыбнулась ей Катя. – Вы ошибаетесь. Его как раз сегодня утром выпустили.

– Это мы знаем, присутствовали. Но два часа назад пришла новая информация. И следователь подписал приказ о взятии под стражу твоего мужа.

– Но за что? – оторопела Катя. – Почему? Они же его сами выпустили!

– Твой муж поклялся, что никогда не знал покойную, не встречался с ней и не имел общих дел. А следствию стало известно, что это не так.

– И это еще очень мягко сказано.

– Так что же… Гаврила был знаком с убитой?

– И больше того. Мы так поняли, что несчастная считала себя его невестой.

У Кати отвисла челюсть. Ничего себе поворот! У Гаврилы была до нее невеста! Эта самая Лида Ревнивцева!

– И сюда, в Дубочки, девушка явилась скорее всего для того, чтобы требовать от неверного жениха какой-то моральной компенсации за обман.

– Следователь считает, что разговор у них пошел на повышенных тонах, вероятно, Ревнивцева угрожала своему бывшему любовнику скандалом, и он, чтобы решить эту проблему кардинально, убил ее. На одежде твоего мужа были найдены следы крови, предположительно принадлежащей потерпевшей.

– Ах!

Катя почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. В буквальном смысле этого слова. Ее словно пыльным мешком по голове стукнули. Раньше она не понимала смысла этого выражения, но теперь осознала его в полной мере.

– Мой Гаврила – убийца?

– Есть такая версия. Но у следователя имеется и другой вариант.

– Какой?

– У этой Лиды Ревнивцевой был кавалер.

– Еще тот типчик.

– Байкер. Этакий лихой Спиди-гонщик. По отзывам, весьма отвязный тип, имеет несколько судимостей за драку и нанесение тяжких телесных повреждений.

– И он тоже мог прикончить Лиду.

– Я уже ничего не понимаю.

Катя опустилась на стул, который очень кстати оказался рядом.

– Кто же ее все-таки убил? Гаврила или тот гонщик? Я не понимаю.

Но собравшиеся в усадьбе заверили, что они ей сейчас все объяснят. Переместили Катю в гостиную, устроили с удобством на диване, сунули в одну руку коньячный бокал, в котором плескалась золотистая жидкость, а в другую дали чашку ароматного крепчайшего кофе. И убедившись, что Катя поочередно потягивает обе жидкости, приступили к рассказу.

Кто может разгадать тайну сердца женщины? Почему они любят подчас мужчин, совсем для этого неподходящих? И наоборот, совсем не обращают внимания на мужчин, как раз для семейной жизни очень подходящих. Может быть, потому, что в душе каждой женщины на самом деле живет страстная искательница приключений, а вовсе не скромная хранительница домашнего очага? Может быть, эта роль навязана женщине современной цивилизацией и на самом деле ей совершенно чужда? Ведь не случайно же женщины с такой легкостью влюбляются в проходимцев, но буквально вынуждены заставлять себя рассматривать мысль о браке с булочником или скромным учителем?

– Этот малый, к которому решила уйти Лида Ревнивцева от твоего Гаврилы, он очень лихой тип. У них в компании он считается заводилой. Гаврила до него никогда недотягивал, хотя одно время и считался правой рукой Макса.

– Так его зовут Максим?

– Макс – это сокращенно от Максимальный. Это его жизненное кредо. А настоящее имя этого чувака Захаров Дима.

– Но мы будем звать его Максом.

Кате было все равно. Тем более что она никогда не слышала от Гаврилы ни про Максимального Макса, ни про Диму Захарова, ни тем более про Лиду Ревнивцеву.

– И не удивительно, – чуть ли не хором заверили ее. – Муж хотел скрыть от тебя тот период своей жизни, похвастаться которым он не мог.

