Шива Прасад смотрел на Андаманское море, раскинувшееся под укрепленными стенами островного дома. Последние лучи солнца тонули в воде, соленый ветер развевал его длинные белые волосы и ласково гладил коричневую, загрубевшую кожу, трепал тонкую белую рубаху. Шива стоял прямо, как штык, – сказывались долгие годы выучки, тяжелого труда и биотехнологии, которые поддерживали тело в прекрасной форме.

Под водой скрывались коралловые рифы; специальные сенсоры в реальном времени посылали информацию об их состоянии прямо в работающий под нексусом мозг Шивы. Стоило ему только расслабить сознание – и он ощущал, как они растут, выздоравливают, приспосабливаются к новым условиям. Все благодаря ему. Благодаря совершенному им преступлению.

Далеко на западе, по другую сторону Адаманского моря и Бенгальского залива, была его родина. Мать Индия. Страна, которая дала ему жизнь, приняла его в ласковые объятья, а затем жестоко отвергла.

Они мне поклонялись, думал Шива, но стоило мне один раз подумать об интересах человечества, пойти на вынужденные меры, – и меня наказали, погнали прочь, как паршивого пса.

Это он придумал вирус. Тающие арктические ледники изрыгали в небо огромное количество парникового газа, солнцезащитные устройства пали жертвами бесконечных политических дебатов и до сих пор не были внедрены, любая попытка приостановить глобальное потепление и закисление Мирового океана проваливалась… Кто-то должен был взять дело в свои руки. И Шива Прасад взял. Из кораллов, обладающих наиболее высокой защитой против тепла и высокого уровня pH, его ученые выделили гены выживания, которые затем встроили в вирусный вектор – для передачи генетического материала всем коралловым рифам мира. Это продлило им жизнь на несколько бесценных десятилетий. Способ действительно работал, понемногу возвращая к жизни почти вымершие рифы и укрепляя те, что еще боролись. Да, это была лишь временная мера – с такой защитой кораллы проживут еще лет десять-двадцать. Но все же что-то. Он сделал хоть что-то!

И как его отблагодарили? Назвали его поступок «самовольным вторжением в природу», «бесконтрольным экспериментаторством», «преступной выходкой».

Шива фыркнул. Можно подумать, у властей, неправительственных организаций и «зеленых» были идеи лучше.

Эксперимент стоил ему родного дома. Премьер-министр тайком предупредил Шиву о ведущемся расследовании: кары не миновать, лучше беги. Бирманцы, конечно, встретили его с распростертыми объятьями. Миллиарды криптоналичных и обещание принять участие в разработке новых биотехнологий завоевали их доверие.

Но самое страшное – его бросила любимая жена.

«Ты зашел слишком далеко – опять! – сквозь слезы кричала Нита. – Ты ведь обещал!»

Что он мог сказать в свое оправдание? Что это ее рук дело? Что именно она превратила завзятого эгоиста и плейбоя в человека, которому небезразлична судьба мира? Впрочем, его беспощадность и несокрушимая уверенность в своей правоте всегда пугали Ниту. Однако Шива считал, что это логичное продолжение его нового «я» – обретенного благодаря жене. Слова ничего не решают. Если веришь во что-то всей душой, надо действовать.

Для Ниты это оказалось последней каплей.

Шива вздохнул. Человечество потеряло контроль. Оно больше не в состоянии управлять планетой. Миру нужен новый лидер. Постчеловек.

Но готов ли он принять бразды правления? Со всеми вытекающими?

Офис конторы «Данн и Бродмур» находился на шестидесятом этаже высоченного лондонского небоскреба из стекла и углеродного волокна. Шиве Прасаду было плевать на их местоположение – пусть хоть на Северный полюс заберутся. Главное, что они консультируют на высшем уровне и славятся умением хранить секреты.

Шива сидел на крыше своего особняка и проецировал собственную голограмму в Лондон. Кастомное сетевое ПО и операционка нексус в точности снимали его позу, жесты и мимику с трехмерного изображения, существующего у него в голове, и воссоздавали его в конференц-зале «Данна и Бродмура». Конференц-бот собирал все видео- и аудиоданные из зала и посылал их прямо в мозг Шивы. Только что он любовался великолепным морским закатом – и вот уже видит роскошный переговорный зал с огромным столом посередине.

