Глава 21
ЧЕРНЫЙ ЦВЕТ, АЛЫЙ ЦВЕТ
Совершенство, которое имеет плоть, характер, имя, пару милых привычек и одну необъяснимую привязанность.
Из свитка «Загадки Лагона»
Кагечи Ро диагностировал у меня трещины в ребрах, многочисленные ушибы, нервное перенапряжение и истощение сил. Дома, в родном мире, это означало бы как минимум неделю больничного под наблюдением опытного биокинетика или врача. Здесь мастер только удостоверился, что я могу стоять на своих двоих, и изрек:
— Полетишь на айре с Тейтом, Трикси-кан. Постарайся отдохнуть.
Не то чтобы я винила его. Если бы похитили рыжего, наверное, сама бы всех подгоняла… И, честно признаться, судьба Итасэ, несмотря на то что наши отношения были не особенно близкими, беспокоила меня. По тоненькой нити ментальной связи фонило беспомощным ужасом, унижением и безнадегой. Такого убийственного коктейля не пожелаешь и врагу.
— Ты его слышишь? — шепнул на ухо Тейт, точно угадывая мои мысли.
— Угу. Пока еще — да.
Шекки летел как-то особенно плавно, словно чувствовал, что один из наездников не в форме. Я сидела ближе к шее химеры, откинувшись спиной на грудь рыжему; он коленями сжимал мне бока и вдобавок рукой удерживал поперек живота. Если отрешиться от холода и прикрыть глаза, можно представить, что сидишь в самолете…
Ну да, в самолете. В бомбардировщике, который направляется аккурат на поле боя.
Живо вспомнился тот убийственный хаос, который маги метафорически-возвышенно называли боем, и тут же появилось мерзкое тянущее ощущение где-то в районе солнечного сплетения.
— Не хочу драться, — сорвалось с языка.
Рыжий поерзал, тепло прикоснулся губами к виску.
— Тебе страшно?
— Да.
Не очень героически, зато честно.
Хватка у Тейта стала крепче.
— Мы все вернемся. Ты ведь не забыла? Я стану лучшим учеником. Веришь мне?
Итасэ был уже не учеником, а подмастерьем, но все-таки он облажался. Я не стала говорить об этом вслух, но рыжий каким-то невероятным образом догадался и мстительно укусил меня за ухо. Зараза.
Но бодрости, как ни странно, прибавилось. Я рискнула открыть глаза и дернулась от неожиданности. Гребень гор оказался куда ближе, чем мне думалось. Ригуми Шаа на сей раз сделал ставку на скрытное перемещение, а не на скорость, но двигались мы быстро. Вокруг клубился полупрозрачный туман, что-то вроде марева, какое бывает в жаркий день. Не знаю, как это выглядело с земли, но догадываюсь, что если и были у свободных часовые, то они вряд ли нас видели — искусство Белого мастера априори внушало доверие.
Ниточка связи с Итасэ вновь натянулась — расстояние между нами уменьшилось ненамного, и это сбивало с толку.
Кстати, о мастере…
— Шаа-кан, — позвала я негромко. Ригуми тут же отвлекся от разговора с Лао и скользнул по воздуху почти вплотную к Шекки. — Итасэ переместили под землю. Я могу указать примерное направление, но раз там не открытое пространство, то найти его будет сложно. Укреплять связь не рискну, потому что… — Я запнулась.
«Потому что его фактически пытают».
Разумеется, полнота информирования — залог победы, но что-то мне не хочется сообщать Ригуми такие новости. Интересно, как здесь принято поступать с гонцами, приносящими дурные вести?
— Я знаю, что бывает с магами Лагона, которые попадают к свободным, — сузил глаза мастер. — И знаю, что можешь испытывать ты. Искусство внимающих и поющих мне не чуждо. И все же постарайся слушать столько, сколько выдержишь, Трикси-кан, — добавил он.
Не просьба — приказ.
— Я… постараюсь.
Приближаясь к горам, химера начала забирать еще вверх. Момент, когда мы перевалили через пики, я не глазами отметила, а в буквальном смысле прочувствовала кожей: резко потеплело и сменился ветер. Теперь он дул снизу — сильный, ровный, точно восходящие потоки в аэротрубе.
Аномалии начинаются?
— Они в той долине. — Лао повел рукой, вычерчивая невидимую линию между двумя пологими горами. — Отсюда не видно. Я преследовал того мага до расщелины, затем меня засекли. Думаю, их там много, — добавил он.
— Еще что-то заметил? — сдержанно поинтересовался мастер.
Лао задумался. В мысленном фоне у него промелькнула тень сомнения — и впервые за всю мою жизнь это была не метафора: образы действительно стали затемненными, смазанными.
— Не готов поручиться за свои слова, Шаа-кан, — осторожно произнес он. — Однако мне показалось, что там был кто-то знакомый. Кто-то из Лагона, с кем я не сходился близко, но не единожды встречался прежде.
Я рефлекторно обернулась на Тейта. И у него, и у меня на ум пришло только одно имя — Аринга.
— Там лагерь или логово? — продолжил расспрашивать Ригуми. О чем подумал он, осталось загадкой: расслышать тщательно скрываемые мысли телепата третьей ступени мне сейчас было не под силу.
— Скорее, лагерь… — начал было Лао и вдруг резко наклонился всем телом, припадая к платформе и всматриваясь в быстро мелькающие склоны. — Шаа-кан, позволишь?
Мастеру хватило взгляда, чтобы различить что-то, незримое для обычных глаз.
— Да. Быстро.
Мы замедлили движение, затем остановились. Шекки парил, медленно поворачивал по широкой дуге, то поднимаясь, то опускаясь, но не выходя за границы прозрачного марева. Лао сложил руки и рыбкой нырнул сквозь летучую платформу. Я почти сразу потеряла его из виду, а Тейт дернулся и рефлекторно проводил глазами.
Склон оставался неизменным — голубоватые скалы с острыми сколами, сизый колючий вьюн, два валуна-близнеца, жмущиеся друг к другу. Но всего через полминуты взметнулась пыль — и Лао птицей взлетел на платформу, прижимая к себе худую женщину с мышисто-русыми волосами. Она была без сознания, однако определенно жива.
— Мика! — выдохнула Диккери и ломанулась к Лао, бесцеремонно расталкивая локтями остальных. Как будто не она минуту назад боязливо жмурилась и боялась даже взгляд опустить ненароком, чтоб не увидеть пустоту под ногами. — Мика, миленькая!
