ИССЛЕДОВАНИЯ СПАЛЕН И ПРИВЫЧЕК ЛЕЖАТЬ

Кровать должна соответствовать биомеханике человеческого тела, а также типичным для той или иной культуры привычкам лежать. Карл Уилкенс в своем «Справочнике столяра», вышедшем в 1924 году, писал: «Кровать — это мебель, которая служит полному покою — сну. Ее следует конструировать так, чтобы она давала телу человека этот покой, возможный только в горизонтальном положении, и соответствовала всем требованиям заботы о здоровье и удобстве». Кажется, редко кому удавалось так четко сформулировать функции постели. Несколькими десятилетиями позднее философ Отто Фридрих Больнов описал кровать как «место, с которого человек встает утром для своего повседневного труда и на которое он возвращается вечером после выполненной работы. Любой день (в нормальных условиях) начинается и заканчивается в постели. Точно так же обстоит дело и со всей человеческой жизнью: она начинается в постели и заканчивается (в нормальных условиях) тоже в постели. В ней замыкается круг — круг дня и круг жизни. Здесь человек обретает покой в самом точном значении этого слова». Постель — это первый или внутренний дом в нашем доме, место, которое обеспечивает и облегчает возвращение в бессознательную форму нашего существования.

Итак, в течение последних столетий сон все больше отодвигался в сферу интимного и прятался от посторонних глаз, границы того, что принято было скрывать и чего следовало стыдиться, становились все строже, и кровати уже не использовались в репрезентативных целях. В результате этого в XX веке спальни можно было увидеть только в мебельных магазинах. Там, как писал в начале 60-х годов Больнов, они «бесстыдно выставлялись на всеобщее обозрение». В домах же — пока — доступ в спальню ограничивался узким кругом ближайших членов семьи. И тогда же немецкий социолог Альфонс Зильберман в книге «Жилище немцев» констатировал, что спальня не участвует даже в самооценке человека. Стремление изгнать спальню на задворки сознания зашло так далеко, что отразилось даже в языке: так, у немцев выработалась привычка говорить о ней как о «западне» или «гнездышке». Через несколько лет в западных странах приватное и интимное стало более открытым. И принципиальное изменение отношения к постели было только вопросом времени. Спальня уже не воспринималась как более или менее скрытый придаток квартиры, она превратилась в место, которое даже демонстрировали гостям. С тех пор в дизайне кроватей появилось огромное разнообразие. Теперь постель должна была говорить что-то о личности владельца, она превратилась в средство выражения статуса, а может быть, даже признания. Предполагалось, что стильные диваны и кровати свидетельствовали об авангардных вкусах хозяев или, по крайней мере, давали это понять. Теперь с «тайностью», а также с «невидимостью этого тихого предмета меблировки», потребовавшими от Больнова больших усилий, чтобы объяснить, почему так мало поэтов и писателей упоминают кровать и вообще почему «люди, кажется, совсем не думали о ней», — со всем этим было покончено. В такое время, как наше, когда границы между глупой скрытностью и противоестественным обнажением колеблются почти произвольно, вероятно, неизбежны достаточно сложные ситуации, которые не всегда удается благополучно разрешить.

Насколько на самом деле новы тысячи диванов и кроватей, демонстрируемых из года в год на международных выставках мебели? Это и впрямь инновации или все же вариации одного и того же? Действительно ли искусство лежать успевает за творческими нововведениями?

Далеко не все, что попадает на рынок, соответствует популярному, так часто повторяемому принципу «форма соответствует функции». Спросом пользуются диваны, которые с помощью простых движений превращаются в удобные постели или снабжены держателем для ноутбука, чтобы было удобно пользоваться им лежа или полулежа. Сорок лет тому назад продавались встроенные кровати, похожие на шкафы и считавшиеся самыми удобными. Их было трудно привести в горизонтальное положение, для этого требовалась определенная физическая сила. Они отжили свой век, их больше нет. И жалеть об этом не стоит.

Игрушечно-плюшевая кровать в стиле Лоры Эшли уступила место строгой кровати темного металла, выполненной в дизайне тюремной решетки, с ручными креплениями-наручниками от производителя револьверов «смит-вессон», которую ее создатели рекламируют как «самую восхитительную кровать в мире». Хочется надеяться, что выполняемые в этой постели физические упражнения требуют такого же напряжения, как подготовка самой кровати ко сну. Есть кровати, цена которых сравнима с ценой автомобиля. «Роллс-ройсом» среди них считается модель шведской фирмы «Хэстенс», которую делают за несколько часов ручной работы из конского волоса, льна и дерева. Цена — 60 000 евро.

Не только дизайнерские диваны и кровати стали желанными предметами коллекционирования, но даже предметы искусства, в которых нет ничего, кроме кровати — и к тому же, добавим, не особенно красивой, — могут стоить на рынке неожиданно дорого. Примером этому может служить инсталляция английской художницы Трейси Эмин «Моя кровать»: большая неприбранная грязная постель с разбросанными вокруг пачками из-под сигарет, использованными презервативами и бельем — все это должно показать, что ложе используется весьма активно. Легко вообразить курящих лежа на ней людей. Еще оригинальнее ложе португальской художницы Хоаны Васконселос «Постель с валиумом»: покрытое маленькими упаковками таблеток, оно олицетворяет критику повального увлечения успокоительными препаратами. Но разве можно вообще проснуться после такого количества таблеток?

Отправить