На консультацию он явился в той же белой рубахе. Любовь к Ните его изменила. Он еще помнил их первую встречу – на гала-концерте, посвященном удивительной победе Индии на Олимпийских играх 2024. Эта победа стала возможна лишь благодаря неприметным генетическим изменениям в телах спортсменов – делу рук Шивы. Тайные успехи вскружили ему голову, счета в зарубежных банках ломились от денег, а телефонная книга – от личных номеров членов парламента и министров. Он был красив, богат и холост – завидный жених. Ни одна женщина не могла перед ним устоять.

Ни одна, кроме Ниты. Стройная, элегантная и обворожительная, в длинном зеленом платье с открытой спиной и длинными черными волосами, уложенными в затейливую прическу. Темные глаза Ниты сверкали озорством. Губы… о, как ему захотелось поцеловать эти губы! Прижать к себе этот тонкий стан, обхватить талию, бедра… Она была первая индианка на его памяти, которая одевалась и говорила с дерзостью американки.

Дочь компьютерного магната, посвятившая всю себя благотворительности. Он быстро навел о ней справки, подошел, заранее зная, что покорит ее с первого слова… А она отвергла его ухаживания. Просто покачала головой и отправилась дальше. Ушла от него, от Шивы Прасада, самого завидного холостяка страны!

Два года он шел по ее следу, пересекая континенты. Его пленили ее уверенность, самодостаточность, легкость и непринужденность. Чтобы привлечь внимание Ниты, он стал жертвовать крупные суммы денег на благотворительность, основал собственный фонд, пригласил ее в совет попечителей. И постепенно Нита начала уделять ему время. Не в офисе фонда, а в трущобах. В центрах для беженцев. В бедных школах. На местах катастроф. На борту кораблей, которые исследовали тающие ледники и гибнущие океаны. Нита вовлекла его в свою жизнь, показала ему настоящий мир – мир, который остро в нем нуждался, мир, где его добрые поступки могли оставить след.

И все равно Нита не отдалась ему. Он отдался ей.

Очень скоро Шива отринул большинство привычных составляющих своей жизни – дорогие машины, костюмы, женщин, путешествия, яхты, самолеты и роскошные виллы. Сказать, что мир был удивлен, – ничего не сказать. Шива вышел из низов, он был сиротой и рос в самом «нехорошем» районе города, чудом пробился в люди и в итоге стал едва ли не крупнейшим бизнес-магнатом десятилетия. Уж, конечно, он не откажется от материальных благ, которыми полна жизнь богатого человека!

Однако новый Шива знал: роскошь и удовольствия отвлекают от истинно великих дел. Нет смысла тратить на броскую мишуру те силы и средства, которые можно направить на достижение более значимых и важных целей.

И все же иногда любой человек должен выглядеть соответствующе. Поэтому сейчас Шива был одет в белую рубаху, а его голограмма в лондонском конференц-зале – в шелковый серый костюм «Армани».

– Примерно восемьдесят процентов людей, пользующихся нексусом, относятся к одной из трех демографических групп, – говорил Кеннет Данн. Высокий, лет сорока, он наделил себя всеми достоинствами, какие только можно купить за деньги: генетически увеличенная челюсть, широкие плечи, превосходные черные волосы. Не исключено, что часть этого «тюнинга» ему сделали в одной из компаний Шивы. – Первая группа: молодые женщины и мужчины до тридцати, жители городов и пригородов со средним и высоким доходом.

– Они употребляют нексус для развлечения, – вставила Элизабет Бродмур. – Тусовщики, золотая молодежь.

Ей самой трудно было дать больше двадцати. В свои почти сорок она добилась невероятных успехов и могла позволить себе любые достижения косметической генной инженерии: у нее были блестящие светлые волосы, безупречная загорелая кожа и стройная изящная фигура молодой девушки.

Данн кивнул.

– Вторая группа: жители пригородов, шестьдесят процентов женщин, сорок мужчин, в возрасте от тридцати до пятидесяти, с достаточно высоким доходом. Родители особенных детей – аутизм, СДВГ и прочее…

– А третья группа? – спросил Шива.

