Глава 20

В путь мы тронулись в прежнем порядке: впереди конники, посредине пехота наместника, в конце наш отряд. Тандела снова умотала в дозор, и я проехал чуть вперед, поравнявшись с Виротом. Он явно был не в духе, и было от чего. То и дело кто-нибудь из ехавших вокруг солдат стонал, шипел или ругался от боли. Еще треть выехавших из Толора оставили в роще наскоро похороненными — пока ждали аристократов, могилу все-таки выкопать успели.

— Можешь попросить Исола вылечить тяжело раненых? — внезапно спросил Вирот.

Я оглянулся на едущего позади колдуна и честно сказал:

— Думаю, это не лучшая мысль. Если будет еще один бой — нам нужна будет колдовская поддержка, а он и так уже вымотан дальше некуда.

Капитан посмотрел на колдуна и кивнул:

— Да, ты прав. Но эти стоны меня просто убивают.

— Это часть нашей профессии.

— Только не начинай, а? Я и сам знаю, что это наше дело — убивать и умирать. Но от этого легче не становится.

— Все, молчу.

— А ты не молчи. Лучше объясни, почему у вас потерь нет! Я же видел, на вас точно так же, как и на нас налетело народу, если не больше.

Я собрался с мыслями. Как объяснить командиру, удрученному потерями, его ошибку?

— Ты и сам видел, мои солдаты посильнее твоих будут. Плюс мы смогли сохранить строй, а они — нет. Переждали за щитами первый натиск, чуть надавили и они рассыпались. Плюс еще до начала рукопашной мы их здорово проредили — и луками, и копьями.

— А ну да. У тебя же Тандела. — Он вздохнул. — А мой десяток лучников успел выстрелить четыре раза. Потом пехота не успела выдвинуться вперед и прикрыть его. Даже раненых не осталось.

— Жаль. Мне показалось, у них был толковый командир.

— Да. Шарас. Кочевник с Каменной пустыни. У него жена в Пиме и трое детей, — он снова горестно вздохнул.

Нас догнал Исол:

— Вы чего на меня оглядывались-то?

— Вирот хотел, чтобы ты солдат полечил.

— Не могу сейчас. В безопасности остановимся — тогда пожалуйста. Сам приду.

— Да я уже понял.

— Кстати, Исол, а что стало с огненными шарами и магами, что их выпустили?

— Шары я сдул ветром. А маги, судя по всему, не рискнули к нам спуститься из лагеря после того, как конница герцога прямо у них на глазах смела их барона. Возможно, посчитали, что после его смерти договор нет смысла отрабатывать.

— А почему наших не заметили?

— Там небольшое естественное укрытие, и они им воспользовались. Если бы маги осветили поле боя, эффекта неожиданности не было, и герцогу пришлось бы туго — во время лобового столкновения конников, противника поддержали бы маги. А так получилось, что маги оказались практически не у дел — пехота, бьющаяся с нами — далеко, конница разбита и удирает от погони.

— Хочешь сказать, нам опять повезло?

— Почему — повезло? Мы воспользовались своими возможностями. И ошибками противника. Кто мешал магам осветить место концентрации своих сил шаром света, а не факелами? Нет, побоялись, что начнется массовый обстрел из луков, ибо не знали, где мы. Когда увидели, что мы строимся, могли запустить — не стали. А герцог повел себя очень дерзко, спрятался в непосредственной близи от лагеря, и был вознагражден ошибкой противника.

Сбоку раздался крик дозорного, и мы дернулись было туда, но колдун успокоил:

— Ничего серьезного.

Вскоре подъехал Олок:

— Что это было?

— Дозорный спугнул меселя. Все в порядке, — ответил Исол.

— Ну, слава Богам.

— Среди конных потери есть? — спросил Вирот.

— Шестеро ранено, но несерьезно.

— Молодцы. Я был в них уверен.

— Да, прекрасно обучены. Мы с герцогом даже и не выделялись особо. Но див Мир… Он меня здорово удивил.

— Чем же?

— После того, как мы нашли его со сломанной ногой под стенами замка, не ожидал, что он окажется таким сильным бойцом. Человек шесть убил, не меньше.

— А много их было?

— Конников барона? Не больше полусотни. Мы смяли голову выезжающей из лагеря колонны, они начали разворачиваться, и тут Тошик убил див Квора. Те, кто видел это, кинулись на него, вопя «отомстим за барона», я с парой солдат — ему на выручку. Он ушел от двух ударов копий. Третье принял вскользь на щит, и мечом снес голову проезжающему противнику. Пока те двое разворачивались, он проехал чуть выше, схватился с еще одним и убил его. А мы накрыли эту парочку, уже начавшую сомневаться, тикать им или драться. Остальные не сомневались, и начали драпать.

