Графство Тургинова. Замок графа.
Алекс

Когда я вошел в кабинет графа, тот сидел в своем кресле с полузакрытыми глазами, держа в руках стеклянный фужер с вином. Перед мужчиной на столе лежали две стопки золотых монет. По пять штук в каждой. Граф явно медитировал на свою будущую жизнь. Можно понять старого человека. Преклонный возраст, а вокруг разруха и нищета.

— Не помешал?

— А? Алекс, заходи! — встрепенулся граф, — давай выпьем за удачную сделку! Вино двадцатилетней выдержки! — не дожидаясь моего согласия, старик налил второй бокал, — не откажи старику.

— С удовольствием, — улыбнулся я и уселся с бокалом вина в кресло около окна, — что такое купля-продажа? Это встреча двух дураков. Один радуется, что наконец-то продал, а другой, что удачно купил!

— Ха-ха-ха, — граф рассмеялся, — хорошо сказал. Так оно и есть. Вот, держи — твоя доля, — граф подвинул ко мне одну стопку денег, — жулик этот, Горол. Наверняка наживется на наших драгоценностях. Нужно было триста тысяч просить. Как пить дать, в два раза цену занизил. Знаю я этих торгашей!

— Дело сделано, отец. Чего уж теперь, — попытался я его урезонить, пряча монеты в карман.

— Это да. Но всё равно жулик!

— Ты хотел меня чем-то удивить? Какой-то магической штуковиной? — перевел я разговор, пробуя вино, — отличное вино. Терпкое и душистое.

— Да-а уж, — старик хлебнул из своего бокала, — когда сын родился, упокой Единый его душу, лето солнечное выдалось. Виноград особенный вышел. Это уже остатки. Для особых случаев.

— Давно сын погиб?

— Четвертый год пошел, — проговорил граф, — сейчас, погоди…

Старый граф, подошел к стене и, отодвинув картину, открыл маленький шкафчик:

— Тайник тут был, с магической защитой, — вздохнув, добавил, — испортился давно. Вот.

Старый граф положил передо мной старый пергамент серого цвета, размером чуть больше ладони взрослого человека. Края пергамента были немного опалены. Никаких изображений на нем не было.

— Что это? — недоуменно спросил я.

— Карта это. К сокровищам в Долине смерти. Ты руку-то приложи. Не бойся, — улыбнулся граф.

Я взял в руки пергамент и с удивлением обнаружил, что это вовсе не то, что видят глаза. На ощупь это был гибкий пластик. В истинном зрении я видел, как к моей руке от карты потянулись энергонити. Прошло немного времени, и с одной стороны поверхность слабо засветилась. Может это смартфон древних? Точно!

Довольный граф сказал:

— Видишь? Сейчас карта появится!

— Подожди-ка, подожди, — я отмахнулся от старого графа, — кажется, он не только карту умеет показывать.

Между тем на экране этого подобия смартфона высветилась надпись. Только вот незадача, по центру была черная полоса, и фактически видно было только первые предлоги и окончания слов.

— Да он же испорчен! — возмущенно сказал я, — ты что дед? Тут же ничего не видно!

— Ну почему же не видно? Ну-ка, дай сюда, — я отдал графу устройство, — это сейчас не видно, а раньше все было нормально. Сын сгинул из-за этой штуки. А ты говоришь, не видно. Смотреть нужно уметь. Вот тут мы, а вот тут Долина смерти, — водил старик по черной полосе, — что-то великовата стала, полоска-то. Может на солнце его подержать? Отсырел он тут…

— Ну, ты даешь, — я рассмеялся, понимая, что старик просто "развел" меня, — ладно отец. Рассказывай, что это, где взял и почему на ней полоса появилась. Давай-давай. Без утайки.

— Ох, Алекс. Много лет прошло, а мне кажется, что вчера все было, — начал свой рассказ старый граф, отодвинув от себя "смартфон" древних. — Из долины человек вышел, вот с этим артефактом. Не говорил он уже ничего, да и видимо, и не соображал, где он, что с ним. Мы с графом Зибенским на охоте его нашли. А к вечеру путник помер, так и не сказав нам ничего. И карта эта, ни дать, ни взять — серый листок. Вот только материал чудной. Бумаги такой не бывает. И к магам возил, всё бесполезно. Лет десять он у меня пролежала, а потом мой покойный сын взял эту штуку в руки и, как у тебя сейчас, одна сторона засветилась и карту показала. Он то, одаренный у меня был. Совсем чуть-чуть. Ну так вот. Собрались мы и в Долину. Сынок мой в разведку пошел. А мы с основными силами сзади остались, на случай беды… — старый граф тяжело вздохнул, — не успели мы. Только и слышали хлопки, да крики. А когда нашли место битвы, никого там уже не было. Ни врагов, ни своих. Ошметки обгоревшей одежды, да вот эта старая карта. Вот и весь сказ.

