Подробности
«Аудитор угандийского правительства сообщил, что миллионы долларов переведены из канцелярии премьер-министра Амамы Мбабази на частные счета. Мбабази признал, что деньги похищены из его канцелярии, но отрицает собственную причастность к этому. Советник президента Уганды Джон Нагенда заявил, что государство намерено принять все необходимые меры, чтобы ответственные за этот вопиющий случай коррупции ответили по закону. Мбабази отрицает, что сам совершал противозаконные действия, но признает кражу «крупной суммы» из свой канцелярии».Би-би-си
1.
Во время посещения редакции «Би-би-си-Уганда», наслаждаясь банановым тортом, который принес коллега из «Би-би-си-Нигерия» и щедро поделился со мной, я пытался как можно мягче намекнуть на собственную неспособность заинтересоваться новостями, которые редакция так трудолюбиво собирает по всей стране и пытается донести до апатичного мира: в этот конкретный день новости включали отчет о дерзкой краже со счета канцелярии премьер-министра двенадцати миллионов долларов, направленных в Уганду правительствами европейских стран на благотворительные цели.
2.
В масштабе Уганды эта кража – политическая новость первого ряда, но на сайте Би-би-си этому сообщению пришлось конкурировать с материалами о состоящем в браке футболисте, которого сфотографировали в объятьях жены одного из самых знаменитых английских телевизионных шеф-поваров, и французской актрисе, при странных обстоятельствах получившей травму на яхте американского интернет-миллиардера, стоявшей на якоре у побережья Монако, то есть шансов вызвать хоть какой-то интерес у угандийской истории не было.
Сотрудники редакции «Би-би-си-Уганда» более доброжелательно, чем могли бы, отнеслись к тому, что я заговорил о недостатке интереса к их новостям как с моей стороны, так и со стороны общества. Наконец, один из членов команды, молодой угандиец, который подростком провел несколько лет в лагере беженцев на севере страны, предположил, что в моем случае наилучший выход из создавшегося положения – поехать в Уганду и самому увидеть эту страну – вероятно, в надежде разжечь этот самый ускользающий от меня интерес.
3.
И я поехал. Не потому, что мне хотелось, – честно признаться, не хотелось, – но при этом меня не отпускало желание понять, почему. Я поехал, чтобы довести до ума и сформулировать собственные идеи, почему другие страны вызывают столь малый интерес у огромной доли аудитории у меня на родине и какую роль играют новости в поддержании или создании этого безразличия и даже отторжения.
Первым сюрпризом для меня стало понимание, что попасть в Уганду – это целое путешествие. Технический прогресс помогает замаскировать эту вроде бы очевидную подробность. Большую часть истории человеческой цивилизации заморские путешествия сопровождались столь серьезными проблемами, что акцент постоянно и автоматически делался на географические – хотя не забывались психологические и культурные различия – расстояния. Пересечение океана, даже отправление простого письма воспринималось как подвиг, требующий и времени, и финансовых затрат, и все знали, что для этого требуется высокий моральный дух. Теперь, разумеется, это в прошлом. Нынче, прикоснувшись к экрану, мы можем – и практически бесплатно – путешествовать со скоростью света по подводному интернетному кабелю ЮВА-БВ-ЗЕ-4 из Марселя до Джибути, а потом по восточноафриканскому подводному оптико-волоконному кабелю (ВАПОВК) из Момбасы до Кампалы, где и продемонстрировать скуку и нетерпение. Но дело в том, что опыт и познания человечества бесконечно сложнее и интереснее, чем мы можем себе даже представить, глядя из одной статической точки, и потому мы прежде всего должны выразить уважение планете во всем ее многообразии и постоянно оставаться открытыми, наблюдательными и смиренными перед ее бесчисленными загадками.
Такие мысли сразу же приходят в голову, если вспомнить времена, когда, для того чтобы попасть в Уганду, требовалось два месяца провести в море, обогнуть чреватый опасностями для мореплавания мыс Доброй Надежды, добраться до Дар-эс-Салама, а потом еще несколько месяцев путешествовать по лесам, бушу и пустыне, прекрасно понимая, что из этого путешествия можно и не вернуться. В 1859 году Джон Хеннинг Спик, первый европеец, ступивший на территорию Уганды, который дал озеру Ньянза его нынешнее имя, озеро Виктория, вернулся в Англию и выступил с лекцией о своих путешествиях в Королевском географическом обществе в Кенсингтоне. Его слушали восемьсот человек, чуть не задыхаясь от восторга. Спик рассказал, что около озера Маньяра в Танзании на него напали местные охотники, и в результате копье пробило ему обе щеки. Несколько дней спустя ему в ухо заполз жук и начал прогрызать барабанную перепонку, и его пришлось выковыривать ножом. А момент, когда он поднялся на заросшие буйной тропической растительностью холмы, где теперь расположен город Кампала, красноречиво описан в его книге путешествий, впервые опубликованной в 1863 г. и ставшей бестселлером: «Открытие истоков Нила»:
«Мы поднялись по пологому склону холма, впереди, насколько хватало глаз, расстилалась плодородная, лесистая земля. Меня невероятно поразили чистота и удобство расположения этого места в не меньшей степени, что и его красота и плодородие. Никакой район Бенгалии или Занзибара не мог с ним сравниться, и мои люди, как один, воскликнули: «Как повезло тем, кто здесь живет». Я принял решение остановиться здесь на месяц, так мне все тут нравилось… Земля поражала красотой, а вдали расстилалось безбрежное (озеро Виктория)… Ночью гиена зашла в мою хижину и утащила одну из моих коз, привязанную к бревну между двумя из моих людей…»
Не существовало даже намека на то, что тогдашняя аудитория отвлеклась бы от такого материала ради истории XIX века, подобной нынешнему анекдоту о распутном футболисте.
