Информация/воображение
«Восток Демократической Республики Конго на пороге гуманитарной катастрофы, предупреждает Агентство по оказанию помощи в преддверье регионального совещания в Уганде. «Оксфам» указывает, что миллионы людей находятся во власти отрядов боевиков, при этом резко возросло количество убийств, изнасилований и грабежей. «Оксфам» заявляет, что необходимость борьбы с мятежниками отвлекает силы безопасности от других территорий, подверженных повышенной опасности. По данным ООН, в результате конфликта примерно 250 000 человек покинули свои дома».Би-би-си
1.
Новостные организации могут быть на удивление идеалистичны. На стене при входе в штаб-квартиру Би-би-си в Лондоне висит изречение на латыни, гласящее:
«Этот храм искусств и муз посвящен Господу первыми руководителями радиовещания в 1931 году… Они молятся… чтобы все враждебное миру и чистоте безжалостно изгонялось из этого дома, а люди, слушая прекрасное, честное и доброе, двигались по тропе мудрости и справедливости».
Наверху гость видит, как часть этого идеализма трансформируется в практические действия. Столы завалены материалами о событиях, происходящих в самых тревожных и неблагополучных частях света. Сотрудники, освещающие ситуацию в Африке, занимают целый этаж. На Сомали брошено восемь человек. Демократическую Республику Конго курируют трое, в их распоряжении диван и вдохновляющий вид на Портленд-Плейс.
В новостях идеалистическая линия проводится следующим образом: зло, бездеятельность и расизм – это по большей части результат невежества. Если люди узнают, что действительно происходит в других частях мира, предрассудков, страха, обмана и агрессии станет меньше. Новости могут изменить мир к лучшему.
2.
Однако здесь налицо проблема с логикой, и она выходит на поверхность, если проанализировать количество просмотров на сайте «Би-би-си-новости»:
Герцогиня Кембриджская должна родить в июле – 5,82 млн.По всей Великобритании ожидаются сильные снегопады – 4,34 млн.Боуи возвращается в Топ-10 хит-парада синглов – 2,52 млн.Нападение на церковь в нигерийском штате Коги. 19 убитых – 9920Гуманитарный кризис – 4450Южная Африка: пятеро погибших в племенной перестрелке в провинции Квазулу-Натал – 2540Конфликт в Демократической Республике Конго: Кагаме и Кабила не договорились – 1890
В определенном смысле великая цель просветителей достигнута, и среднестатистический гражданин теперь имеет практически мгновенный доступ к информации, касающейся событий в любой точке земного шара. Но нам также приходится признавать и нечто еще более удивительное: никому, в общем-то, неинтересно.
3.
Стандартная реакция новостных структур – во всем винить широкую общественность: и за ограниченность ума, и за куда больший интерес (приведенные числа впечатляют) к поп-песне, а не к племенной перестрелке, к рождению одного младенца в британской королевской семье, а не к ста тысячам пребывающих в отчаянном положении детей, страдающих от рахита и малярии в Центральной Африке.
Но разве столь удивительный уровень равнодушия – исключительно вина аудитории? А если истинная причина минимальной заинтересованности в происходящем в далеких странах читателей, слушателей и посетителей сайта не в том, что мы такие ограниченные или злые, и даже не в том, что описываемые события невероятно скучны? Может, проблема в другом: новости представлены не в той форме, которая способна нас привлечь? Может, нас не интересует происходящее в мире главным образом потому, что новостные структуры исходят из ошибочных представлений о том, как это следует до нас доносить?
4.
Первое из этих представлений состоит в том, что главный навык, которым должен обладать журналист, – это способность собирать точную информацию. Поскольку новостные структуры исходят из того, что они прежде всего борются с невежеством своих аудиторий, обучение навыку собирать точную информацию занимает первую строчку в списке образовательных приоритетов журналистских школ. Новичков учат выискивать и записывать цитаты ключевых персонажей каждого сюжета, добывать факты и цифры, подтверждающие каждый тезис, избегать красивости и вычурности текста, вычеркивать все личное, как не имеющее отношения к происходящему.
Все эти принципы представляются достаточно логичными, однако проблема в том, что диагноз, поставленный новостными структурами аудитории, неверен: на самом деле основной недуг тех, кому предназначены новости, – безразличие, а не невежество. Точную информацию об иностранных государствах добыть несложно. Дело в другом: что надо сделать, чтобы мы ощутили к ней искренний интерес? Одно дело – история о том, сколько человек погибло при нападении партизан, или утонуло при наводнении, или лишилось всего из-за продажного президента. Здесь проблемы технические и административные. От репортера требуется терпение, мужество и готовность выполнять тяжелую работу. Но совсем иная задача (и очень часто она даже не рассматривается) убедить читателей или зрителей проникнуться этими событиями. И навыки, для этого необходимые, практически всегда остаются не востребованными иностранными бюро новостных структур.
