…Сломя голову мчалась она сквозь дубовую рощу. Плотность огня за спиной возросла. Видимо, тот синий гад поднял РПК своего поверженного товарища и сейчас поливал огнём, как и положено громадному зонному чмошнику, с двух рук. Пули забарабанили по древесным стволам ещё интенсивнее. Щепки, высекаемые из плотной древесины, разлетались роями и обгоняли на поворотах сталкершу, петлявшую между абнормалей и деревьев. Благо чуйка пахала безотказно и позволяла не тратить драгоценное время на метание гаек и прочей фигни, помогающей распознать «изменёнки».

И вот лесонасаждения впереди начали редеть. Дальше был небольшой обрывчик примерно с человеческий рост, но и его уже хватало, чтобы, пригнувшись к земле, уйти ниже плоскости огня и безопасно добежать до разлапистых лиственниц, за плетениями ветвей которых можно укрыться от вражеского взгляда.

Женщина спрыгнула вниз и приземлилась задом в мягкий светлый песочек. Она обернулась и затравленно глянула на верхнюю кромку обрывчика, за которой слышались хруст веток и рычание псов, симбионтов человекообразного мутанта. Впрочем, собаками этих созданий можно было назвать с огромной натяжкой. Какие-то внешние признаки и контуры овчарок эти монстры сохранили, но сверху обросли такой дрянью, что только от одного вида тянуло блевать.

И вот одна из этих тварей достигла двухметрового вертикального склона и сиганула вниз, прямиком на преследуемую. Сталкерша взметнула автомат и выпустила всё, что оставалось в магазине, по летящей на неё шипастой чешуйчатой твари. Часть пуль срикошетила от бронированных чешуек, но большая половина легла кучно, в разинутую клыкастую пасть. Башка мутанта лопнула, как спелый арбуз от падения на асфальт. Но пролетевшая по инерции тяжёлая туша с силой врезалась в свою цель.

Мощным ударом женщину с тяжёлым рюкзаком отбросило метров на пять. Но она мгновенно сбросила с себя вонючее окровавленное тело и вскочила на ноги. За этой здоровенной псиной бежал ещё один урод, слабее, поменьше и с шерстью вместо чешуйчатой брони… Детёныш. Преследуемая отстегнула опустевший магазин, его место занял последний не пустой, но как бы она ни старалась, а передёрнуть затвор автомата у неё не получалось. И только сейчас сталкерша заметила, что от страшного удара оружие, очутившееся между нею и врагом, изогнулось дугой. Из такого автомата стрелять теперь опасно для самого стрелка. Благо штык-нож был заранее закреплён на стволе. Именно на него и пришёлся удар второго монстра.

Детёныш мутантки также сиганул вниз и насадился на выставленное вперёд лезвие. Женщина приземлила зверя на песок и несколько раз провернула автомат, разрывая его плоть и наматывая кишки на клинок. Но тварь даже не собиралась умирать. Не успокоили её и несколько последующих ударов. Любая другая зверюга уже давно бы издохла, но только не эта. Израненный, покромсанный выродок с вывернутыми наружу кишками продолжал дёргаться и клацать жёлтыми зубьями. А его раны затягивались буквально на глазах. Шевелящиеся ленты кишок втянулись во чрево, а на рассечённых, сочащихся краях плоти начали появляться тонкие красные паутинки, соединяющиеся воедино и стягивающие ужасные разрезы.

– Да что ж это такое! – Сталкерша психанула, наступила ногой на брыкающегося мутанта и несколькими сильными ударами отрубила ему голову.

Но и после этого гад продолжал дрыгаться, а на обрубке шеи вылезшие красные нитки начали медленно, но уверенно сплетаться воедино, формируя новую башку… И судя по скорости процесса, времени у женщины осталось не более пятнадцати минут. На всякий случай она подскочила и к первой, чешуйчатой гадине, а там, к своему ужасу, заметила, что и у той твари полным ходом шёл процесс отращивания новой башки. И если побороть детёныша ещё раз не составит особого труда, то схватиться с этой хищной бронированной тушей, да ещё и лишившись автомата, будет уже просто нереально.

– Ну уж нет! Не так быстро! – Сталкерша сорвала с «разгрузки» гранату, выдернула чеку и засунула руку поглубже в разорванную глотку мутантки. Отпустила гранату и выдернула руку…

В несколько прыжков добралась до небольшой ямы, на дне которой и подождала, пока громыхнёт заряд. Бабахнуло хорошенько, ошмётки мяса залетели и в укрытие сталкерши. Теперь, даже если тварь и сможет восстановить своё тело, на это у неё уйдёт не меньше суток. А к тому времени уже можно будет убраться прочь из третьего круга Трота.

Сталкерша сняла с погнутого ствола нож и отбросила в сторону уже бесполезный автомат. Теперь остались лишь клинок, одна граната и «стечкин» с хорошим запасом патронов…

Молодые дубочки за кромкой обрыва захрустели, по пролеску нёсся синий здоровяк, догоняя ускользающую добычу.

– Твою душу, и как тебя угораздило в это вляпаться?! Фартовая называется!

Сталкерша отчитала сама себя и из последних сил рванула к шелестящим пышными кронами лиственницам. К счастью, деревья были нормальными, не мутированными. Повезло хоть в этом.

Она бежала и прокручивала в голове события последних десяти-пятнадцати минут. А действительно, зачем она сунулась на древний и, казалось, заброшенный сторожевой пост? Посреди дубовой рощи стояли длинная прогнившая бревенчатая хибара и покосившаяся наблюдательная вышка, и всё это было оплетено ржавой колючей проволокой. Всё указывало на то, что пост стоял здесь и до Посещения, затем попал под абнормальное воздействие, ещё тогда, много-много лет назад. И нужно было бы догадаться, что под эти самые мутирующие метаморфозы могли попасть и все те, кто в то время на нём находился.

Сколько народу и собак там было изначально – неизвестно. Но сейчас там обитали два человекообразных мутанта, один размером с человека, но совсем страшненький, в наростах, прыщах и язвах, а второй, который заявился чуть позже, был просто огромной тушей синего мускулистого мяса ростом метра три. И когда из барака на сталкершу выбежал мелкий страшила, она от неожиданности испугалась и перечеркнула его автоматной очередью. Но мутант от этого не издох, а истошно заорал и кинулся к колодцу, на крышке которого лежал РПК. Женщине пришлось засандалить в него два полных магазина, прежде чем этот вопящий чмошник упал на землю всего в шаге от своего оставленного оружия.

Но тут из-за деревьев донёсся громкий звук, похожий на лай собак, а к опушке поляны, посреди которой располагался пост, выперся синий гигант со своими псами. Увидев поверженного товарища, он зарычал, спустил бывших собак и открыл шквальный огонь из своего пулемёта. И сталкерше ничего не оставалось делать, как бежать в противоположную сторону, следя за тем, чтобы на линии огня между ней и громилой находилась старая деревянная постройка. Истратив практически весь оставшийся боезапас, ей удалось заманить трёх из пяти мутированных шавок в локалку разновидности «волшебный пендель». Выродков подбросило вверх, и они куда-то усвистали.

Так у сталкерши появилась небольшая фора.