Ответила Элизабет Бродмур:

– Это как раз те, кем вы интересовались. Высокообразованные, занимающие высокое положение в обществе, пятьдесят пять процентов мужчин, сорок пять женщин, жители городов и пригородов. Разбросаны по всему миру. Их объединяет то, о чем вы говорили: профессии, связанные с машиностроением, наукой и высокими технологиями, а также высокий уровень IQ. Эти люди используют нексус для себя, для своего личностного и профессионального роста. Упомянутая вами интеллигенция.

Шива кивнул.

– Цифры?

– На планете сейчас около 1,3 миллиона пользователей нексуса. Плюс-минус сорок процентов.

Шива задумчиво погладил подбородок, и его аватар в костюме сделал то же самое. Цифры совпадали с результатами проведенных по его заказу исследований.

– Прогнозы?

– По нашим оценкам, через год количество людей с нексусом вырастет до пяти миллионов, – ответила Бродмур. – В третьей группе их станет около миллиона. Что произойдет через три и пять лет – сказать трудно. Огласка, общественное мнение, законы – все это весьма значимые факторы.

– Понял, – кивнул Шива. – Продолжайте.

Бродмур перевела дух.

– Рост очень быстрый. Спрос высокий, информация о нексусе распространяется с невероятной скоростью. Вероятно, через пять лет на планете будет от двадцати до ста миллионов пользователей нексуса.

– А последняя группа? Дети?

У нас тоже мог быть такой ребенок, Нита, подумал Шива. Чудесное дитя. Постчеловек. И сейчас еще это возможно, ты не слишком стара, современные технологии и не такое позволяют…

Нита всегда считала, что рожают детей только эгоисты. Зачем производить на свет еще одного человека, когда на свете столько людей, нуждающихся в нашей помощи?

Да и Ниты больше нет в его жизни.

Профессиональное напускное спокойствие Элизабет Бродмур дало легкую трещину.

– Если отталкиваться от предыдущих оценок, – ответила она, – через пять лет от матерей с нексусом родится около одного или двух миллионов детей.

Через несколько минут Шива уже стоял на балконе и смотрел вниз, на треугольный внутренний двор. Там сидело двенадцать детей и трое взрослых, их разумы были объединены в одну сеть. Они играли в игру (точнее, думали, что играют) в молекулярное проектирование, целью которой было выделить нуклеотидные последовательности, отвечающие за выработку особого белка – белка, запускающего еще более глубокие процессы восстановления в коралловых рифах и надежно защищающего их от кислой среды. Шива закрыл глаза и увидел меняющиеся фигуры и формы, которые дети растягивали, складывали, раскладывали и видоизменяли всеми возможными способами.

Конечно, профессионалами в этой «игре» были взрослые – биолог и биохимики с глубокими познаниями о кальцинирующих белках. Зато дети могли с невероятной быстротой применять только-только усвоенные знания на практике.

Шива отвлекся от детей, сосредоточился на цифрах, парящих в воздухе над ними, и кивнул. Сегодня коллективный детский разум играючи превзошел по вычислительной мощности самый навороченный суперкомпьютер.

Они научились объединять свои сознания, образуя одно могучее и единое целое. Уже очень скоро они превзойдут и его возможности, а потом и возможности любого суперкомпьютера, который когда-либо будет создан на Земле. А ведь они только начинают.

Однажды на планете будут миллионы ученых и инженеров с нексусом. Еще около миллиона детей родится с ним в мозгу. Что получится, если объединить все эти сознания?

Человечество терпит крах. Оно не может самостоятельно решить проблемы, с которыми уже столкнулось. Однако миллионы сознаний, расширенных нексусом, – могут. Они превратятся в единый постчеловеческий разум грандиозных масштабов. В Господа Бога, который наконец вытащит планету из антропогенных катаклизмов. Но по своей воле эти миллионы никогда не сольются воедино. Шива должен выковать бога из составных частей, направить его деятельность в нужное русло, превратив тем самым в полноправного властелина Земли.

Для этого ему нужен Кейден Лейн.