Шесть часов езды через Швецию, чтобы добраться до начального пункта их самого последнего ограбления, разбить лагерь в нескольких километрах от городишки под названием Улларед. Население всего несколько тысяч человек, однако там располагался самый большой в Швеции универсальный магазин, куда съезжался народ с разных концов страны. Особенно в недели вроде вот этой – на Пасху. Свободное время, которое надо убить, один из коммерческих пиков в году. А кроме этого магазина по одну сторону центральной площади городка, три банка по другую ее сторону как раз сейчас хорошенько наполнят свои хранилища.

Лесной лагерь – походные койки и спальники, замороженные продукты и вода, а также походная плитка. Сперва они окончательно оборудовали автомобиль, на котором приехали, поставили в этом маленьком прокатном фургончике секретную перегородку. Он был взят напрокат неделей раньше, потому что должен быть легальным, ведь позднее, возможно, придется ехать через контрольные посты. А когда совсем стемнело, они отправились в Варберг, ближайший город, чтобы угнать машину, которую используют во время ограбления.

По возвращении они по очереди дежурили, пока остальные спали. Но Феликс вообще не спал, смотрел на звезды, белые точки на иссиня-черном небе, словно выступившие из почвы капельки влаги. Его одолевали дурные предчувствия.

Всю ночь в лесу царил полный покой. Единственный звук – редкий собачий лай. Вероятно, какая-то псарня.

Проснулись они в пять утра. Завтрак – кофе из термоса и прихваченные из Стокгольма бутерброды.

День начали с того, что залили в бензобак горючее из четырех канистр, привезенных из Стокгольма, – вряд ли можно рассчитывать, что в краденой машине будет достаточно горючего. Потом сели на походные койки, разложили подробные карты, составленные по аэроснимкам и похожие на художественные гравюры, и еще раз прошли все три параллельных ограбления.

Лео в одиночку ограбит банк № 1, Винсент и Яспер возьмут банк № 2, а затем уже втроем они возьмут банк № 3.

Все это время Феликс через люк в крыше автомобиля будет вести наблюдение за въездом и выездом из города. Прорезать люк – последняя подготовительная задача, и он как раз ее завершал, доставочный фургон лишился большого круглого участка крыши. Пот градом лил со лба в глаза, их уже щипало.

– Винсент? Не поможешь?

Младший брат открыл скрипучую боковую дверцу и стал на сиденье, отжимая вверх почти отрезанный кусок металла. Вместе они оторвали его и выбросили в канаву.

– Феликс?

– Чего?

– Это плохо кончится.

Винсента обуревала та же тревога, что держала Феликса всю ночь без сна.

– До сих пор у меня никогда не было такого предчувствия.

– Я за рулем. И пока я здесь, все будет хорошо. Верно?

Он хотел в это верить. Но не получалось.

Именно к этому они и стремились. Три банка разом в надлежащее время. Десять миллионов, пятнадцать, а то и двадцать. Тогда им хватит денег. Вот о чем шла речь. Добыть достаточно бабла. И совершить то, чего никто еще не совершал.

– Последний раз, Винсент. И мы исчезнем. И никто никогда больше не услышит о Военной Банде.

Свет совсем другой. В лесу он был тусклее, зеленее, но здесь, в машине, припаркованной наискосок от трех банков, свет, струящийся в кабину через люк в крыше, казался Феликсу другим: более резким, делающим все вокруг намного отчетливее. Он и пулемет увидел как бы впервые. Хотя тот пролежал у них в арсенале больше полугода, Феликс никогда не видел его так близко. Одиннадцатикилограммовое оружие в руках, металлические патронные ленты, свисающие с обеих сторон. Автоматическая винтовка, которая раньше лежала у него на коленях во время ограблений, в машине отхода, была маленькой, невидимой, а это – зверюга, огромная белая акула, а не щучка. Он установил треногу, согнулся в тесном пространстве, стараясь поудобнее ухватить неуклюжую штуковину, поднял пулемет над головой и через люк выдвинул на крышу. Ленты с боеприпасом загремели, лязгнули, как кольчуга, и он прижал их рукой, чтобы утихомирить.

Зона военных действий – вот на что все это похоже. Как в иных теленовостях, гражданская война, партизан лежит на холме, обстреливает деревню. Теперь он сам партизан, высовывает голову из импровизированного люка, смотрит поверх пулеметного ствола на людей на площади типичного шведского городка.