А теперь ей удалось расправиться с парочкой оставшихся. Но ценой потери автомата. А у синего гада аж два пулемёта супротив её пистолета и ножа…

– И зачем было туда лезть, спраш-ш-шивается?! – ещё раз прошипела женщина, взбежав на небольшой песчаный холмик.

И в этот момент, будто подгадав, в её рюкзак вонзились две пули. Они продырявили ношу и увязли в тыльных бронепластинах жилета. Но удар получился таким сильным, что сталкерша рухнула и упала лицом в песок.

Синий здоровяк выбежал из дубовой рощицы и спрыгнул с обрыва. Интенсивность огня возросла, однако женщину от пуль укрыл этот самый небольшой холмик. Только вот от прямых попаданий сейчас было защищено лишь её тело. Рюкзак же принял на себя весь гнев разъярённого мутанта.

Пули навылет прошивали торчащее над вершиной песчаного горбика вместилище припасов. Сталкерша лежала и материлась, как артель сапожников, а на неё сверху текла жижа из пробитых консервных банок и сыпались перемолотые пулями ошмётки другой пищи, вещей и упакованного снаряжения. Но долго так продолжаться не могло. Скоро мутант приблизится вплотную, и в сектор его огня попадёт и она сама.

Женщина, скрипя зубами, отстегнула лямки и, откинув рюкзак в сторону, поползла назад к песчаному холмику. Тут она и начала закапываться в песок так быстро, как только могла. Когда закончила, из-под поверхности остался торчать лишь краешек шлема и одна линза закрытых тактических очков.

А мутант всё приближался и продолжал мстить многострадальному рюкзаку. К тому моменту, как громила взбежал на вершину холмика, вместилище припасов уже серьёзно изрешетили пули. Синий урод прекратил стрелять и потопал прямиком к «убитой» ноше. Проходя мимо закопанной сталкерши, чмошник наступил ей на ногу, но так и не заметил её.

Женщина сжала зубы от боли; она продолжала выжидать удобного момента… И вот он настал.

Мутант как раз наклонился над рюкзаком и стал его тыкать стволами пулемётов. Женщина резко вскочила, вырвавшись из-под песочного покрывала, разогналась, взбежала по его спине и выпустила очередь из автоматического «стечкина» прямо в затылок гаду. Все двадцать пуль, раздробив черепную кость, превратили мозги мутанта в жидкую кашицу. Стоявший буквой «Г» лысый жирдяй обмяк и плюхнулся распухшей мордой в песок… Но тотчас же его страшную рану начала заплетать знакомого вида красная паутина. Процесс регенерации тканей стартовал.

Времени оставалось мало. Сталкерша пошарила по карманам и сумке мутанта и нашла там несколько гранат и один «бубен» к РПК. Предварительно выдернув чеки, она уложила все гранаты под тело выродка так, чтобы он массой своей туши удерживал спусковые рычажки. Когда этот синий оклемается и встанет, его ждёт большущий сюрприз, а у женщины появится ещё немного времени.

Подхватив изрешечённый рюкзак и позаимствовав один из пулемётов мутанта, она быстрым шагом отправилась к следующей роще, лиственничной, где и скрылась в густых зарослях подлеска. До внутреннего края третьего уровня оставалось совсем немного, но вся дальнейшая ходка теперь ставилась под большой вопрос. Нужно было срочно найти какое-то укромное местечко и провести инвентаризацию снаряжения. Что-то подсказывало идущей, что после интенсивного расстрела в рюкзаке уцелело немногое. Если вообще хоть что-то.

Укромное место нарисовалось практически у самой внутренней кромки, за которой начинался четвёртый уровень Трота.

Старый прогнивший ПАЗ ушёл в землю больше чем наполовину. Нижние кромки пустых оконных проёмов были практически заподлицо с поверхностью почвы. Сталкерша заглянула внутрь и, не обнаружив там угрозы, юркнула в салон. Тут она и высыпала всё содержимое рюкзака на уцелевшие резиновые коврики пола.

Как и предполагалось, содержимое было расхреначено в хлам. Не уцелела ни одна банка консервов, ни одна пачка концентратов, ни одна упаковка протеиновых плиток. Вся сменная одежда превратилась в лохмотья, а тросы и остальная скалолазная снаряга – в перемолотый мусор. «Калаши» есть «калаши», не пукалки какие-то… К тому же в трофейном пулемёте магазин оказался пустым, а в прихваченном «бубне» патронов лишь на четверть его объёма. Вот такие пироги с котятами.

Сталкерша села на потрескавшиеся коврики и обхватила голову руками. Неужели запас фарта иссяк прямо сейчас и её отчаянной ходке к манящему эпицентральному Колодцу суждено здесь бесславно закончиться?…

В сердцах она грохнула обеими ногами по полу, и… один коврик треснул, куски его разъехались в стороны. Под ним обнаружилось неожиданное: лист железа был прикручен к полу не ржавыми, а вполне новыми винтами. Это не могло не привлечь внимание сталкерши.

Она принялась увлечённо подрывать все коврики, оголяя днище автобуса. И действительно, другие железные листы сидели на ржавых винтах под обычную отвёртку, а всего лишь один из них был прикручен к несущей раме новыми, смазанными винтами с потайными головками под шестигранник.

Явно чей-то схрон. О как! Запас везения у Фартовой не кончился?…

– Пусть там будет хотя бы скалолазная снаряга! – взмолилась она.

Отыскав в перемолотом пулями барахле покорёженный мультитул, сталкерша дрожащими руками выкрутила все новые винты, отодвинула стальной лист в сторону… и заплакала.

– Милая… да тебя сама… Зона бережёт… – пробормотала она сквозь неудержимые слёзы радости.

Сталкерская нычка оказалась полна до краёв. Здесь были и «цинки» с патронами, и щедро обмазанные тавотом банки консервов, и пачки с медикаментами, и даже скалолазные комплекты. Целых два!

Выбрав всё необходимое, собравшаяся с силами сталкерша запаковала запасы в дырявый, но всё ещё крепкий рюкзак. Наполнив пулемётный «бубен» и рожки до отказа, она вдобавок набила патронами все свободные кармашки. Тяжело тащить, а как же, но ничего, ничего, спускаться ведь не подыматься, а внизу, на дне котлована Трота, каждый патрон будет поценнее всех бриллиантов большого мира…

А после всех приготовлений она глянула на свои сваленные в кучу и простреленные банки консервов. Можно хорошенько отожраться! И хоть с набитым животом спускаться будет ещё труднее, но чего добру-то пропадать. Абсолютно неизвестно, как долго продлится её ходка и на сколько ещё хватит припасов. При необходимости вполне получится немного отдохнуть, повиснув на скале. Там, на отвесном спуске, сейчас куда безопаснее, чем оставаться здесь и ждать, когда синий громила и его злобные шавки восстановят свои туловища и завалятся с «предъявами». А потому нужно быстрей поживиться вкусностями из пострелянных банок и дальше, дальше, дальше…

Торопливо наглотавшись кусочков и остатков, Фартовая двинулась вперёд и уже через несколько минут вышла к внутреннему краю полосы третьего уровня. Горизонталь кончилась. Чтобы продолжить ходку по вертикали, спуститься, необходимо готовить альпинистскую снарягу.