— Вот и ответ на вопрос, кого мы подобрали, — слабо улыбнувшись, заметил мастер. — В сторону, Диккери-кан. Сперва я осмотрю ее. Это может быть и ловушка.
Ригуми понадобилось минуты полторы, чтобы убедиться — «сюрприз» нам достался не от свободных. Дальше девушку передали Кагечи Ро, чтобы он привел ее в чувство. Я следила за приготовлениями вполглаза; нить связи с Итасэ почти физически ощутимо вибрировала от ноющей боли и стыда, и отрешаться от чужих впечатлений было все сложнее.
Первое, что сделала Мика, когда очнулась, — оглушительно заорала. Дивная традиция, да уж. А ведь бедняга Ро на сей раз даже фиолетовые манипуляторы выпустить не успел — так, пару лишних глаз открыл на лбу.
Диккери, уже не слушая никаких предостережений, протиснулась к подруге и рухнула на колени. Стиснула в объятиях, забормотала, всхлипнула в плечо…
— Я живая, — удивленно произнесла Мика, невидящим взглядом обводя нас поочередно, и, только дойдя до Шекки, вздрогнула и испуганно сжалась.
Хоть какие-то реакции. Внезапно Диккери перестала всхлипывать, извернулась и уставилась ей в глаза.
— Что произошло?
— Не знаю, — растерянно откликнулась Мика. Сейчас, когда лицо уже не было таким восково-бледным, она казалась куда моложе — действительно, девочка-подросток, только более худая, чем ее подруга, и болезненно серьезная. — В груди закололо что-то… Диккери! — Мика прерывисто вздохнула, поморщилась, заморгала часто и беспомощно. — Твоя бабка… она…
— Старуха?
— Да, она… Она была с теми людьми, — пробормотала Мика едва слышно. — Как равная. Она положила мне руку на грудь, стало больно, и…
— Похоже, она тебя спасла, пусть и весьма занятным способом, Мика-кан, — мягко произнес Ригуми и глянул искоса на меня. — Интересно. Что еще ты помнишь? Расскажи коротко, времени нет.
— Ничего не знаю, — потупилась она. — Я хочу в деревню. Пойдем? Ну пойдем же?
Диккери заколебалась. И неудивительно: с нами она сейчас шла по инерции, после неудачной стычки на холме Ригуми попросту сгреб всех себе под крылышко и потащил — так, на всякий случай. Да, бойцом девчонка оказалась даже лучшим, чем я, но лезть в логово к свободным она была психологически не готова.
— Но как же Пайн? — неуверенно протянула Диккери.
И тут Мике словно башку снесло.
Секунду назад передо мной была обычная девушка, худощавая и нервная, а теперь — звереныш. И этот звереныш в мгновение ока взвалил Диккери на плечо, взвился в прыжке… И мягко опустился обратно.
— Успокой ее, — приказал Ригуми, даже не взглянув на Кагечи Ро, но тот словно того и ждал — решительно выдвинулся к барахтающимся девчонкам. — Какие у тебя стали интересные руки и ноги, Мика-кан. «Жидкий айр»? Где-то я уже видел подобное.
Диккери замерла. Выражение лица у нее стало беспомощным.
— Это Пайн сделал?
Дубль два — Мику подкинуло на месте, и только Айка на пару с Кагечи Ро сумели ее успокоить… Конечно, я сейчас соображала медленнее обычного, но не настолько, чтоб не уловить закономерность.
У Тейта мозги тоже работали, впрочем.
— Пайн, — громко произнес он, глядя на всхлипывающую девчонку, которую удерживала Айка. И — ноль реакции. — Повтори, — обратился рыжий к Диккери.
— Пайн, — послушно произнесла та.
На сей раз рывок Мики удалось пресечь в зародыше.
Лиора, которая до сих пор наблюдала со стороны с видом утомленной царицы, протянула:
— О, как это работает, теперь, пожалуй, понятно. Непонятно только — зачем, — сощурилась она. — И как Пайн связан с твоей бабкой. Или прабабкой. Как ее зовут, к слову?
— Аламати, — откликнулась Диккери придушенно.
Я машинально потянулась успокоительным импульсом — именно к ней, а не к Мике, которая уже находилась в полубессознательном состоянии от перенапряжения. Там требовалась помощь не эмпата, а хорошего биокинетика без комплексов.
— Как дерево? — вырвалось у меня.
Диккери невольно улыбнулась.
— Наверное. Я не спрашивала, откуда у нее имя — старуха есть старуха.
— Старая, как дерево аламат. Вечная, как аламат. Способная выживать, как аламат. — Ригуми перебирал версии, кажется искренне наслаждаясь процессом. Жаль, Шекки летел слишком быстро и сейчас как раз порядочно отдалился от мастера — я бы не отказалась получше рассмотреть выражение его лица. Думаю, было бы похоже на то, с каким дорогой братец Тони корпел над очередной статьей в «Псионик-экстрим» о нестандартном применении пирокинеза. — Такие имена дают не родители, — загадочно добавил он. — Что ж, когда встретимся, я попрошу ее назвать полное имя.
Шекки зашел на новый круг, на сей раз — поверх голов. Я рассеянно оглядела нашу разномастную спасательную команду, стараясь сконцентрироваться на связи с Итасэ. На связи…
И тут у меня словно шестеренки в мозгах провернулись, зацепились и заработали.
Свободные искали Пайна в деревне еще до того, как он там появился, — раз.
«Старуха» была единственной, кто не противился связи Диккери и приблудного мага, — два.
Первой свободные забрали «старуху», но не как пленницу — три.
«Старуха» из всех пленников выделила именно Мику, над которой явно поработал Пайн, и сумела убедить свободных избавиться от нее — четыре.
У «старухи» было очень странное имя, Аламати. Ригуми сказал: «Такие имена дают не родители».
И еще — Аламати не старела и явно владела какими-то магическими фокусами.
И еще — вряд ли Пайн случайно наткнулся именно на эту деревню.
И еще — они наверняка были связаны, давно и неразрывно, однако узы их тяготили.
И…
— Шаа-кан, — наклонилась я, глядя на мастера; Шекки заложил вираж и спустился ниже, словно реагируя на невысказанное желание. — Аламати и Пайн могли учиться у одного мастера?
И тут черты лица у Ригуми Шаа смягчились, брови слегка выгнулись, глаза — такие красивые и молодые сейчас — распахнулись, а с губ сорвался удивленный выдох, что-то вроде шелестящего «хо-о-о», оборванного на половине. Наверное, подобное и называют мигом триумфа. Я даже возгордилась собой — до того, как неловко соскользнула боком с химеры и едва не упала.