Три банка в примыкающих друг к другу зданиях чуть в стороне от центральной площади. Яспер и Винсент уже входили в Скандинависка Эншильда банк, и Феликс слышал, как Яспер кричал персоналу и клиентам: Все на пол, черт побери! В Коммерческом банке операционистка услышала по соседству выстрелы, а глянув в окно, увидела Феликса, вооруженного пулеметом и наблюдавшего за дорогами, ведущими на площадь и с площади. Потом она заметила еще одного человека в черном и в маске. Но он не остановился у ее банка, прошел дальше, к следующему, поэтому она заперла входную дверь и спряталась за прилавком.

Мимоходом Лео слышал, как операционистка запирала дверь банка, который они втроем ограбят ровно через сто восемьдесят секунд. Но вот этот, Сберегательный банк, он возьмет в одиночку.

– Слушайте меня внимательно, – крикнул Лео, открыв дверь. – Это ограбление. Поэтому всем придется лечь на пол. Лицом вниз, вытянув руки перед собой. Будете со мной вежливы, как я с вами, и через пять минут встанете и пойдете домой к семьям.

Он огляделся и сообразил, что, отрабатывая в гараже ограбление одного банка, все равно что отрабатываешь грабеж всех банков – они не слишком отличались друг от друга, кассовый прилавок впереди, чуть дальше кредитная стойка, а хранилище в том же отсеке, где сидит персонал.

Невозможно предусмотреть только количество людей внутри и их реакцию.

Клиентов оказалось трое – две молодые женщины, примерно ровесницы Аннели, и мужчина постарше в сером пальто вроде того, какое весной всегда носил его дед. Кроме того, четыре банковские сотрудницы – три за прилавком и одна только что вошедшая с чашкой кофе.

Все они выполнили его требование.

Легли на пол, лицом в блестящий плиточный пол.

– Вы, с кофе.

Кассир аккуратно поставила чашку с горячим кофе на стол, потом легла на пол.

– Возьмите сумку и сложите туда все деньги из касс. Живо. Но не нервничайте. Я пришел только за деньгами. Затем мы с вами пройдем в хранилище, и когда сумка будет полна, вы меня больше не увидите.

Второй раз он грабил банк в одиночку. Все шло так спокойно. Он даже не слышал их дыхания. Слышал только вентилятор над головой. Не как в Эсму – когда та женщина все кричала, кричала, – здесь все было отлично: он контролировал каждую секунду.

Даже выбрал подходящую кассиршу. Она спокойно и уверенно опустошала кассу за кассой. И смотрела на него без малейшего осуждения – он был спокоен, потому и она была спокойна. Вот так все просто.

– Молодчина. Вы не подвергаете людей ненужной опасности. Очень вам благодарен.

Бок о бок они направились в хранилище. Бейджик у нее на груди сообщал, что ее зовут Петра. И пока она отпирала хранилище, он проверил часы, глянул, сколько прошло времени.

– Петра?

Она посмотрела на него и толкнула дверь.

– Все хорошо, все идет как надо. У вас масса времени.

Два с половиной, а может, и три миллиона крон на полках. Чуть меньше, чем он рассчитывал. Но впереди еще два банка. Петра методично складывала в сумку аккуратно упакованные пачки.

Последний взгляд в операционный зал.

Все лежат на полу, вытянув руки вперед.

Телеэкраны – вот так Феликс всегда видел ограбления со стороны, так видел их и сейчас, поворачивая пулемет от банка к банку. Военная телесводка, на трех телевизорах, настроенных на разные каналы. Три квадратных окна, освещенных изнутри мягким желтым светом. Три помещения, где разыгрывались три параллельные сцены.

В телевизоре слева, Сберегательном банке, мужчина в черном и в маске, Лео, шел за операционисткой, складывающей в сумку деньги из касс. На экране справа, в Скандинависка Эншильда банк, двое в масках, Винсент и Яспер, один следит за кассами, второй держит на мушке спину служащего, направляясь с ним в хранилище. И наконец, в среднем телевизоре, Коммерческом банке, который они ограбят напоследок все вместе, операционистка запирает дверь и отбегает подальше.

В Сведмюре, в Римбу и в Кунгсёре экран был только один. В Эсму – два. Здесь же три телевизора показывали шоу, которым дирижировал его брат. Как всегда, нереальное.

А потом, вдруг, впервые все стало реальным.