Искусство можно определить как дисциплину, предназначенную для того, чтобы активно внедрять идеи в головы людей. В литературе, далекой от журналистики, самые ее достойные представители никогда не станут утверждать, что голого скелета истории достаточно, чтобы завоевать аудиторию. У них и мысли не возникнет, что нападение партизан, наводнение или воровство сами по себе так заинтересуют читателя, что тот проявит какие-то эмоции, будет тронут до глубины души или разозлится. Эти писатели знают, что ни одно событие, каким бы оно ни казалось шокирующим, не гарантирует того, что посторонний человек будет им как-то эмоционально задет. Для этого следует затратить много усилий, использовать все свое немалое мастерство, добавить захватывающих подробностей, жестко контролировать скорость развития и структуру сюжета. В некоторых случаях следующие творческим принципам писатели могут даже пожертвовать точностью: подправить факт, что-то опустить, ужать высказывание, изменить дату – и при этом не чувствовать, что совершают преступление (стандартное обвинение новостных структур, если они ловят на этом кого-то из своих). Писатели понимают, что ради достижения высокой цели фальсификация иногда нужна более, чем точность: так есть надежда донести важные идеи и образы до нетерпеливой и легко отвлекающейся аудитории.
5.
Второе представление, которым руководствуются в своей работе иностранные бюро новостных структур, следующее: чем более ужасно, трагично, жутко событие, тем более «важным» его следует считать, и именно от него выстраивается вся иерархия новостных историй. Журналисты и их редакторы убеждены, что важность любого события определяется его аномальностью и необычностью, а это практически всегда означает степень его жестокости, количество крови и жертв. Отсюда следует, что бомбардировка, в результате которой погибают тридцать человек, более достойна освещения в новостях, чем обычный день в рыбацкой деревне, вспышка тропической болезни, которая за три часа рвет легкие в кровавые клочья, считается более интересной, чем мирный сбор урожая, а разоблачение пыток, применяемых секретными службами, более существенно, чем ритуал совместной трапезы, состоящей из табуле и голубцов в виноградных листьях, на буколическом поле с видом на реку Иордан.
Проблема, возникающая при таком подходе, следующая: если мы не знаем, что в данной стране считается нормой, нам очень тяжело представить себе аномальность события или проникнуться ей. Можно сопереживать людям, подвергшимся жестокому насильственному допросу, если мы знаем достаточно о повседневной жизни этого государства, обычаях и скромных надеждах населения.
И, однако, когда дело доходит до большинства зарубежных стран, несмотря на удивительные технические возможности средств массовой информации, несмотря на бюро, корреспондентов, фотографов и операторов, нам не дают никакой информации о самых обычных событиях. Мы не знаем, есть ли в Демократической Республике Конго люди, в жизни которых выпадает хотя бы один нормальный день, потому что этого никогда не сообщит западная новостная структура. Мы понятия не имеем, каково это, ходить к парикмахеру или в школу в Боливии. Для нас абсолютная загадка, возможна ли в Сомали хорошая семейная жизнь. Мы ничего не знаем об офисной жизни в Туркменистане или о том, чем в выходной день занимаются в Алжире. Новости предлагают нам только «важные» события: землетрясения, групповые изнасилования, уничтожение населения целых деревень боевиками-наркоманами… предполагая, что мы испытаем шок и будем сопереживать жертвам.
Но, честно говоря, нас не будут заботить все эти ужасные инциденты, если сначала нам не покажут образ жизни и отношения между людьми, которые будут нам понятны, пока мы не познакомимся с моментами повседневной жизни и подробностями, свойственными всему человечеству. И внимание к этому ни в коей мере не отвлечет нас от «серьезных» новостей. Наоборот, создаст фундамент, на котором возникнет искренний интерес к ужасным и трагическим событиям.
Критики этого утверждения могут указать, что нет нужды видеть или читать материалы о повседневной жизни в нашей стране, прежде чем мы начнем выказывать интерес к тому необычному, что случается в ее границах. Нам все это небезразлично, естественно. Но те, кто высказывает подобные мысли, похоже, забывают, что мы и так знакомы со всеми особенностями обыкновенной жизни у себя на родине – в силу постоянного проживания здесь. Мы знаем, каково это, сесть в поезд, присутствовать на совещании, пойти в магазин, отвести детей в школу, пофлиртовать, посмеяться или рассердиться. Поэтому мгновенно откликаемся эмоционально, услышав про похищение в Ньюкасле или о взрыве бомбы в Эджбастоне.
