Сейчас
Часть вторая
19
Каждый день дождь, несколько недель кряду. Капли долбили заполненную дыру перед серым бетонным кубом. Лео решил не думать об этом, но тревога не уходила ни на миг.
Он ждал возле скугосского торгового центра, на переднем сиденье машины, когда ветровое стекло покрылось пленкой воды, затрудняя обзор. Некогда открытое пространство между торговыми точками превратилось в крытую галерею. Продуктовый магазин располагался рядом с винным, а Махмудова пиццерия – по левую руку от входа, на клетчатых красно-белых скатертях, наверно, еще больше пятен, а на полке за стойкой еще больше сортов пива, чем помнилось Лео, однако хозяин тот же и всегда дружелюбно кивает: мол, я тебя узнал. Небо стало стеклянным потолком, грубую каменную брусчатку заменили пластиковой плиткой, а на месте скамеек и ограды, где раньше сидели лузеры, теперь были двери, которые автоматически открывались, когда к ним кто-нибудь приближался, вот как сейчас Аннели.
Уже через несколько шагов она остановилась, содрала целлофан с пачки сигарет, закурила под козырьком входа и глубоко затянулась, как обычно, когда волновалась. Какая она красивая. Постарше его, и все-таки из них двоих именно ей вечно приходилось разыскивать в сумочке удостоверение, чтобы предъявить на фейсконтроле. Она не шла, а выступала. Они прекрасно смотрятся рядом, часто думал он.
– На юге? – спросила она, забираясь в машину.
– Сама увидишь, там полно домов на продажу.
Сперва он направился в сторону Фарсты, на север, и Аннели с надеждой смотрела в боковое окно, потом в сторону Худдинге, на запад, и она порой показывала на некоторые из больших домов, потом в сторону Тумбы, на юг, и она, по-прежнему с надеждой, положила руку поверх его, на рычаг переключения скоростей. Машина медленно ехала по очень знакомому району маленьких особнячков, высоток, фабрик и опять особнячков. Город мастеров. Рабочий класс и мелкие предприниматели. Мир стокгольмских окраин.
Он сам был такой же, как здешние обитатели, а они не подходили к идеальному дому, какой воображала себе Аннели, когда, плавая на лодке вдоль берегов Древвикена, смотрела на крыши, выглядывающие из-за прибрежных деревьев, – и сейчас она явно надеялась увидеть свою мечту.
Лео притормозил перед красивым домом постройки рубежа веков, с большой лужайкой, с яблоневыми и грушевыми деревьями, и Аннели крепко сжала его руку. Но он не остановился. Проехал к соседнему участку: подъездная дорожка с высокими железными воротами, большой гараж автомобилей на пять и малюсенький домишко с обшарпанным фасадом из серого камня.
– Здесь?
Ее взгляд скользил по участку, стараясь избегать луж на неровном асфальте двора, втиснутого между двумя шоссе с интенсивным движением.
Выходит, они променяли квартиру в третьем этаже большого дома на это приземистое бомбоубежище.
– Ограды нет, – разочарованно прошептала она.
– Почему? Есть.
Лео вышел из машины, зашагал по асфальтированному двору. Аннели следом за ним обходила глубокие лужи, а он направился к трехметровому забору с колючей проволокой наверху.
– Здесь торговали автомобилями. Сюда никто не проникнет, понятно?
– Ты хочешь сказать, что мы… мы переедем сюда? Будем жить в этом доме?
– Аннели…
– В этом огромном вонючем гараже? С ужасным асфальтированным двором? С ужасным забором с колючей проволокой? Я не хочу так жить! Я хочу белый штакетник. Настоящие деревья, и клумбы с цветами, и траву, и листья ревеня, и… Лео! Такой дом, как вон тот! Деревянный, с гравийными дорожками и красивой плиткой.
Она показывала на большой и красивый соседний дом, когда из домишки у них за спиной вышел мужчина в сером полосатом костюме, белой рубашке и галстуке в крапинку.
– Ты назначил встречу с риелтором?
– Успокойся.
Она стояла совершенно неподвижно, с волос капала вода, пальто, брюки и туфли промокли.
– Несколько недель ты позволял мне мечтать о переезде в настоящий дом? А теперь притаскиваешь меня… сюда?
Лео взял ее за руку.
– Мы ведь все равно уже здесь.
– Не хочу я так жить. Ты что, не понимаешь?
Он взял и другую руку.
– Аннели, нам это подходит. Именно сейчас.
– Я так жить не хочу. Я хочу…
– Мы созванивались, верно? – спросил риелтор.