Но даже теперь путешествие в Уганду – не увеселительная поездка: восьмичасовой полет на «Боинге-767» из Лондона в Энтеббе протяженностью в 6500 километров. Убедительное напоминание о размерах нашей планеты. Шесть часов полета, и вы над огромной охряной пустыней Унианга-Кебир в Чаде. Европа уже далеко. Часом позже скука становится невыносимой, и вы вновь пролистываете ежемесячный журнал авиакомпании, тогда как самолет входит в воздушное пространство Северного Судана. На маршруте, который высвечивается на экране, появляются все новые названия, странные и поэтические: Эми Коусо, Ам Джересс, Умм Буру, Мухаджирия… так много невиданных, неизвестных мест, которые – родной дом для людей, чьи привычки и образ жизни могли бы здорово измениться, если бы самолет в этом месте рухнул. Тут прибывает закуска, приготовленная вчера вечером в Хаунслоу (сыр и яйцо или яйцо и сэндвич с салатом), которая съедается в считаные минуты между Кигали и Тамбурой, тогда как пешее путешествие между этими городами занимает пять дней. Наконец над Демократической Республикой Конго загорается надпись «Пристегните ремни». Тут же следует благодарность капитана и напоминание насчет иммиграции и малярии, потом спуск над Хоимой и Луверо к Энтеббе, а дальше, как фон, озеро Виктория тонет в чернильной тьме, подсвеченной мерцающими огнями сотен маленьких рыбацких лодок.
Сегодня мы опасаемся называть что-либо «экзотическим». Такое отношение к зарубежному представляется слишком уж провинциальным, снисходительным, даже расистским. Зарубежные новости активно дистанцируются от записок путешественника и свойственной им атрибутике экзотичности. Осторожничая, чтобы не перехвалить, но и не принизить другую культуру, в качестве компромисса новости избирают нейтральный тон, никогда не выражая изумления по поводу того, что делается в далеких уголках земли, о которых идет речь. Журналисты, похоже, не поражаются, что забрались в такую даль. Без всяких эмоций или комментариев они пишут историю из тех мест, где невеста в день свадьбы дарит жениху козу, где на ужин едят лувомбо с кунжутовой пастой и где температура в тени может достигать тридцати градусов по Цельсию. Все это сущая ерунда, не заслуживающая внимания, поскольку главное для новостей – роль премьер-министра в инциденте с кражей приличной суммы со счетов его канцелярии.
И все же, приземлившись в Уганде, человек не может не поразиться тому, что все-таки заслуживает того, чтобы быть признанным экзотическим: цветная реклама «Золотистого превосходного растительного масла для жарки Битко» на стенах домов, имена новых знакомых (Пейшенс, Игнатий и Кеннет), запахи жарящегося мяса и дым костра, марабу – птица-ткач, турако, парящие в синем небе и усаживающиеся на башни сотовой связи, финиковые пальмы, растущие на пешеходных островках и везде, моменты задержки (которых так много), в полном соответствии с древней угандийском поговоркой: «mpola mpola, otuuka waala» («Тише едешь – дальше будешь»).
4.
В литературе о путешествиях мы попадаем в дальние страны с помощью рассказчиков, благодаря которым можем эти страны узнать и которые выказывают по отношению к ним те же предположения и страхи, что могут возникнуть и у нас. Они тоже могут тосковать по дому и бояться болезней и насекомых. И ощущать слабость, волнение, отчаяние. И отстраняться от нормальной журналистской беспристрастности, увидев, проезжая по шоссе в Кампалу, большой и неубедительный рекламный щит с обещанием: «ВМЕСТЕ МЫ ПОБЕДИМ БОЛЕЗНЬ МАРБУРГА». (Это очень заразная геморрагическая вирусная лихорадка, убивающая 80 % заболевших в течение двух суток и распространенная на больших территориях Уганды.)
