Книга: Рука Москвы. Дворянин великого князя
Назад: Глава восьмая "С этим ты, пожалуй, справился…"
Дальше: Глава десятая "Самое грязное и кровавое дело…"

Глава девятая
"Меч не думает О завтрашнем дне"

Медведев нашел Андрея с Иосифом в условленном месте. Иосиф приветствовал Василия благословением, и тот протянул ему пергамент, отнятый у Илейки.
— Спрятавшись в той телеге, мне удалось расслышать, как ты говорил Антипу, что это расписка в получении церковных ценностей. Решив, что она тебе нужна, я отнял ее у разбойников.
Пусть он еще раз утвердится в мысли, что я не знаю, от кого и где им получена эта тайнопись на самом деле. "Береги свои тайны, но избегай чужих, — учил когда-то отец, — ибо можешь невольно нажить себе смертельных врагов".
Василию очень не хотелось нажить врага в лице Иосифа.
Монах не мог укрыть радости.
— Благодарю тебя, это действительно очень ценный для меня список! Теперь я обязан тебе вдвойне — и жизнью, и этим документом. Сидя в темнице этих мерзких татей, я непрерывно горячо молился о твоем спасении, и Господь услышал мои молитвы. Рад также и тому, что тебе удалось избежать тяжкой доли, — обернулся он к Андрею. — А сейчас, если позволите, я немедля двинусь в путь, ибо уже на сутки опаздываю на встречу с медынским архимандритом. Примите мое благословение, и да поможет Господь во всех благих делах ваших!
И, осенив их знамением креста, Иосиф быстро зашагал вдоль пустой теперь просеки в сторону медынской дороги.
Начинало светать.
Вдруг со стороны лагеря раздался какой-то шорох, и в сером сумраке рассвета из клочьев мглы появились два человека, которые крадучись приближались к поляне. Одним из них был Никола, а вторым…
Медведев с Андреем изумленно переглянулись.
Варежка, десятилетняя девочка, дочь Антипа, со всего разбега бросилась к Андрею и повисла на нем, обхватив руками и ногами, тихонько, радостно хихикая.
— Ты что здесь делаешь в такую пору, безумная девчонка? — отбивался от ее объятий Андрей.
— Я не знала, — горячо шептала она, — я, честное слово, не знала, что они хотели с тобой сделать, иначе я бы ни за что не позволила… Да я бы сама их всех поубивала за это… Ты мне веришь? Нет, скажи, ты мне веришь?
— Ну конечно, я тебе верю, Варежка, — смущенно говорил Андрей, пытаясь освободиться от ее цепких объятий; — Ты как здесь очутилась?
— Не серчай, хозяин, — поклонился до земли Никола, — только я не мог с ней Ничего поделать. Она тайно выскользнула из землянки, выследила меня и пристала как банный лист: веди, говорит, меня к Андрею и Медведеву, и все тут! Я, говорит, точно знаю, что ты с ними в сговоре…
— А что я — дура совсем, что ли?! — воскликнула Варежка. — Да ты же смотрителем был на дороге в Березки. Медведев мимо тебя пройти незаметно в лагерь не мог — ну так ведь? Не мог… И все думали, что он тебя убил, но когда я тебя живым увидела — ты с Епифанием в кустах шептался, — я сразу все поняла. Значит, ты его пропустил, и, стало быть, вы теперь заодно? А ты, Медведев, вообще-то — молодец! Ты славно с этим сбродом разделался. Я заметила — батюшка на тебя всегда посылал самых злых, кого недолюбливал. Он часто говорил, что надо половину отряда разогнать. Мы с отцом бедных не обижаем. Мы только у злых людей добро и деньги забираем… А многие в округе сами нам помогают. Мы тут на нашей стороне Угры со всеми дружим. Правда, батюшка на ту сторону давно уже собирается. Так что скоро никто тебе тут мешать не будет. А я, вообще-то, — она обернулась к Андрею и-взяла его за руку, — пришла с тобой попрощаться. Ты мне много интересного рассказывал, и я твоих уроков никогда не забуду, Я уже могу немного по-литовски говорить и по-польски, как ты меня учил… Батюшка собирается отдать меня в какой-то дорогой монастырь в Литве, чтобы меня дальше учили всему. Но если там будет очень скучно, то я…
— Варежка! — раздался вдруг совсем недалеко взволнованный голос Антипа.
— Ну вот, — с досадой сказала Варежка, — заметили все же. А я думала вернусь тихонько… — И вдруг неожиданно закричала звонким детским голоском на весь лес: — Да здесь я, батюшка, здесь!
Медведев мгновенно закрыл ей рот, прижав к себе, но было уже поздно.
Из белого утреннего тумана на поляну выплыла большая группа вооруженных людей во главе с Антипом.