Тейт вовремя перехватил меня и ругнулся.
— Вполне возможно, — склонил голову к плечу Ригуми, возвращая самообладание. — Ро-кан, я хочу, чтобы ты еще раз осмотрел Мику и выяснил…
Что там должен был выяснить Кагечи, я так и не узнала, потому что меня скрутило. Точнее, скрутило Итасэ, но и отголосков, долетевших по связи, хватило, чтобы выбить дух.
— Под гору, — прохрипела я, обвисая на руках у рыжего и жмурясь. Летели мы сейчас куда-то или в воздухе зависли — не знаю; чувство направления пропало напрочь. — Быстрее.
Шрах, еще немного — и я сама, без всякой магии буду кидаться на свободных.
— Ро-кан, усыпи Мику, мы оставим ее здесь, — послышался голос Ригуми, приглушенный, словно доносившийся через ватное одеяло. — Хотелось бы посмотреть, куда она собиралась отнести Диккери; думаю, там мы нашли бы и Пайна. Но времени нет. Вернемся за ней, когда закончим со свободными.
Кажется, кто-то заспорил, заплакал. Диккери закричала, что не останется, ей вторила Мика…
Спокойно, Трикси. Твое дело — слушать Итасэ. Да, вот так…
Кровь на губах была как настоящая. Переносицу дергало, тянуло, дышать становилось все труднее. Ноги и нижнюю часть живота сковало ледяное онемение, физически ощутимая плотная корка бесчувственности. Она медленно поднималась вверх, к ребрам, и…
«Разберешь его потом. Они скоро будут здесь…»
«Развлечение…»
— Трикси?
Из чужих чувств я вынырнула, как из гриппозного кошмара, в холодном поту и обессиленная, глотая сыроватый сладкий воздух. Тейт поглаживал меня по голове и плечам. Подушечки пальцев у него были твердые, суховатые, горячие, и от этого почему-то дыхание перехватывало. Не так, как от мук Итасэ; иначе, очень хорошо.
— Все в порядке, — отозвалась я, разлепляя глаза. Справа и слева высились темно-серые скалы в красноватых буграх, как в язвах. Свет падал немного сбоку, под углом. — Мы где?
— Уже около долины, — тихо ответил рыжий. — Мику усыпили и спрятали, а Диккери полетела с нами. Она прямо жаждет поговорить с прабабкой, даже Ригуми убедила.
— Убедила… — эхом откликнулась я, мысленно прокручивая воспоминания. Да, веселенькое вышло погружение в чужой разум. — Я слышала… То есть Итасэ услышал, а я — через него… В общем, они знают, что мы идем.
— Это понятно, — фыркнул Тейт мне в затылок. — Такой мастер, как Ригуми, никогда не бросит даже чужого ученика, и тем более своего драгоценного Рана. Ловушка, наверное.
— Опять бежим, — вырвалось у меня против воли. — То от кого-то, то за кем-то… Меня уже тошнит.
— От бега? — с искренним сочувствием поинтересовался рыжий.
Скалы над головой сомкнулись, ущелье превратилось в туннель, сыроватый и темный.
— Оттого, что все время приходится быть ведомой, — вздохнула я, откидывая голову на плечо Тейту. Он легонько подул мне на веки:
— Ну, мы все идем за миром. А если кто-то думает, что дело обстоит наоборот, то мир ему об этом напоминает. С огромным удовольствием.
В чем-то рыжий был прав.
Своды туннеля распахнулись, как цветочные лепестки, и хлынул беспощадный свет, я рефлекторно сощурилась. Марево, которое окружало нас, вдруг полыхнуло всеми цветами радуги одновременно, от Ригуми дохнуло раздражением, а затем — удовлетворением.
Внизу расстилалась безупречно круглая долина, сизо-багровая из-за красноватых скал, едва укрытых приземистым хвойником. Кое-где высились громадные деревья с пирамидальными кронами. Окружающие скалы были испещрены туннелями, как высокий песчаный берег над рекой — птичьими норами.
— Это здесь, — негромко, но ясно произнес Лао.
Мне не требовалось пояснений — я уже знала и сама, потому что чувствовала Итасэ невероятно близко.
Ригуми указал на безопасное место, и впервые за час, а может, и больше мы ступили на твердую почву. Тейт тут же хлопнул свою химеру по огненно-алому боку, отсылая прочь, и та бесшумно побежала к большому валуну; перья выцветали на глазах, пока она окончательно не слилась с пейзажем.
— Подойдите ближе, — приказал мастер, а затем обратился прямо ко мне: — Ты чувствуешь Рана, Трикси-кан? Сумеешь найти его?
Я прислушалась к своим ощущениям и уверенно склонила голову к плечу.
— Да, скорее всего. Его прячут в лабиринтах, но не слишком глубоко. Сейчас попробую передать то, что знаю. Точнее, через минуту, надо сосредоточиться, — поправилась я. Да, держать связь и одновременно транслировать информацию не так уж просто… Особенно если учесть, что это первый подобный опыт.
— Прекрасно, — без улыбки ответил мастер. — Тогда не будем медлить и направимся сразу за ним. Я буду первым, со мной Атекки Айка, Кагечи Ро…
— Нет.
Я даже не сразу поняла, что это произнес рыжий.
Глаза Ригуми слегка потемнели:
— Что такое, Тейт-кан?
— Так не пойдет, вот что, — спокойно ответил он. — Нас там и ждут. Имя Ригуми Шаа хорошо известно. Они знают, на что вы способны. Мы про них не знаем ничего.
Даже сквозь возведенные барьеры третьей ступени от мастера повеяло едким недовольством. Я думала, что он резко оборвет Тейта, но ошиблась.
— Итак? — Ригуми выгнул бровь.
Рыжий широко улыбнулся, обнажая белые-белые зубы:
— Будем удивлять.
Стратегия, которую предложил Тейт, неуловимо мне напоминала что-то… Когда я поняла, что именно, то едва сдержала дурацкий смешок.
Дядя Эрнан рассказывал, как еще на заре карьеры, во время первой практики в полицейском управлении, он поймал банду магазинных воров, состоявшую из пожилой женщины, худой и кудрявой, ее мужа и двух студенток, серых мышек. Женщина на кассе закатывала громкий скандал, требуя вызвать менеджера и подать жалобную книгу. Ее супруг, который почти не ходил сам и передвигался на колесах или на костылях, тем временем отвлекал персонал на другом конце павильона: делал вид, что упал и не может встать, задевал коляской стенд или делал что-то в таком же духе. А девушки пользовались суматохой и с награбленным добром нагло покидали магазин через выход для инвалидов с имплантами, не оборудованный детекторами. Шумную парочку знали в округе уже лет двадцать, поэтому долго не могли связать скандалы в магазинах с кражами… Пока не появился Эрнан Даймонд, разумеется. А самое интересное, что никто из бравой четверки в деньгах не нуждался — закон они нарушали исключительно из спортивного интереса.