И Кате пришлось выслушать еще несколько удивительных вещей о своем муже. Работая в частной автомастерской, Гаврила развил бурную деятельность по сборке и разборке байков. Сначала все шло неплохо, хотя хозяину и не нравились ребята, которые эти байки пригоняли. Но деньги у них были, а потому работа кипела. Проблема возникла после того, как выяснилось, что далеко не все байки принадлежали именно тем людям, которые их пригоняли. Некоторые мотоциклы оказались элементарно крадеными.

– Гавриле тогда светило получить пять лет, но он сумел выкрутиться. Из обвиняемого перешел в разряд свидетелей и оказался на одной скамье с Максом, который тоже числился свидетелем.

– А Лида?

– Тогда она еще была с Гаврилой. Что между ними произошло, не вполне ясно. Но после прекращения бизнеса по разборке ворованных байков она перекочевала уже к Максу. А Гаврилу послала далеко и, как она тогда думала, надолго.

– Видимо, девушка решила, что если Гаврила лишился бизнеса и дохода, то ей будет лучше с Максом.

– И где-то девушка оказалась права.

Деньги у Макса и впрямь водились. Даже больше их было, чем у Гаврилы. И на свою подругу Макс средств не жалел. Вот только иногда вместе с подарками Лида огребала и бланш под глазом. Макс любил выпить. А выпив, делался совершенно неуправляем. Эту его особенность отмечали все, кто его знал. И это его легендарное буйство во хмелю заставило следователя рассматривать Макса как второго кандидата на роль убийцы Лиды Ревнивцевой.

– Погодите, но зачем этому Максу убивать Лиду?

– Так из ревности! Ведь она приехала в Дубочки не к кому-нибудь, а к своему бывшему любовнику. И приехала не просто так, а чтобы попытаться восстановить с ним отношения. Это сказала лучшая подруга Ревнивцевой, которой врать просто нет смысла. Девушка сказала, что Лиде надоел грубый и деспотичный Макс. К тому же она узнала о свадьбе своего бывшего жениха, и в ней проснулось желание вернуть его себе.

– Вот мерзавка! – вырвалось у Кати. – Так она к мужу моему прикатила, чтобы его назад себе вернуть?

– Боюсь, что так. И более того, все то время, пока мы уже два дня разыскивали ее в Дубочках, ездили в пансионат и гостиницу, все в поселке перевернули, она находилась… угадайте где?

Все смотрели на Катю с такой значительностью, что она не могла не догадаться.

– Неужели у нас дома?

– В самую точку!

– Так что же… украв икону, Лида рванула к нам домой?

– Да. Вас дома не было, но ваш муж принял гостью у себя.

– Негодяй какой!

– Не осуждайте его за это. Что ему было делать?

– Рассказать мне!

– Но это, насколько я понимаю, не в характере вашего мужа. Все вопросы он предпочитает улаживать без вашего участия. А Лида возникла у него буквально на пороге, заявив, что на этот раз нипочем так просто не уйдет, и вообще не уйдет, пока не переговорит с ним и окончательно не прояснит отношения между ними.

Значит, у этих двоих уже какой-то разговор был и до того? Видимо, был. Ведь Лида рассказывала знакомым, что в Дубочках у нее живет близкий человек. И этим человеком был Гаврила. Сразу же по приезде в поселок Лида пыталась вывести Гаврилу на разговор, но результаты его не удовлетворили Лиду. Однако она не сдавалась. Что-то такое прозвучало в словах Гаврилы, что надежда у нее оставалась, поэтому она и не покинула Дубочки сразу же вместе со своим чемоданом, а спустя какое-то время повторила свою попытку. И на сей раз Гаврила оказался более гостеприимен.

– И чего она хотела?

– Лида хотела, чтобы Гаврила вернулся к ней.

Катя вскинула глаза:

– Это вам Гаврила рассказал?

– Ну, не покойница же! Да, Гаврила.

Кате было очень тяжело слышать, что ее муж сам признался в том, что в отсутствие жены принимает у себя дома посторонних женщин. Но как она догадывалась, ей предстояло услышать еще много неприятного о своем муже. Так что нужно было запастись терпением и выдержкой, чтобы выслушать всю историю до конца.