Идущая стояла над пропастью высотой почти три километра, обрывающейся в мрачную яму четвёртого круга. Когда она ещё молоденькой девушкой первый раз приходила в Трот и какое-то время пробыла в нём, высота перепада между третьим и четвёртым была почти втрое меньшей. Мегазахват и последующие катастрофические события вырыли ловушку для людских амбиций и желаний поглубже. Теперь, при такой глубине, круг диаметром немногим более семи километров превращён не в условную, а в самую что ни на есть яму. Солнечный свет в неё почти не попадает, а о лунном уже и не вспоминали. Неудивительно, что в этот жуткий мрак практически не отваживаются соваться нынешние сталкеры…

Она встала на самой кромке и… посмотрела вниз, во мглу, кажущуюся живой. Где-то там, в текучем, вихрящемся, колышущемся сумраке, в центре четвёртого прячется прямой выход Ада на Землю. Яма ещё более глубокая, что при её диаметре всего лишь в три километра по праву может зваться Колодцем. Хотя воистину Колодец – это дыра в эпицентре с переброшенной над ней тонкой ленточкой арки.

Глубину бездны, в которую он ведёт, как никто не смог измерить раньше, так никто и не измерил до сих пор. И не измерит, потому что глубина необъяснимости людям недоступна и человеческим разумом непостигаема.

Глядя вниз, она вдруг ощутила приступ головокружения. И отшатнулась. На миг ей померещилось, что сорвалась и летит, летит туда! Да не отвесно, а по глиссаде прямо туда, в эпицентр, в пятый круг, чтобы кануть в его невесть сколько километровый цилиндр и долететь до дна… Где в самой серёдке уже алчно подстерегает жертву узкий, тридцать-сорок десятков шагов диаметром Колодец, открывающийся в самую настоящую, без всяких кавычек, бездну… и она, безуспешно попытавшись зацепиться скрюченными пальцами за переброшенный через круглый зев арочный мостик, последнюю иллюзию спасения… проваливается, обрушивается, низвергается…

«Если ты смотришь в глаза бездне, будь готов к тому, что она посмотрит на тебя в ответ…» – сказано было мудрецом давным-давно и по другому поводу, но говорилось точь-в-точь про сталкера и Зону.

Слишком знакомое ощущение, до боли, до жути, до обморока. Мучительное дежа-вю! Иногда ей снилось там, в большом мире, что она пропадает в чёрной пасти Колодца, влетает туда, как будто не успела спрятаться от Захвата. Самый худший из кошмаров, хотя и другие составили бы достойную конкуренцию фильмам ужасов. Страшные сны – наследство Трота, из которого она в молодости экстренно эвакуировалась, убежала, пытаясь догнать любимого человека… И в который вернулась сейчас. Всё так же – ради того, чтобы попытаться.

Стоящая на краю женщина пробормотала:

– А ведь ты впервые это делаешь… По возвращении ты из официантки превратилась в заправскую сталкершу, но отважиться в четвёртый лезть, да ещё и самостоятельно… И откуда в тебе такая непоколебимая уверенность, что Зона не сожрёт?!

– Изнутри, изнутри, откуда ж ещё! Она просачивается в нас и заселяется, стоит лишь приоткрыть ей двери, – раздался вдруг ответ, уловленный ушами; и это не было комментарием внутреннего голоса, и галлюцинацией тоже не было…

Женщина вздрогнула и резко повернулась.

Перед ней стоял мужчина. Каким-то чудом он подкрался почти вплотную, ухитрившись остаться незамеченным не то что пятью органами нормальных чувств, но и шестым, или седьмым, или какая там она, зонная чуйка, по счёту в реестре бонусных возможностей.

Высокий, массивный, настоящий силач с виду. Наставленным оружием он не угрожал. Вообще злых намерений не проявлял. Ствол мощной винтовки торчал из-за правого плеча. «Вторичка» не выхвачена из кобур. В руках только белая веточка, сорванная с куста квазижимолости, и никаких гранат, клинков, боевых зонников… А лица не разглядеть, скрыто под защитной маской, сплошной, из адсорбирующего металлоирозита, только там, где глаза, узкая прорезь со встроенной лентой светоприёмника навороченного сканера. Хотя голос не заглушён ничуть.

Сталкерша, явственно ощущая затылком воткнувшийся в него ознобный взгляд бездны, застыла спиной к границе кругов.

– Да, частицу её ты уносила с собой, Алина, – продолжил мужчина, вертя в руках веточку. – Она всё время была с тобой. В тебе. Используя тебя. Но чтобы избавиться, не нужно спускаться. Наоборот, необходимо подыматься.

Он замолчал, поднял голову и посмотрел в небо. Женщина машинально повела глазами вверх, не двигая головой, посмотрела туда же. Здесь, на внутреннем краю третьего круга, ещё можно было разглядеть звёзды. И даже тонюсенький серпик луны вон там, кажется, проглядывает, если не померещилось…

– Тебе туда, туда, – подтвердил незнакомый сталкер. – Я провожу.

– Прямо так и потопаем на своих двоих? – сумела наконец она разлепить спёкшиеся губы. Ничего более содержательного, чем ироничное уточнение, на язык не попросилось.

– Ну, человеку на самом деле много чего в дар от природы досталось и даже крылья даны, – на полном серьёзе просветил нежданный-негаданный собеседник. – Надо только суметь их выпростать и расправить. Я ж говорю, всё находится в нас, всё можно пригласить и впустить. Только надо соображать, чему двери гостеприимно распахивать, а перед чем лучше захлопнуть! Желательно при этом ещё и по носу врезать.

…В отличие от безвкусной «сладкой соли» этот меленький порошок вкус имел. Но сравнить его с чем-то знакомым, чтобы охарактеризовать, не получилось. Ничего похожего сталкер до сих пор не пробовал… А очень скоро ему просто стало не до идентификации вкусовых ощущений. Вещество впиталось, пошло в кровь, а с нею по всему организму и, главное, в мозг…

Сталкер почувствовал, что в его сознание проникает зыбкое, тусклое свечение, словно включилась аварийная подсветка. Возникло физическое ощущение, что он прыгнул с крыши без парашюта и падает, падает в свободном полёте. И когда упадёт, хотя бы во сне очутится…

Именно там, куда и следовало попасть, побродив по грязным тропам очередной задницы мироздания.

Теперь сознание наполнила липкая гулкая темнота, и сталкер понял, что растворяется в небытии. Он попробовал сконцентрироваться, но ничего не вышло, и неумолимая волна накрыла его, захлестнула целиком… Сколько продолжалось беспамятство, сталкер не знал и даже не пытался определить, когда вернулся в себя его разум, вновь вынырнувший в свет.

Зато он почему-то уверенно знал, что его сознание пребывает в контролируемом сновидении.

Чернота вокруг серела, меркла, и сталкер узрел, что стоит на краю обрыва. Это был внутренний край четвертого круга, и там, внизу, на дне пропасти пятого, обретался вход в самую суть необъяснимости… Человек смотрел туда как завороженный, пытаясь разглядеть чернеющий зев Колодца с переброшенной через него тонкой ленточкой арки, но сумрак, клубящийся ниже, не позволял увидеть. От напряжённого всматривания глаза обильно заслезились, сталкер встряхнул головой, опустил её, отвернулся и… обнаружил, что уже не один стоит на краю.