Мы сейчас готовились провернуть нечто подобное. За сварливую старушку готовился отыграть Ригуми Шаа, за неуклюжего старика — Лиора с Маронгом. Ну а выкрасть кое-что из кладовой у магов должен был Лао, которого прикрывал Тейт, а вела я.
Мастер дал нам десять минут, точнее, десять катов, чтобы разбежаться по местам под прикрытием его иллюзий, а сам за это время сотворил безупречно реалистичные копии недостающих членов спасательного отряда, чтоб свободные раньше времени ничего не заподозрили. Честно скажу, идти через равнину в сопровождении рыжего и Лао с их сверхъестественным чутьем на неприятности было не так уж страшно. Настоящие проблемы начнутся, когда мастер сделает первый ход…
Недалеко от туннеля, который уводил к Итасэ, мы втроем затаились. Буквально через несколько секунд Ригуми Шаа сдернул, как ветхий плед, самый верхний слой своей иллюзии, милостиво открываясь сторонним наблюдателям. И тут же по пустынной долине раскатился многократно усиленный голос дикарской принцессы, гортанный и низкий от волнения:
— Эй, вы! Я, Диккери, пришла говорить с Сам Нам Аламати. Я знаю про тебя и Пайна, старуха!
Естественно, она еще договорить не успела, как их попытались убить.
Примитивно и грубо, на мой вкус, и недостаточно быстро — даже я, наверное, смогла бы убежать из зоны поражения, когда нависающая скала невдалеке отломилась, точно сколотая гигантским молотом, и резво подпрыгнула, метя в нарушителей границ. Ригуми даже не пошевелился. Скала до него не долетела и развеялась пышным облаком синих и голубых лепестков, источающих дурманящий аромат инлао.
— Красиво, — пробормотала я.
— Ну да, — фыркнул рыжий мне в ухо. — Понимаешь теперь, почему ему лучше не доверять всякие там планы и хитрости?
— Мм, — протянула я неопределенно, стараясь уйти от ответа. Будто у меня самой есть хоть какие стратегические способности…
Лао, который залег под хвойником, беззвучно рассмеялся, уткнувшись лицом в сложенные руки.
— В Ригуми Шаа слишком много от поэта и творца, Трикси, — певуче произнес он. — Он создает живые картины такой красоты, что можно потерять дар речи, и способен овеществить то, что этот мир принимает с чистой радостью, как бесценный и редкий дар. Он истинный учитель, что встречается нечасто. Как мастер, Ригуми Шаа может убивать множеством способов, однако он не боец. Для этого нужны иные таланты… Или же опыт.
Тем временем Ригуми отразил вторую атаку, из-за которой багровеющие скалы вокруг разжижились и запузырились, исходя дымом, и ударил в ответ огненными потоками, похожими на живые лианы и полураскрытые цветы.
Судя по крикам, кого-то задело.
— Думаешь, у него нет опыта? — мрачно поинтересовалась я. Экранироваться от боли обожженного мага из свободных и одновременно концентрироваться на Итасэ было все сложнее. — Мне как раз кажется, что обширный опыт убийства себе подобных налицо.
— Ригуми Шаа не выживал годами, как слабейший среди сильных, как жертва и желанная добыча, — возразил Лао, смягчая жутковатые слова полуулыбкой.
Уточнять, что он имеет в виду, мне отчего-то не хотелось. Как и не хотелось думать о том, почему рыжий все прекрасно понимал и не нуждался в объяснениях.
— Аламати! Я пришла говорить с тобой! — снова послышался голос Диккери, такой же громкий, но иногда срывающийся от волнения. — И я буду ждать, пока ты не выйдешь!
По самым приблизительным расчетам, Лиора и Маронг сейчас уже должны были достигнуть дальнего края долины и вступить в игру, но почему-то они молчали. Не то чтобы я волновалась за них… Но, может, стоит попробовать дотянуться?
Эмпатический купол развернулся странно легко, и только через целую секунду пришло понимание почему.
Связь с Итасэ оборвалась.
— Но… как? — выдохнула я, рефлекторно притягивая колени к подбородку, стремясь сжаться в клубок, в комочек. На мгновение стало даже все равно, заметят ли меня со стороны — все чувства, даже страх, перекрыло острое разочарование в себе. — Не могла же я…
А если это не моя вина? А если он уже…
«Нет, — подумала я. Мыслить удавалось с усилием, точно приходилось вверх катить нагруженную тележку. — Нет, не может быть. Смерть или сильное увечье я бы почувствовала».
— Тейт, у меня проблема, — заставила я себя признаться. Шрах, только обрадовалась, что все идет хорошо! — Я не чувствую Итасэ.
Рыжий резко развернулся, спросил отрывисто:
— Он жив?
— Не знаю, — убито ответила я. — Прости… Это единственное, на что я годилась, но и тут ничего не вышло. Попробую еще установить связь, но вряд ли получится. Не знаю, как вообще это сделала в прошлый раз.
— Сможешь показать, где ты чувствовала его в последний раз? — Лао запрокинул голову. Глаза у него в тени казались не серо-зелеными, как обычно, а непрозрачно-холодными, как будто в надтреснутый лед вмерзли стебли травы. — Вдохни и выдохни. Мы все равно найдем его, Трикси. И ты нужна нам не только потому, что можешь вывести на правильный путь.
— Ты боец, — ухмыльнулся Тейт и тихонько сжал мне руку. — Вот и соберись.
Недоделанный специалист по коммуникации Трикси Бланш — боец, а пугающе могущественный маг Ригуми Шаа — нет. Чудные дела творятся.
Что ж, вот и проверим.
Стиснув зубы, я попыталась еще раз дотянуться до Итасэ, уже куполом. Готова спорить, что напоролась на кого-то, кто неплохо владел телепатией, и не осталась незамеченной… Да к шраху, все равно прорываться придется.
«Так, сосредоточься, Трикси».
Та область, откуда в последний раз долетели отголоски чувств Итасэ, казалась вымершей. Метров на сто вокруг не было ни одного мыслящего существа; бродили отголоски боли, но принадлежала она отнюдь не плененному подмастерью. Этот «кто-то» удирал оттуда на предельной скорости, немаленькой, к слову.