Идеальная новостная структура будущего осознает, что интерес к аномальному зависит от исходных знаний о норме, и представит нам истории о самом обыкновенном и рутинном, каковое, безусловно, существует даже в самых далеких и разоренных уголках нашей планеты. Узнав что-нибудь об уличных праздниках в Аддис-Абебе, любви в Перу и отношениях между родителями молодоженов в Монголии, широкая общественность проявит куда больше интереса к новостям об очередном разрушительном тайфуне или военном перевороте, повлекшем многочисленные жертвы.
6.
Есть еще одно предположение, из которого исходят, определяя высшую цель освещения событий, происходящих за пределами нашей страны. Если брать существующее положение, то зарубежные новости максимально соотносятся с интересами государства и бизнеса, освещая исключительно военные, торговые и гуманитарные события. Зарубежные новости хотят показать нам, с кем и где мы будем сражаться и торговать, кому сочувствовать.
Но эти три области интересов не являются приоритетными для большинства. На гораздо более глубоком, более метафизическом уровне зарубежные новости следует подавать как средство гуманизации незнакомца, проживающего за горами или за морями, который инстинктивно вызывает антипатию, скуку или пугает. Если нам не помогут, мы и представить не сможем, что у нас с ним есть что-то общее. Зарубежные новости должны найти способы представить других более человечными в наших глазах, чтобы, казалось бы, непреодолимые географические, культурные, национальные и классовые барьеры рушились, а дружеские чувства возникали и укреплялись.
Многие благородные новостные структуры яростно нападают на тех, кому не нравится приток иммигрантов из других стран. Но эта точка зрения основана на допущении, что настороженность по отношению к иностранцам – знак сатаны, а не свидетельство общего, чуть ли не природного невежества, и вина в этом лежит на новостных структурах, у которых есть все возможности просветить нас, показывая, что иностранцы – такие же люди, как и мы (вместо того чтобы вызывать у нас чувство вины, клеймя нашу предубежденность).
Чтобы достичь заявленных целей, зарубежным новостям придется освоить некоторые методы искусства. Как указывала Джордж Элиот, искусство – средство, способное помочь «дополнить впечатления и активизировать общение с себе подобными, выходя за пределы собственных возможностей». Огромная польза искусства, по мнению Элиот, в «расширении нашего сочувствия». Теперь, больше чем когда бы то ни было, мы нуждаемся в расширении этого сочувствия отчасти потому, что слишком много информации, которую мы получаем, приходит в виде цифр и абстрактных фактов, и более глубинные части нашего сознания переварить их не могут («Восток Демократической Республики Конго на пороге гуманитарной катастрофы»). Элиот также отмечала: «Призывы, основанные на обобщениях и статистике, требуют, чтобы мы сочувствовали заранее… но картина человеческой жизни, какую может представить великий художник, удивляет даже ограниченных и эгоистичных, заставляет обратить внимание на то, что непосредственно их не касается, что может послужить исходным материалом для нравственных чувств».
В этом, собственно, и должны видеть свою задачу зарубежные новости: поощрять наше внимание к тому, что вне нас, и способствовать взаимному пониманию между нами и другими народами.
Еще одно направление деятельности зарубежных новостей: помочь нам вернуть перспективу. Живя в одном обществе, так легко перестать замечать, не говоря уже о том, чтобы ценить, преимущества именно этой конкретной цивилизации: относительное совершенство наших законов, социальные блага, традиции в образовании, разветвленность транспортной системы. Мы не видим всего того, чего достигли с таким трудом. Другие государства представляют собой шкалу, по которой можно оценить нашу страну и наш образ жизни. Они помогут нам увидеть наши национальные странности, «белые пятна» и сильные стороны. Сюжеты из других стран могут подвести нас к новому взгляду на несовершенство свобод и сравнительное изобилие почвы, которые в противном случае вызывали бы только брюзжание или чувство вины. При этом и для проблем, которые нам хорошо знакомы, в других странах, возможно, найдутся удачные решения. Многое может открыться при более пристальном взгляде как на других, так и на себя.
Задача новостей – высвечивать относительные достоинства и недостатки всего, что становится слишком обыденным и повсеместным, чтобы мы это замечали.
7.
