К тому времени, когда вернулись погнавшиеся за шпионом, псионики уже пришли в себя. Игнасио даже успел расспросить Райана, зачем они на Нильфхеле и что им удалось узнать. Раскрывать результаты расследования Танни отказался, но на остальные вопросы ответил, понимая, что телепат его проверяет. При этом сам Вергано закрылся наглухо, что казалось несколько странным при его недавней откровенности.

– А в самом деле, – не удержался Райан, – почему вы вот так запросто взяли и рассказали нам, когда планируется выступление ваших друзей?

– Мне это тоже интересно, – добавил Ральф. Вергано пожал плечами.

– Я просто подумал, что совет бывалого человека вам не помешает. И раз уж… лейтенант Танни находится здесь, грех этим не воспользоваться.

– Бывалого человека? – Райан поднял брови. – Польщён вашим доверием, но вряд ли я смогу быть чем-то полезен.

– В самом деле? А кто только что помог нам выявить шпиона, о котором даже я не подозревал?

– За это вам нужно благодарить госпожу Краско, а не меня.

Ответить Вергано не успел, потому что в комнату ввалился мрачный как туча Петер.

– Он застрелился, – ответил блондин на невысказанный вопрос. – Когда понял, что не уйдёт – сунул пистолет в рот, и… Я приказал отправить тело на экспертизу. Через полчаса будем знать, принимал он ренкот или нет.

– Я в этом уверен, – сказал Райан. Петер покосился на него:

– Надеюсь, ради вашего же блага.

– А скажи-ка мне, Петер, – негромко произнёс Ральф. – Откуда ты взял этого молодчика?

– Я тебе уже рассказывал…

– Да, ты представил его как друга твоей семьи. А теперь выясняется, что он и не с Нильфхеля вовсе. Так где и когда ты с ним сошёлся?

– Это ещё неизвестно, откуда он! – тут же ощетинился Петер. – Я бы не стал верить на слово…

– Петер, я задал тебе вопрос.

Голос Ральфа прозвучал негромко, но Петер замолчал. И молчал довольно долго.

– Ты ведь знал, что он из Альянса, так? – нарушил молчание Ральф.

– Ну, знал, – не глядя на него, буркнул блондин. – Не вижу в том беды. Федерация нам не помощник, ведь так?

– И ты решил сменить шакала на волка? Ну, спасибо, дорогой друг. Поделиться своим решением с нами ты и не подумал, конечно…

– А чем плох Альянс? Нам нужны союзники.

– Петер, ты не имел права решать этот вопрос самолично. Мы уже согласовали выступление, всё готово, отсчёт пошёл – и вот теперь я лишь по чистой случайности узнаю, что об этом известно агентам Альянса! И что мне теперь прикажешь делать?

– Ничего. Альянсу тоже выгодно, чтобы мы победили. Если мы не станем после победы лизать задницу Федерации, он нас поддержит.

– Господин Петер, не знаю вашей фамилии, – устало вмешался Райан, – вы и в самом деле настолько наивны? Александру Игену не нужны союзники, ему нужны подданные.

Все посмотрели на него.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Петер.

– То, что сказал. Ему не нужна ваша победа, – Райан не сомневался в том, что говорит, последние части головоломки только что встали на место. – Можете мне поверить, о вашем выступлении знает не только Альянс. Канцлер Ауг тоже в курсе. Вы проиграете.

– С чего ты взял?

– С того, что Нильфхель пригодится и самому Игену. Вспомните звёздную карту. Если он сумеет тут закрепиться, у него появится реальная возможность взять Федерацию в клещи.

– Да что за чушь ты тут…

– Хватит! – повысил голос Ральф. – Господин Танни, это всё не более чем ваши домыслы. Чтобы поверить, нам нужны факты.

– В факты мои слова превратятся, когда вас вдребезги разобьют. Если я не ослышался, это произойдёт в течение ближайших суток. Впрочем, коечто я могу сказать уже сейчас. Неприязнь нильфхельцев к Федерации растёт из двух корней, не так ли? Первый – это равнодушие Федерации к судьбам других планет во время Дейнебской. А второй корень называется «Аталанта».

– Федеральная корпорация.

– Да, но вы упускаете один маленький нюанс. «Аталанта» уже давно работает не на Федерацию, а на Альянс.

