Глава 32

В лесу мне понравилось сразу. Хороший был лес, пусть и небольшой, по сравнению с тем, в котором я провела свое раннее детство, но значительно старее. И еще лес был живым.

Он откликался на мои движения. Подсказывал. Почти разговаривал со мной. Я смотрела на спину Рувора и завидовала. Если со мной лес почти разговаривал, то этот парень наверняка его слышал. А, может быть, мог и отвечать.

С чего я это вдруг решила? А с того, что это было совершенно очевидно. Во-первых, Дарон сразу сказал, что поведет нас через лес его главный лесничий. А главных лесничих, выглядящих как безусые юнцы, не бывает. Во-вторых, у парня был слух значительно лучше моего. В-третьих, у него не было Блока Незнания.

Хотя, отсутствия блока уже было достаточно, чтобы понять, что это эрольд.

Дарона, впрочем, эта мысль нисколько не тяготила — он бодро вышагивал следом за Рувором, ведя на поводу своего коня, и даже в ус не дул. Следом шел Исол со своей лошадкой, и Олок, похоже, страдающий после вчерашней попойки. Замыкала колонну я, прислушиваясь и приглядываясь к всему вокруг.

Лес был удивительно хорош. Тропа, по которой мы шли, не петляла по низинам, не упиралась в бурелом и даже ни разу не уткнулась в колючий кустарник! Ну какой человек, даже сто лет проживший в лесу, смог бы провести нас такой тропой? А вот Рувор вел.

— Тихо! — лесничий остановился. — Недалеко прайд меселей охотится… Может быть, пока пообедаем, и дадим им это сделать?

Дарон удивился:

— Откуда ты знаешь, что они впереди? — он посмотрел на меня и я пожала плечами. Я не чувствовала и не слышала никого.

— Подойдите, герцог, с моего места видно.

Див Пимобат подошел и посмотрел в указанном направлении. После чего побледнел и прошептал:

— А ты уверен, что они охотятся не на нас?

— Конечно, мой герцог! Я думаю, они нас чуют, и не подойдут, если мы их не потревожим. Главное чтобы охота была удачной.

Я подошла поближе и глянула сама. Три великолепных зверя расположились метрах в восьмидесяти от нас, на мощных нижних ветвях деревьев. Я осторожно потянулась к ним мыслями и ощутила их голод и недовольство вторжением в их пространство. И вместе с тем — ожидание удачной охоты: они чуяли рядом дичь.

— Надо остановиться, или мы испортим им охоту, — прошептала я. — Тут где-то олень бродит, видимо, а мы его спугнем.

— Деваха правильно говорит, — кинул Рувор, странно посмотрев на меня.

— Еще бы, — фыркнул Исол. — Деваха — эролька, она в лесу как дома!

Глаза у лесничего забавно округлились:

— Эрольдка? Ты?

Я улыбнулась и кивнула:

— Бреюсь наголо, чтобы не так заметно было.

— А глаза?

— Долговременная иллюзия.

— О… А сколько тебе лет?

— А на сколько выгляжу?

Он улыбнулся и прижал палец к губам:

— Тсссс… Начинается.

И действительно, началось. Месели, сидели в засаде неправильным треугольником, видимо, на перекрестве звериных троп, метрах в 30–40 друг от друга, причем не над самими тропами, а рядом. Олень, на которого они охотитились, ступил на этот перекресток, ничего не подозревая; и ближайшая кошка спрыгнула у него за спиной, издав громкий рык, от которого Исол побледнел и схватился за какой-то оберег. Олень ломанулся вперед, второй месель спрыгнул чуть впереди и слева, рванулся наперез, к тропе. Тот свернул с нее, и попался прямо под прыжок третьей кошки, мгновенно вцепившейся в него всеми четырьмя лапами. У раненого животного подогнулись ноги, и оно рухнуло вниз, и тут же, подобрав копыта, перекатилось на спину, сбрасывая мучителя. Месель, красиво изогнувшись и, недовольно рыкнув, отскочил, а оленя догнало два других, вцепившись в ногу и круп. Он попробовал подскочить, но тут на него подоспел и третий хищник, вцепившийся в горло. Вскоре олень перестал трепыхаться, и месели, напившись крови, потащили тушу подальше от нас. Не нравилось им наше соседство — пару раз они тревожно посматривали на нас, скалились и рычали. Самый крупный из них, видимо, матерый самец, даже сделал в нашу сторону пару шагов, но от Рувора пошла успокаивающая волна, и зверь вернулся на место.