Новости стремятся даже в самой малой степени не походить на него.
Джон Хеннинг Спик (1827–1864).
Ныне появление в рассказе чего-то личного рассматривается как ущерб объективности информации. Поэтому в зарубежных новостях мы не услышим голоса и не уловим личностных черт корреспондента. Но так ли это ужасно, если мы увидим другую страну через эмоции приехавшего туда человека? В этом случае мужество и тщательно подобранные факты не будут вызывать такой скуки. Намеренно отказываясь демонстрировать какую-либо реакцию на иностранное, новости недооценивают наше желание расширять представления о мире.
5.
Торопясь познакомить с так называемыми «главными событиями», новости забывают, что наше ощущение увлеченности страной зависит от умения показать нам, может, не столь важные, но характерные особенности этой страны, которые сами по себе могут вызвать желание узнать побольше – как о людях, так и о месте. Если мы собираемся почувствовать реальный интерес к угандийским новостям, сначала надо что-то узнать о манговых деревьях в Кампале, аромат которых плывет по запруженным толпой бульварам после почти часовых тропических ливней. Поможет знакомство и с типичным угандийским офисом, и с работой местных школ, и с ритуалами общения. Неплохо заглянуть в местную газету «Нью вижн» и просмотреть заметки о последних преступлениях:
«Бывший президент Медицинского союза доктор Аполло Нянгази приговорен к пожизненному заключению, так как был признан виновным в убийстве жены Кристины после ссоры из-за имущества. Вынося в среду свое решение, судья Высокого суда Джейн Киггунду назвала действия Нянгази нецивилизованными. Он совершил это преступление 24 июля 2010 г. в их доме в секторе Кирека-Кара района Вакизо. Пара прожила вместе 17 лет, у них двое детей. Государственный прокурор просил суд приговорить Нянгази к смертной казни за жестокое убийство жены».
Сам тон заметки указывает на расстояние, которое нам пришлось преодолеть. Судья считает убийство мужем жены всего лишь «нецивилизованным», прокурор требует смертной казни не за убийство, а за проявленную при этом жестокость. Без этого убийство на смертную казнь бы не потянуло. И «ссора» из-за имущества не очень-то соответствует накалу страстей. (Мы бранились, поэтому я забил ее до смерти молотком…) Сама того не желая, статья использованием необычных слов для обозначения насилия показывает, сколь часто к нему прибегают в обиходе, и оно служит реакцией в случае раздражения или неудовольствия. В тех краях насилие – постоянная и совершенно реальная угроза, поэтому местные новостные репортеры в отличие от коллег в более законопослушных странах могут сообщать о нем крайне обтекаемо.
6.
Я сопровождал корреспондента Би-би-си на пресс-конференцию оскандалившегося премьер-министра, которому, как и многим его подчиненным, другие государства предъявили обвинения в хищении. Для таких случаев новостная машина требует прежде всего одного: цитату примерно в пятьдесят слов, которую необходимо уравновесить другими пятьюдесятью словами представителя противоположной стороны.
Но даже подготовленный по всем канонам журналистики материал предоставляет стороннему наблюдателю возможность узнать об Уганде кое-что необычное: этому помогает очень большая фотография, по-прежнему выставленная на всеобщее обозрение, где премьер-министр обнимает Муаммара Каддафи на встрече глав государств, входящих в Африканский союз, которая прошла в Кампале в 2010 г. (последнем подобном событии, на котором побывал полковник), или огромные черные кожаные вращающиеся кресла в стиле 1970-х гг., так режиссер порнофильма представляет себе сиденья, подходящие солидному генеральному директору какой-нибудь компании, на которых и восседали премьер-министр и его помощники.
Можно узнать кое-что об Уганде и по отказу нашего хозяина отвечать на вопросы, заданные согласно нормам современной журналистики. После того как премьер-министра спросили, не собирается ли он подать в отставку в свете выдвинутых против него обвинений, он неспешно и обиженно улыбнулся и дал весьма пространный ответ, в котором сочетались дикция баптистского проповедника с Юга и мрачноватый тон палача (он и правда долгие годы возглавлял службу безопасности). «Друзья мои, – начал он, – дорогие друзья, все вы здесь друзья, и мы, угандийцы, протягиваем миру руку дружбы. И раз уж мы все собрались сегодня здесь, достаточно недоверия и грусти, достаточно обвинений. Конечно же, никакая беда не коснется вас в будущем, которое мы строим для угандийцев, всех угандийцев, от самых бедных до тех, кто живет в достатке, сегодня, завтра и каждый день, дарованный нам Господом». Чего уж там, это заявление не так-то просто втиснуть в новостной бюллетень.
Стюарт Франклин. Премьер-министр Уганды. 2012 г.