Я накрыла куполом весь фрагмент пещеры и увеличила интенсивность. Несколько секунд ощущала только звенящую тишину, но затем промелькнуло что-то… что-то…
Искра?
— Он жив, — вырвалось у меня удивленное. — Но его сознание как будто мерцает. То есть, то нет.
— Тогда идем прямо сейчас, — решил Лао и одним гибким движением поднялся на ноги.
В тот самый миг на противоположном от нас конце долины громыхнуло — в игру вступила Лиора. Красноватые скалы задрожали и тяжело обрушились в долину, как клубничное желе, расслаиваясь и распадаясь на лету. Где-то под землей зародился низкий, до костей пробирающий гул; он становился громче, ширился, точно заволакивая пространство.
Всегда подозревала в ней нежную любовь к взрывам и глобальным разрушениям.
— Аламати! — в третий раз прокричала Диккери. — Ты нужна мне! Выходи и говори!
Наверное, это стало последней каплей.
Из туннелей, как пчелы из улья, посыпались маги — много, несколько десятков. Один толстяк-великан в оранжевой робе перемахнул прямо через нас, не заметив. Лао лишь слегка отклонился в сторону, я рефлекторно вжалась в скалу, но куда там! Тейт вздернул меня на ноги, перекинул через плечо:
— Трикси, где он был?
Отвечать я не стала и аккуратно вложила образ в головы им обоим, косвенно извиняясь за свою грубость у океана. Лао благодарно улыбнулся — точно повеяло ветром с гор, — а потом сделал знак рыжему.
Наверное, нести меня как мешок было рационально и правильно, но, шрах, как же это уже надоело!
Почти у самого входа мы столкнулись с магом, больше похожим на живой скелет, чем на человека. Больше я ничего разглядеть не успела — воздушный, легкий Лао мягко ударил его в грудь, и по сводам размазалось кровавое месиво. Хлынула волна тошнотворного запаха.
Рыжий заботливо спустил меня с плеча и прижал к груди, как принцессу.
— Глаза закрой, — посоветовал он.
Я, разумеется, не послушалась.
Туннели были широкими и высокими. Пожалуй, там с легкостью проехал бы двухэтажный пригородный поезд. По сводам змеились красновато светящиеся узоры, немного похожие на лампы-гроздья из Лагона. Иногда по пути попадались следы человеческого присутствия: потухший очаг в пещере, которую мы проскочили на полном ходу, сброшенный балахон, полупустая миска с ягодами в нише… Когда я увидела ее, то мне ярко представилось, как какой-нибудь мальчишка из свободных после сигнала тревоги бросает лакомство и бежит по туннелю, на ходу облизывая пальцы от липкого сока.
А потом попадает под руку Кагечи Ро или Айке.
У развилки, после которой ходы шли практически параллельно, рыжий притормозил.
— Трикси, куда? Выше, ниже?
Отсюда эмоции Итасэ ощущались ярче, но по-прежнему будто бы мерцали. Чужая истерика горчила на языке; я сглотнула, мотнула головой.
Что-то было неправильным… Но вот что?
— Ниже. И лучше притормози, — добавила я неуверенно. Итасэ ощущал пространство вокруг себя опасным, но напрягло меня даже не это, а чувство вины, которое теперь примешивалось к панике и стыду.
Рыжий немного удивился, но послушался. А через некоторое время даже позволил мне идти на своих двоих. Туннель, который сперва будто бы даже забирал вверх, резко обвалился вниз. Камень и стен, и сводов, и пола стал более гладким, словно оплавленным. Если б не подошвы с шипами-иголками, наверняка бы съехала, как по льду. Света постепенно становилось меньше, пока в один прекрасный момент не пришлось поднапрячься и создать иллюзорные шары-светильники, благо теперь они у меня получались даже лучше, чем у Тейта.
Шаги у Лао сделались совсем невесомыми, точно он вообще не касался подошвами камня.
— Странно, — послышалось за спиной, метрах в четырех, и только тогда я осознала, что мы с Тейтом идем вдвоем.
— Что? — обернулся рыжий и нахмурился. Лао, присев на корточки, разглядывал кучу тряпок на полу. — Балахон, да?
— Это бы меня не удивило, — улыбнулся Лао краешками губ. Мои светильники кружились над его головой, как мотыльки вокруг свечного огонька летней ночью. — Но там еще и белье. А от рукавов пахнет Раном. Я чувствую слабые следы, которые идут оттуда, — указал он на спуск. — Но выше нет ничего.
У меня появились дурные предчувствия.
Итасэ был жив, совершенно точно. Но мерцающее сознание, но чувство вины, которое примешивалось к естественной в данной ситуации панике, но пустые туннели… Что тут с ним сделали?
Что он сделал?
Итасэ был где-то близко, буквально в нескольких десятках метров, и я рефлекторно ускорила шаг. И, когда туннель резко нырнул, не успела отреагировать, упала и проехала на лопатках метра полтора, прежде чем Тейт поймал меня и помог встать. От него стрельнуло иррациональным ужасом, как статическим электричеством — приступ сильный, но короткий. Когда светильники нас догнали, стало понятно почему.
Ниже плескался черный туман.
Именно от него исходили эмоции Итасэ.
Рыжий опустился на колени и принюхался.
— Что за фаркан? Пахнет Итасэ, вот прямо отсюда. А сам он где?
Тейт поморщился, протянул руку к туману, затем отдернул. Кинул в туман камешек — и тот беззвучно канул в никуда, хотя очертания какого-то предмета, прокатившегося вниз, можно было различить сквозь черные клубы. Рыжий стиснул зубы и резко погрузил пальцы в туман.
Я зажмурилась, рефлекторно схлопывая купол, но успела уловить отголоски боли, а когда рискнула открыть глаза, то рыжий сидел на пятках, с любопытством разглядывая свою руку, точно обожженную кислотой. Кожа покрылась пузырями, они постепенно опадали, и жутковатая мертвая белизна оживала, наливалась цветом.
— Не смотри так, — фыркнул Тейт, скосив на меня взгляд. — Я же не совсем идиот. Ро вживил мне одну ерундовину… Жаль, что пришлось ее использовать сейчас. Но зато ясно, что дальше мы не пройдем. Магия на это не действует, — указал он на туман подбородком. — Придется посылать за Ригуми. Вообще у меня есть дикая мысль, что та черная штука…
— …и есть Итасэ, — мрачно закончила я.