Рядом с ним появилась человеческая фигура в чёрном балахоне.

Сталкер от неожиданности вздрогнул. Хоть он и понимал, что спит, но осознание того, что разум из подобных сновидений может и не вернуться в реальность, не позволяло расслабиться и относиться к происходящему беспечно.

Он не усомнился, что этот призрачный чёрный силуэт действительно здесь, рядом, но чувства опасности не было. Внутренний голос подсказывал, что этот дух, демон, или кто он там, настроен не враждебно.

– Снова и снова в бой? – также приблизившись к самому краю, правее, всего в нескольких метрах от сталкера, спросил некто в чёрном. – Не сдаваться?

– Только так, – твёрдо ответил сталкер. – Разве можно иначе?

– Ты избрал путь воина, – согласился призрак, – имеешь право на уверенность.

– Не важно, кто ты, воин, садовник или слесарь. У каждого своё поле боя.

– Не суди по себе. Воспринимать через призму вечной битвы – это твой выбор. Твой и таких, как ты, но существовать можно иначе. Жить можно очень даже по-разному.

– Мне до иначе нет дела. Мой выбор совершён. Я могу идти только по этому пути.

– Всё так, – согласился призрак, – и отменять выбор никто не советует. Я говорю лишь о том, что было бы не лишне если не принять, то понимать выбор других. Без осознания того, что может быть иначе, у тебя не будет движения вперёд. Ты уже всё познал на своём уровне, тебе пора на новый, но ты упрямишься и сам, цепляясь за прошлое, не желаешь переходить на следующий этап.

– Кто ты такой, чтобы судить меня? – мрачно спросил сталкер. Он отвернулся, чтобы не смотреть на непрошеного собеседника. Но смотрел теперь не вниз, в сумрак, скрывающий то ли вход, то ли выход, необъяснимо куда уводящий или ведущий. Смотрел он влево, вдоль кромки пропасти, разделяющей круги. И в эту секунду в его мыслях вдруг появился ещё один вопрос: «Новый уровень – это куда, вверх или вниз?…»

– Я ответ на твой вопрос, – произнесла тёмная фигура; голос призрака вроде оставался таким же ровным, невыразительным, но в этих словах вдруг послышалось нетерпение, будто призрака раздражала непонятливость сталкера. – Твоё измученное подсознание искало ответы, посылая тем самым запросы в ноосферу. И вот он я, ответ, который вернулся обратно.

– Красивый вид, – неожиданно для себя сказал сталкер, переводя взгляд вниз. – Куда-куда запросы? – переспросил тут же. – А она вправду существует, коллективная разумность? Что ж тогда это человечество допустило, чтобы с ним так поступили…

– Не лезь в эту неизвестность! – Теперь уже в тоне призрака явственно проступило нетерпение. – Там ты окажешься полностью во власти!

– В чьей власти? – прямо, в лоб спросил человек.

– Ты же знаешь, зачем спрашивать. Там, внизу, тебе пока нечего делать.

– А где мне найти того, кого ищу? – задал сталкер наиболее насущный вопрос.

– И этот ответ тебе известен, – повторился призрак. – Ты знаешь, что ваши ходки обязательно пересекутся, а случится перекрёсток ровно тогда, когда для этого придёт время.

Сталкер снова отвернулся от пропасти, поднял голову, развернулся и осмотрелся, но, кроме чётко различимой кромки, знаменующей начало спуска в пятый круг, всё скрывала непроглядная пелена. Словно он как-то подсвечивался, верхний край вертикали, обрывающейся в последний круг Недоада – так до сих пор иногда в разговорах звали Трот сталкеры этой, российской Зоны.

Человек поднял взгляд ещё выше, запрокинул голову и там, прямо над собой, увидел лунный кругляш, тоже чётко очерченный. Увидеть ночное солнце Земли отсюда, с точки в полушаге от пятого круга, – большая редкость. Из эпицентра казалось, что луна существует где-то там, в совсем иной, сугубо фантастической реальности. Из-за этого сталкер вдруг начал терять контроль, упускать осознание того факта, что спит и видит сон; лунный свет манил его, звал погрузиться в сладкие объятия безвременья, раствориться в небытии…

– Энергия с Луны вредит тебе! – громкий голос, раздавшийся справа, вырвал сталкера из оцепенения. – Пока что её нейтрализовать не удаётся, хотя это обязательно будет сделано.

Сталкер решил ничего не говорить по этому поводу и снова уставился в сумрак пятого круга. Туда, в глубину, лунный свет, падающий сверху, почему-то вообще не смог пробиться. Внизу царила непроглядность, но она выглядела неоднородной, клубилась, как туман, всё время находясь в движении, словно смола в котле.

– Почему это зрелище так завораживает? – неожиданно для себя сталкер услышал собственный голос и только потом понял, что задал вопрос именно он.

– Ты видишь тьму, – ответил призрак, – но это не так. Я вижу средоточие энергии. Чужеродной нам обоим – и тебе, и мне. И эта тьма переливается бесчисленными оттенками, так вижу я. А ты видишь только тьму, твой разум не научился воспринимать другие цвета спектра. Тебе необходимо обрести способность расширять горизонты сознания и…

– Я умею это делать, – парировал сталкер. – Меня бы здесь сейчас и в помине было, если бы я застрял в узком мирке, где начинался мой путь.

– Тем не менее консервативная часть твоей сущности по-прежнему блокирует другую часть, желающую обновления, и запрет мешает тебе видеть явления в истинном образе. Ты, конечно, уже многому научился и далеко продвинулся, но постижения сути ещё не достиг.

– И в чём же проблема? Что мешает мне?

– Ты не можешь становиться полностью беспристрастным к происходящему. Прошлое. Нити из прошлого по-прежнему тянут тебя назад. Они сковывают твои движения, а ты должен освободиться.

– Как это сделать? – требовательно спросил сталкер.

– Обрезать эти нити не получится, – ответил тёмный безликий силуэт. – Ты должен тянуть за каждую нить и выуживать привязанный к ней балласт из прошлого. Затем нужно детально вспомнить ту проблемную ситуацию и, решив её заново, развязать затянутый узел и выбросить лишний груз. Прошлое нужно оставить в прошлом. Так нужно пересмотреть нить за нитью. Чтобы вспомнить случившееся, но вспомнить для того, чтобы забыть навсегда. На это могут уйти годы, но только так ты сможешь получить полную свободу и обрести будущее.

– Кто ты? – потребовал ответа человек, в упор смотря на загадочную чёрную сущность. В этот момент ему показалось, что он начал различать оттенки черноты и понимать, что этот балахон совсем другого цвета, не такого, как клубящаяся тьма в котловане пятого круга. И для собеседника лунный свет действительно губителен, поэтому ему понадобился балахон, чтобы защититься, сохранить возможность находиться здесь и говорить.

– Захоти иного, шагни в будущее, – отрешённо пробормотала фигура в чёрном балахоне.

