Глава 5

Утром мы не нашли у замка никаких следов.

— Никого, — сказал Олок с тоской.

— Да… Тебе с такой наблюдательностью надо в Рум. Разведчиком, — схохмил я.

— А тебе с таким чувством юмора — на ярмарку. Скоморохом.

— Возможно, мы сможем опознать кого-нибудь из его людей среди убитых! Тогда можно вызывать наронтов.

— Ага. А, возможно, они на воротах написали: «Берегитесь, на вас напал Висек див Тибот»!

У нас погибло двенадцать человек, и еще семеро было ранено серьезно. Вражеских трупов на стене и во дворе посчитали семнадцать. Если вспомнить, что еще трех размазал, Исол, а помимо этого куча народу попадали со стен в ров, то получается, нам это нападение обошлось куда дешевле, чем врагам. Я высказал это мнение Олоку. Тот уныло заметил:

— Может и дешевле, восполнить нам их негде, а нападавших мы, естественно, больше не увидим. Значит, не сможем заявить, кто на нас напал. Что в свою очередь означает, что мы вступаем в противостояние с бароном див Тиботом без участия Императора.

Мы спустились во двор, прошли мимо сваленных в кучу трупов убитых противников.

— Открывай ворота, — сказал я Мувоту. — И бери свой десяток, проводите нас наружу… Исола не возьмем? — это уже Олоку.

— Нет. Он, похоже, переутомился, когда раненых лечил. Отрубился, спит, — ответил граф.

Пока открывались ворота и сбегались солдаты, мы чуть размялись.

Снаружи, естественно, мы ни трупов, ни брошенного оружия не нашли. Нападавшие все за собой прибрали.

— Кто лучше всех дерется кроме тебя? — спросил Олок.

— Тандела. После нее — Хонор.

— Десятник? Не пойдет… Демоны, кого же посылать гонцом к Императору?!

— Давай, я поеду. Туда — обратно четыре дня. Если чуть задержусь, пять. Думаю, с вами тут без меня ничего не случиться, — если честно, то я в замке самый заменимый человек. Управлять боем Олок может ничуть не хуже меня.

Граф задумался и решил:

— Не надо. Раз див Тибот предлагает не вмешивать в это дело Императора и закон. Так и сделаем. Тем более что у него столько воинов, что он почти наверняка перекрыл все дороги к Алису. А то и просто все дороги.

Он повернул обратно к воротам.

— Переживем, — уверенно сказал я. — И не с таким дерьмом справлялись.

— Эхххх… Твои слова да Богам в уши… — Олок махнул рукой на меня. — Ладно, пойдем Танделу покажу. Она уже получше выглядит. И теперь понятно, для чего она брилась.

— Румийка?

— Неа.

— Рокроманка!

— Неа. Спорим, не угадаешь!

— Да ну тебя. Жалко жалование, так и скажи.

— Пойдем! Только как увидишь, челюсть держи, чтоб не отвалилась.

— Нечего, подниму.

Мы направились в апартаменты Олока.

С первого взгляда я не сообразил, в чем дело. От порога до кровати и собственно, самой Танделы далеко было, метров семь. Но подойдя, действительно челюсть придержал. Отросшие волосы, пока еще крошечные, были зеленые!!!

— Эрольдка?! — удивленно пробормотал я, оборачиваясь к графу. — Это эрольдка, Олок!

— Но-но, слюной не брызгай! — улыбнулся он. — Может быть, и эрольдка.

— Погоди, а глаза? У эрольдов они ведь не могут быть серыми!

— А глаза у нее заколдованы. Какая-нибудь долгосрочная иллюзия. Исол говорит, такие заклинания, раз наложенные, потом не возмущают эфир и не оставляют следа.

— С каких это пор ты стал интересоваться заклинаниями?

— С тех самых, как ты — Танделой.

— Это как-то связано?

— Все в жизни связано. Вопрос в том, как?

— Вот именно, объясни.

— Сам подумай: у нас людей в пять раз меньше, чем у самого слабого из наших «добрых» соседей. Колдун — один, да и тот не самый сильный. Зато он не откажется от ученика. Поэтому я решил возложить эту почетную миссию на свои плечи, раз уж Тандела предоставленной возможностью не успела воспользоваться.

Я посмотрел на Олока и не стал ничего говорить. Колдовство и магия в Алисоне были под запретом для всех, кто не входил в Орден Магов. Это не мешало людям вроде нашего графа держать у себя не лицензированных колдунов, а таким как Исол не было препятствием для активной практики, но в определенной степени сдерживало свободное применение колдовства в Империи.