Костюм, галстук, заученная улыбка. Из тех людей, что слишком крепко жмут руку, думая, что это внушает доверие. Лео улыбнулся, Аннели посмотрела на него (ты, значит, решил встретиться с риелтором, не поговорив со мной), а он посмотрел на нее (раз уж мы здесь, давай глянем) и взял у риелтора яркую глянцевую брошюру, а тот, казалось, смекнул, откуда идет сопротивление, и повернулся к Аннели.
– Это, может, и не загородный особнячок. И не вилла рубежа веков. – Риелтор кивнул на их машину, а затем на логотип строительной компании на куртке
Лео. – Но он идеален, если вам хочется жить рядом с работой, и цена вполне приемлемая.
Лео показал на большое синее здание через дорогу.
– Мы перестраивали Сульбу-центр – Синий Дом.
В углу шиномонтаж, индийский ресторан, цветочный магазин, солярий, пиццерия Роббана. А рядом – запертый контейнер с армейским снаряжением на две пехотные роты. Риелтор мог его видеть. Каждый, кто проезжал мимо, мог его видеть.
Знать не зная, что там внутри.
– Итак, друзья мои, добро пожаловать. – Промокший риелтор жестом обвел асфальтированный двор. – Участок площадью тысяча сто квадратных метров плюс дополнительные площади в триста квадратных метров и девяносто квадратных метров жилой площади.
Они оставили лужи и забор с колючей проволокой, вошли в кухню на нижнем этаже, слушая, как риелтор рассуждает о почти новом оборудовании и сантехнике, о потенциале, о прекрасной планировке и экономичном отоплении. Они слышали его, но не слушали. Аннели не слушала, потому что не хотела жить здесь. Лео не слушал, потому что уже все решил.
Из пустой кухни в пустой коридор – лестница на пустой верхний этаж, а по левую руку закрытая комната.
Риелтор распахнул дверь настежь:
– Пристройка. Еще одна комната.
Обшарпанные стены и пол, примерно десять квадратных метров.
– Использовалась как офис.
Лео постучал в разных местах по штукатурке, потопал по релину, покрывающему пол, но слышал только каблуки Аннели, которая уходила прочь. Он извинился и поспешил за ней. Она стояла на улице под моросящим дождем, с сигаретой в руке, делая быстрые глубокие затяжки, так она обычно курила, когда была разочарована.
– Аннели!
Она не смотрела на него.
– Слушай, Аннели, я вот о чем подумал. Твой сын… я имею в виду… Себастиану не придется спать на диване, когда он будет сюда приезжать, не как в квартире.
– Но здесь нет места.
– Нет, есть. Я тебе покажу. А там, на асфальте, отличное футбольное поле. А на гаражной двери я повешу баскетбольную корзину. Будь мне пять лет, я был бы в восторге.
– Шесть. Себастиану исполнилось шесть.
– Ты хотела, чтобы он приезжал чаще – так теперь сможет.
Лео обнял ее за плечи.
– Через год у тебя будет дом, о каком ты мечтаешь, Аннели. Где угодно. За любую цену.
Он погладил ее по щеке.
– Но сейчас нам нужен этот. Понимаешь? Чтобы перебраться туда, в дом твоей мечты. Этот прекрасно подходит для строительной фирмы. Контора, и место для тренировок, и склад. Здесь, в жилом районе, построенном на давнем дне озера, в доме без подвала. Здесь будет Пещера Фантома.
Челка, лоб, щеки – все мокрое, он бережно промокнул их рукавом.
Еще одна сигарета.
– Треклятая спортивная база. – Затяжки, более продолжительные, более медленные. – Еще больше похоже на базу, чем наша теперешняя квартира. Твои братцы все время будут торчать тут.
Он по-прежнему обнимал ее за плечи, оба могли заглянуть в немногочисленные комнаты дома. Потом мягко повернул ее к себе.
– Я понимаю, это не совсем то, чего ты ожидала. Дай мне год, Аннели.
– Год?
– Да, год.
– И где угодно? Вообще где угодно?
– И за любую цену.
Он взял ее руку, и они по коридору вернулись в пристройку.
– Здесь будет жить Себастиан, когда станет приезжать.
– Значит, он сможет чаще бывать у нас?
– Комната Себастиана наверху. А моя внизу.
Лестница наверх, где в ожидании стоял риелтор.
Они прошли мимо него на пути в будущую спальню, к окну, глядящему на соседний дом.
– Один год?
Он посмотрел на нее, крепко обнял.
– Один год, обещаю. К тому времени мы закончим.