Параллельные фильмы разом обрели новое содержание, которое он не принимал в расчет: новые реплики, новые сцены, новые персонажи, действующие не по сценарию. Три случайных обрыва разбили иллюзию. Стало невозможно видеть в происходящем драму на телеэкране. Эти люди существовали. Сходили с картинки. А если они реальны, то, значит, и уязвимы. И он сам стоял здесь с настоящим пулеметом, который давал восемьсот смертельных выстрелов в минуту.

Сначала из машины вышел старый охотник, оставив жену на пассажирском сиденье. Он был в камуфляже и в кепке с катафотами, открыл багажник, вытащил футляр с охотничьим ружьем. И решительно направился прямо к пулемету, нацеленному прямо на него. Прямо на него.

– Какого черта вы тут делаете?

Феликс целился прямо в него.

– Уходите сейчас же!

Но старик стоял как вкопанный, смело глядел в дуло, снимая с предохранителя собственное ружье.

Или он, или старик. Выбора нет.

Они целились друг в друга, и Феликс знал, что сейчас выстрелит. И в эту минуту жена вышла из машины и закричала на мужа, дергая его за куртку:

– Бенгт, пожалуйста, перестань! Идем, идем со мной, сию минуту!

Еще бы чуть-чуть. И совершенно реально.

Потом Лео вышел из банка, бодрой походкой, как обычно, когда чувствовал себя на седьмом небе… и вдруг замер, похолодев от ужаса.

В сумке у Лео послышался хлопок. Густое красное облако вырвалось сквозь молнию, пятная его тонкие кожаные перчатки, проникая в рот, ноздри, глаза.

Два миллиона, а может и больше, уничтожены.

Он пинком распахнул стеклянную дверь, держа перед собой дымящуюся сумку, точно бомбу с часовым механизмом, перешагнул через клиентов, по-прежнему распластанных на полу.

– Я же вам сказал! Каждый вернется домой, к семье, если вы сделаете все, как я сказал!

Он точно знал, где она – под столом второй кассы.

– Петра!

Еще не остывшая чашка кофе так там и стояла.

– Петра, встаньте!

Она встала, посмотрела на него – и глаза у нее были вовсе не такие, как раньше, теперь в них читалось презрение.

– Блин, вы подсунули ампулу с краской! Я вам доверял, а вы обманули мое доверие!

– Я сделала свою работу.

Голос выдавал страх, но говорила она без тени сомнения.

– Вы в ответе за их жизнь! Вы виноваты!

И он начал стрелять. Не целясь. Просто жал на спуск, пока магазин не опустел. Стрелял по ударопрочному стеклу, по спинкам стульев, столам, стенам, потолку. И все это время она стояла, глядя на него. Сквозь слезы. Уверенная, что сейчас умрет.

– Вы, черт побери, виноваты!

Затем он вышел с сумкой в руках, из которой по-прежнему сочился красный дым. Остался еще один банк.

Феликс никогда не видел Лео таким, тем более когда ему было важно сохранять спокойствие, – а он потерял самообладание, палил почем зря просто от злости, полностью потеряв контроль. Как Иван, думал Феликс, Лео потерял контроль, когда женщина обманула его и он вернулся, чтобы ее наказать. С крыши автомобиля не разглядеть, задел ли он кого. Хотя вряд ли. Но реальность, явившаяся вместе со стариком и его охотничьим ружьем, подступила теперь еще ближе: он видел мельчайшие ее детали, чувствовал реальность всеми фибрами.

Теперь вот младший брат.

Винсент первым подошел к третьему банку, к запертой двери, поэтому ему пришлось прикладом и стволом автомата вышибить окно, разбить телеэкран, затем он вбежал внутрь. Приказал всем лечь на пол, как было велено, все подчинились.

Кроме одной пожилой женщины.

Она шла к нему, протягивая руку, словно просила о чем-то, может, просила выпустить ее. Протянутую руку Винсент истолковал превратно. Феликс видел, как младший брат обернулся и одним движением снял оружие с предохранителя, не сразу сообразив, что пожилая женщина не представляет угрозы. Увидев направленное на нее оружие, она взмолилась о пощаде, да так громко, что даже в машине было слышно:

– Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте!

Доля секунды – и Винсент нажал бы на спуск. Младший братишка едва не убил человека. И в тот миг, когда Винсент застыл без движения, направив винтовку в пол и пытаясь осмыслить, что едва не совершил, Феликс, как никогда, ярко и живо ощутил реальность происходящего.