Купол четвертой ступени, сконцентрированный настолько, что им можно было чужие мозги резать, видел в дурацких черных облаках Итасэ Рана — голого, насмерть перепуганного, сжавшегося в комок где-то в воображаемом темном углу. Ощущения и эмоции распределялись по туману неоднородно, и самый плотный сгусток находился дальше, за поворотом туннеля, метрах в двадцати. Как огромное сердце, которое пульсировало неровно и слабо — чувства, воспоминания, осознание себя как личности.
— Думаешь, свободные его изувечили? — поинтересовался рыжий, озвучивая и мои опасения. Но Лао только головой покачал:
— Не думаю. Слишком похоже на его собственный черный ветер. Помнишь, как Ран в первый раз сбежал от того мага? — Я кивнула, потом, запоздало сообразив, склонила голову к плечу. — Тогда внутри черного ветра тоже не было никого. Но Ран вернулся, когда я притронулся к нему. Он вдруг оказался у меня на руках, как если бы я поймал его в падении… Наверное, ему нужна была забота. — Лао задумчиво опустил ресницы, а затем вытянул руку.
Туман качнулся навстречу, мы с Тейтом синхронно отползли. Сердце у меня колотилось в горле. Смысл в том, что сказал Лао, определенно был, но какой-то неприятный.
— Э-э-э… попробую позвать Итасэ, — хрипло предложила я и, дождавшись ободряющей улыбки рыжего, потянулась куполом к пульсирующему «сердцу».
Итасэ ускользал. Он определенно слышал мой зов, воспринимал образы уюта, защиты и дружеской симпатии, тянулся навстречу, но сконцентрироваться не мог. Туман то сжимался почти до самого поворота, то расплескивался так, что приходилось отступать. Мысленный контакт обрывался снова и снова, и с каждым разом восстанавливать его было все труднее. Я словно пыталась удержать за руки над пропастью взрослого мужчину, ладони которого были испачканы маслом.
Воздуха уже не хватало, по лицу стекал пот. Голову точно обруч обхватил, губы и веки онемели — почти что аура, как перед мигренью. Обрывки воспоминаний, которые удалось перехватить, приятных ощущений не добавляли…
Но хотя бы стало понятно, что стало с шестым.
— Ну, хватит. — Тейт решительно встряхнул меня и заставил заглянуть ему в лицо. — Ты уже зеленая. Что с ним?
— Он… он, кажется, застрял в таком состоянии, — пролепетала я, с трудом собираясь из амебы-эмпата в существо, мыслящее самостоятельно. — Итасэ пытали, похоже. Тот, шестой, который его уволок, хотел снова увидеть «черный ветер». Кажется, он считал Итасэ кем-то вроде айра, искусственного существа, и… и Итасэ это почему-то ранило. И когда мы уже вошли в долину, шестой заставил часть его внутренних органов исчезнуть. И, в общем, Итасэ сорвался. Шестой, скорее всего, мертв. Остальные, кто был поблизости, — тоже.
— Так им и надо, — кровожадно вставил Тейт. — Круто было бы их размазать, но и так сойдет.
— Но вернуться Итасэ не может, — продолжила я, с трудом подавив улыбку. Сейчас не до веселья, однако мрачноватое чувство юмора у рыжего казалось на удивление уместным. — И он не хочет, чтобы Ригуми Шаа видел его в таком состоянии, — добавила я и вдруг осознала кое-что пугающее, голос у меня вдруг сел. — Мне кажется, что долго он не выдержит.
Тейт решительно поднялся.
— Я за Ригуми. Лао, присмотришь за Трикси?
— Не успеем, — задумчиво откликнулся тот, глядя на колеблющийся туман. — Ты же слышишь?
Теперь, когда он это сказал, напряглась даже я и раскинула купол. Пары секунд хватило, чтобы понять: сюда кто-то движется, причем явно не наши.
— Свободные. — На губах у меня появился солоновато-металлический привкус; видимо, прикусила слишком сильно. — Шрах, как не вовремя!
Все, что я могла сделать, — уставиться в стену, едва освещенную огоньками. Вот бы там появилась огненная рука и начертала инструкцию по спасению… Но уж скорее мимо пробежит шрах и издевательски махнет хвостами.
Кажется, именно такую ситуацию называют тупиком.
— Идите навстречу, — тихо произнес Лао, почему-то прикасаясь к своей ключице. Лицо у него стало странно отрешенное, и слегка неправильная красота, которая прежде мягко обволакивала сознание, теперь заставляла остановиться и замереть, не дыша. — Я тут справлюсь. Но не в такой форме, нет. Что ж, однажды бы это случилось.
Он потянул за край липучки, распуская застежки. Горловина стала шире, соскользнула с плеча…
Я отвернулась быстрее, чем сумела осознать свои действия, и зажмурилась. Самое смешное, что Тейт — тоже. Мы стояли бок о бок, цепляясь друг за друга, и не решались двинуться с места.
«Инстинкты?» — пронеслось в голове.
Зашелестела ткань, опадая к ногам. Лао почти беззвучно рассмеялся и приблизился к нам; я не слышала шагов, но ощущала движение воздуха и чувствовала запах — свежий и горячий, словно камни, в которые ударила молния в грозу.
— Какие умные дети, — прошептал Лао и ласково встрепал волосы у меня и у Тейта. Я не видела этого, но поняла. Потом едва ощутимо прикоснулся мягкими губами к моему виску. И к его, похоже, тоже. По коже у меня пробежал холодок, и колени приятно ослабели; в голове было легко и щекотно. — Досчитайте до семи и идите. Мне понадобится немного времени, и дать его можете только вы.
Он отступил; четко послышались быстрые шаги, и что-то зашелестело по камням, отдаляясь. Порыв ветра ударил в спину.
До семи я отсчитывала по ударам собственного сердца и только затем рискнула открыть глаза. Встретилась взглядом с Тейтом, таким же ошеломленным.
— Свободные, — напомнила тихо.
Рыжий неопределенно дернул головой — и мы побежали, не оглядываясь. О том, что случилось, можно подумать позже.
На развилке Тейт остановился.
— Трикси, а сколько их?
Не нравится мне этот вопрос. Обычно рыжий куда лучше меня чует врагов. Ну ладно…
— Двое, — ответила я через несколько секунд, уплотнив купол. — Мужчина и женщина, считают себя сильными. Метрах в тридцати впереди. Двигаются медленно, о нашем присутствии осведомлены. А почему ты спрашиваешь?
От его ответа меня прошиб холодный пот.
— А я их не чую. Они вдруг пропали, вот и все.
