Глава 5
Иерусалимские общины в конфликте
В своем недавнем исследовании Йоэль Регев прослеживает историю конфликта между иерусалимской жреческой аристократией и вождями движения Иисуса. Регев отмечает, что в большинстве столкновений (со смертельным исходом или нет) между правящими священниками и лидерами движения Иисуса под вопрос ставилась святость и/или безопасность Храма. Его проницательное исследование дает нам подходящую основу для решения проблем, которым посвящена данная глава.
Далее мы рассмотрим сюжеты, связанные с Иисусом из Назарета, Двенадцатью апостолами, диаконом-евангелистом Стефаном, Иаковом Зеведеевым, Петром, Павлом, Иаковом – братом Иисуса, и Иисусом, сыном Анании. В большинстве случаев тема Храма в спорах вполне очевидна. В иных случаях она лишь предполагается. В последнем из упомянутых сюжетов, в котором дискуссия о Храме очевидна, я склонен думать, что Иисус бен Анания тоже принадлежал к движению Иисуса. Я также склонен думать, что той первосвященнической семьей, которая вступила в конфликт с движением Иисуса, была семья Анны.
Иисус из Назарета и семья Анны
В течение столетий христианские толкователи и богословы не всегда правильно анализировали конфликт Иисуса с аристократическим священством Иерусалима. Некоторые интерпретаторы совсем ошибочно утверждали, что Иисус критиковал иудейство и еврейский народ. Ничто так не далеко от истины. Иисус знал и использовал Тору, с одобрением повторял израильский символ веры (Shema) (Втор 6:4–5), совершенно был согласен с сущностью Торы – с заповедью любить ближнего, как самого себя (Лев 19:18). Иисус признавал законное значение Иерусалимского храма, а также богоизбранность и будущее искупление Израиля. В самом деле, когда Иисус посылал своих учеников возвещать Царство Божье, он заповедал им: «…на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф 10:5–6), тем самым создавая модель, впоследствии воспринятую его движением, как мы видим в словах Павла о благовестии: «во-первых, иудею, а потом и эллину» (Рим 1:16).
Когда Иисус входил в Иерусалим за неделю до Пасхи (мы думаем – в 30 году н. э.), ученики приветствовали его хорошо знакомыми ему словами из Пс 117: «Благословен Грядущий во имя Господне! Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! Осанна в вышних!» (Мк 11:9–10; ср. Пс 117:25–26). Появление имени «Давид» в этой цитате из Пс 117 свидетельствует о знакомстве с еврейскими тенденциями толкования, присутствующими в арамейской традиции, которая в свое время оформится как таргум (ср. особ.: Tg. Pss. 118:26, 28), равно как в раввинистической интерпретации этого псалма [(ср.: Midr. Pss. 118.17 (on Ps. 118:19)].
Сам прием Иисуса, его въезд на осленке, расстилание одежд и ветвей на его пути и ликующая процессия в город, до самого Храма (Мк 11:4–10), отражает древнюю традицию еврейского народа приветствовать высоких лиц и героев. Этот въезд и прием показывают, что Иисус был чрезвычайно популярен. Его известность засвидетельствована также в разных замечаниях о том, что правящие священники не могли или не особенно хотели предпринимать какие-либо действия против Иисуса, так как они «боялись народа» (Мк 11:18; 12:12; ср. 14:2).
В ситуацию конфликта с правящими священниками ставит Иисуса его провокационная акция в Храме, традиционно называемая «очищением храма» (Мк 11: 15–18). Тут христианскому толкованию снова не удается понять смысл действий Иисуса. Его вмешательство в дела торговцев жертвенными животными и денежных менял не имели ничего общего с противостоянием давно установленным (самой Торой!) обычаям жертвоприношений, равно как и с предполагаемым предпочтением внутреннего благочестия в противовес внешней религиозной практике.
Цитирование Иисусом Ис 56:7 и его аллюзия на Иер 7:11 ясно показывают, что, с его точки зрения, храмовому руководству не удалось исполнить возложенную на них Богом задачу и что поэтому оно, несомненно, подлежит суду. Сейчас я объясню эту идею. Ис 56:3–8 – это пророчество о том времени, когда Иерусалимский храм, стоящий на вершине святой горы Бога, станет религиозной столицей мира, тем местом, где будут рады всем людям, включая язычников. Дарам всех гостей будут здесь рады, и молитвы их будут услышаны.
Поэтому Храм будет известен как «дом молитвы для всех народов» (56:7), и именно эту фразу цитирует Иисус (Мк 11:17a). Великое пророчество Исайи само основано на молитве Соломона об освящении Храма (3 Цар 8:41–43). Легендарный царь молится, чтобы, когда чужестранцы-язычники услышат о Господе и придут к храму Иерусалима, ища Господа, молитвы их были услышаны и чтобы они познали, что храм, построенный Соломоном, – это воистину храм Господень.
Но Иисус заявляет, что Храм в действительности не исполняет своей великой роли. Надежды Соломона и пророчество Исайи не оправдались. Они не оправдались из‑за испорченного и тиранического правления священников, которые превратили Храм, говоря словами пророка Иеремии, в «притон разбойников» (Мк 11:17b; ср. Иер 7:11). Чтобы никто не подумал, будто это специфически христианский взгляд, хотя, возможно, и не взгляд самого Иисуса, нужно признать, что существует хорошо распространенная засвидетельствованная традиция, которая описана во многих еврейских источниках, включая раввинистическую литературу, отражающая сетования по поводу порчи и тирании в последние десятилетия Второго храма.