Наступила тишина. Граф уставился неподвижным взглядом в одну точку. От него шли волнами разочарование, обида, злость… Странно. Вот тоски по умершему сыну я почему-то не почувствовал. Странно.

— Граф, — мужчина не пошевелился, — эу! Ваше сиятельство!

— А? Что? — взгляд графа приобрел осмысленное выражение, — ты что-то сказал?

— Ты говоришь, на охоте был с Зибенским?

— Да, мы тогда дружно с ним жили. Да и после того, как сын погиб, нет-нет да и наведывались друг к другу. Марианна всё испортила. Я обещал Карлу отдать её в жены, а она уперлась и ни в какую. Из дому убегала. Ну я, понятное дело, приказал ей. Так она, когда Карл приехал свататься, такого ему наговорила, чтоб язык её отсох! Обозлила человека. Теперь и не враги, и не друзья.

— Понятно. Получается, Зибенский про карту эту, волшебную, знал?

— Конечно, знал. У него такая же есть. Даже чуть-чуть больше размером. Только она ничего вообще не показывала. Давняя история. Не стоит вспоминать.

Вот значит как. "Смартфона" было два, и, судя по тому, что граф Зибенский ускакал в Долину смерти, его карта тоже что-то показала.

— Ну что ж, отец. Эта вещица действительно интересная. Считай, что мы в расчете, — я встал.

— Я ж тебе говорил, — довольно улыбался граф, — сейчас куда? Может еще по бокальчику?

— Поеду, проведаю Неркулова, обещал вчера. Вечерком, обязательно посидим. Хочу до вечера, все-таки графство осмотреть.

— Верно, сынок. Дело — прежде всего! Передавай поклон Федору. Хороший он мужик. Душевный.

— Передам. Ты на вино не налегай.

— Не переживай, у меня еще бочонок припрятан, — засмеялся граф.

— Вообще-то, я не это имел в виду, — проговорил я в полголоса, выходя из кабинета.

Зула и Милёна в походной одежде сидели около коновязи и о чем-то разговаривали. Увидев меня, Милёна помахала рукой.

— Старый, за графом присмотри. Мы проедемся, хочу осмотреться, — сказал я, увидев старого кота, — да и вообще за порядком тут следи. Пусть Арвенды по одному подходят. Двуногие уже обвыклись. Только не нужно сразу всех звать. Еще три, четыре кота или кошки, и на сегодня хватит.

— Сделаю, — рыкнул кот.

"Первый со мной", — толкнул я по связи.

"Иду", — пришел ответ.

— Ну что, девчата, готовы? — спросил я.

— А на чем мы поедем? — спросила Зула, — там только две лошади.

— Когда мы уже лошадей купим, — с досадой проговорил я, — Зула со мной на Зубатике, а тебе, Милён, придется с Идаром. Ты полегче будешь.

Подошел Енай:

— Владыка, кони готовы.

— Идар, с тобой Милёнка, Енай в головном охранении. Я сзади. Едем к барону Неркулову. Дорогу знаете?

— Тут не ошибешься, — усмехнулся Енай, — не так уж и много, этих дорог.

— Выходим. Хотелось бы засветло вернуться. Дела еще есть, — подойдя к Зубатику, потрепал его по холке, — ну что, поработаешь тяжеловозом?

Герувин вздохнул, как бы говоря: "Ну, что с тобой сделаешь, хозяин".

Итак, открылось новое обстоятельство. Этот смартфон — что-то новенькое для меня. Каково его предназначение? Показывать карту? — не смешите мои тапочки. Почему их два? Возможно, тот путник нашел в долине такое же хранилище, как в КУЦе и взял пару штучек. Очень может быть. Тогда маловато он взял, либо граф не всё рассказал. Скорей всего. Не будет же он мне всё выкладывать. С другой стороны, будь у него что-нибудь ценное, не жил бы граф в такой нищете. Значит, нужно проведать графа Зибенского и попросить показать имеющийся у него смартфон. Ах-да. Он же в Долине. Ну, ничего, вернется, тогда и навещу его. И, похоже, с этим самым "смартфоном", придется к ИРМЕ смотаться, вопросы позадавать. И ремонтно-строительные комплексы от ХОМПА нужно доставить. Желательно ночью, меньше народа будут знать, лучше будет. Нужно бы инструкцию к ним почитать, а то притащу железяки, и что с ними потом делать? У меня в архивах раздел есть — оборудование для индивидуального жилища. Тут же перед глазами всплыла надпись: "Раздел найден. Извлечь?". Я дал отбой, с пригорка уже виднелось имение барона.

Это был обыкновенный бревенчатый дом, огромных размеров. Большущий двор огорожен частоколом. Сам дом располагался на пригорке, около реки. Причем река омывала усадьбу с трех сторон. Вдалеке чернел Проклятый лес. На другом берегу реки, напротив усадьбы, виднелся охотничий домик. И небо! Оно было синее и необъятное.