Купол издевательски просигнализировал, что вражеские маги никуда не делись — идут себе вперед неторопливо и, похоже, предвкушают хорошую драку. Туннель сразу показался тесным, своды зловеще нависли… Колени предательски ослабели.
Соберись, Трикси. Ты не имеешь права даже думать об отступлении, пока Лао не вытащит Итасэ. Нужно всего лишь продержаться, и не одной, а вместе с рыжим. Уж он-то просто так не сдастся.
— Что будем делать? — поинтересовалась я почти беззвучно.
Тейт сощурился, ему не нравилось, что он не чувствует чужаков, но мышление оставалось ясным, не омраченным ни страхом, ни дурными предчувствиями. Спокойствие с толикой предвкушения — как на тренировке.
— Уведем их подальше от Лао. Но так, чтобы не упускать его из виду. — Рыжий оглянулся, втянул носом воздух. — Когда скажу, побежим вверх по левому туннелю. Но сначала я сделаю одну штуку.
Парочка, которая нас преследовала, остановилась в некотором отдалении — то ли наблюдая, то ли советуясь. Тейт же вернулся к развилке и ощупал стену у входа в правый туннель. Примерился, повертел запястьями и с размаху впечатал кулак в камень. Вместо ожидаемого хруста костей раздался оглушительный грохот, нарастающий с каждой секундой, и по стене зазмеилась трещина. Когда она достигла сводов, то вход в туннель будто перекосился — громадная каменная глыба соскользнула вниз, перекрывая путь, а сверху обрушился целый ливень из булыжников поменьше. Я испуганно шарахнулась в сторону, хотя надо мной своды были незыблемы. А Тейт, не успокоившись на этом, махнул рукой, точно отбрасывая от себя невидимый мяч, и на гребне осыпи заплясало веселое оранжевое пламя.
— Пусть попробуют там пройти, — произнес он громко и ясно — видимо, не только и не столько для меня. — Удивятся. А я зайду сзади и добавлю. Пойдем, спрячемся повыше. — И он потянул меня в соседний туннель.
— Думаешь, купятся? — с сомнением шепнула я.
Рыжий ухмыльнулся:
— Ну, я бы не рискнул оставлять себя за спиной. Мало ли что.
Туннель резко задрался вверх, и пришлось на время заткнуться: карабкаться на предельной скорости по скользким камням и параллельно болтать я еще не научилась. Подозреваю, впрочем, что среди магов такие умения не особенно пользуются спросом.
Парочка свободных, ненадолго выпавшая из поля воздействия купола, посомневалась у развилки и бодро рванула за нами. Что самое мерзкое, они полыхали тем же дурным энтузиазмом без капли страха, что и Тейт, но только крови в их мыслях было побольше. Что ж, хотя бы Лао теперь в безопасности — буду утешаться этим.
Воздуха мне стало не хватать.
— Тейт…
— Да? — Рыжий скосил взгляд и мгновенно все понял. — Давай на спину. Еще недолго бежать, я чувствую движение воздуха. И водой пахнет. Там, наверное, пещера пошире, попробуем отбиться. Ты как, оправилась немного? Сможешь их зацепить по-своему?
Еще несколько месяцев назад для беспроигрышной атаки приходилось поддерживать прямой физический контакт. Со свободными нас разделяло около сорока метров — раньше невозможное для меня расстояние, теперь же вполне рабочее. Но одно дело — чувствовать и читать, и совсем другое — воздействовать. Для того чтобы сбить эту парочку с толку, пожалуй, можно воспользоваться воспоминаниями о мучениях Итасэ, благо они даже слишком свежие… Вопрос в том, хватил ли сил. Внутренние ресурсы не безграничны. Не попробую — не узнаю.
— Попытаюсь, — прошептала я, устраиваясь у рыжего на спине, и прикрыла глаза.
Сначала надо сосредоточиться.
Изрядное количество сил оттягивали внутренние слои купола — обманчиво непрочная неориентируемая поверхность и плотная скорлупа под ней. Так, первым делом отменить и то и другое. На эмпатов эти двое не похожи, а меня может и не хватить на две попытки, так что размазать их нужно с первой.
Купол перестроился неохотно — похоже на то, как трудно бывает разжать кулак, зажатый несколько часов подряд. Но вроде бы получилось… Отлично. Теперь — захватить в тиски чужое сознание и потихоньку ввинтить туда концентрированные воспоминания о пытках Итасэ. Проблемы начались почти сразу — эмоции и намерения я ощущала, а вот нащупать сознание не могла, словно рыбу ловила голыми руками. Вроде что-то существенное есть, движется медленно, а удержать невозможно.
— Не могу, — наконец выдохнула я, чувствуя, что еще немного — и попросту вырублюсь. — Нужно поближе подпустить. И дать мне минуты три в относительном покое, чтобы докопаться до сознания «иглой». Широкий купол их не цепляет.
— Тогда дерусь я, — спокойно откликнулся Тейт. — Если они не атаковали до сих пор, значит, привыкли к ближнему бою. А это всегда быстро, времени, чтоб собраться, не будет.
Щеки у меня вспыхнули.
Отчего-то после осознания собственной беспомощности стало не страшно, а стыдно. Вообще эти двое свободных по ощущениям напоминали мне кое-кого — мастера Таппу. Я, конечно, не копалась у него в сознании, но уж больно знакомое скользкое чувство, когда щита нет, а вместо мыслей наталкиваешься на пустоту. Элементы подобной техники присутствовали и у рыжего, который иногда начинал действовать на чистых инстинктах, и даже у Айки.
Надо будет потом расспросить Лиору поподробнее. Может, она знает больше. Или рискну поинтересоваться у Оро-Ича. Если доживу, конечно.
Внезапно туннель оборвался; мы с разбегу влетели в пещеру, залитую ярким дневным светом, — значительная часть свода отсутствовала. Сюда даже долетали отзвуки взрывов и крики, видимо, Ригуми Шаа еще не закончил свою схватку. Запах сырости, присущий подземельям, трансформировался в пронзительную ледяную свежесть. Стало холодно, словно температура упала ниже нуля, зато сквозняк пропал.
Когда я проморгалась, то не поверила глазам: камень под ногами был покрыт слоем слежавшегося снега, стены на три человеческих роста вверх побелели от инея. Аккурат под дырой в сводах находилось озерцо, неширокое, всего метров пятнадцать-семнадцать, но, кажется, весьма глубокое. И, готова спорить, обжигающе холодное.
Рыжий поставил меня на ноги и метнулся к озерцу. Принюхался к воде, попробовал на язык.