— Всем стоять! — резко скомандовал Антип. — Не стрелять! Варежка! Ты где, доченька?
Медведев вздохнул и посмотрел на Андрея. Андрей кивнул и придвинулся к нему, встав плечом к плечу. Никола побледнел и перекрестился.
Медведев поправил Варежкины волосы, будто погладил по голове, и сказал негромко:
— Ну что ж теперь делать… Ответь батюшке.
— Я здесь, — крикнула Варежка, и они вышли из кустов на открытое место.
Антип и его люди застыли неподвижно.
В десяти шагах от них стояла Варежка, за ее спиной — Медведев, держа руки на ее плечах, а по обеим сторонам Андрей и Никола — с обнаженными саблями.
Несколько секунд никто не шевельнулся и не произнес ни звука.
— Какого выкупа ты хочешь за мою дочь? — сурово, но спокойно спросил, наконец, Антип.
— Никакого, — ответил Медведев. — Она пришла сюда по своей воле — по своей воле и уйдет.
Он убрал свои руки с ее плеч. Варежка повернулась к Андрею, бросилась ему на шею и поцеловала его. Потом кулачком вытерла слезы, улыбнулась и побежала к отцу.
Антип своей единственной рукой обнял дочь.
— Ну что ж, Медведев, — сказал он с легкой иронией, — считай, что победил ты злых лесных разбойников… И остаешься тут теперь полным и единовластным хозяином. А мы отправляемся на ту сторону. Некоторые из моих людей решили остаться с тобой. Дай нам пару часов на сборы, и перед уходом я хотел бы с тобой поговорить. Жди нас с миром у себя дома в полдень. А пока отпусти Николу.
Никола вопросительно взглянул на Медведева, тот кивнул, и парень направился к бывшим товарищам.
Взошло солнце.
Медведев с Андреем отыскали оставленных в лесу лошадей и после часа неторопливой езды по солнечному утреннему лесу подъехали к полуразрушенному медведевскому дому.
— Что это? — удивился Андрей.
— С недавних пор моя усадьба и родовое гнездо всех будущих Медведевых.
— Вижу, тебе предстоит хороший кусок работы. Я погощу у тебя до полудня — мне хотелось бы убедиться, что Антип действительно покинет эти места, — а потом с твоего разрешения двинусь в путь.
— Как пожелаешь. А пока, я думаю, неплохо бы вздремнуть часок-другой после бессонной ночи, если, конечно, дадут; я заметил, что эти места обладают странной особенностью — только собираешься уснуть, непременно что-нибудь начинает происходить.
И точно. — Не успели молодые люди задремать, расположившись на сене в бывшей баньке, как из лесу послышался глухой топот. Не было сомнений — к дому на всем скаку приближался довольно большой отряд всадников.
Молодые люди вскочили на ноги и приготовили оружие.
Но на этот раз тревога оказалась напрасной. Во главе неплохо вооруженного отряда из двух десятков людей скакал Федор Лукич Картымазов.
Уже в первый день своего пребывания здесь Медведев обратил внимание на забавную особенность. Вдоль дороги, ведущей от монастыря к Картымазовке, изгороди не было, и только каким-то чудом уцелевшие ворота нелепо торчали напротив бывшего крыльца бывшего дома. Тем не менее все, кто въезжал во двор, вместо того чтобы ехать напрямик, упорно объезжали дом по дороге и въезжали не иначе как через эти широко распахнутые одинокие ворота.
Вот и Картымазов сейчас влетел во двор, лихо повернув коня, но тут же осадил его, увидев перед собой Медведева.
— Здравствуй, дорогой Федор Лукич, — широко улыбнулся Медведев. — Не иначе как на охоту куда собрался? Ну что ж, если ты заехал меня пригласить, я, пожалуй…
— Шутить изволишь? — Картымазов спрыгнул с коня и цепко схватил Медведева за плечи. — А ведь я собрал всех, кого мог, в округе и скакал сюда во весь дух, моля Господа, чтобы еще застать тебя в живых. Впрочем, ты ведь еще не знаешь, какое это горе — хоронить соседей… — Лицо у него по-прежнему выглядело уставшим, а глаза стали еще тоскливее.
Медведев устыдился.
— Прости, Федор Лукич, не хотел тебя обидеть; я действительно благодарен за добрые намерения.
— Ладно, Василий, ты жив и здоров — это главное. Видишь ли, вчера днем у моих людей спрашивали о тебе> вечером я слышал в лесу грохот, а мужики видели вдали огромный шар огня, который поднялся к небу. Мне доложили, что в Татьем лесу ночью было много шума, и я стал беспокоиться о тебе. Но теперь вижу — все обошлось?
