Глава 4

— …вога! Нападение!!! — от дикого вопля я раскрыл глаза. Через секунду, Пух заорал и зазвонил в колокол:

— Подъем! Нападение на замок! Все на стены! К бою!!!

Шмяк! Бац. Шмяк! Дверь влетела в мою комнату, Торел следом за ней.

— Быстрее, командир! Штурм!

Я подхватился, рванул меч из ножен и с ревом:

— Все на стены! — влез в предусмотрительно поднятую солдатом кольчугу.

Вместо кромешной тьмы, к которой глаза уже были привычны, все вокруг залил яркий свет! Видимо, Исол выбежал чуть раньше меня и организовал освещение. На стенах уже было полно народу. Отлично! Я обернулся к Торелу:

— Штурм уже отбили?! Большие потери?

У парня округлились глаза и прежде, чем он хоть что-то сказал, я увидел, что парни на стенах дружно подняли луки и выстрелили по нам. Мы прыгнули обратно в комнату, а штук пять стрел упали на наше место. Через секунду колдун лучом Семи Сил превратил этих стрелков в фарш, а гребень шестого участка — в руины.

Я поднялся и повел плечами:

— На стенах дозорных всех перебили? Там ведь Тандела! Неужели и ее?

— Нет, Тандела подняла тревогу, значит еще жива. Только вот надолго ли…

Ага, ну слава Богам! Вон она, стреляет — мельком увидел я ее наверху, крутанув головой. Ох, ранили в руку!

— Скорее! Надо помочь, видел, ее ранили?!

— Капитан! Сюда! — раздалось из казармы, и мы прошли в нее через второй выход.

Хонор уже построил десяток и ожидал приказов.

— Четверо — третий участок! Четверо — второй! Двое — со мной, на первый!

Хонор тут же распределил людей, и мы, через комнату Танделы, выбрались в казарму Пуха, пробежали ее, и выскочили на улицу. Укрывая за щитами солдат, пробежали те пять метров, что были до входа в башню, и рванули вверх по винтовой лестнице. Сухо щелкнула струна арбалета, посылая болт в нас, и Торел, с вмиг осунувшимся лицом, осел на пол.

— Беееееееей!!! — заорал я, чувствуя, как ярость и кровь закипели в жилах. — Убивай ублюдков!!!

До арбалетчика я добрался еще до того, как он успел вытащить меч, и рубанул так, что кровью сильно брызнуло в лицо. Вытираясь, я пропустил вперед обоих солдат, и они «поймали» еще один болт — на следующем вираже лестницы, впрочем, похоже, не смертельно.

— Бей — убивай! — заорал оставшийся боец, пластанув арбалетчика, и добравшись, наконец, до уровня стен.

Я выскочил следом, и подпер его, когда он принял на щит пару толчков.

— Бей — убивай! — ответили ему хором почти со всех участков стен, даже с нашего.

— За Толор! — раздался знакомый вопль Олока снизу, и я на мгновение отвлекся, краем глаза заприметив бегущего через плац графа и целящихся в него пару лучников с пятого участка. Он прямо на бегу снял одного, дождался выстрела второго, хладнокровно замер, пропуская стрелу, и, уложив его, нырнул в караулку. Сделано все было настолько быстро, что «вернувшись» на стену, я успел как раз к команде «внимание», по которой солдат отступил чуть назад, проваливая противников, толкающих его, и я, удачно принял одного из них на острие свое меча. Получив ранение, тот молча отступил, но занять его место было некому: сзади их двоих уже поджимал Пух, добивший парня. Оставшийся сиганул со стены сам, не раздумывая. Пух выглянул следом, и охнул, отпрянув назад. Я успел схватить его, не дав свалиться со стены, и уложил на камни. Присев рядом, за зубцом. В груди, чуть пониже ключицы, торчала стрела, пробившая кольчугу, и вошедшая сантиметров на пять.

— Не высовываться!!! — заорал я.

— Тандела, капитан! — сказал солдат, пробежавший до следующего укрытия, стаскивая с девушки труп противника. — Жива!

— Исол, быстро на первый участок, тут несколько раненых! — рыкнул граф, выходя из воротной башни на стену.

Мимо него свистнула стрела, пущенная откуда-то со стороны четвертого участка, и он мгновенно среагировал, выстрелив в ответ. — Хонор, Мувот, очистите, наконец, четверку, а то ведь подстрелят так кого-нибудь!!!

Мимо свистнула стрела, пущенная снаружи, и Олок, крутнувшись, натянул лук… и отшатнулся, скрываясь за зубцом, и избежал еще двух стрел.

— Бей-убивай! — раздались вопли на четвертом участке, закрытом от меня донжоном.

Похоже, и там все в порядке, решил я, услышав сопутствующий крикам плеск воды во рву. Наши гости спешно улепетывали обратно.

— Исол, гаси этот шар, он теперь им помогает стрелять, мы как на ладони! — с досадой сказал граф появившемуся рядом колдуну, и практически сразу же стало темно.

— Ты как? — спросил я Пуха.

— Дышать больно, — поморщился парень. — С Танделой все в порядке?

Подошел Исол, присел рядом с Танделой глянул на стрелу, потом на рану на плече, и попросил солдата:

— Сними с нее шлем, — после чего перебрался к нам. — Все в порядке с твоей Танделой, Пух. Через недельку будет бегать как прежде. Тебя-то как угораздило? Подними ему голову повыше, Соур.

— Так?

— Ага, молодец.

— Хотел Танделу спасти, к ней эти два недоноска подбирались! Она же спасла нас всех! Вначале тревогу подняла, а потом не дала штурмовому отряду подняться! Когда Исол Семью Силами разрушил шестой участок, один десяток тяжелой пехоты на пятом попробовал подняться, но их там Росар встретил, не пустил дальше башни… А на этом Тандела смогла все кошки порубить, да и поднявшихся раскидала. Когда они поняли, что ворота не опустятся, и конница отошла от рва, я сюда рванул, ее спасать, ведь те, что выжили, на второй полезли и через башню к ней уже ломились. Да выглянул неудачно, кха-а-а-а, — начал говорить десятник, и в этот момент Исол с мясом выдрал у него из груди стрелу.

— А ну, зажмурились все! — рыкнул колдун и прошептал какое-то заклятие.

От ослепительной вспышки у меня поплыли зайчики перед глазами. Голова Пуха внезапно потяжелела, и я чуть не уронил ее на камни.

— Эк его проняло, — усмехнулся Исол. — Делов-то всего ничего, а сознание потерял. Хватай его и ко мне в лазарет, что ли, — сказал Исол, возвращаясь к Танделе. — А вот с ней придется потрудиться, помощник нужен будет.

— Я помогу, — внезапно влез граф. — Вроде все закончилось, да?

— Похоже, — кивнул я и высунулся наружу. Стрел из темноты больше не летело, да и не видно ниго не было. — Десятники, доложить о потерях!

— Пока собирают, давай, ее ко мне, Соур, — распорядился Олок.

— А? — не понял я.

— Хватай за ноги, говорю, — ответил Олок и поднял ее за руки. — Духи и демоны, она как пушинка!

— Ага! — удивился я. — Тут половина веса — кольчуга, если больше. Зачем к тебе-то?

— Герой битвы, е мое! — улыбнулся он. — Не могу же я ее с остальными ранеными положить!

— А! — понимающе усмехнулся я.

— А ты не скалься, — тут же разозлился он.

— Да я что? Я, вообще, ничего не сказал!

— Зато подумал!

— Не без этого, — согласился я, еще раз усмехнувшись.