Затем, почти так же внезапно, три параллельных фильма вернулись в предусмотренное русло.

Грабители покинули третий банк через ощетинившуюся острыми осколками дыру в разбитом телеэкране, бегом метнулись к машине, побросали в багажник сумки и открыли боковую дверцу, а Феликс тем временем убрал пулемет и сел на водительское сиденье.

Секунды спустя они уже лавировали между автомобилями, замершими от ужаса на дороге.

Винсент прикинул, что они мчатся по очень узкой дороге на скорости километров сто двадцать в час. Холодный воздух задувал в дыру, крыша дребезжала. Впереди Лео яростно рылся в сумке, полной красных купюр. – Черт! Черт-черт-черт! Два миллиона! И все красное!

Винсент до сих пор чувствовал, как напрягся палец на спуске, когда он смотрел на морщинистое лицо и седые волосы и слышал крики о пощаде.

Смелая тетка, думал он. И операционистка тоже смелая, ведь, несмотря на испуг, сделала то, что полагалось по инструкции, подсунула краску в пачки денег, которых требовал грабитель.

– Вот стерва, все красное! – снова выкрикнул Лео.

Винсент смотрел в дыру на верхушки деревьев. Лес

стал гуще. Они уже за городом, осталось всего несколько километров до лесной дороги, на которую свернет Феликс.

– А вы двое? Сколько взяли?

– Не знаю, – ответил Яспер.

– А ты прикинь, блин!

– Максимум… четыреста тысяч. Всего. Хранилище в первом банке было совершенно пустое.

Ответ неправильный.

Сумка отрикошетила от стенки, когда Лео швырнул ее назад.

– Паршивых четыреста тысяч!

Верхушки деревьев уже не сливались в единую массу, Винсент различал отдельные деревья. Они сбросили скорость, съехали с шоссе, а когда Феликс снова прибавил ходу, неровная поверхность застучала по днищу.

Немного дальше влево – к защитительной темноте за стеной. Лесная дорога распрямилась и пошла в гору. Они добрались до середины холма, когда раздался первый глухой хлопок. Винсент услышал его и ощутил. Отчетливый удар. Следующий удар был еще сильнее, будто от деревянной кувалды. Вот тут-то они и начали терять скорость. И он мгновенно понял, в чем дело.

Совершенно особенное ощущение, когда мотор отказывает.

Фургон остановился на крутом склоне, Феликс врубил ручник и выпрыгнул наружу.

– Бобик сдох! Не заведется!

С фонариком в руке Феликс нырнул под машину.

– Бензопровод, Лео. Полный каюк!

– Ты уверен?

– Да.

– Сперва эта поганая краска, а теперь это… Черт\.. черт, черт!., придется толкать машину наверх, а потом откатить ее по возможности подальше. Остаток пути пешком. Мы опоздаем по меньшей мере минут на двадцать!

Восемь молодых рук толкали тяжелый фургон вверх по холму, и каждый метр отнимал чуточку оставшегося времени. Когда они оказались на гребне, Феликс прыгнул за руль и, пока колеса не стали окончательно, проехал сотню-другую метров и свернул прямо в лес. До цели еще километра два. Они побежали.

Грузовичок стоял там, где они припарковали его около часа назад, на обочине у разворота, окруженный деревьями, валунами и небольшой грудой бревен. Если бы какой-нибудь прохожий мимоходом из любопытства заглянул внутрь, он бы увидел именно то, что сейчас увидели Винсент, Лео и Яспер, когда распахнули заднюю дверцу. Тюки колючего, грубого, ворсистого утеплителя. Они запрыгнули в кузов, пролезли между тюками к стенке, отделявшей кузов от кабины, и убрали ее. Иллюзия. Съемная стенка, за которой открывалось секретное помещение, которое они соорудили на прошлой неделе в Тумбе, у себя в гараже. Здесь они останутся всю дорогу до Гётеборга и следующей смены транспорта.

– Опоздали на двадцать семь минут, – сказал Лео.

У полицейских было достаточно времени, чтобы перекрыть дороги.

Феликс почти закончил, переоделся из грабительской в рабочую робу, поскольку он будет за рулем.

– Дважды постучишь в стенку, если нам надо будет снять оружие с предохранителя. О’кей?

Феликс кивнул и поправил фальшивую стенку.

В тесном секрете царила кромешная тьма.