— Разумеется. Все именно так, как я тебе обещал, помнишь — не пройдет и недели, как Татьего леса не будет. Нынче начинается третий день, а Татьего леса больше нет. Через несколько часов Антип навсегда покидает наши места.
Картымазов с недоверием взглянул на Медведева.
— Ты шутишь?! Что же заставило его сделать это?
— Я доказал ему свои права.
— Каким образом?
— Единственным хорошо мне известным. Который, кстати, является путем наиболее простым, коротким и убедительным. Путем меча.
— И он… не спорил?
— Спорил. Но, потеряв полторы дюжины людей, признал мои доводы достаточно вескими.
— Полторы дюжины? И ты сделал это один?
— Не совсем. Вот, позволь тебе представить — князь Андрей Святополк-Мирский. Мой добрый сосед Федор Лукич Картымазов.
Андрей учтиво поклонился.
— Василий преувеличивает. Он все сделал один и попутно спас мне жизнь.
Картымазов вежливо поклонился в ответ.
— Все это звучит невероятно. Постой, как ты сказал? Святополк… Случайно, не сын князя Ивана?
— Совершенно верно, — подтвердил Андрей.
— Мы познакомились с твоим отцом лет пятнадцать назад, и произошло это как раз здесь — вон на той стороне Угры. Твой батюшка гостил у своего доброго друга Алексея Бартенева, который также и мой друг.
— Вот как? — воскликнул Андрей. — А ведь именно к Бартеневу я и направлялся, когда эти разбойники схватили меня. Надеюсь, Алексей Петрович здоров?
— И я надеюсь, — отвечал Картымазов. — Дело, в том, что несколько дней назад он отправился в Москву по каким-то делам, связанным с наследством. Да! Это было как раз утром того дня, когда на нас напали…
— Так это, наверно, его я встретил, когда ехал сюда?! — Медведев вспомнил всадника, который почему-то странно запомнился ему. — Такой крупный, седой мужчина, благородной осанки на сером коне с расшитым татарским седлом…
— Совершенно верно! — подтвердил Картымазов.
— Какая досада! — воскликнул Андрей. — Значит, я не застану его!
— Ну почему же? Он должен через неделю вернуться. А ты тем временем погости у меня и познакомься с детьми Алексея — они замечательные ребята. Василий уже знаком с Филиппом — он сейчас, правда, ранен…
— Как его здоровье? — спросил Василий.
— Ты знаешь, то ли благодаря твоему чудодейственному бальзаму, то ли его мощному здоровью — но он быстро идет на поправку. Горячку сняло как рукой. Вчера мы перевезли его в свой дом на ту сторону, и он уже начал ходить.
— Спасибо за приглашение, — отвечал Андрей. — Но, к сожалению, я не смогу столько ждать, хотя день-другой погощу у вас.
— Что слышно о твоей дочери? — спросил Медведев.
Картымазов нахмурился.
— Ничего. Есть новые косвенные подтверждения, что она в Синем Логе. Молю Бога, чтоб была жива, и жду требования выкупа. Два года назад у Савелова — это мой сосед с северной стороны — сына малолетнего увезли. Две недели никаких вестей, а потом письмо подбросили — куда и как, значит, деньги доставить. Савелов выполнил все, как было сказано, и сына вернули живым и здоровым. Тут ведь никак не докажешь, кто увез.
Вот я почти наверняка знаю, что Кожух — управляющий Синим Логом, а как доказать? Чуть что — убьют девочку и никаких следов! Раньше хоть была надежда, что… — Он не договорил и махнул рукой.
— Какая надежда? Договаривай, Федор Лукич.
— Да неважно. Теперь уже неважно. Значит, говоришь, Антип уходит… Да-а-а… — Федор Лукич тяжело вздохнул.
Медведев внимательно глянул на негр.
— Ты как будто не рад этому?
— Как тебе это объяснить… Путь меча — он действительно самый простой и короткий. Но всегда ли верный? Понимаешь, Василий: меч живет хмельной минутой схватки. Меч не думает о завтрашнем дне.
— Я тут чего-то не понимаю… — начал было Медведев.
— Вот это верно! — перебил его Картымазов. — Это верно. Погоди немного… Позже поймешь… Ладно, оставим это. Надо, работать, молиться, и все будет хорошо. Я вижу, господа мои юные; у вас красные глаза — вы, верно, всю ночь не спали. Ложитесь-ка, а я постерегу ваш сон. Подождем, пока Антип уйдет, коль он и вправду так решил. А пока пусть мои люди отдохнут, укрывшись в дубняке по ту сторону дороги. На всякий случай — мало ли что. Береженого Бог бережет.
Назад: Глава восьмая "С этим ты, пожалуй, справился…"
Дальше: Глава десятая "Самое грязное и кровавое дело…"