Исол удивленно посмотрел на лесничего, и спросил:

— Маг?

— Нет. Просто я умею успокаивать зверей. Мне дает силу лес.

— Но как? — не понял Исол. — Это была чистой воды телепатическая передача эмоций! Это невозможно без знания Телепатии!

— Он эрольд. Для него в этом лесу нет ничего невозможного, — улыбнулась я.

Дарон аж присвиснул:

— А я то думал, ты просто вырос в лесу, вот и знаешь его как свои пять пальцев!

— Я действительно тут родился и вырос. Вы знаете меня с момента рождения, мой герцог. И вы сами знаете, почему вы не должны были знать о моем происхождении.

— Я понимаю. А твои родители? Они… тоже?

— Мать. Отец — человек.

Дарон помолчал, и спросил:

— Она бросила вас?

— Нет. Они с отцом так решили. И она ушла.

— Понимаю. Опасно.

Было такое ощущение, что герцогу стало неловко. Нашел выход Олок:

— Ну что, обед? А то вон, даже звери едят, а мы с самого утра постимся.

Мы слегка перекусили вяленым мясом и лепешками, запили это добро водой, и двинулись в дорогу. Для того, чтобы попасть в Хрос, надо было перечь лес, выехать на главный тракт, и проехать по нему порядка ста двадцати километров. По моим прикидкам, мы впятером вполне могли бы завтра утром уже быть на месте. Если, конечно, ехать ночью. Я озвучила свои предположения идущему впереди Олоку, и тот согласился:

— Ничего невозможного нет, но все зависит от того, как долго мы будем лес пересекать.

Дарон тут же спросил Рувора:

— Долго по лесу еще идти?

— Часа четыре, не меньше. Выйдем на тракт между Уктором и Вулом, чуть поближе к последнему.

— Получается, до Хроса сегодня не доберемся? — спросил Олок.

— До Гусорала доедем точно, наверное, там придется переночевать.

— А вас не узнают?

— Узнают, конечно! А что?

— Тогда, может быть, заночуем в дороге, где-нибудь после Гусорала?

— Посмотрим. До туда еще нужно доехать, — Дарон осмотрелся по сторонам. — Рувор, мне кажется, или тут действительно темнее, чем обычно?

— Мы практически в сердце леса, милорд! Слишком густые кроны, наверное.

Див Пимобат передернул плечами, как будто ему за шиворот упала капля, и пошел дальше.

Лесничий сдержал слово, и вскоре мы без особых происшествий вышли к тракту.

Дорога, мощеная серым камнем, разрезала лес неширокой просекой. Несмотря на глубокие колеи и не самый лучший вид самой дороги, просека содержалась весьма и весьма хорошо: кустарник и молодые побеги были вырублены, а деревья стояли не ближе пяти метров от края.

— Следят, а? — удивился Дарон.

— Угу. На такой дороге не так просто устроить засаду! — согласился Олок.

— Молодец, Рувор! Теперь давай обратно, как услышишь, что мы опять в замке — получишь свой золотой.

Мы с графом недоуменно переглянулись, и он спросил:

— Мой герцог, разве он не пойдет с нами?

— Нет. А зачем?

— Ну… Мало ли что! Лишний воин не помешает, не на прогулку едем.

— Ты же сам говорил, что вчетвером справимся!

— Ну так и впятером тоже. К тому же Рувор не просто воин. Он эрольд, а все эрольды умеют колдовать!

— Да не умею я колдовать! — воскликнул лесничий. — Но я бы с радостью присоединился, милорд!

— Тогда в седло! — воскликнул Дарон. — А то так и ноги стереть можно, половину дня идем!

Дарон был великолепным наездником. Двигаясь во главе нашего небольшого отряда, он варьировал скорость передвижения так, что даже лошадь Исола, самая слабенькая из всех, к вечеру все еще довольно резво скакала. Тем не менее, едва стало вечереть, мы заехали на постоялый двор, поужинать и обсудить планы. Оставив лошадей и Рувора у коновязи, дожидаться слуги с водой и овсом, по пригласительному жесту владельца корчмы, мы вошли в помещение.