Здесь скептики укажут на нашу наивность, настаивая, что от нас нельзя ожидать – за исключением каких-то чрезвычайных обстоятельств – живого интереса к случившемуся где-то за рубежом. Репортажи из дальних краев всегда будут вызывать скуку, утверждают такие скептики, потому что искренне нас занимаем только «мы» сами, категория, границы которой ограничены нашими семьями, нашими друзьями, нашей безопасностью, нашей работой и погодой над нашими головами. Поэтому, если, к примеру, мы включаем телевизор и попадаем на репортаж о происходящем в Италии (в Сенате Республики, заседающем во дворце Мадама в Риме, бюджетный процесс в очередной раз вызвал хаос, старые союзы рушатся, более ожидаемые формируются), мы наверняка зевнем и переключим канал.
Но это не вся история, потому что наше наивное любопытство на самом деле более стойко, чем полагают сторонники этой точки зрения. Мы вполне способны безотрывно смотреть и даже рыдать над судьбами людей, которые жили, правили и умирали в других странах и даже не в наше время, а сотни и тысячи лет назад, людей со странными именами и еще более странными занятиями, чьи действия не оказывали прямого влияния на наши жизни. Мы можем сидеть два с четвертью часа в темном театральном зале, отвлекшись о всего своего и пристально следя за историей одного из преторов Древнего Рима по имени Марк Брут, который однажды получил тревожные известия от своего друга Гая Кассия о планах, которые вызревали в Сенате.
Политические новости:
важные, но невероятно скучные события в Итальянской Республике.
«Юлий Цезарь»:
важные и странным образом зачаровывающие события в Римской Республике.
Как получается, что нас заботит происходящее в исторической драме Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь»? Почему мы готовы напрягать наши драгоценные мыслительные ресурсы ради чего-то столь далекого от наших сегодняшних проблем? Ответ прост: хотя пьеса вроде бы о политическом заговоре, имевшем место на итальянском полуострове пару тысяч лет назад, но если по правде, то пьеса эта, конечно же, о нас.
Правильно преподнесенные, новости могут воздействовать на двух уровнях. Внешне – это конкретные события, основанные на фактах, имеющих непосредственное отношение к дате и месту, к определенной культуре и социальной группе, и вся эта специфичность вызывает у нас скуку, потому что лежит далеко от сферы нашего существования. Но под внешним, специфическим слоем скрыт еще один, универсальный: психологические, социальные и политические идеи, которые выходят за рамки временных и географических декораций, представляя собой неизменные особенности человеческой природы.
С точки зрения специфичности историческая пьеса Шекспира о Древнем Риме, в ней показаны достаточно загадочные события, разворачивавшиеся на фоне триумфального возвращения Цезаря после победоносной войны с Помпеем, когда Гай Кассий замыслил убить его при поддержке Марка Брута. Но на языке универсальности «Юлий Цезарь» касается неподвластных времени тем – скажем, о том, как поступить, выбирая между верностью другу и благом государства, как реагировать на слухи и заговоры, как различать дурное предчувствие и панику. Пьеса показывает, как добрые намерения приводят к ужасным результатам, и рассматривает, какую роль играют ошибки и слепота в делах даже порядочных людей.
Мы не можем ожидать, что среднестатистический новостной сюжет будет написан с мастерством Шекспира, но можем требовать, чтобы в нем хоть в какой-то степени присутствовало шекспировское внимание к универсальному, особенно когда специфическое представляется невероятно далеким и инородным. Есть способы представить историю в таком виде, чтобы она помогла перенести знания через культурную и бытовую пропасти и показать жизненный опыт великого множества других человеческих существ как резервуар, из которого мы сможем постоянно черпать вдохновение, осторожность, выдержку и понимание.
8.
Мы не потеряли интереса к далекому. В прошлые века мы встраивались в очередь, чтобы послушать истории об экзотических местах. Проблема в методологии подачи этих историй, разработанной современными средствами массовой информации: предпочтение отдается точности фактов, скорости передачи, безликости, сосредоточению на кризисах при практически полном исключении всего остального. Все это ведет к некоему глобализированному провинциализму, когда мы многое знаем, но нас знания эти совершенно не трогают. И зачастую поток этих знаний снижает, а не увеличивает степень нашего любопытства.
И все же интерес к дальним странам и сочувствие просто дремлют. Чтобы вновь удостоиться нашего пристального внимания, зарубежным новостям надо лишь овладеть некоторыми методиками, присущими искусству.
Назад: III. C миру по нитке
Дальше: Подробности
