Глава 35
Соур
В общем-то собрание было не сильно и нужно, вначале я вообще планировал поднять людей ночью без объяснений, но передумал. Солдатам надо отдохнуть, но они должны знать, что ночью их ждет переход к Толору. А то мало ли кто захочет куда отлучиться, ищи их потом по деревне.
— Все уже слышали, что Толор захватили в тот же день, как мы ушли в Пим. Но Пух отступил в донжон и обороняет его. Когда мы были у замка, он был еще жив, я лично видел, как кто-то стрелял из башни по стенам, — начал я. — С провизией у них проблем нет, но все равно, промедление смерти подобно — мало ли сколько их там осталось? Поэтому сегодня ночью мы пойдем им на помощь.
Мувот усмехнулся:
— Нас всего тридцать, капитан! Даже если мы и переберемся через стену, их будет не меньше, чем два к одному против нас! А еще надо к башне прорваться!
Я улыбнулся:
— Эта проблема решается просто! Мы на стены не полезем. Мы попадем прямо в башню. Через подземный ход.
— О-о-о, капитан, это совсем другое дело! — загалдели парни.
— Тихо! Сейчас все идут к своим десяткам и укладывают их отдыхать! Предупредите, что в полночь выдвигаемся на ночной штурм замка, чтобы все знали, что исчезать нельзя. Плюс если среди местных есть слухачи — они донесут кому надо и противники полезут на стены, что тоже неплохо. Спокойно пройдем в башню, и все. Может, даже чуть изнутри постреляем. В общем, пока всем — спать! Хонор, охрана от твоего десятка! Выполняйте!
Ребята разошлись, а я встал, прошелся по комнате. Надо было думать, что делать с повязкой. Без второй руки смысла лезть в бой не было, а завтра пригодиться может любой боец. И пусть я должен больше руководить, чем биться, смысла хоронить руку не было.
Решившись, я тут же вышел во двор мимо укладывающихся ребят, и подозвал уже заступившего в караул солдата:
— Ришах, помоги!
— Да, капитан?
— Сматывай повязку. Надо руку освободить!
— Выздоровели, кэп?
— Ага, — соврал я. — Хочу чуть перед ночью размяться.
Солдат опасливо оглянулся и тихонько спросил:
— На ночной штурм пойдем?
— Да, — ответил я. — Еще сотня Вирота подойдет, должны справиться.
— А! — с облегчением кивнул он. — Мы с ребятами уже собрались с родными прощаться навсегда… Тремя десятками много не навоюешь, даже во время ночного штурма.
Я улыбнулся тому, что парни даже не подумали о дезертирстве:
— Ты разматывай давай, а попрощаться с родными успеешь еще!
— Готово, кэп!
Рука затекла под тугой повязкой, но это быстро прошло. Я немного подвигал ей, работала нормально. Да, чуть ватная, но каких-то болей в плече я не испытывал.
Как следует размявшись, перешел к упражнениям с мечом и кинжалом. Некоторое время было тяжеловато — не хватало пластичности, но скоро это прошло, и я сам того не заметил, как на мой с бой с тенью прибежала смотреть половина местной детворы.
— Водички может, мОлодец? — поинтересовалась молодуха, стоявшая чуть поодаль. — А то раздухарился, как будто на войне!
Я взглянул на нее и расплылся в улыбке: настроение было прекрасное, ведь что еще нужно мужчине? Здоровое тело, оружие и прекрасная зрительница! И пусть с здоровым телом были небольшие проблемы, а зрительница была не слишком прекрасна, я был просто на седьмом небе от счастья. Я снова мог драться! А значит, все будет отлично!
* * *
Как я и думал, эйфория длилась недолго: прошло буквально несколько минут, как я провалялся в кровати, пытаясь выспаться перед бессонной ночью, и рука дала о себе знать. Она ныла, напоминая о вывихе. К тому же внезапно разболелась голова, видимо, последствия «знакомства» с Мартином.
Тем не менее, Хонор, вошедший в мою импровизированную комнату, завешанную от прочих полотнами, разбудил меня посвежевшим и отдохнувшим.
— Полночь, капитан! Луна яркая, идеальное время для выступления!
Я глянул в окно и кивнул:
— Поднимай народ. Строимся за воротами в полной экипировке. Коней оставляем тут.
Хонор выскочил выполнять, а я потянулся. Рука ныла, но тише. Я позвал:
— Ланож, ты тут?
— Да, капитан!
— Дуй сюда, поможешь.
Он помог мне натянуть кольчугу нормально, вдев обе руки в рукава, после чего я почувствовал себя не в пример уверенней.
Я отпустил Ланожа, надел поножи, шлем, затянул на кольчуге портупею и вышел. Большинство ребят уже строились за воротами. Меня увидел Хонор и подошел:
— Мы тоже?
— Конечно. Если все будет нормально — выспитесь в донжоне.
Десятник кивнул и вернулся за своим нарядом, а я вышел на небольшой пятачок перед воротами, где уже стояли построенные десятки.
— Проверить экипировку, — тут же скомандовал я, и солдаты закопошились.
Луна действительно светила ярко и ровно, что не могло не радовать. Прибежал люди Хонора, с ним самим, и встали в строй.
— Все в порядке, капитан, — доложился Мувот за всех.
— За мной! — скомандовал я и без лишних слов потрусил к месту входа в подземный ход.