После чего призрак внезапно отпрянул от края пропасти, раскинул чёрные крылья широких рукавов и… взлетел, как самая настоящая птица. Извернувшись в воздухе, оттолкнулся мощным взмахом и канул во тьме, подступающей с тыла к освещённой границе кругов.

– Стой! – крикнул человек. – Отвечай!

Но было уже поздно. В следующий миг всё вокруг унеслось в тартарары, и в сознание хлынули совсем другие картины. Сталкер увидел подёргивающегося человека, выходившего из дверей почтового отделения. Мужчина с довольным видом что-то спрятал во внутреннем кармане куртки, скорей всего квитанцию. Он был счастлив, судя по выражению лица, и солнечные лучи ласково освещали его белокурую шевелюру… Картина сменилась, и этого белокурого, уже мёртвого, тащили за руки и за ноги два сталкера. Труп был облачён в балахонистую униформу адептов секты «Инферно», некогда существовавшей в этой Зоне, весь залит кровью, и его голова безжалостно билась о камни. Вокруг всё пылало огнём, и двое, тащившие мертвеца, ускорили движение, перейдя на бег, но свою ношу не бросали.

А человек, наблюдающий за картинами своего сна как бы со стороны, заметил, что сгусток огня, отделившийся от основной полыхающей энергии, увязался за несущими труп сталкерами. Одновременно поодаль, из-за камней, выскочил ещё один сталкер и начал стрелять в приближающийся огненный шар. Затем появился четвёртый сталкер и бросил гранату, мастерски подгадав дистанцию и траекторию опережения. Взрыв затормозил сгусток пламени… На этом видение закончилось, картины горящего мира исчезли, но видящему сон человеку, успевшему разглядеть черты лица четвёртого сталкера, померещилось в них что-то знакомое.

…Вокруг снова раскинулся анормальный лес. Сталкер осознал себя лежащим в коконе сеточного гамака, скрытом посреди древесной кроны. Над ним склонился Пёс.

– Вставай, бродяга, новый день скоро наступит, – поторопил он.

Удав вытаращенными глазами уставился на своего напарника, но после долгой паузы убедился, что это уже не сон, и шумно выдохнул.

– Дай полежать, – буркнул он. – Такая хрень приснилась, ни зажрать, ни запить. Кажется, я даже тебя во сне видел…

– В Троте часто всякая хренотень снится, – прокомментировал проводник, тяжко вздохнул и добавил: – Эххе-хех, уж кому, как не мне, знать, насколько… Ну ладно, просыпайся, а я пока разведаю, что внизу творится. Полчаса у тебя есть, можешь позавтракать, затем выходим. Я уже перекусил.

– Зачем так рано? Темно ещё, солнце появится не раньше чем через пару часов. Ночью без особой нужды ходить не рекомендуется, насколько я знаю.

– Скоро опять Захват, – лаконично, доходчиво аргументировал Пёс. – Ты, как совсем оклемаешься, попытайся тоже почуять.

– Так скоро?!

– Всяко бывает. Может, в будущем и случится какая-нибудь… э-э-э… перипетия, вынуждающая Зону остановиться, перестать углубляться и тянуть в эпицентр всё живое, но пока что в этом она следует старым привычкам, на которые даже Мегазахват не смог повлиять. Хотя, надо признаться, многое после него сильно поменялось.

Выдав экстраполяцию о возможном будущем без Захватов, Пёс отчалил и скрылся в гуще ветвей и металлизированных иголок. Удав, сообразив, что действие «сладкой соли» кончилось, вынужденно нацепил на голову свой ПНВ и прежде всего проверил оружие. Затем обстоятельно осмотрелся.

С виду всё спокойно; напарник расположился несколькими метрами ниже, а больше живых существ в радиусе метров пятидесяти сканирование не улавливало. Абнормальная активность в непосредственной близости отсутствовала, и сталкер принялся за еду. Под руку попалась банка куриного паштета, и он, не перебирая харчами, открыл её.

В голове ощущались вязкие последствия «излишеств», позволенных себе накануне, но аппетит присутствовал. Организм без урона пережил сбой темпа жизнедеятельности. Паштет исчезал быстро, даже всухомятку, а сталкер вспоминал недавнее сновидение. Главный вопрос, вынесенный оттуда в явь: кто попытался установить с ним контакт таким образом, проникнув сквозь брешь в крепость разума, поколебленную активным вторжением инородных субстанций? Один вариант объяснения исключался сразу. Тот, по чьему заданию он сюда проник, связаться не имел возможности даже опосредованно, тайком. И уж точно не отговаривал бы от спуска в эпицентр и от любования луной.

Всё, что сказал призрак из сновидения, требовало тщательного анализа. А на это нужно время. В принципе вроде кажется понятным, но лучше всё хорошенько обдумать, поискать скрытые подтексты. Какой-то подвох скрывался в информации, вынесенной в явь из сна. На какое такое «иначе» пытался соблазнить чёрный балахон…

А вот видения, мелькнувшие перед пробуждением, вообще не поддавались объяснению. Удав раньше никогда не встречал того белокурого типа. Но проснулся сталкер с твёрдым убеждением, что события, увиденные им во сне, произошли в реальности. Следовательно, тип, выходивший из почтового отделения и прятавший в карман что-то похожее на квитанцию, мёртв, погиб в Зоне. Сталкеры, тащившие его, скрывали головы в защитных шлемах, и лиц их не было видно, да и третьего он тоже не рассмотрел, но вот четвёртый… Почему-то сквозь забрало шлема, по идее, визуально непроницаемое снаружи, проступило лицо, на данный момент являющееся для Удава единственным живым человеческим лицом, доступным взгляду. Нависавшее над гамаком в момент пробуждения. Скорей всего, произошло наложение, совмещение яви и сна. Глаза уже приоткрылись и видели реальное лицо, а внутренний взор ещё улавливал картину сна…

– Время вышло, – прервал раздумья поднявшийся по стволу Пёс, – надо срочно уходить.

– Я готов. – Удав вытер и спрятал свою ложку. – Что случилось?

– Сюда упыри ломятся. Если не поторопимся, нарвёмся, а скоро снова Захват.

– До убежища, где переждём, далеко? – большой сталкер задал вопрос по существу.

– Если не помешают, будем на месте минут через тридцать.

– А может, там уже занято? – пряча свою сетку в рюкзак, усомнился Удав.

– Исключено, – категорически отверг предположение Пёс. – На вот, лучше заправься. – Проводник сунул в ладонь напарника знакомый кристалл.

– А может, не… – начал было отказываться ведомый.

– Даже слушать не хочу! – воскликнул Пёс. – У тебя нет времени на раскачку и привыкание, погибнешь, а я буду в ответе… Я потом растолкую, – сбавил тон Пёс, – сейчас некогда. Сделай, как я говорю.

– Уговорил, уговорил.

Удав сделал то, о чём просил напарник. В этот раз воздействие абнормального вещества разнеслось по организму приливом необычайной бодрости.

– Вперёд! – воспрянул духом ведомый.

Они спустились по тросам вниз и двинулись сквозь чащу с интервалом в три шага. Свой сканер Удав не задействовал, а у ведущего и не было такого гаджета. Ночное зрение подарило воздействие «сладкой соли». Но зрение это было непривычным. Удав только осваивался, и картина мира представала в тусклых, серых тонах. Качество детализации было посредственным, зато чуждая энергетика абнормальных участков утратила невидимость. Все локальные ИФП, ранее незаметные глазу, теперь отчётливо просматривались.