Стюарт Франклин. Вестибюль отеля «Серена», Кампала. 2004 г.
Стюарт Франклин. Медные духовые инструменты на праздновании Дня независимости. Хойма, Уганда. 2012 г.
Если у новостных сюжетов есть определенные принятые нормы, то они подразумевают наличие иллюстрирующих их фотографий. Обычно требуются головы над письменными столами, чиновники, выходящие из самолетов, лица крупным планом, ничего своеобразного или, упаси боже, артистичного. Однако и здесь можно что-то сделать, если фотограф, который приехал в Кампалу с автором будущего материала, нарушает правила, чтобы запечатлеть и шокированный взгляд премьер-министра через долю мгновения после того, как журналист задал неприятный вопрос в лоб, и помощницу, которой он приказал снимать на камеру нас, пока мы снимали на камеру его, возможно, тем самым ненавязчиво напоминая, что ключи от пыточных камер, расположенных, согласно «Амнести интернешнл», в подвале того самого здания, где мы находились, – в его руках.
Хорошие фотографы спрессовывают разные темы в единый образ: они могут рассказать о коррупции, принявшей в Уганде характер эпидемии, показав несколько человек, лениво развалившихся в креслах вестибюля роскошного отеля, или о крайней бедности, проявляющейся в помятых инструментах на параде в честь празднования (хотя слово это, наверное, не совсем правильное) пятидесятой годовщины независимости Уганды.
7.
В поэме «Златоцветник. Зеленоватый цветок» (1955) американский поэт Уильям Карлос Уильямс написал знаменитые строки:
«Так трудно
Добыть новости из стихов,
И однако, каждый день умирают люди
Из-за того,
Что не найдено там».
«Умирают» – это, конечно, преувеличение. Опасается Уильямс другого: из-за отсутствия постоянного обращения к поэзии можно потерять жизненную активность, пренебречь сочувствием, стать скучными, раздражительными, стерильными. Литература для Уильямса, как и для Джордж Элиот до него, это медиум, который способен пробудить нас к познанию мира. Новости на поверхности могут быть очень серьезными – и вроде бы требуют большей доли внимания в сравнении с той, что когда-либо будет уделяться стихам, – но поэт видит их опасный анестезирующий эффект.
Ученик Питера Брейгеля. «Пейзаж с падением Икара». 1565 г.
При этом уравнение – поэзия как жизнь, новости как смерть – носит непостоянный характер. Беда не в самой категории «новости», потому что в значении этого слова нет ничего специфического, это всего лишь нечто случившееся в мире в некий конкретный момент. Проблема не в новостях как таковых, а в том, что они часто расходятся с жизнью. Однако если бы Толстой, Флобер или Софокл присутствовали в новостной редакции, медиум мог бы дать нам больше того, в чем мы нуждаемся, чтобы удержать наши души от «умирания». Ведь чем изначально были «Война и мир», «Мадам Бовари» или «Антигона», как не тем самым, на что так несправедливо обрушился Уильям Карлос Уильямс, именно – новостными событиями.
8.
Где-то за шестнадцать лет до публикации «Златоцветика» У. Х. Оден пригласил своих читателей в Брюссель в поэме «Музей изобразительных искусств» и подвел к картине «Пейзаж с падением Икара», которую долго приписывали кисти Брейгеля, но теперь относят к творчеству одного из его учеников.
Фрагмент картины «Пейзаж с падением Икара».
Картина показывает обычный эпизод прибрежной жизни: корабль поднимает парус, пастух пасет стадо, далекий город выглядит процветающим и упорядоченным. Но в нижнем правом углу картины разыгрывается оставленная без внимания трагедия (заголовки, если б они тогда могли появиться, кричали бы о чем-то другом): неугомонный Икар, позволив солнцу растопить воск своих крыльев, только что рухнул в море навстречу смерти. Решительный пахарь в центре картины олицетворяет популярную голландскую поговорку: «Ни один плуг не остановится ради умирающего».
Не так много людей заметило Икара – но художник и поэт точно заметили. Здесь Оден хочет показать, что делают люди творческие: замечают. Маленькое и вроде бы неприметное, остающееся без внимания других людей – пахарей и пастухов, вас и меня и торопящихся журналистов, – упускающих то, что играет особую роль в борьбе с нашими обычными безразличием и бесчувственностью.
9.
Нам нужны зарубежные новости, более внимательно относящиеся к подробностям, новости, разжигающие интерес к событиям, благодаря некоторым урокам искусства, новости, позволяющие поэтам, писателям-путешественникам и романистам доносить секреты своего мастерства до журналистов – а иногда даже выделять им стол в тихом уголке новостной редакции, – чтобы люди не могли безразлично проходить мимо прекрасного и трагического, которое происходит на нашей планете.
Назад: Информация/воображение
Дальше: Фотографии