* * *
Практически весь путь мы проделали по дороге, лишь ближе к замку свернули в лес на едва заметную тропку. Притопали в нужную низинку, разобрали под моим командование кучу бурелома, «случайно» нанесенную давным-давно, и нам открылся искомый полуобвалившийся вход в подземный лаз.
— Давно не пользовались? — спросил Мувот.
— Последний раз я был тут года три назад. И то до выхода так и не дошли.
— Так значит на штурм не пойдем? — спросил кто-то из солдат.
— Изнутри штурмовать будем! — улыбнулся я. — Как Вирот со своей сотней имперской подойдет.
— Понятно!
— Значит так, слушаем внимательно! Не говорить! Не греметь! Я первый, Мувот — замыкающий. За мной!
И я полез в тоннель. Состояние хода было более чем удовлетворительное, кроме обваленного входа других проблем не было, и я со своим ростом проходил даже не пригибаясь. Я в который раз удивился прозорливости предков Олока: не зря они в свое время заказали на последние деньги этот подземный ход.
Я прошел второй небольшой поворот — значит, приближались к территории замка. Обернувшись, я приложил палец к губам. Ланож, идущий следом, обернулся, повторяя мое движение.
Я прислушался: тишина, — и двинулся вперед. Оставалось буквально сто метров.
Уперевшись в стену, я облегченно выдохнул: пришли. Нащупал рычаг, и стенка скользнула в сторону, открывая коридор тюремного подземелья.
Я медленно вышел из хода и поманил за собой Ланожа. Никто нас не встречал. Что, впрочем, было неудивительно.
— Собирайтесь тут. Я проверю, кто в башне, — прошептал я выскользнувшему из темноты Хонору. — Не шумите.
Я снял портупею, и отдал ее, вытащив только кинжал. Совсем безоружным идти не хотелось, терпеть болтающиеся при движениях железяки — тоже.
Осторожно двигаясь по коридору, я постепенно поднимался наверх, к входу в донжон. По идее, если все в порядке, он должен быть перекрыт — специальная плита над дверным проемом крепилась хитрой системой блоков, которую можно было нарушить одним ударом меча по веревке у входа. Вот и вход. Все как я и думал: плита даже придавила кого-то на входе. Пол залит кровью. Я бесшумно двинулся выше. По идее, ребята должны были располагаться выше, первых два этажа были сплошными, без бойниц.
Второй этаж тоже был пуст, как я и ожидал, а вот на третьем, прямо у окна, перед которым мы обычно сидели с Олоком и Исолом, было пятно крови. Не сегодняшнее, но все же. И снова тишина. Я осторожно заглянул в остальные помещения на этаже. Никого. Но на столе, отставленном от окна чуть дальше, чем обычно — хлеб и вода в кувшине. А рядом с окном — тула со стрелами и запасной титевой.
Видимо, защитников осталось так мало, что не хватало даже на все этажи. Я двинулся вверх по лестнице, и, наконец, увидел Пуха. Десятник внимательно вглядывался в темноту в амбразуре.
— Пух, это я, Соур! — шепотом позвал я.
Парень повернул на меня лицо и я вздрогнул: видимо, стрелой, ему вырвало щеку и половину уха.
— О, кэп! Не пугайся, уже не болит! — он подмигнул мне. — Я тут запасы графа отполовинил! Чего вину пропадать!
Пух, с резвозстью, никогда прежде мной у него не замечаемой, подскочил ко мне и протянул бутылку. Я автоматически принял ее и приложился. А десятник тем временем метнулся обратно к амбразуре, что-то высматривая. Моему появлению он совершенно не удивился! Я решил списать все это на последствия ранения и болевой шок.
— А где остальные, Пух? — поинтересовался я.
— Остальные? Там! — он ткнул вверх. — В лазарете.
Я облегченно вздохнул. Слава Богам! Все в порядке.
А десятник, с каким-то виновытым голосом добавил:
— Я хорошо за ними ухаживаю!
У меня после этих слов кошки заскребли на душе, а Пух, что-то бормоча, повел меня наверх. Мы вошли в спальню графа, и я увидел ребят.
Они лежали кто на кровати, кто на полу, заботливо перевязанные. Но… мертвые. Большая часть погибла от колотых и резаных ран мечом. Я подошел к каждому, но ни одного живого среди парней не было. Я опасливо посмотрел на десятника, быстро и сноровисто меняющего повязку уже остывшему трупу, и с содроганием прислушался к его шепоту:
— Все будет хорошо, Карас, успокойся. Все пройдет. Ребята придут. Вон, Капитан уже тут… — от меня не укрылся полный тоски взгляд, брошенный им в мою сторону и тяжелый вздох.
До меня, наконец, дошло: он просто не верит, что это я!
Я подскочил к Пуху, схватил его за грудки и яростно прошептал:
— Ты чего тут творишь, солдат? Совсем упился вином что ли? Покойников перевязываешь!? Охренел?
— Соур, так ты все-таки настоящий!.. — прошептал он и… заплакал. — Всех… Всех убили в первый же день. Палес еще некоторое время жил, но не приходил в сознание… А я… Ждал вас…
И Пух уснул. Я опустил стокилограммового бойца на пол и встал было идти за остальными, как он схватил меня за запястье и сжал:
— Как будет бой — разбуди!
— Отдыхай, Пух, — успокоил я его. — Тебя разбужу в первую очередь.