Слух также изменился, стал гораздо более острым. И появилась новая возможность – сосредоточение, подобное тому, как делают уши совиных птиц на выбранном, конкретном участке. Все остальные звуки при этом затухали, как бы отдалялись на задний план. Более того, Удав сумел расслышать, как гудят, щёлкают, потрескивают, в общем, звучат некоторые абнормали, ранее казавшиеся беззвучными.

Прямо на ходу требовалось осваиваться с новшествами ощущений и восприятий. А Пёс, вероятно, без допинга в Троте отвык передвигаться. Он прокрадывался вперёд уверенно, а когда притормаживал, жадно вдыхал воздух раздувающимися ноздрями. Принюхивался к чему-то, будто настоящий лесной зверь.

Удав решил последовать примеру, но коктейль запахов был настолько не знаком и сложен для определения, что в получении информации пока пользы не приносил. Чтобы знать, что и как пахнет в Троте, нужно здесь достаточно находиться. Удав же новичок, поэтому информативность ароматов ему доступна фрагментарно. Впрочем, дело наживное. И будет серьёзным подспорьем; он и раньше не гнушался ориентироваться по запахам…

Пёс резко остановился возле мутированного дерева, разновидность которого Удав определить не смог. Проводник, несмотря на явно ненормальные внешние признаки растения, смело положил на кору оголённые руки, специально для этого стянув перчатки. Удав, поравнявшись с ним, настороженно осматривался, понимая, что его новый компаньон обнимается с деревом отнюдь не просто так. Хотя не понимал, что именно Пёс сейчас делает, но мешать вопросами не хотел. Оставалось дождаться результата.

– Твари оказались быстрее, чем я думал, – минуты через три сказал проводник. – Они уже зашли с правого фланга.

– Ты о ком? Просвети, я что-то не врубаюсь… Кругом тишь да гладь, никого не чую и не замечаю, и это меня не по-детски напрягает.

– Грёбаные упыри, кто же ещё, – мрачно ответил Пёс. – Целая стая. Потому другие выродки и огибают этот сектор даже с учётом того, что все сейчас ищут укрытие от Захвата. Но тебе по чуткости до мутантов ещё далеко, даже с допингом. Короче, напарник, радуйся, что у меня в лесу свои каналы.

– Без тебя я бы затемно в ходку не попёрся.

– Ага, и улетел бы в пятый круг на крыльях Захвата… Как бы там ни было, с упырями не разминуться. По уму если, нужно свернуть, пока кольцо окружения не замкнулось. Но у нас нет времени бегать по Троту. Захват слишком скоро, а нам прямо, и путь туда уже отрезан.

– Далеко до схрона? – спросил Удав, вглядываясь и вслушиваясь в лесные дебри.

– По прямой шагов сто пятьдесят, но беда в том, что твари, сдаётся, понимают, куда мы спешим, и…

– Значит, в то же самое убежище?

– Не-не-не! Но у них неподалёку свой схрон, видимо. И перед Захватом они хотят запастись мясом.

– А сколько до Захвата осталось-то? Прошлый я сам чуял, а сейчас, даже странно, ничего не…

– Сбой настройки, так бывает. У тебя старые цепочки восприятия нарушились, а новые только выстраиваются… У нас меньше часа, времени в обрез. Прорываться придётся с боем. Заодно и посмотрим на тебя в деле.

– А может, мы поступим… э-э… иначе? Потихоньку, не торопясь, проберёмся на максимально близкую к схрону точку, – выдвинул Удав предложение, – и просто подождём.

– И чего ждать? Когда уроды нас со всех сторон атакуют?

– Идея в том, – пояснил Удав, – что их схрон от твоего наверняка на каком-то расстоянии. Перед самым Захватом твари не выдержат и свалят прятаться, и мы так же быстренько проскочим в твою берлогу…

– Мысль ясна, – перебил Пёс и потянул из кармашка «разгрузки» световую гранату. – Но ты сильно недооцениваешь противника.

– Так просвети! – выпалил Удав, и в этот миг его слух наконец уловил звуки, похожие на хлопанье огромных птичьих крыльев.

– Нет времени подробно. Коротко – если мы максимум через двадцать минут не попадём в схрон, нас порвут.

– Ты не забывай, – заметил Удав, – что нам на пути ещё и абнормали могут попасться.

– Впереди три гравитационных столба, но нам они не помешают. Дальше вспухла довольно большая «косилка», – Пёс рассказывал компетентно, словно сам расставлял на территории абнормальные локалки, – и её придётся огибать, но зато она прикроет на том отрезке наш фланг.

– Это тебе тоже лесная разведка донесла? – с неподдельным интересом спросил Удав и тоже, по примеру бывалого напарника, достал световую гранату.

– Она самая, – подтвердил Пёс и скомандовал, будто получил какой-то доступный только ему сигнал: – Выдвигаемся, пора! Пока не пройдём столбы, держись в шаге от меня. А дальше спиной к спине, с постоянными разворотами.

– Ясно, – усвоил ведомый.

– Заряди магазин с разрывными и смотри в оба, – постскриптумом напутствовал Пёс. – Упыри обожают атаковать сзади, потому открытые спины не показываем. Они начнут бросаться сразу же, как только окружат нас и начнут сжимать кольцо… Да, они ещё и летают.

После этих слов ведущий скользнул вперёд. Удав молча последовал за ним ровно в шаге, как и было велено.

– Ещё и летают, – прошептал он беззвучно, шевеля губами.

Час от часу не легче. Теперь понятно, что это за хлопанье крыльев послышалось где-то там, в гуще древесных крон.

Но другого пути нет, только вперёд. Не сдаваться!

Сталкер крепче сжал свой автомат, но противник по-прежнему не показывался. Зато впереди Удав заметил источники свечения, истекающего из поверхности земли. Под воздействием допинга он сейчас воочию наблюдал самые, вероятно, распространённые абнормали. Это светилась энергия участков изменённого физического пространства, чуть ли не с самой даты Посещения именуемых гравитационными столбами.

Всё просто: кусочек территории, при попадании на который материальный объект либо воспарит ввысь, как снаряд катапульты, либо расплющится, как придавленная подошвой букашка. Попадались и более слабые, с меньшим числом джи. Удав однажды, совсем в другой ячейке ЗОНЫ – той, в названии которой все четыре буквы большие, – когда был реальным новичком, а не условным, взлетал подобным способом. Сейчас подниматься вверх не имело смысла; да и отчётливо ощущалось, что именно эти гравитационки способны только давить. Значит, попадать в них опасно для жизни для всех без исключения, кто имеет физическое тело. Что характерно, про зонники, аннулирующие воздействие этих областей ИФП, он слыхом не слыхивал.

Ведомый сталкер, минуя опасные участки, с восхищением перед новизной, как школьник на экскурсии, не мог оторвать глаз от светящихся столбов. Сейчас он воспринимал привычное, но уже по-новому. Раньше он чуял угрозу, но не видел и внятно описать словами, каким образом происходило распознавание, вряд ли сумел бы. А под действием «сладкой соли» заработали новые каналы восприятия.