– Куда не плюнь, везде Альянс! – фыркнул Петер.

– Именно. Иген шантажирует директоров корпорации сотрудничеством в начале войны. Видимо, «Аталанта», и раньше торговавшая с планетами Альянса, не захотела упускать свою выгоду. Но они там не учли, что поддерживать взаимовыгодные, а, главное – долгосрочные отношения можно было с Конверсом. Тот не стал бы резать курицу, несущую золотые яйца. А вот Иген захотел всего и сразу. В результате теперь «Аталанта» сворачивается, а её руководство готовится к спешному бегству. Но чтобы надёжно скрыться, нужно время, средства, а также безопасное убежище. Вот их-то совет директоров и зарабатывает на Нильфхеле – за ваш счёт.

– Продолжайте, – тихо сказал Ральф.

– В общем, «Аталанта» вольно или невольно гарантирует, что вы не кинетесь в объятия Федерации. И вы, здесь присутствующие, и весь Нильфхель в целом. Также совместно с канцлером они успешно создают на планете напряжённую обстановку. Предвосхищая ваш вопрос, Петер, насчёт Ауга я ничего не могу сказать. Может, это чисто ваше порождение, может, и здесь дотянулась чья-то длинная лапа… Не знаю. Да и неважно это уже, если подумать. Так или иначе, вас ждут. И после того, как вы проиграете, возможны два варианта, которые приведут к одному результату. Или вас полностью уничтожат, и после этого репрессии развернутся по полной программе, или вам удастся что-то спасти, и тогда конфликт затянется. Может быть, даже перерастёт в полномасштабную гражданскую войну. В любом случае Игену останется только дождаться, пока обстановка на Нильфхеле станет совсем невыносимой, после чего он явится, весь в белом, и наведёт тут порядок.

Райан остановился и перевёл дух. Нильфхельцы молчали, Карла с Давиной смотрели на лейтенанта большими глазами. Потом Ральф поднялся и заходил по комнате.

– Да, – едва слышно пробормотал сидевший в углу Игнасио. – Вы ничем не можете быть нам полезны…

Райан сделал вид, что не услышал.

– А вы не драматизируете? – Ральф остановился и развернулся к Танни. – Мы – не единственная нейтральная планета в этой войне. Посейдон, Дейнебский союз…

– С дейнебами связываться себе дороже. Разбиты-то они разбиты, но даже крысу не стоит загонять в угол, а дейнебы не крысы, а скорее тигры. Посейдон находится на отшибе и представляет интерес только для фармацевтов и кулинаров. Впрочем, я не удивлюсь, если окажется, что Иген тихой сапой подбирается и к нему тоже.

– Ну и что мы, по-вашему, должны делать при таком раскладе? – хмуро осведомился Петер. – Может, у вас уже есть готовый рецепт, господин Всезнайка?

– Есть, – Райан безмятежно улыбнулся. – Вы должны не проиграть.

Да, отрешённо подумала Давина, нильфхельские деревья бывают очень большими.

Они стояли у подножия настоящего великана. Огромные корни выгибались, образуя арки, под которыми без труда мог пройти человек или проехать мобиль. Необъятный ствол больше всего походил на бок огромной скалы, и в выемке коры ходил лифт – иначе было бы трудно добираться даже до нижних ветвей, тянущихся в стороны в двух десятках метров над землёй. В самом же дереве этих метров было никак не меньше полутора сотен. Оно возвышалось над своими собратьями, как школьный учитель над учениками младших классов, когда их выводят на прогулку.

Неудивительно, что повстанцы решили поместить антенну на его верхушку. Ставить её на скалы было опасно, то и дело сходящие лавины могли её смести. Но здесь, на самом дне укромной чашеобразной долины, антенна была достаточно надёжно укрыта окружающими долину горами от антенн противника и в то же время могла без помех посылать сигналы проходящим над ней спутникам.

Короткие такие сигналы. Только чтобы на мгновение подключиться, считать требуемую информацию, послать сообщение и снова отключиться, как не бывало.

Впрочем, сейчас сигнал должен был поймать отнюдь не спутник.

– Готово! – Дверь лифта распахнулась, и из него выглянул совсем молодой парень, ещё не успевший набрать нильфхельской тяжеловесности. – Как только скажете, мы всё сделаем. Подниметесь?