— Чем ужинать будете, господа? — растянув улыбку аж до ушей, поинтересовалась девица в открытом платье.

— Для начала — поросенка, — ответил Дарон. — И три кувшина с пивом.

— Советую взять вино, уважаемые господа, пиво тут — редкостная бадяга, — посоветовал мужчина из-за ближайшего стола.

Дарон кивнул:

— Да, красавица, и еще кувшин вина. Это оплата. В том числе и за то, что закажем потом! — герцог положил перед ней золотой, который был немедленно проверен на мягкость.

Удовлетворенная результатом девица наклонилась поближе к герцогу, демонстрируя глубокое декольте, и проговорила:

— Если будут какие-то пожелания, сразу зовите Келси, милорд…

— Тогда лично мне нужна будет отдельная комната, Келси, — подмигнул ей Дарон. — А этих всех отправим в другую!

Девушка расхохоталась, а герцог направился к свободному столу. Олок намекнул:

— Может быть не стоит останавливаться так рано?

Дарон уселся на лавку, глянул по сторонам, и ответил:

— А кто тебе сказал, что мы тут остановимся?

— Ну… Вы договоривались насчет комнат…

— Ага. Комнаты не помешают. На всякий случай. Только вот нас в них не будет.

— Ты хитрец, Дарон!

— А ты льстец, Олок, — расхохотался див Пимобат.

— Девчонку-то будете щупать?

— А что? Самому захотелось?

— Ну что вы, милорд! Природное любопыство! Вы же знаете, а кроме вашей дочери женщин не признаю!

— Да ладно? То-то я и смотрю, любопытный ты стал последнее время!

— Ну признайся, хороша ведь! Грех не пощупать! — граф пихнул Дарона в бок.

— Да ну тебя! — скривился тот. — Всю охоту сбил! Вон, разве только Рувор еще не знает, что я с ней пересплю!

— Ну, это вы обольщаетесь, милорд! — улыбнулась я. — Он-то как раз все отлично слышит!

— Точно, эрольд же! — Дарон поморщился. — Дали Боги попутчиков — ни посрать, ни пошептаться без надзора.

Тут на улыбку пробило даже Исола.

— Хорошее настроение у вас, герцог, — сказал он. — Всегда бы так!

— Согласен! Вот и поросенок! Еште давайте, еще ехать и ехать.

Я сразу завладела громадным куском мяса и принялась уплетать его за обе щеки. Чуть насытившись, обратила внимание на воина, который посоветовал взять вина: он наблюдал за мной. Встретившись со мной взглядами, парень потупился и покраснел.

— Заканчивай смущать парня, Тандела, — хохотнул Дарон. — Бедняга не знает, куда глаза деть!

— Ыыыы, — ответили ему ржанием Олок и Исол.

Воин резво встал и шагнул к нашему столу:

— Ты что себе позволяешь, папаша? Я тебе не шкаф, чтобы меня обсуждать, и не шут, чтобы надо мной смеяться!

— Но-но, не горячись, — я встала, загородив дорогу к герцогу, и парень с удивлением обнаружил, что упирается носом мне в плечо.

Он смущенно отступил, а я сделала еще шаг вперед и добавивила:

— И не пялься на меня!

К сожалению, все испортил Дарон, тут же одернувший меня:

— Тандела, что за манеры! Значит, вон тем крестьянам тебя разглядывать можно, а этому благородному воину — нет? Уважаемый, садись с нами, выпей! Я не хотел обидеть тебя!

Парень, был красный, как рак, но все же сумел сдержаться, и сказал:

— Спасибо за приглашение, господа, но я лучше своим пивом давиться буду.

Герцог нахмурился и рыкнул:

— Садись, когда благородные господа зовут тебя, солдат! Я дважды повторять не люблю!

И, к моему удивлению, парень действительно сел. Как можно дальше от меня и див Пимобата, на самый край лавки, но сел.

— Меня зовут Дориан, милорды. Прошу простить мою дерзость.

— Не Дориан ли Слагающий Баллады? — спросил Дарон.

Парень тяжело вздохнул и обреченно склонил голову:

— Он самый, милорд.

К моему удивлению, Олок и Дарон одновременно загоготали еще громче, чем до этого, а Дориан снова густо покраснел и с тоской посмотрел под стол.

Прятал глаза? Или (я вздрогнула от внезапной догадки) рассматривал мои ноги?!