У нас в Алисоне запрещены многие вещи. Например, междоусобицы среди феодалов. Формально див Тибот пошел против закона Империи. Фактически же никого особо не интересовало, чем занимаются аристократы на окраинах империи. Император пристально следил только за центральными областями вокруг Алиса, остальные территории были под управлением Наместников. А вернее, самоуправством герцогов, графов и баронов, ибо Наместники, если что-то и делали, то в основном по защите рубежей Империи. Внутренние дрязги их особо не интересовали. Если кто-нибудь из нашего замка не предъявит неоспоримых доказательств вины барона лично Императору, то и Наместник пальцем не пошевелит, чтобы его наказать. Правда, если мы их найдем и покажем, кара будет суровой и быстрой…

Помимо междоусобиц запрещено нахождение на территории Империи всех иностранцев. При этом гражданами Алисона считались только люди, родители которых родились на территории империи. Все прочие существа нещадно преследовались и уничтожались. Фактически получалось, что если ты уродился русым, со смуглой кожей, или не дай Боги, с розовыми глазами и острыми ушами, да при этом еще и чуть выше или ниже среднего роста, смело беги к ближайшей границе или прячься в лесу.

У Танделы с ушами все было в порядке — обычные человеческие. Значит, эльфийской крови в ней было не больше шестнадцатой части. Кроме этого… Эрольды всегда были высокими и худощавыми. Тандела с ее хорошо развитыми… хм… хорошо развитым плечевым комплексом не походила на потомка эльфов ни капли. По комплекции она напоминала румийку, но румийцы — это совсем другая ветвь смешения эльфов и людей, со смуглой кожей, черными волосами и глазами, высокие, мощно сложенные… Плодом смешения эрольдов и румийцев всегда были дети, внешне похожие на румийцев, так что получить такое телосложение от них она не могла. Тогда откуда у нее зеленые волосы? И опять же — еще не факт, что глаза не серые. Может, нет никакой иллюзии, и это ее натуральный цвет.

Я поделился своим сомнениями с графом:

— Уверен, что она эрольдка? Судя по телосложению, тут эльфийской кровью и не пахнет.

— Соур, девчонка больно неординарная. Не знаю, кровь скольких рас в ней смешалось, но эльфийская — точно есть. Вспомни, как она из лука стреляет. Да и зеленые волосы растут по одной причине. И ты сам ее озвучил.

Все правильно, эрольдка. Все, в ком течет хоть капля крови эльфов, бессмертны и вечно молоды. Танделе может быть и двести, и триста лет. И тогда неудивительно, что она побыла во стольких битвах и прекрасно владеет оружием. Удивительно другое — как ей удается прожить с такой внешностью в Алисоне!

Я подошел к ней вплотную и всмотрелся в черты лица с чуть отросшими бровями и волосами. Несомненно, она была прекрасна, как и все эрольдки. Нет, не так. Она была прекраснее, чем все эрольдки.

Я распрямился и посмотрел на Олока.

— Надеюсь, вы не собираетесь с ней чего-нибудь сделать, граф?

— Я удивлен твоим вопросом. Я что, похож на дровосека, рубящего под собой сук? Причем сук, на который только что уселся?

— Что-то я не совсем тебя понял.

— Ты не заметил, как все изменилось после ее появления?

— А что, собственно, изменилось: был покалечен десятник, избит посол див Тибота, в дуэлях на шпагах разгромлен капитан, который решил выместить свой гнев на солдатах и начал их муштровать. Потом произошло нападение на замок, стоившее нам больше десяти жизней, ранения самой Танделы, а потом еще и Исол переутомился в нашем рейде, и, как ты говоришь, не скоро восстановится.

— С твоей стороны это, может, так и выглядит, но я тебе покажу свое видение ситуации. Без обиняков: у меня был крошечный гарнизон во главе с капитаном, считающим себя самым крутым парнем в окрестностях. Вокруг — соседи с большими наемными отрядами, главный из них — див Тибот. Появилась Тандела, выбила дурь из Пуха, помогла барону Тибота решиться на активные действия, показала тебе, что до чемпиона деревни еще расти и расти, дала ориентир в муштре, которую ты затеял, позволивший превратить сборище неудачников, юнцов и стариков в самое боеспособное подразделение, которое я видел. Спасла замок от неожиданного нападения, сумев вовремя подать сигнал тревоги, после чего еще некоторое время защищала свой участок стены, не позволив противнику превратить стены замка в западню для нас.

— Ты еще добавь: осталась жива после трех ранений, и поставь ей памятник у въезда в замок.

— А ты не обижайся, я же просил.

— Я не обижаюсь! Но лучше пойду — надо отдохнуть после рейда.

Уже спускаясь по лестнице, я понял, что как минимум в одном своих выводах Олок прав, а еще одном — ошибался. Несомненно, рывок в подготовке, который наш гарнизон совершил за считанные дни, превратил солдат из праздно шатающихся балбесов в почти профессионалов, посвящающих свободное время улучшению своего мастерства. А относительно чемпионата деревни… Думаю, даже сейчас, после штурма, бессонной ночи, скачки, продолжающейся весь день и прерываемой только тремя схватками с противником, я бы взял его без труда. Вот только бы пожрать чего-нибудь дали!