Следуя мимо на расстоянии всего лишь пары шагов от границы ИФП, Удав подметил, что свечение излучает не сама абнормаль. Светились крохотные частички, такие себе пылинки, парящие в абнормальной «трубе». Причём он успел уловить, что движение светящихся частичек не хаотично. Пыль не просто болталась, она медленно, но уверенно летела, подчиняясь неким определённым траекториям движения.

Абнормали расположились цепью, одна за другой, на расстоянии десятка шагов, пылинки света кружились одинаково сложным танцем в них всех. Проходя мимо первого гравистолба, изменённый взгляд ведомого распознал, что эти частички делятся на две разновидности. Какие-то светились с желтоватым оттенком и совсем тускло, а остальные с розовым и гораздо ярче. Жёлтых было ощутимо больше, розовых меньше, но все они медленно кружились в своём переливающемся калейдоскопе.

Проходя мимо второго столба, Удав заметил, что здесь другая схема. Розовые яркие двигались только в вертикальной плоскости, взлетали и опадали. Жёлтые наматывали горизонтальные окружности, смещаясь при этом каждая в своей спирали. Где абнормальная область оканчивается вверху, не было видно, но светящаяся пыль внутри «трубы» просматривалась на высоте не более десятка метров. Дальше столб ненормальной гравитации становился незаметным, а может, был на самом деле цилиндром с «крышкой». Светящаяся пыль в небо не летает или её снизу просто не видно?…

Проводник первым заметил бесшумную атаку летучей бестии и предупредительно ухнул. Упырь пикировал в промежутке между гравистолбом и стволом ближайшего к нему дерева. Тварь, по-видимому, забралась на верхушку этого дерева и теперь атаковала, сорвавшись в крутое пике. Удав с опозданием на полсекунды тоже увидел мутанта и вскинул автомат, чтобы стрелять, но Пёс что-то сделал. Ведомый сразу почуял выброс личной силы, выметнувшейся из его нового напарника. Что конкретно сделал проводник, Удав не понял, но дерево неожиданно хлестнуло ветвями монстра прямо в полёте. Тот не ожидал этакого поворота, траектория его пике изменилась, и финиш оказался плачевным для летуна.

Упырь попал в сферу воздействия гравитационного столба, и его мгновенно впечатало в землю. Тело превратилось в фигурный тонкий блин, буквально.

– Ох ё-о! – вырвалось изо рта Удава.

– Прикрывай спину!! – рявкнул Пёс и шагнул вперёд, бросив световую гранату в воздух, метя на опережение.

Удав, с задранной вверх головой, двигался следом, развернувшись больше чем вполоборота, практически спиной к проводнику. Идти так было неудобно, но Пёс не ускорял темп, и всё получалось как надо. Разрыв гранаты осветил пространство по ходу движения. Пёс загодя прикрыл ладонью глаза, развёрнутый в другую сторону лицом Удав уловил только отсвет, но и он выхватил из тьмы одну из тварей. Упырь стоял неподвижно, выпрямившись, как человек, шагах в тридцати справа, посреди купы молодых деревьев.

Удав сразу выстрелил в монстра. Он не ожидал цели на земле, так как ждал атаки сверху. «Они ещё и летают!» Но вспышка света демаскировала тварь. Стрелку повезло, единственным точным выстрелом, произведённым на рефлексах, он попал в голову. Разрывная пуля разнесла башку в клочья. А Пёс, не теряя времени, тоже вёл стрельбу, пробивая коридор к схрону. Выпустив полмагазина, снова не пожалел световой гранаты.

– Эти чересчур боятся света! – прокричал он в паузе между прицельными трёхпатронными очередями. – Свежий выводок, только выбрались из нор!

Разрыв гранаты осветил участок впереди, и сталкеры отвоевали пару десятков шагов. Удав, раз такое дело, сам не пожалел гранаты и забросил её назад, чтобы засечь подход тварей, атакующих с тыла. Перед броском нащупав регулятор, двинул его на максимум.

– Воздух!!! – проорал за его спиной Пёс.

Инстинктивно Удав резко присел, задрав голову вверх, и увидел тройку упырей, кружащих между деревьев. Пальнул в одного из них, но гад увернулся, а двое других сорвались в атаку. Благо, что ветки помешали им атаковать по прямой… Удав прочувствовал важность момента. Если спасует, погибнуть суждено не только ему. Ведомый мог попросту сместиться в сторону и уйти с прямой линии атаки, но прикрываемая спина его напарника не позволяла этого сделать… Секунды превратились в вечность, а это означало одно – они могут стать последними в жизни.

Удав бил короткими, посылая пули то в одну, то в другую тварь. Они не выдержали и ушли с прямой линии, отвалили в стороны, заложив крутые виражи. Пса тем временем атаковали в лоб прямо с земли, и ему было чем заняться. На помощь рассчитывать не приходилось, и Удав, в долю секунды оценив расклад, продолжал неуклюжее движение спиной вперёд, сменив магазин и отстреливаясь попеременно уже от трёх движущихся целей, так как третий упырь присоединился к атаке. Средняя тварь почти достигла цели, но Удав сумел её подстрелить. Огромная мутированная летучая мышь кубарем покатилась по земле, когда разрыв световой гранаты, брошенной замыкающим движение, осветил тыловую полусферу пространства.

Граната была свежей модификации и, кроме регулятора задержки по времени, обладала большей мощностью заряда. От ослепительной вспышки света атакующие твари шарахнулись врассыпную.

Сталкеры, не сговариваясь, прекратили стрельбу и рванули вперёд плечом к плечу.

– Слева по ходу «косилка»! – предупредил Пёс.

Удав глянул и заметил на блёклом фоне ночного Трота красноватую полосу изменённого пространства. Но его «новыми глазами» разглядывать эту разновидность ИФП не было времени.

– У тебя ещё есть такие гранаты? – услышал он вопрос напарника.

– Держи, – ответил он, передал гранату и снова развернулся, чтобы двигаться спиной вперёд.

– Отлично! – одобрил Пёс. – Поднажмём, от края «косилки» не больше двадцати шагов!

– Прорвёмся! – поддержал его Удав.

Твари снова стартовали, но со стороны растянувшейся красноватой абнормали они атаковать не посмели. Ещё бы, она вмиг скосит всё, что будет пробегать или пролетать в зоне её действия. Никого не пощадит!

Удав точным попаданием оборвал полёт пикирующего упыря, невольно проследил за ним взглядом и заметил стремительно приближающуюся по земле угрозу. Два монстра бежали к нему, устрашающе махая крыльями, но не взлетали.