— Он мстил за свою семью, я его понимаю, — сказал Вирот.

— Не тем мстит. Див Квор — такая же жертва див Сафа, как и сам Тошик.

Тут появился и див Пимобат в сопровождении барона:

— Что-то вы отстали. Обсуждаете бой?

— Да. Граф рассказывал про подвиг Тошика, — ответил Вирот.

— А, это. Молодец, парень, — Дарон глянул на него. — Только поосторожней надо быть. Сильно отрываешься от основной массы отряда.

— Не волнуйтесь, мой герцог! Лошадь, что мне дали — великолепна, копьем и мечом я владею хорошо, так что противнику меня не взять. А драться в отрыве от всех мне не впервой.

— Ну, смотри сам. Я не хотел бы потерять тебя в выигранном бою. Меня занимает другой вопрос. Удивительно, насколько удачно див Саф манипулирует людьми. И все ему верят. Даже не ему, а его гонцам и посыльным.

— Да. Верят настолько сильно, что даже мои слова подвергают сомнениям! Нет ли в этом магии, Исол? — добавил граф.

— Все возможно. Там никакой особой магии и не нужно, он просто играет на слухах, домыслах и личных амбиция. Возможно, чуть-чуть телепатии, для придания достоверности. Простая магия, практически незаметная. Как раз по силам выпускникам Ордена Магов.

Начало рассветать.

— Земли див Куса проехали, — удовлетворенно сказал Дарон. — Теперь все будет в порядке.

Все промолчали. Потому что именно в этот момент впереди раздался крик Танделы:

— Стой! На дороге противник!

Аристократы мгновенно рванули вперед, обгоняя остановившихся солдат по обочине. Я скомандовал:

— Спешиться, боевое построение! — и поскакал следом за ними.

Успел как раз к тому моменту, когда Тандела прискакала к стоящим на небольшом возвышении командирам и передала листок бумаги:

— Послание, мой герцог!

— На стреле было?

— Да! Попали в лошадь Ланожа. Я отправила его в десяток.

Развернутая армия противника стояла в поле. Пока герцог читал, я внимательно осматривал ее. Впереди армии стоял отряд конников. Все остальные отряды — шагах в 100 позади. Думается мне, подобное построение предполагала встречу аристократов перед боем. О чем в принципе и говорилось в письме:

— Я, барон Валес див Палор, не разрешаю проезд через мои земли граф Олоку див Толору, и требую выдать мне плененного тобой Наместника Империи Дарона див Пимобата, волею судьбы — моего сюзерена. Сложи оружие без боя и я провожу тебя в Алисон, где тебя ждет справедливый Имперский суд.

Писано четырнадцатого числа седьмого месяца 614 года третьей эры, бароном Палора на границе моих земель.

Дарон в сердцах бросил письмо на землю, и рявкнул:

— Они там что, ахренели совсем!!! Мое знамя впереди отряда! А они пишут графу! Да еще эту чепуху, которой мы вчера наслушались!

— Он и тут обработал всех. Они уверены, что вы у меня в плену.

— Я предлагаю выехать к ним на встречу. Я быстро наведу порядок.

Олок с тоской посмотрел на кучку всадников, ожидающих его сдачи:

— А я бы взял наш конный отряд и насадил этих наглецов на копья.

— Не говори ерунды! Я Наместник Империи, а не вспыльчивый юноша. Поехали, разберемся! — он тронулся вперед.

За ним поехали все, кто был рядом — Олок, див Мир, Вирот, я, Тандела, три герольда с знаменами и Исол.

По мере приближения картина встречающих становилась все яснее и яснее: барона окружал отряд из десяти рыцарей и герольд.

Тандела с тревогой сказала:

— Не вижу среди них лучника, который пустил стрелу с посланием! Зато вижу в рядах их войск прячущихся арбалетчиков!

Олок опустил забрало. То же самое сделал див Мир и один из герольдов.

Дарон буквально влетел в отряд встречающих, резко остановив коня прямо перед бароном. И яростно спросил:

— На каком основании вы выстроили свою армию на дороге и мешаете моим передвижениям, див Палор?!

— На том основании, что вы попали в плен, и выполняете колдовскую волю предателей интересов империи, мой герцог!