— Красота! — восхищенно проговорил я.

— Умеет барон место жительства выбирать, — отозвалась Милёна, — Лес, речка, небо, облака. Чествуете, как тут свободно дышится? Не то, что в развалившемся замке.

— Красота есть везде. Не все её умеют увидеть, — сказал я, дав шенкеля Зубатику.

— Не сердись на Милёну, — прошептала мне в ухо Зула, — она ведь друидка. Дитя леса.

— Я стараюсь, — хмыкнул я.

Когда въехали во двор, навстречу вышла дородная женщина:

— Вы граф Андер? — спросила она.

— Чего? — не понял я, спрыгнув с Зубатика и ссаживая Зулу.

— Барон наш приболел. Он в окно вас увидел, послал меня. Сказал: "Вон граф Алекс Андер с женами едет. Пойди, встреть и проводи". Вы, ваше сиятельство, проходите, я провожу вас.

— Погоди. Как звать тебя?

— Глафира, ваше сиятельство. По дому, да по хозяйству заправляю.

— Что с бароном-то приключилось? Вчера вечером здоров был.

— Лихорадка у него. Как приехал вчера от вас, занемог, и вот с утра в постели лежит.

— Милён, пойдем, барон приболел, — позвал я девушку, — Идар, осмотритесь, мы скоро.

Тетка Глафира проводила нас в дом. Внутри было аккуратно и чисто, чувствовалась женская рука. По сравнению с замком графа, тут была идеальная чистота.

Поднялись на второй этаж, домоправительница проводила нас в спальню барона. Дед Федор попытался сесть, но был настолько слаб, что ему это не удалось. Глафира подскочила к нему со скоростью не характерной для столь тучной женщины:

— Да что же вы сами-то? Я вот подушечку поправлю, — она ловко усадила барона, подложив под спину несколько подушек. От мужчины шло смущение и радость. Дедок-то, действительно рад нас видеть.

— Что случилось, дед Федор? — участливо спросил я, — вчера бодрячком был? По пути домой что-то произошло?

— Нет, сынок, нет, — откашлявшись, тихо проговорил барон, — вчера приехал, все вроде нормально было. А ночью скрутило, до сих пор бок болит и сил нету… Прям хоть ложись и помирай.

Мы с Миленой переглянулись. Аура барона выглядела очень бледно, но не фатально.

— А что, целителей у вас нету? — спросил я, подходя к кровати.

— Как нету? Есть, — отозвалась Глафира, — не хочет барин, Ведану звать, — женщина смахнула слезу, — я уж сколько раз предлагала.

— Шарлатанка она, ведьма твоя. Сам справлюсь, — тетка Глафира покачала головой.

— А что так? — обратился я к барону, — не оправдала?

— Э-а-а, — промычал дед, и махнул слабой рукой.

— После того, как умерла наша барыня, Ведану выгнали. Она теперь на Выселках, около леса живет, — пояснила Глафира.

— Круто ты с ней. В целительстве разные случаи бывают. Давай-ка, посмотрю. Я, конечно, не ведун, по этой части вон Милена у нас, но кое-что умею, — наклонившись к деду, распростер над ним руки, ладонями к нему и дал сам себе команду: "Диагностика". Поводил медленно руками вдоль тела. Перед глазами проплыло сообщение: "Обнаружены множественные повреждения поджелудочной железы, затруднен отток желчи, ввиду скопления камней в желчевыводящих путях. Требуется применение лечебного комплекса номер 14…"

— Так, господин барон, — я встряхнул руками и встал, — про вино забудь, про жаренное мясо и острое тоже…

— Что же мне есть? — прошелестел слабый голос деда Федора.

— Это тебе Милена скажет. Поджелудочная у тебя дала обострение, так что выполняй всё и будет тебе счастье, — улыбнулся я.

— Под… чего? — не понял барон.

— Бок болит? — дед кивнул, — вот там орган есть. Поджелудочная железа называется.

— Нет, ну что ты, — отмахнулся дед Федор, — нет там железа, никогда туда не было ранения. Отколь ему взяться?

— Ладно, не забивай себе голову. Милёну вон слушайся и все будет нормально.

Милена между тем, подсела к больному и, взяв его запястье, слушала пульс, потом приподняла веки, заставила повращать глазами, стала нажимать на живот. Короче, доктор пришёл!

— Теть Глаш, поставьте водичку греться, мне отвары нужно будет сделать, — проговорила девушка певучим голосом.

— Сейчас, милая, всё сделаем, — запричитала Глафира и удалилась. Вошел Идар, коротко поклонился:

— Разреши сказать.

— Говори, — отозвался я.

— Пришел зов. Клан ждет тебя. Здесь недалеко, — Идар ещё раз поклонился.

— Поезжай, — кивнула мне Милена, — мы тут справимся. Зула, попроси еще таз, нужно процедуры будет сделать. Зула, кивнув, вышла из комнаты.