– Давайте, – кивнула Давина. Не торчать же в самом деле на холоде.

Конечно, не все деревья вырастают такими даже на Нильфхеле, думала она, пока кабинка с прозрачным окошком в передней стенке неторопливо ползла вверх. Ближе к полюсам, где короткого лета недостаточно, чтобы растопить вечную мерзлоту, деревья небольшие, а потом и вовсе сходят на нет. Но в местных тропиках, где холодные зимы чередуются с достаточно тёплыми временами года, некоторые растения приспособились не останавливать рост даже на холодный сезон. Он становится почти незаметным, но идёт. Страшно подумать, на какую глубину уходят корни этого дерева. И на какую площадь они раскинулись, если даже видимая их часть внушает почтительный трепет.

Домик узла связи расположился прямо на ветке, вплотную к стволу. Небольшое строеньице с круглыми, как иллюминаторы, окошками и острой, по местному обычаю, крышей, достаточно крутой, чтобы снег не задерживался на ней и сам сползал вниз, оно имело откровенно сказочный вид. Казалось, что в нём должна жить лесная фея или эльф, но вся романтика рассеялась, стоило переступить порог. Внутри располагалась стандартная аппаратура и весьма немногочисленная мебель, было холодно, хотя и теплее, чем снаружи, и с первого же взгляда можно было сказать, что здесь бывают только мужчины, причём не самые опрятные. Для Давины освободили от жестяных банок один из стульев. Видно было, что эти банки стояли на нём уже давно, потому что оставшиеся на сиденье круглые пятна успели высохнуть, и капитан Мортимер села на стул без особой опаски.

– Ну, как? – спросил молоденький связист. – Они уже стартовали?

Давина прикрыла глаза и покачала головой. Она поддерживала постоянный слабый контакт с Раулем, который сейчас готовил «Зимородок» к взлёту. Получить разрешение на старт от портового начальства экипаж яхты и не надеялся, а потому не стал запрашивать. Благо в пустом порту вероятность столкнуться с другим кораблём была минимальной.

– Я скажу, когда будет можно.

Второй связист, уже в годах, отвернулся к одному из окошек и флегматично закурил. Видно было, что ожидание ему не в новинку. В отличие от мальчишки, который ёрзал на месте, поглядывая на телепатку, но явно боялся отвлечь её и всё испортить. Давина улыбнулась про себя, но продолжала делать вид, что предельно сосредоточена и ничего не замечает. Говорить ей сейчас не хотелось.

Где-то внизу сейчас Райан обсуждал с предводителями повстанцев их дальнейшие планы. Ральф со скрипом, но всё же согласился, что помощь кадрового военного им будет не лишней. Правда, он напомнил слова лейтенанта, что до войны тот нигде не служил, но тут Танни неожиданно активно поддержал Вергано. Старого телепата нильфхелец явно уважал и к его мнению прислушался. К тому же выяснилось, что тот был участником Дейнебской, хоть и воевал в рядах Альянса, но родом был из Федерации. «Вы состояли в Корпусе?» – тут же спросила Давина, но ответ был отрицательным. Делать тайны из своего прошлого Игнасио не стал, рассказав, что был врачом, приехавшим на Внешние планеты, чтобы попросту заработать – медикам, получившим столичное образование, на захолустных планетах рады. А после того, как планета оказалась в зоне боевых действий, Вергано, как он выразился, «не счёл возможным бросить своих пациентов». Позже его, не спрашивая его согласия, отправили в военные псичасти, которые Конверс формировал по примеру Корпуса.

Вергано тревожил Давину, но протестовать против его присутствия она не могла. Да и смысла в этом особого не было. Если у того и появились какие-то подозрения насчёт её истинной миссии, он либо промолчит, либо нет. Проверить свои подозрения Давина могла, только вломившись в его разум силой, а это было бы слишком рискованно – даже если забыть об этике.

Однако до сих пор от Игнасио вреда не было. Скорее, наоборот.