Удав подстрелил одного, но второй успел подобраться очень близко, а стрелку нужно было сменить рожок. Одновременно твари, кружащие в воздухе позади, снова ринулись на людей. И все они вдруг применили новое оружие – пронзительно заверещали. Может, и до этого не умолкали, но только сейчас перешли в диапазон, доступный слуху людей. Тонкие звуки острыми уколами просверлили уши…

Но опытный Удав был готов к воздействию любого рода внешних раздражителей. Пятясь за напарником, он не стал менять магазин. Для этого уже не осталось времени. Выхватил пистолет и открыл огонь по подобравшемуся почти вплотную бегуну, атакующему с той стороны, где не было «косилки». Секунды снова слились в вечность. Двумя выстрелами из «Пустынного орла» человек подранил мутанта, но за тем подоспел второй, и уже двое упырей почти дышали ведомому в лицо. Пёс сообразил, что прикрывающему напарнику нужно перезарядиться, развернулся и застрелил в упор ближайшего упыря. Тварь, поймав автоматную очередь, упала и по инерции покатилась кубарем. Удав добил из пистолета другого бегуна, а подстреленный Псом упырь докатился до красноватой области ИФП.

Абнормаль ожила, уничтожив труп, и в эту же секунду разорвалась световая граната, брошенная Псом на опережение.

Твари снова предпочли врассыпную разлететься от световой вспышки, а напарники получили возможность добраться до конца «косилки».

– Ещё гранаты есть? – спросил Пёс. – Одной хватит, мы почти на месте.

– Есть, одна точно есть, – заверил Удав.

Магазин в автомате он уже поменял, твари дали им передышку, так что ведомый спокойно передал проводнику цилиндрик усиленной световой гранаты. Пёс не медля выдернул чеку и бросил, после чего снова двинулся вперёд. Опасаться, что вспышка ослепит человеческие глаза, не надо было. Сейчас они были не совсем человеческими и успевали смыкать веки, как только первые кванты света вырывались из эпицентра взрыва…

– Внимательно, братан! – услышал Удав голос напарника за спиной. – Последний рывок!

Десяток шагов они продвинулись без эксцессов, но на последнем отрезке твари буквально взбесились. Пёс, предвидя что-то подобное, запустил световую гранату с задержкой, дополнительно зашвырнув две обычные гранаты в чащу слева и справа. Люди припали к земле, и когда монстры попёрли снова, взрыв правой гранаты остановил бегунов с той стороны, а осколки от левой задели летящего упыря, очень крупного, размером не с ротвейлера, как все они, а не меньше чем сенбернара. Вскочивший на ноги Удав пристрелил одного летуна, а уже поднявшийся Пёс скосил очередью ещё двоих.

Световая граната наконец-то рванула, и уцелевшие упыри снова с визгом отпрянули.

– Всё, прибыли! – оповестил Пёс.

Удав с удивлением понял, что момент прибытия он ухитрился пропустить в горячке боя. Опустил голову и увидел, что они очутились у самого подножия дерева. Толстый ствол уходил вверх, в темноту. Но это не был гигантский мутант, как те сосны с серебристыми иголками.

– Что, опять на дерево?! – вырвалось невольно, но Пёс развеял подозрения.

– Между корней нора! Отвали пласт дёрна и ныряй! Я за тобой…

– А если там кто-то есть?!

– Ползи давай! – крикнул проводник.

– Всё равно, давай ты первый! Я же прикрываю спину!

– Уговорил! – согласился Пёс, наклонился и отвалил пласт дёрна. – Смотри, сам вызвался. Теперь придётся ползти ногами вперёд. Упыри могут погнаться и в твоей заднице проделать дыру куда больше, чем есть. Ха-ах! – Пёс даже успел хохотнуть перед тем, как полностью скрыться под землёй.

Удав опустил в нору ноги и приготовился отстреливаться от погони, но… почуял, что твари бросились прочь. Наступил час икс, пора прятаться от приближающегося Захвата! Вот уже загудели ветви деревьев от усиливающегося ветра, нагнулись кроны, склонились в сторону эпицентра кусты…

Успели!

Двигаться на четвереньках задом вперёд не самое удобное занятие. Особенно по душной и ужасно пыльной земляной норе, с полным снаряжением, при броне и оружии. Особенно человеку ростом под два метра и гораздо объёмнее среднестатистического мужского размера. Поэтому, когда ноги большого сталкера провалились в яму и он завис на верхней части тела, прижатой к полу норы, Удав облегчённо понял, что наконец-то добрался до цели.

После этого, буквально через дыру в потолке, он спрыгнул в просторное помещение прямоугольной формы. Темень здесь, ясное дело, была непроглядная, но с помощью воздействия допингующего зонника сталкер кое-что различал.

– Это что, армейский бункер?

– Секция это. Как видишь, железобетонная, – ответил Пёс и зажёг небольшую лампу; её света сверхчувствительным сейчас глазам вполне хватило, чтобы разглядеть детали подземного схрона.

– Кто ж его тут заливал? – спросил Удав, в изнеможении опускаясь на пол. – Я что-то не заметил входов, кроме пролома в потолке.

Он снова, повнимательней, осмотрелся. Вдруг что пропустил?

Прямоугольный объём шесть на восемь метров, низкий, не больше двух с половиной метров в высоту. Подняв руку, Удав преспокойно дотронулся бы до потолка. Десяток больших деревянных ящиков, сложенных как попало вдоль одной из стен. Двустворчатый металлический шкаф, опрокинутый на заднюю стенку, – у другой. Куча земли на бетонном полу, точно под дырой в потолке. И косые навалы земли под торцевыми стенками, там, где два наглухо закупоренных глинистой почвой дверных проёма.

Больше ничего.

– Эту конструкцию сюда стянул Мегазахват, тот самый, – начал раскрывать секрет головоломки Пёс, оставив лампу на опрокинутом шкафу. – На кой ляд её соорудили, понятия не имею. Но сделали это где-то выше, ближе к Периметру. – Проводник уселся на один из деревянных ящиков. – Мегазахват протащил его до этого места и каким-то образом впиндюрил под поверхность. Теперь это укромный бункер на глубине нескольких метров, и о нём не знал никто, кроме меня. Теперь и ты знаешь…

– А ты-то как узнал? – поинтересовался Удав, доставая пустые рожки, чтобы набить их патронами; после жаркого боя полным остался только один. – Дырку в потолке сам, что ли, пробил?

– Да, это моя скромная заслуга. Об этой нычке под землёй я узнал по своим каналам, догадайся с одного раза каким. Мне оставалось только прокопать нору и пробить дыру. Вот схрон и готов. В ящиках кое-какие боеприпасы, немного снаряги и шмотки. Жратвы и воды тут нет, но есть бутылка водки, и даже не одна.

– Нет, пить не будем! – категорично отказался Удав. – У меня в голове и так полно…

– Поддерживаю, – неожиданно быстро согласился Пёс.

– А почему ты уверен, что об этой нычке никто не знает? – перевёл тему ведомый. – Вход наверху вполне можно распознать. Ну или случайно надыбать.

– Не-не! Нора, если ты заметил, конечно, проходит сквозь корневую систему. Это дерево мой друг. Оно никого сюда без моего ведома не пропустит.

– Прикольно! – от души высказался Удав.

Он хотел продолжить мысль и поспрошать о подробностях дружбы с зонной флорой, но не успел. Дрожание и толчки, мелкие и почти незаметные, вдруг лавинообразно усилились, и грянул Захват, повалив людей на бетонный пол.

Разразилось очередное пароксизмальное буйство Трота, после которого он углублялся на десятки метров и недосчитывался тысяч обитателей, утянутых в чёрную пропасть эпицентрального круга.