— Чистая, — качнул он головой. — Они далеко?
Я прислушалась, прикинула скорость передвижения.
— Будут здесь секунд через двадцать.
— Держись позади меня, — коротко приказал Тейт.
Мы только успели поменяться местами; свободные заявились даже раньше. Я ощущала их, но не видела. И рыжий — тоже.
Когда они возникли в проеме туннеля, все, что мне удалось уловить, — местоположение. Купол по-прежнему не цеплял разумы свободных.
От Тейта пахнуло растерянностью:
«Где?..»
Мысль обожгла, как горсть горячей золы в лицо.
Старший из свободных, мужчина, рванулся к нам, и время точно растянулось.
Девять шагов… Рыжий их не видит. Но я-то — да… почти.
Я не могу зацепить их, но знание — тоже оружие. Мне придется стать глазами?
Шесть шагов… Шрах, надеюсь, этого хватит. Связь с Тейтом я установила рывком — по уже налаженным каналам, глубокую, на пределе возможностей, спаивая наши разумы в один. Пусть он простит меня за это потом.
Три шага…
«Смотри».
Атаковать Тейт не успел, но сумел увернуться от удара.
Веером взметнулась каменная крошка, колючий снег и капельки воды. Я перекатилась вбок, рефлекторно проворачивая фокус, который уже опробовала на мастере Оро-Иче: отойти, запустить в стороны свои копии, прикрыться иллюзией и уповать на удачу.
Рыжий не видел врага, не слышал, не ощущал запаха или тепла тела, но даже примерного указания на место в пространстве ему оказалось довольно. Все, что я могла, — это держать купол и связь, дышать в унисон с ним, думать… и чувствовать, как зарождается — в нем или во мне? — жгучая, болезненно-напряженная энергия, нарастает взрывообразно и вырывается наружу… Как взрыв.
Громыхнуло так, что уши заложило. Половина снега превратилась в воду, грязную, горячую. Я вскрикнула, выдавая себя, и тут же атаковала женщина-маг, быстро и жестко, прямо голыми руками. Увернуться не получалось — где ее реакция и где моя!
Но можно ведь защититься.
Сейчас у меня не две руки… а четыре?
Тейт ударил из слепой зоны, когда женщина была уже в полушаге. Меня снова окатило чем-то горячим, но уже не водой. Я — он, мы? — откатилась, ощущая вновь зарождение той самой опасной энергии глубоко внутри. Те двое, которые враги, были еще живы. Мужчина — опасен, а женщина обречена, потому что теперь она пахла резко и сильно, а значит, до нее стало легко дотянуться.
Энергия вырвалась; взрыв расплескал озерцо, иней сошел со стенок, и они стали красно-черными.
Тейт сделал выпад. Женщина-свободная увернулась, зажимая пробитую грудь, и налетела спиной на лезвие, очень тонкое и острое. Такое, какое Тейт пожелал, чтобы я сделала. Оно застряло в позвоночнике, но еще одного удара хватило, чтобы стало противником меньше.
Снег у меня под коленями хлюпал — теплый, склизкий.
От мужчины-свободного дохнуло страхом. Это была крошечная зацепка, но ее хватило. Купол уплотнился вокруг него, повинуясь не моему желанию; Тейт рванулся к слишком, слишком медлительному противнику, сбитому с толку воспоминаниями о чужой боли и унижении. Попытался ударить в голову и промахнулся — мужчина отскочил и рванулся ко мне, чтобы добить и получить шанс. Не успел. Он напоролся на прозрачный тонкий турник на уровне коленей, распавшийся почти сразу, рухнул, тут же вскочил, но было уже поздно. Тейт учел ошибку и сделал поправку на рост.
Шея влажно хрястнула, по сырому снегу покатилась голова и остановилась только у моих коленей.
Стало очень тихо.
Мы с Тейтом замерли друг напротив друга. Сердца колотились в унисон — запредельно быстро для меня, медленно для него. Между нами пульсировало что-то… что-то…
Я испугалась и разорвала связь.
Во рту было кисло и солоно.
— Мы их убили, — прошептала я. На душе скреблись шрахи.
— Убили, — покорно согласился Тейт.
Лицо у него стало наполовину алым. Он набрал горсть влажного, но все еще чистого снега и принялся яростно оттирать щеки, лоб, даже волосы. Я тряхнула головой, с трудом встала и на одних рефлексах поплелась к озерцу, уже почти успокоившемуся.
Оно было… такое свежее.
По темной поверхности все еще расходились слабые волны, но отражение оказалось удивительно четким.
— Красное, — пробормотала я, прикасаясь к щеке. Пальцы липли. — Все такое красное, Тейт.
— Выберемся — искупаемся, — откликнулся он тихо. — Ты как?
— Живая.
Почему-то мой ответ показался нам обоим жутко смешным. Я хохотала, как сумасшедшая, свернувшись в клубок, вжавшись лицом в повлажневшую, заляпанную кровью ткань. Белые одежды, которые одолжила мне Лиора, стали красными, как драгоценные костюмы, в которые норовил облачить меня мастер, рыжий… да все вокруг, с самого начала. Точно знали, что дело кончится этим.
Если ты слишком слабая, чтобы избежать боя, но достаточно сильная, чтобы не умереть, то твой единственный цвет — красный.
Интересно, Тейт поэтому носит такие шарфы?..
— Чтобы не забывать, — сказал он, отводя взгляд. То ли уловил вопрос через купол, то ли догадался — поди пойми. — Помнить вообще полезно.
Я наскоро поплескала себе в лицо водой, кое-как оттерла руки и подползла к нему. Рыжий обнял меня и позволил уткнуться ему в плечо. Двигаться не хотелось. Даже когда в туннеле послышались легкие шаги и в проеме появился Лао, я с трудом заставила себя повернуть голову.
— Вижу, вы тут справились, — певуче произнес он и ободряюще улыбнулся. Итасэ был у него на руках, без сознания, кое-как укутанный в чужое трико, но определенно живой и здоровый. — Трудно пришлось?
— Полегче, чем тебе, — хмыкнул Тейт и вдруг насторожился: — Слушай, а почему так тихо?
Лао запрокинул голову, вглядываясь в голубое небо; солнечные лучи полосами ложились на лицо, точно подсвечивая его изнутри.
— Конечно, я могу ошибаться, — легкомысленно произнес он. — Но, думаю, это потому, что Ригуми Шаа закончил. Мы победили.
«Мы победили».
Я выдохнула и улыбнулась Тейту в плечо.
Звучит не так уж плохо.