— С чего вы решили?!

— А как еще вы объясните наличие в вашем отряде див Толора и див Мира, объявленных предателями?

— Что за бред, барон? Кто объявил их предателями? Это могу сделать только Я — ввиду очевидности вины, либо сам Император — специальным приказом! Каким образом они могли оказаться предателями, если я якобы нахожусь под влиянием их колдовства? Именем Императора, немедленно освободите дорогу, или я расчищу дорогу своими мечам, и предателем интересов Империи объявлю вас!

Барон повернулся к соседу и развел руками:

— Вы видите, Дакот, он сам признался в том, что находится под колдовским влиянием див Толора!

— Это очевидно, барон! — и он поднял правую руку.

Я уже давно ждал чего-нибудь подобное. Этот Дакот подавал знак. Арбалетчикам, или рыцарям вокруг. Для меня это было очевидно, как то, что Император — наронт, а Алисон — империя.

С воплем:

— Бей — убивай! — я пришпорил коня, преодолел жалкие десять метров до отряда противника и обрушил меч на шею первого попавшегося противника, потом, разворачивая коня, ушел от удара копья другого рыцаря, и ударил его коня по крупу. Тот с диким ржанием понес. В трех метрах от меня означенный барон лежал на земле, сбитый Олоком,

а Дарон спешивался к нему с обнаженным кинжалом. На него летел противник, и я пришпорил было коня, но див Мир опередил меня, выбив его из седла.

— Копье! — рявкнул он, отбрасывая сломанное древко в сторону, и единственный выживший герольд бросил ему свое.

Молодой барон мгновенно развернулся и направился на меня, из чего я сделал правильный вывод, и заложил вираж, уходя с его пути, и пути предполагаемого противника, на которого он двигался. Оказалось, не слишком удачно — рыцарь был уже слишком близко, и хотя от копья уйти мне удалось, его конь врезался в моего. Я резко, с выдохом и разворотом, обрушил меч себе за спину, в надежде перед полетом на землю хотя бы ранить противника, но не попал. Ударом меня выкинуло из седла, я пролетел метра три по воздуху, приземлился на бок, пару раз перевернулся, и встал. После такого акробатического этюда, проделанного ранним утром после бессонной ночи, я почувствовал себя чуть ли не бессмертным, наблюдая за тем, как див Мир буквально насквозь протыкает парня, сбившего меня.

Я буквально кожей ощутил, что сзади справа что-то происходит. Еще, конечно, немного помог вопль Олока:

— Сзади!!!

Обернувшись, я увидел скачущего на меня рыцаря с уже опущенным для удара копьем. Никто ко мне на помощь уже не успевал. И тогда я совершил то, что как я слышал, делали эльфы в боях против рыцарской кавалерии. Пусть и не так красиво, как они. Рыцарь держал копье в правой руке. И я побежал вправо и вперед. Перекинуть копье он уже не мог, а я схватил его коня под узду… Эльфы говорят, таким образом запрыгивали позади всадников и кололи их в забрала длинными кинжалами. Моей акробатики хватило на то, чтобы не сломать шею, кувыркаясь следом за поваленной на полном ходу лошадью.

Когда я, казалось, спустя целую вечность, начал снова вставать, Олок только подъехал.

— Ну, ты даешь, — сказал он. — Я подумал, тебе крышка.

— Я тоже.

— Сейчас нам всем будет конец, — добавил Тошик.

Я с трудом встал. Левая рука, которой я останавливал лошадь, висела плетью и болела даже по сравнению с остальным телом. Мысль Тошика была ясна: на нас двигалась вся армия противника. Впрочем, наши конники уже были тут как тут. Дарон командовал:

— Барона на коня! И отступаем! Быстрее! Тандела, не стреляй больше! Герольда сюда! Как нет? Найдите знамена! Исол, ко мне! Олок, Тошик, отходим!

Наступающая армия выпустила из своих рядов единственного всадника, который с белым платком в руке проделал дорогу к нам. Див Пимобат, вскочив на лошадь, ждал его приближения, покуда мне помогал забраться на коня Олок.

— Тяжел ты, однако, — крякнул он от натуги, когда подкидывал меня в седло.

Я, честно говоря, слабо соображал, потихоньку отходя от шока, и чувствуя все новые и новые участки организма, буквально вопящие от боли.

— Вирот, веревка есть? Он вот-вот потеряет сознание!

— В сумке, справа!

Я хотел запротестовать насчет веревки. Но вместо этого провалился в беспамятство.