Теснота, Винсент сидел впритирку к Лео, чуть ли не на нем, когда машина вперевалку выехала с проселка на асфальт. По другую сторону, тоже впритирку к Лео, сидел Яспер. Кругом непроглядная чернота, живая, органичная, вещественная, прорастающая из стенки в кабину, где сидел Феликс. Всякий раз, как Лео коротко и глубоко вздыхал, Винсент чувствовал на щеке теплое дуновение.

И всякий раз, как машина чуть замедляла ход, темнота словно бы затягивала их, движения машины отдавались в груди.

Но не сейчас.

Феликс вправду остановился.

Они услышали первый стук. Потом второй.

Винсент почувствовал, как Лео повернулся, снимая с предохранителя свой автомат, и Яспер последовал его примеру, щелкающий звук прокатился от стены к стене. Винсент понял, что именно этого ждал всю ночь и весь день.

Он знал, как выглядит пост заграждения. Два патрульных автомобиля с включенными синими мигалками. Четверо полицейских – один поднимает знак с надписью “ПОЛИЦИЯ”, останавливает машины.

Ночью Феликс тоже не спал. Ничего не говорил, но Винсент видел по глазам. Тридцать часов без сна.

Он опустил стекло; сквозь тонкую стенку они все услышат.

– Будьте добры, ваши права.

Голос нестарый. Чуть постарше Лео. Потом тишина. Феликс держал бумажник в нагрудном кармане и сейчас, наверно, достает.

– Куда направляетесь и откуда?

– Откуда?

– Где вы были?

– Что-то случилось?

Опять тихо. Винсент представил себе, как полицейский изучает Феликсовы права, а его коллега ждет неподалеку.

– Я спросил, откуда и куда вы направляетесь.

– В летний коттедж в Тюлёсанде. На побережье, белые песчаные пляжи, красотища. Я его сдаю. Первые арендаторы приедут через месяц. Из Стокгольма. Платят очень неплохо. Мне надо утеплить для них одну комнату. Материалы в фургоне.

– Будьте добры, выйдите из машины.

Дверца открылась, глухой стук – Феликс спрыгнул на обочину.

– И откройте, пожалуйста, задние двери.

Шаги вдоль боковой стенки. Феликсовы. У полицейского шаги полегче – наверно, парень не очень-то крупный. Потом дверцы открылись. Теперь полицейский мог заглянуть внутрь.

В щелку наверху, где секретная стенка доходила до потолка, сочился свет. Можно было разглядеть тень полицейского, который осматривал фургон.

Винсент затаил дыхание. Зажмурил глаза. Старался сосредоточиться на Феликсе, который, вероятно, разговаривал со вторым полицейским.

Мысленно он опять видел седые волосы, морщины, похожие на годичные кольца дерева, заставившие его подумать, что, должно быть, она мудрая, умоляюще протянутую руку.

Тюки утеплителя в кузове отодвинули в сторону. Пластиковая упаковка зашуршала по полу. Полицейский совсем близко. Куртка его зашелестела, когда он, обернувшись, задел за стенку.

Случиться могло что угодно. В любую минуту. Яспер выстрелит, если полицейский их обнаружит. Лео тоже. Но Винсент пока не снял автомат с предохранителя. Пока нет.

Кто-то прислонился к секретной стенке. Щелка поверху стала чуть шире, впустила больше света. Стенку ставили Лео и Феликс, а они обычно работали на совесть. Но что, если… Что, если стенка уступит под тяжестью тела?

– Что вы ищете?

– Произошло ограбление.

– Ограбление?

– Банк ограбили. И не один. Три.

– Утомительное занятие, – сказал Феликс.

Винсент открыл глаза. Увидел, как брат качает головой.

– В смысле… почему эти кретины не хотят работать, как все мы?

Полицейский уже не прислонялся к стенке. Судя по звуку, уходил, форма отиралась о пластик тюков с утеплителем.

Полицейский спрыгнул наземь. Дверцы закрылись.

Их опять объяла темнота, живая, как и раньше. Снаружи слышались шаги, Винсент отчетливо их различал, как и голос Феликса, который вроде бы хвалил полицейских за работу. На несколько минут реальность пошатнулась, миллионы осколков, словно разбитые стекла, сыпались под веками. Теперь он возвращал их на место, один за другим. Но безуспешно, они не подходили друг к другу.

Феликс врубил мотор.

Он уверен. По-настоящему уверен только в этом. И чувствовал, как нарастает скорость, возвращается ему в грудь.