Телепатка встрепенулась – от Рауля пришла мысль, что всё готово, и они взлетают. Она кивнула юнцу, и тот обрадованно хлопнул товарища по плечу, привлекая его внимание. Прошло ещё минут десять, и старший связист повернулся к пульту. Пора было подавать сигнал, ориентируясь на который «Зимородок» сможет сесть на небольшую площадку в долине, рядом с основной повстанческой базой. Если всё пройдёт удачно, ему не придётся даже покидать пределы атмосферы. Может, радары и отследят яхту, но орбитальные спутники вряд ли решаться по ней выстрелить. Хотя плохо верилось, что Ауг и его подчинённые дойдут до такого, все дружно решили, что предосторожность лишней не бывает.

– Он принял, – спустя ещё какое-то время доложила Давина. Старший кивнул и потянулся к термосу:

– Хотите травяного чаю?

Выпить горячего Давина не отказалась, хотя чай по вкусу больше напоминал сено. Тем временем за тонкими стенами домика послышался свист. Телепатка повернулась к окну, но раскидистые ветви дерева закрывали небо, так что увидеть заходящую на посадку яхту ей не удалось. Площадка, на которую та села, находилась в пяти километрах от основной базы, и оттуда их друзей должны были привезти на снегоходах.

– Мне пора, – женщина поднялась.

– Я вас провожу, – тут же подскочил мальчишка. Телепатка кивнула.

– Ну, как? – возбуждённо спросил связист, когда они оказались в кабинке лифта.

– Что «как»?

– У них там всё благополучно прошло? По ним не стреляли?

– По ним – это по «Зимородку»? Насколько я могу судить – нет.

– Насколько можете судить?

– Наш контакт был не глубоким – мы просто обменивались сообщениями. Что там происходит, я не видела, – видно было, что нильфхелец не слишком верит её словам, и Давина с усмешкой предложила: – Если хочешь, я тебе покажу, как это у нас с капитаном Севье было.

– Э-э… Нет, спасибо, – быстро отказался юнец. И больше к ней с вопросами не приставал.

К россыпи незаметных сверху одноэтажных домов Давина со своим провожатым подошли, когда снегоходы показались в пределах видимости. Дома выглядели забавно – на острой крыше каждого из них был установлен воронкообразный венчик из длинных стальных или деревянных балок. Когда Давина спросила, зачем это нужно, ей объяснили, что подобная конструкция помогает разбивать наметаемый снег. Без этого иногда его наваливает столько, что становится просто невозможно выйти из дома, пока дверь не откопают снаружи.

Райан вышел на порог ближайшего домика, и они с Давиной остановились у дверей, встречая экипаж «Зимородка». Паренёк-связист, распрощавшись, тактично нырнул в дом, но далеко не ушёл – в ближайшем окне была видна его любопытная физиономия.

– Это у вас, телепатов, всегда так? – первым делом, даже не поздоровавшись, спросил Рауль, как только слез со снегохода.

– Как – «так»? – не понял Райан.

– Всегда в голове кто-то есть?

– А… Нет, – Танни усмехнулся. – Неужели до сих пор у тебя даже в бою телепатических контактов не было? Там ведь далеко не всегда есть время для посредников.

– Боги миловали.

Они все вошли в дом. К вновь прибывшим вышел Ральф, погнал связника обратно на узел связи и поздоровался с гостями. Последним он протянул руку Максу:

– Здравствуй.

– Здравствуйте, господин Шиэн.

– Я слышал, что с тобой случилось. Рад, что теперь у тебя всё в порядке.

– Я тоже, – кивнул Макс. – Но, боюсь, что у нас тут всё ещё далеко не в порядке.

– Но мы пытаемся всё исправить.

– Потому я и здесь. Надеюсь, я смогу быть полезным.

– Твой друг настаивал на твоём присутствии, – Ральф посмотрел на Райана.

– Пойдём, – кивнул тот, – я введу тебя в курс дела.

Вся компания двинулась в глубь дома, и только Ральф задержался в передней, придержав за локоть и Давину:

– Госпожа Мортимер, вы позволите?

– Да?

– Я хотел бы поговорить с вами о вашем заместителе.

– А что с ним? – насторожилась телепатка.

– Ну… – Ральф оглянулся, хотя рядом с ними никого не было. – Он участвовал в нашем военном совете. Госпожа Мортимер, вы уверены, что он действительно нигде раньше не служил? Игнасио утверждает, что господин Танни не лжёт ни словом, но я сам воевал… И я готов поклясться, что Райан Танни обладает солидным военным опытом.