Обращение Иисуса к Иер 7, пассажу, в котором великий пророк критикует правящих священников своего времени и предостерегает о грядущем суде и разрушении храма, построенного Соломоном, вероятно, было чрезвычайно оскорбительным для священнического начальства. Пророческая угроза Иисуса был направлена явно против священнической знати, а не против народа или священников низшего чина, которых народ – и в том числе Иисус – уважали. На самом деле проклятие бесплодной смоковницы символизировало не грядущий конец еврейского народа (как, к сожалению, полагали некоторые христианские интерпретаторы), а конец испорченной храмовой верхушки (Мк 11:12–14, 20–22). Это ясно показывает вставка истории о демонстрации в Храме в историю о бесплодной смоковнице, равно как и притча о винограднике (Мк 12:1–12), в которой Иисус переиначивает притчу из Ис 5:1–7 с целью переместить обвинительный акцент с еврейского народа на «хранителей виноградника», т. е. на правящих священников. Последние признаются, что Иисус обратил притчу «против них» (Мк 12:12). Они хотят арестовать Иисуса, но не могут этого сделать из‑за толпы, которая Его поддерживает.
Иллюстрация 5.1. Храм
Эта реконструкция представляет Храмовую гору со святилищем в центре. Фотография любезно предоставлена сайтом Israelpho toarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de
Популярность Иисуса заставила первосвященников арестовать его ночью и в то время, когда он не был окружен толпами людей, внимавших его речам и разделявших его критику в адрес храмового начальства. Когда Иисуса взяли под стражу, ему было предъявлено обвинение в том, что он угрожал разрушить Храм (Мк 14:58). Хотя автор Евангелия от Марка рассматривает это обвинение как ложное (14:59), вполне вероятно, что Иисус действительно мог высказываться в таком духе (ср. Ин 2:19). В конце концов вспомнили, что Иисус предсказывал разрушение Храма (Мк 13:2: «Все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне»). Если это пророчество сопровождалось обещанием, что однажды Бог воздвигнет новый Храм – возможно, как часть нового Иерусалима, – то, что предвозвещалось в нескольких свитках из Кумрана (1Q32; 2Q24; 4Q554–55; 5Q15; 11Q18), то легко понять причину обвинения.
Предостережение об Иерусалимском храме
На обломке скалы (высотой около 57 см) сохранилось предостережение язычникам, чтобы они не вступали на территорию, определенную иудеям. Этот обломок был найден в 1935 году за стеной Старого города в Иерусалиме. Полная версия этой надписи (обнаруженная в 1871 году) находится в стамбульском археологическом музее. Греческая надпись гласит:
Да не войдет язычник в ограду Храма; а если войдет и будет пойман, то подлежит смерти.
Вероятно, именно это предостережение описывает Иосиф Флавий: «На [стене, отделяющей двор Храма] через одинаковые промежутки стояли столбы, на которых на греческом и римском языках был написан закон очищения, гласивший, что чужой не должен вступать в святилище» (ИВ 5.193–94).
Иисуса арестовывают и обвиняют правящие священники со своими коллегами и помощниками (Мк 14:43–65 и пар.). Первосвященник Кайафа упоминается по имени (дважды у Матфея – 26:3, 57; пять раз у Иоанна – 11:49; 18:13, 14, 24, 28); его зять Анна упоминается дважды (Ин 18:13, 24; ср. Лк 3:2; Деян 4:6). Как уже сказано, Иисуса обвиняют в угрозе разрушить Храм. Однако Иисус признает, что Он – Мессия, Сын Божий, который воссядет по правую руку от Бога и придет на облаках небесных (Мк 14:61–62); это – явный намек на Пс 109:1 и Дан 7:13–14. В первом пассаже царю говорится, чтобы он сидел по правую руку от Бога, пока Бог не положит врагов своих к его ногам. Второй пассаж говорит о человеке («как бы Сыне человеческом»), который получает от Бога («Ветхого днями») «власть, славу и царство». Однако эта власть дается в контексте небесного собрания, на котором будут судить врагов Израиля (ср.: Дан 7:9–10: «поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; (…) судьи сели, и раскрылись книги»). Смысл ответа Иисуса первосвященнику вполне ясен: при следующей встрече Иисуса и Кайафы первый будет председательствовать в суде над вторым. Неудивительно, что первосвященник воспринимает подобный ответ как богохульство, достойное смерти, ведь Иисус прекословит первосвященнику, что запрещено законом (ср.: Исх 22:28; Деян 23:2–5); а притязание на царский чин Мессии рассматривается как подстрекательство к мятежу, за что Иисуса и осудили римские власти.
В текстах Иосифа Флавия есть независимый рассказ о суде над Иисусом. Вот что он говорит об Иисусе из Назарета в пассаже, подлинность которого много обсуждалась, и в итоге сложилось мнение, что его отредактировали поздние христианские переписчики):
Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день Он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени (ИД 18.63–64, курсив наш).
Слова, взятые в курсив, – это христианские глоссы, изменяющие текст сообразно тому, что было важно для читателей-христиан. Но если убрать из этого пассажа глоссы, то он вполне согласуется с новозаветными евангелиями. Иисус описывается как учитель и чудотворец; он приговаривается Пилатом к распятию по настоянию «влиятельных лиц» (под которыми Флавий подразумевает правящих священников). Все, чего недостает в этом кратком изложении, – причины, по которой «влиятельные лица» из иудеев убеждали римского прокуратора приговорить Иисуса к смертной казни. Причину раскрывают нам новозаветные евангелия, и, как мы увидим дальше в данной главе, эта причина будет фигурировать еще не раз в течение примерно тридцати пяти лет, последовавших за смертью Иисуса.