– Возможно, он служил в Дейнебскую.

– Возможно?

– Нам трудно наводить справки о том, что происходило на территории нынешнего Альянса. По документам он не служил.

– А сам он что говорит?

– А вы сами у него не спрашивали? – с искренним любопытством спросила Давина. Ей и в самом деле было интересно, что Райан мог ответить на этот вопрос.

– Спрашивал, но он ушёл от ответа.

– Это как?

– Ну, сказал что-то по подводящую его память.

– Хм… Ну, в общем-то, он сказал вам правду. Иногда наша деятельность действительно чревата последствиями, в том числе и для психики.

– А, вот вы где, – на пороге появился уже упомянутый Игнасио. – Ральф, тебя зовут.

Ральф, как-то странно глядевший на Давину, отвернулся и вышел. Кажется, он решил, что только что услышал признание, будто телепатия – прямой путь к сумасшествию. Капитан Мортимер улыбнулась про себя. Между тем Игнасио Вергано не последовал за ним, а подошёл к стоящему в углу баку с водой и налил себе в одноразовый стаканчик.

– Вы тоже участвовали в совете?

– Планирование военных операций – не моя стихия, дорогая госпожа капитан. У господ Шиэна и Танни это получается не в пример лучше, – старик залпом выпил воду и выбросил стаканчик в утилизатор.

Давина огляделась по сторонам, хотя рядом никого не было. На мгновение прикрыла глаза, прибегая к телепатии и убеждаясь, что в пределах слышимости и в самом деле никого нет. Она подозревала, что с Игнасио Вергано когда-нибудь придётся поговорить начистоту, так почему бы и не сейчас?

– Господин Вергано, можно вас спросить кое о чём?

Наладить связь с Мидгардом с частного коммуникатора было не так уж и сложно. Куда сложнее оказалось дозвониться в резиденцию Лепиньски. Частный номер Бернарда Лепиньски, подсказанный Максом, не сработал – похоже, его успели сменить. По обычному упорно отвечал автоответчик, но настойчивость в конце концов была вознаграждена – Райану ответила секретарша. Дозвон лейтенанту уже изрядно надоел, к тому же время шло, и он, отбросив дипломатию, в ультимативном тоне потребовал, чтобы хозяину дома немедленно сообщили, что речь идёт о жизни его сына, после чего Райан отключился.

Ответный звонок пришёл минут через пять. Связь была не только голосовой, и Танни вывел изображение на довольно большой экран стоящего в штабной комнате компьютера.

– Лейтенант? – Бернард выглядел чуть раздражённым и чуть встревоженным. – Вы хотели сообщить мне что-то про Макса?

– Именно так, господин Лепиньски. Вам ведь известно, что ваш сын поддерживал связи с местным сопротивлением?

– Известно, – кивнул отец. – Но ведь это осталось в прошлом, не так ли?

– К сожалению, нет. Сегодня я имел удовольствие познакомиться с господином Ральфом Шиэном, если вам что-то говорит это имя… Вижу, что говорит. Так вот, Макс тоже был рад возобновить старое знакомство.

– Где вы находитесь? – спросил Бернард.

– На повстанческой базе, – честно ответил Райан.

– Вы меня удивили. Я считал вас более благоразумным человеком.

– Иногда обстоятельства складываются так, что приходится немного сходить с ума. Но я рад, что так получилось. Впрочем, этой базе недолго осталось. Полагаю, вы в курсе?

– Боюсь, что не понимаю, о чём вы.

– Тогда позвольте вас просветить. Не пройдёт и часа, как повстанцы под предводительством господина Шиэна выступят на столицу. А там уж как судьба решит.

– Глупо, – Бернард Лепиньски качнул головой. – Господин Танни, поверьте, я вам искренне симпатизирую, а потому столь же искренне советую отказаться от участия в этой эскападе. У господ бунтовщиков нет ни единого шанса, и, если вам хоть немного дорога жизнь и свобода, вы найдёте способ отказаться от этого безумия.

– Однако, я смотрю, это безумие для вас отнюдь не неожиданность. Вы очень спокойны для человека, только что узнавшего, что на его планете вот-вот начнётся гражданская война.

– Войны не будет, господин лейтенант. Этот канал защищён, так что, думаю, я могу быть с вами достаточно откровенным. Вы правы, я не удивлён, но, поверьте, у Шиэна и его сторонников нет ни единого шанса. Нам не нужна власть Альянса на Нильфхеле. Да-да, именно Альянса. Он рассказал вам, на чью помощь полагается?

– Ну, вообще-то, на помощь Альянса полагается вовсе не он, но в целом я в курсе.

– Тогда вы и сами должны понимать, что его победа нам не нужна. Причём говоря «нам», я имею в виду как разумных людей Нильфхеля, так и Федерацию. Вы можете передать пославшим вас, господин Танни – Нильфхель выйдет из изоляции в самое ближайшее время. Но сначала нам нужно справиться с внутренними заболеваниями.

– А вы и в самом деле откровенны, господин Лепиньски, – Райан усмехнулся. – Значит, вот каков ваш план? Сначала руками Ауга убрать восставших смутьянов, а потом избавиться от Ауга – и да здравствуют умеренность и аккуратность? Только зачем такие сложности? Не проще ли было с самого начала погнать нынешнего канцлера поганой метлой, не дожидаясь появления недовольных?

– Увы, это было не так просто сделать, как вы, должно быть, подумали. Ауга мы проморгали, он набрал силу раньше, чем мы спохватились. Наше упущёние, признаю, в том числе и моё личное.

– Иными словами, вы полагали, что он будет послушным, но он вышел из-под контроля.

– Да, если угодно, – Лепиньски едва заметно поморщился. – Кажется, вы возмущены? Но это политика, господин Танни. И, если вы думаете, что Федерация действует более честными методами, вы заблуждаетесь. Ненависть к ней возникла не на пустом месте.

– Мне это известно.

– Отлично. Тогда я буду рад проводить «Зимородок» со всем его экипажем, целым и невредимым, обратно космос. А со своими внутренними проблемами мы разберёмся сами.

– Боюсь, что проводить «Зимородок» вы сможете не раньше, чем восстание закончится, так или иначе. А если он и взлетит сейчас, то по крайней мере одного человека на нём вы точно недосчитаетесь.

– Что вы имеете в виду?

Райан обернулся к Максу и кивнул. До того младший Лепиньски сидел у стены, вне поля зрения камеры, но теперь он поднялся и подошёл к Райану.

– Здравствуй, папа, – тихо сказал Макс.

– Макс?! Ты… Ты у них?

– Да. И, предвосхищая твой вопрос – я намерен принять участие в выступлении. Самое активное.

– Я думал, что ты сейчас в порту, – отец Макса уже взял себя в руки.

– Два часа назад «Зимородок» оттуда улетел. Справься у тамошних служб.

– Они не должны были давать вам разрешения.

– Мы обошлись без него. Так закрыть порт было твоей идеей?

– Лейтенант Танни, – теперь Бернард смотрел только на Райана, – если с моим сыном что-нибудь случится, вы за это ответите, я вам обещаю.

– Вы, безусловно, можете попытаться, – кивнул лейтенант. – Вот только безопасность вашего сына теперь зависит не от меня. Я не могу удержать нильфхельца от участия в нильфхельских делах. А что по этому поводу намерены предпринять вы – дело ваше.

– Можешь не предпринимать вообще ничего, – добавил Макс. – Тебе ведь не впервой чем-то жертвовать ради общего блага, не так ли?

– Макс…

– Хватит, папа. Мы с тобой уже всё сказали друг другу, и от повторения ничего не изменится.

И Макс, развернувшись на каблуках, вышел. Райан и Бернард некоторое время молча смотрели друг на друга.

– Вы хороший шантажист, лейтенант, – прервал молчание Лепиньски-старший.

– Это политика, господин Лепиньски. В ней далеко не всегда работают честные методы.

– И что, по-вашему, я теперь должен сделать?

– Это уж вам виднее. Но знаете… Лично на меня господин Шиэн произвёл впечатление человека порядочного и здравомыслящего. Он, безусловно, будет вам благодарен за любую помощь. Так ли вы много потеряете, если он вдруг, паче чаяния, победит? А что Альянса тут не будет, я готов поручиться. Это, как вы понимаете, не в интересах Федерации.